Ghost_Valley_Tafgay

Глава 10

Игру в Оттаве отличали два интересных момента. Во-первых, тренер Купер объявил, что в воротах будет стоять Уайетт, поскольку звездный вратарь «Гардианс», Андерс Нильссон, нуждался в отдыхе, а, команда Оттваы, честно говоря, была ужасной. Точнее, тренер описывал способности этой команды, используя весьма вульгарные и гомофобные выражения, на которых Райан старался не зацикливаться.

Другим интересным моментом было то, что впервые Торонто играл против Оттавы с тех пор, как бывшая суперзвезда Бостона, Илья Розанов, летом подписал с ними контракт.

Не прошло и пяти минут первого периода, как Розанов сцепился с Далласом Кентом. Оба игрока славились острыми языками не меньше, чем способностью забивать голы, но ни один из них не умел вовремя остановиться. Это была работа Райана.

Во время игровой паузы Розанов довольно очевидно толкнул Кента. Судьи либо не видели этого, либо решили проигнорировать. Райан подъехал к двум суперзвездам, кричащим друг на друга, и очень неохотно оттащил Розанова от Кента.

Розанов повернулся и широко улыбнулся Райану, словно был рад его видеть.

— Прайс! Слава богу, ты здесь. Этот гоблин меня достает.

Райан поджал губы. «Гоблин». Забавное и точное описание Далласа Кента.

— Соси мой болт, Розанов! — огрызнулся Кент.

Розанов поморщился.

— Ни за что, блядь, спасибо.

За спиной у Райана хрипло рассмеялся Уайетт. Райан повернулся и покачал головой.

— Прости! — Уайетт поднял руку в гигантской перчатке. — Прости. Мне не стоит смеяться.

И Розанов, и Кент уехали на свои скамейки, поэтому Райан сказал:

— Не поощряй Розанова.

— Думаю, я смогу его полюбить.

У Райана не было никаких претензий к Розанову. Он играл с ним в Бостоне — в тот сезон команда даже выиграла Кубок Стэнли — и, хотя они не стали друзьями, Розанов всегда относился к нему по-доброму. Он был полной противоположностью Райану почти во всем — яркий и уверенный до неприличия — но Райан уважал его.

Несмотря на обмен колкостями между Розановым и Кентом на протяжении всего матча, для Райана тот прошел довольно спокойно. Даже весело. У Оттавы на самом деле не было настоящего тафгая, поэтому он знал, что вряд ли будет участвовать в каких-либо реальных драках. Большую часть игры он оттаскивал игроков Оттавы и Торонто друг от друга после свистка и болтал с Уайеттом.

И, как ни странно, с Розановым.

— Как там в Торонто? — спросил тот во время перерыва во втором периоде.

— Неплохо.

— Хреново, что тебе приходится играть с Кентом.

Райан ничего не ответил, но спросил:

— А как в Оттаве?

— Не так плохо, как я думал.

По его мнению, Оттава вообще не подходила Розанову. Как и все остальные, Райан удивился, когда в июле Оттава объявила о подписании контракта с ним. Илья Розанов был ярким и шумным, обладал коллекцией европейских спорткаров и репутацией дамского угодника. Райан ожидал, что тот отправится куда-нибудь в Нью-Йорк или Лос-Анджелес, или, может быть, во Флориду, поскольку столь талантливый игрок, как Розанов, мог выбирать, с кем подписывать контракт. Оттава казались случайным и непонятным выбором.

В третьем периоде произошло нечто невероятное: Райан забил гол. Он владел шайбой на синей линии и, не видя лучших вариантов, просто сделал бросок в сторону ворот, надеясь, что кто-нибудь получит возможность добить. Но вратарь «Оттавы» пропустил шайбу, та пролетела над его плечом и врезалась сетку.

— Срань господня, Прайс, — пропел Розанов, когда Райан проезжал мимо скамейки «Оттавы». — Я не знал, что ты так умеешь!

Райан прикусил губу, но не смог сдержать глупую улыбку на лице. За всю карьеру в НХЛ он забил лишь несколько голов, так что каждый из них был довольно волнующим. Когда он добрался до своей скамейки, его встретил хор голосов «Молодец, Прайси!» и «Отлично, Прайси!». Сидя на скамейке, он знал, что в тот момент по телевидению покажут крупным планом его лицо. Он попытался выглядеть круто.

Игра закончилась победой «Торонто» со счетом 5:2. У команды оставалось время только принять душ и надеть костюмы, прежде чем предстояло отправиться в аэропорт сесть в самолет до Монреаля. Райан не любил дни, которые включали два перелета и игру, но, вероятно, было лучше покончить с перелетом сразу, чем всю ночь об этом переживать. Он не понимал, зачем командам вообще летать из Оттавы в Монреаль. Путь по земле занимал совсем немного времени.

Завалившись на кровать в своем гостиничном номере в Монреале, он был уже измотан морально и физически. В отличие от Оттавы, у Монреаля была очень хорошая команда, отчасти благодаря тому, что их звездный игрок, Шейн Холландер, отлично начал сезон. Райану следовало как можно больше отдохнуть перед завтрашней вечерней игрой.

Но на его телефоне оказалось текстовое сообщение.

От Фабиана.

«Ты забил гол!»

Райан проверил, а затем перепроверил, что сообщение пришло именно от Фабиана. С какой стати было ему смотреть этот матч? Райан ответил: «Ты смотрел игру?»

Фабиан: «Я был в баре, там выступал друг со своей группой и транслировали игру».

Райан: «И ты смотрел ее?»

Фабиан: «Не внимательно. Но я увидел синее джерси с надписью «Прайс» на спине, поэтому немного посмотрел».

Райан улыбнулся и напечатал: «Как я выглядел?»

Он пожалел, что задал этот вопрос, но Фабиан уже набирал ответ. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем текст появился на телефоне Райана.

Фабиан: «Крошечным, в основном. Но был один крупный план, где ты выглядел как бы… напряженным. И потным».

О. Райан не знал, что на это ответить. Но Фабиан добавил: «Ты смотрелся отлично» с подмигивающим эмодзи.

Райан фыркнул и написал: «Ну, раз ты так говоришь».

Фабиан: «Я серьезно. А потом я увидел, как ты забил этот гол. Возможно, я впервые почувствовал волнение от хоккея».

Райан: «Рад быть твоим первым».

Боже. Что за хуйня, Райан? Что в Фабиане заставляло Райана быть игривым? Он никогда не был игривым.

Фабиан: «Где ты сейчас?»

Райан: «В Монреале. Мы прилетели сюда сразу после матча. Завтра вечером снова играем».

Фабиан: «По крайней мере, перелет позади».

Райан: «Да. А ты где?»

Фабиан: «Дома. Пытаюсь сочинить песню».

Райан: «Уже поздно».

Фабиан: «Знаю. Но я не смогу заснуть, пока не разберусь с этим».

Райан улыбнулся и пожалел, что не мог видеть Фабиана в тот момент. Он представлял его волосы, взъерошенные от того, что Фабиан проводил по ним рукой, пока трудился над сочинением. Возможно, тот был в пижаме или еще в чем-то уютном.

Райан: «Не засиживайся допоздна. Увидимся в понедельник, хорошо?»

Фабиан: «Хорошо, суперзвезда».

***

Райан пил чай. Такой же, как предпочитала его мама — оранж пеко с большим количеством молока. К сожалению, в его гостиничном номере в Колумбусе нашелся только сухой заменитель сливок, поэтому чай был ужасным на вкус.

Он сидел на краю кровати, уставившись в стену и пытаясь переварить все, что до этого обсудил на сеансе со своим психотерапевтом по скайпу. Или — что более важно — то, что не обсудил с ней. Например, тот факт, что от прикосновения изящных пальцев Фабиана к его сбитым костяшкам у него едва не подкосились колени. Наверняка, дело было скорее в том, как давно к нему в последний раз прикасался другой мужчина, но, Боже, как же сильно это на него подействовало. А еще тот невинный поцелуй в щеку от Фабиана на прошлой неделе… Райан мог поклясться, что до сих пор ощущал его на своей коже.

Он также мог бы рассказать, что впервые за очень долгое время почувствовал настоящее сексуальное желание. Или о том, что был слишком неуверен в себе, чтобы попытаться вступить в интимную связь с кем-либо. Как бы ему ни нравилось представлять, как он кладет Фабиана поверх одежды, разбросанной по матрасу в его очаровательной маленькой квартире, и целует его изящную шею.

Ему следовало бы поговорить об этих вещах, но он просто не мог. Это было слишком неловко, даже с профессиональным терапевтом. Поэтому на вопрос, не хотел ли он еще что-нибудь обсудить, он ответил лишь: «Нет. Думаю, на сегодня это все».

Трус.

Фабиан не писал ему после их короткого общения прошлым вечером, когда Райан находился в Монреале. Неудивительно. Сказать по правде, удивительно было то, что он вообще написал Райану. Что смотрел, как Райан играл в хоккей.

Райан все-таки проверил телефон, а вдруг?

Сообщение-таки обнаружилось, но от Уайетта: «Не могу поверить, что у нас выходной в Колумбусе».

Райан: «Скучаешь?»

Уайетт: «Ты знал, что здесь есть Зал славы дренажа?» (такой реально существует, речь идет о дренаже сельскохозяйственных угодий, который сыграл огромную роль в зеленой революции, повысил производительность ферм с акра и позволил снизить цены на продукты питания — прим. пер.)

Райан усмехнулся и написал: «Я слышал, туда очереди в это время года просто сумасшедшие».

Уайетт не ответил сразу, и Райан начал беспокоиться, что тот не понял его шутку.

Уайетт: «Может, купим вип-пропуск? Пройдем без очереди».

Райан: «А чем ты реально сегодня занимаешься?»

Уайетт: «Я думал заняться хоть чем-то. Не хочешь сходить на ланч?»

Райан: «Да!»

***

— Срань господня! Зацени, Прайси! — Порывшись в длинной коробке, до отказа набитой комиксами, Уайетт выудил оттуда, казалось, случайный экземпляр. Когда Райан не отреагировал с тем уровнем восторга, которого, очевидно, ожидал Уайетт, тот объяснил: — Я искал это годами. Это единственный комикс о Бэтмене Норма Брейфогла, которого у меня нет.

— О. Круто.

Уайетт поцеловал прозрачную упаковку комикса.

— Я люблю Колумбус!

Райан засмеялся и последовал за ним к другой коробке с комиксами. День выдался, на самом деле, приятным. Уайетт нашел реально хороший по мнению обоих пивной ресторан, а после ланча (и пары кружек пива) они побродили по центру Колумбуса, который оказался совсем неплохим местом. Затем Уайетт привел их в этот магазин комиксов, что, как подозревал Райан, планировал с самого начала.

Райану удалось неплохо развеяться. Если бы Уайетт не позвал его с собой, он, вероятно, провел бы остаток дня в гостиничном номере, мечтая о Фабиане. Ему следовало перестать желать невозможных вещей, связанных с Фабианом, например, целовать его сексуальные губы. Наверняка Фабиан хотел поцеловать его теперь ничуть не больше, чем будучи подростком. У Фабиана, вероятно, был парень. Или очередь из красивых мужчин, которые хотели его поцеловать. Или — скорей всего — и то, и другое.

А Райан по-прежнему оставался тупым хоккеистом. Слишком большим, слишком неловким, слишком скучным для блестящего, великолепного, уверенного в себе Фабиана.

— Ты слышал о вечеринке, да? — спросил Уайетт, рассматривая другой комикс в пакете.

— О вечеринке?

— Да. В честь дня рождения Кента.

Тьфу.

— О. По-моему, слышал, как парни об этом говорили. Ты пойдешь?

— Конечно. Командная вечеринка. Конечно, я иду. А ты?

Райан чуть не сказал «нет», но вспомнил предупреждение тренера. Тот хотел от Райана, чтобы тот был командным игроком не только на льду, но и вне его.

— Когда она?

— В следующую пятницу в доме Кента. В особняке Кента, я бы сказал.

Следующая пятница. Почему этот день казался таким важным? Райан размышлял над этим, в то время как Уайетт перешел к осмотру полок с разноцветными книгами, которые стояли вдоль одной из стен магазина комиксов. Райан снял с полки книгу с ярко-розовым корешком и пролистал ее. История казалась очень странной и запутанной, полной причудливо выглядящих инопланетных персонажей и парящих голов, кричащих что-то в космосе. Он вернул книгу на место.

— Может, на вечеринке найдется для тебя симпатичный парень, — сказал Уайетт с ухмылкой.

Райан закатил глаза.

— Что? Никогда не знаешь…

— Я не собираюсь ни с кем знакомиться на гребаной вечеринке по случаю дня рождения Далласа Кента.

Вечеринка по случаю дня рождения. Точно. В следующую пятницу вечером Фабиан с друзьями собирались в клуб отпраздновать день рождения Тарека. Черт. В любом случае, маловероятно, что Райан присоединился бы к ним в этом клубе. Но звучало это гораздо привлекательнее, чем вечеринка в чертова Далласа Кента.

— Тебе стоит это прочитать, — сказал Уайетт. Он протянул Райану толстую книгу с надписью «Сорвиголова». — Это о неудачнике, который каждую ночь жертвует своим телом, чтобы спасти других. Тебе бы понравилось.

Райан попытался изобразить свирепый взгляд.

— Я не неудачник, — солгал он.

— Знаешь что? Большинство комиксов о супергероях — как раз о таких вот самоотверженных неудачниках, если подумать.

— Ты хочешь сказать, что я супергерой?

— Без сомнения. — Уайетт взял с полки еще одну книгу и добавил ее к небольшой стопке, которую уже сложил на полу. — Кстати, ты больше не думал о том, чтобы посетить со мной общественный центр?

Райан вообще об этом не думал.

— Ты все еще хочешь, чтобы я пошел?

— Однозначно. Как я уже говорил, дети будут от тебя в восторге. Я дам знать, когда пойду в следующий раз, хорошо?

— Конечно. Наверно. Если ты реально думаешь, что я им там нужен.

— Поверь мне, все будет здорово. Они тебе понравятся.

Уайетт поднял книги с пола и с озорной улыбкой протянул Райану.

Райан закатил глаза и принял у него тяжелую стопку.

— Как ты вообще собираешься запихнуть все это в свой чемодан?

— Легко. Я выброшу в мусорку часть одежды.

Райан фыркнул и покачал головой. Он отнес книги к кассе, чтобы Уайетт мог за них заплатить.

— Ну, — сказал тот несколько минут спустя, когда они стояли возле магазина. — Мы можем просто вернуться в отель. Или… пойти посмотреть на самый большой в мире молоток.

— Что?

Уайетт посмотрел в свой телефон.

— Он находится напротив здания Верховного суда. — Он нахмурился. — О. Теперь это только второй по величине молоток. В Иллинойсе поставили больше.

— Это разочаровывает.

— Да. Нахуй это. Я не собираюсь таскать эти книги по Колумбусу только ради того, чтобы посмотреть на второй по величине молоток. Либо самый большой, либо ничего. Поехали обратно.

Похоже, у Райана все-таки останется время помечтать о поцелуе с Фабианом.