Сюзи, «Лед Зеппелин» и я

СОРОК ТРИ

Я купил билет 10 ноября. Концерт был намечен на 4 декабря. К концу ноября я почувствовал себя очень неважно. Стресс начинал сказываться. Я все никак не мог поверить, что они и вправду появятся. Не раз бывало, что банды, на которые я покупал билеты, не приезжали. Если бы не приехали «Лед Зеппелин», знаю — я бы не вынес.

Я прочел в «Нью Мьюзикл Экспресс», что группа в хорошей форме и они с триумфом отыграли в Токио. Их тур по Америке в начале того же года был сугубо успешен, и в Нью–Йорке они играли перед толпой в 16 000 человек. Такие цифры застревали у меня в голове. В Бостоне они выступили перед 20 000 человек. Двадцать пять тысяч съехалось со всей Новой Зеландии, чтобы послушать их в Окленде.

«Гринз–Плейхаус» не мог соперничать с такими цифрами. Говорили, что когда–то «Гринз–Плейхаус» был крупнейшим кинотеатром в Европе, на 4000 мест. Мне он казался не таким большим. Некоторые балконы теперь были заколочены, и, думаю, в 1972 году его вместимость для концертов была не больше 3000 человек. По меркам «Лед Зеппелин» это была не такая уж большая аудитория. А если они решат, что не стоит ради трех тысяч тащиться в Глазго? Такое могло случиться. Зачем ехать играть в Глазго, когда они могли оттягиваться на калифорнийском солнышке у бассейна в компании восходящих кинозвездочек?

Ни Грег, ни Сюзи похоже не разделяли моих опасений.

— Обязательно приедут. С чего бы им не приехать?

Пусть я и был пессимистичнее многих, но лихорадочное возбуждение охватило не меня одного. В прошлые выходные я видел группку подростков в музыкальном магазине, в отделе «Лед Зеппелин» — они снимали с полок альбомы, разглядывали их, обсуждали, потом снова ставили их в гнезда; потом процедура повторялась. По разговорам было ясно, что у них уже есть эти альбомы, и что все они собираются на концерт. Им просто хотелось там стоять и прикасаться к обложкам — то был словно какой–то обряд причастия, который делает ближе к группе.

Зед перестал теперь ходить в школу. Я не знал, как к этому относятся его родители — возражают или им вообще плевать, — но как раз тогда он вообще перестал появляться. Иногда мы с Грегом прогуливали уроки и шли его навестить. Похоже, он сам управлял домом. Он даже пил пиво прямо из холодильника — неслыханное проявление взрослости.

— Как у вас с Сюзи дела? — спрашивали мы.

Зед пожимал плечами. Похоже, его это не волновало.

Зед сообщил странную новость. Без приглашения заглянула Черри и спросила, нельзя ли ей взять робота.

— Хочет посмотреть, не получится ли его починить.

Это нас ошарашило. Эта девчонка похоже помешалась на Зедовом роботе.

— Она в тебя влюбилась, — сказал Грег Зеду, пытаясь его поддразнить.

Сюзи услышала эту новость без особой радости. Одно дело, когда твоя юная компаньонка пишет стихотворения, возможно, о Зеде — на это можно посмотреть по–разному, — но не так уж приятно, когда она за ним начинает активно ухлестывать.

— Можно было ожидать, что такой безнадежный случай, как Черри, воспылает тайной страстью к такому человеку, как Зед, — говорила Сюзи. — Но это не значит, будто я хочу, чтобы она вокруг него увивалась.

— Я думаю, Зед считает, что это смешно, — предположил Грег, что взбодрило Сюзи.

По мне, так Зед это смешным не считал. Ему, кажется, было приятно. Я этого не мог понять. Как Зеду могла нравиться Черри, когда с первого взгляда видно, что она чувырла? Черри какой была, такой и осталась. Пускай и обзавелась футболкой с «Лед Зеппелин», но по–прежнему носила свой жуткий школьный пиджак и нелепые очки, и волосы у нее были рыжие и всклокоченные. Я, может, и размяк настолько, чтобы сказать ей, как страдаю по Сюзи, но ни за что не принял бы ее в Фантастическое Драконье Войско.

Фил пристал ко мне на улице, когда я возвращался из школы, и спросил, правда ли что Черри идет с Грегом и со мной на «Лед Зеппелин». Когда я это подтвердил, он, похоже, расстроился.

— Я поддерживал ее, когда она писала стихи, — сказал он. — Я и больше никто. Почему же я не нравлюсь ей так, как Зед?