Сюзи, «Лед Зеппелин» и я

ДЕВЯНОСТО ТРИ

Новость об аварии разлетелась по школе, и мы все были убиты горем. Зед был без сознания, на аппарате искусственного дыхания. Врачи в больнице не могли с уверенностью сказать, выживет ли он. Сюзи попыталась тут же его навестить, но к нему пускали только родных. Несколько следующих дней она провела в терзаниях и в ожидании новостей.

Пока мать Зеда не смыкала глаз у его постели, Сюзи съездила с его отцом на Байерс–роуд, где Зед квартировал, чтобы забрать его вещи. Никто не говорил об этом вслух, но без помощи Сюзи отец вряд ли разобрался бы, где имущество сына.

Узнав, что Зед живет только потому, что подключен к аппарату, я понял, что в жизни не испытывал такого горя и страха.

По всей видимости, авария случилась сразу после того, как он оставил нас у «Гринз–Плейхауса», и меня мучила мысль, что Зед оказался под колесами всего через несколько минут после того, как убежал, распевая песни «Лед Зеппелин». Я осознавал, что должен был что–то сделать. Я ведь знал, что Зед расстроен. Я знал, что он много выпил. Может, не будь я так погружен в собственные проблемы, я бы пошел за ним и убедился, что с ним все в порядке.

Если это мучило меня, то Сюзи доводило почти до безумия. Себя она винила во всем. Если бы она только не поссорилась с Зедом, он бы вообще не убежал. Я изо всех сил утешал Сюзи. Зед много выпил, и дорогу он всегда переходил неаккуратно. Я не считал, что у нее есть причины себя винить, но мои вымученные слова утешения не оказывали действия.

Боевые действия между Сюзи, Черри, Грегом и мной были отложены, если не сказать — забыты. В свете происшествия с Зедом размолвка между мной и Черри казалась банальной, и хотя Черри пока не простила меня за то, что я ее так грубо отверг, мы стали друг с другом разговаривать. Также и Сюзи понадобилось дружеское участие, и она стала звонить мне — боялась за Зеда, ей нужно было выговориться.

Ей по–прежнему не слишком хотелось разговаривать с Грегом. Хотя энергии, чтобы так уж на него сердиться, у нее тоже не осталось, то, что они переспали вместе, как будто воздвигло между ними невидимый барьер. Поэтому, учитывая, что Зед при смерти, а Грег под запретом, я–таки стал для Сюзи утешителем номер один. Ирония ситуации заключалась в том, что было это не очень приятно и совсем не лестно.

— Всего–то и понадобилось, — говорил я уныло своим «лед–зеппелиновским» плакатам, — чтобы ее парень оказался в коме, а запасной вариант — не ко двору. Тут–то Сюзи сразу ко мне и обратилась.

Триумф. Я и впрямь оказался стопроцентным третьим вариантом.