Там, у края неба

Глава 17

Не знаю, хорошо это, или плохо, но с Тарилой мне пришлось увидеться. Правда, вначале я велела слуге ответить, что господина Патрика нет, а в его отсутствие я не могу принимать гостей. К тому же хозяин особняка, герцог Нельский, в данный момент спит после визита врача (так оно и есть в действительности), и беспокоить его не следует. В сложившихся обстоятельствах покорнейше прошу гостью извинить меня, но я вынуждена ней отказать. Через несколько минут слуга вернулся и доложил, что графиня Ларес просит передать, что у нее не очень хорошие вести о здоровье господина Тобиаса, дяди госпожи Черил, однако если супруга господина Серелей не желает ничего знать об этом, то графиня сейчас же уйдет, принеся извинения за свою излишнюю настойчивость...

Возможно, мне следовало бы вновь отказаться от встречи, но... Если Тарила говорит чистую правду, то мне надо знать, что произошло с дядей. Что ни говори, но дядюшка, тетя Мей и Инес – это моя единственная семья. Конечно, были еще дальние родственники со стороны отца, но они никогда не интересовались моими родителями, практически никогда не встречались с ним (и уж тем более этим людям не было никакого дела до меня), так что я платила им примерно таким же отношением.

Не спорю: перед тем, как покинуть дом, Патрик предупредил, чтоб я отказывала в посещении всем возможным гостям. У меня и в мыслях не было нарушить это указание, но в то же самое время Тарила вряд ли может представлять опасность для меня. С недавних пор хорошо представляю себе суть моей, так сказать, «подруги»: внешне – само очарование, и в то же самое время – умение носить маску дружбы на лице, уверенность в собственном превосходстве, презрение к тем, кому в жизни не повезло, и стремление стоять на стороне сильного. Сочетание, конечно, далеко не из лучших, и от таких людей лучше держаться на расстоянии – здоровее будешь, но, тем не менее... Мне просто хотелось посмотреть на красотку Тарилу: пусть у меня всего лишь светский брак, но я сейчас выше ее по положению, пусть даже и временно. Разумеется, с моей стороны это выглядит вроде мелкой женской мести: как там говорила обо мне бывшая подруга – «единственное, на что она сейчас способна – это окрутить приказчика в мелкой лавчонке или выйти замуж за подавальщика в захудалой харчевне». Вот пусть и посмотрит, подтвердились ли ее слова.

– Рада видеть тебя... – обезоруживающе улыбнулась Тарила, входя в комнату. По-счастью, она не стала бросаться ко мне на шею, говоря о том, как стосковалась по моему обществу – подобное было бы чересчур, и мы обе это понимали.

– Приятно слышать...

Как я и предполагала, выглядела Тарила просто очаровательно – безупречная прическа, красивое платье из роскошного кхитайского шелка, дорогие украшения... Прекрасная аристократка из числа тех созданий, кого мужчины провожают восхищенными взглядами, понимая, что такие красавицы достаются лишь избранным. У меня, правда, бывшая подруга не вызвала никаких эмоций, кроме глухой неприязни. Нет, это не зависть, а просто понимание того, что отныне мне просто-напросто некомфортно находиться рядом с этой особой. Говоря проще – видеть ее не хочется. Вновь мелькнула мысль о том, что не следовало бы пускать в дом Тарилу, но что сделано – то сделано. Надо поскорей закончить с разговорами, и заодно дать понять нежданной гостье, что ее визит несколько не ко времени.

– Прости, но не могла бы ты сразу же перейти к делу... – я постаралась произнести эти слова как можно более любезно. – Мой супруг пока что отсутствует, а у меня очень много забот по дому.

– Ты, я вижу, осваиваешься... – мило улыбнулась Тарила. – Мытье, уборка, и все остальные гм... сомнительные удовольствия. Ну да, это же тебе все близко и знакомо. Надеюсь, ты еще задержишься здесь на какое-то время, хотя бы до моего следующего визита – я пока в столице знаю не всех, и потому хорошо бы еще раз успеть встретиться с тобой.

Да уж, дорогая подруга недвусмысленно дает мне понять, что со своим свиным рылом я влезла в калашный ряд, и в этом доме я долго не задержусь, потому как очень скоро меня отсюда выставят, и хорошо, если не коленом под зад. Хм, а разве от Тарилы мне стоило ожидать чего-то другого? Что ж, милая подруженька, если наш разговор начался с такой... любезности, тогда и я скажу тебе пару слов.

– А я и не знала, что твой свекор, граф Ларес, скончался... – посочувствовала я. – Прими мои соболезнования.

– С чего ты решила, что он умер?.. – растерялась Тарила. – Совсем недавно он был жив и здоров.

– Но ты же представилась, как графиня Ларес, а ею, как я понимаю, пока что является твоя свекровь... – развела я руками. – Насколько мне известно, твой муж, как сын графа, носит титул виконта, и лишь после смерти отца он примет на себя титул графа. Сама знаешь – это же наследуемое правление. Потому-то я и решила, что в семью твоего мужа пришло горе, раз ты уже называешь себя графиней. Рада, что ошиблась в своих предположениях.

– Очевидно, произошло какое-то недоразумение, и ваш слуга понял меня не так... – вздохнула Тарила, хотя ее щеки покраснели. Э, голубушка, да ты, похоже, спишь и во сне видишь, как твой муж надевает на свой палец фамильный перстень с золотой короной. Просто дождаться не можешь этого счастливого момента, ведь только с того времени ты будешь зваться графиней Ларес! Ох, мечты, мечты... Насколько я поняла из слов Патрика, здоровье у графа Ларес крепкое, сам он далеко не стар, на Небеса не торопится, так что если не произойдет ничего трагического, то тебе, дорогая Тарила, еще долго придется быть женой виконта, и потому не стоит так явно выдавать желаемое за действительность. – Ох уж эти слуги, вечно они все путают, ни на кого из них нельзя положиться! Если бы ты только знала, как трудно нанять толковую прислугу!

– Я как-то об этом не думала... – пожала я плечами. – Ну да не стоит обсуждать слуг... Ты, кажется, что-то хотела рассказать мне о здоровье моего дяди Тобиаса?

– Да, конечно... – Тарила без приглашений уселась в кресло, стоящее подле низкого столика. – Мы с тобой немного отвлеклись...

Ладно, я тоже могу присесть, тем более что мне, и верно, очень хотелось узнать, как обстоят дела у моих родных. По словам Тарилы, дядя Тобиас уже на следующий день после моего отъезда стал выяснять, кто это, вообще-то, такие – Патрик Серелей и Эрнил Ормон. Столичных гостей в нашем городе хватало, так что дядя Тобиас очень скоро узнал, за кого я вышла замуж. Правда, очень многие не поверили в то, что сын герцога Нельского оказался в нашем городе (Патрик не очень-то любил покидать столицу), да еще он отчего-то вздумал жениться на какой-то провинциальной девице!.. Как сказал кто-то из гостей – подобное крайне маловероятно. К тому же у герцога Нельского с графом Ларес были достаточно прохладные отношения – во всяком случае, герцог Нельский приглашение на свадьбу хотя и получил, но ни отец, ни сын туда не поехали, отговорились срочными делами. Ситуация осложнялась еще и тем, что в нашем городе дядю с племянником в лицо видели немногие (а никто из столичных знакомых их вообще не заметил), и потому кое-кто предположил, что я вышла замуж за какого-то самозванца или авантюриста. Поговаривали, что после замужества ничего хорошего меня не ждет и ждать не может, потому как я понадобилась этой непонятной парочке для каких-то дел, причем явно не благих. Неудивительно, что после всех этих разговоров у дяди Тобиаса на нервной почве заболел желудок (к сожалению, у дядюшки подобное случалось частенько, и нервничать ему было никак нельзя), так что сейчас он лежит дома, и постоянно пьет какие-то травяные отвары, которые ему готовит тетушка Мей...

Что касается Инес, то молодой человек, с которым она познакомилась на свадьбе Тарилы, ухаживает за ней, и его серьезные намерения ни у кого не вызывают сомнения. Предполагаемый жених очень нравится моей кузине, так что я могу только порадоваться за нее. А еще Инес очень обижена на меня, вернее, на мое внезапное замужество, и не понимает, как я могла выйти замуж, и не позвать ее на свадьбу. Вообще-то я очень хорошо понимаю ее обиду...

Ну, а с моим бывшим поклонником Тигу все далеко не просто. Оказывается, вдова Раско, его невеста, заплатила церкви немало золота, и ей особым указом разрешили сократить срок траура по мужу, так что свадьба Тигу с уже бывшей вдовушкой состоится в самое ближайшее время. По слухам, семейка моего бывшего поклонника полностью разделяет это стремление: по условиям брачного контракта, сразу же после свадьбы новоявленная супруга оплатит все накопившиеся долги семейки своего молодого муженька, а сумма там набралась, надо сказать, очень даже немаленькая.

Правда, сам Тигу вовсе не выглядит счастливым женихом, который с нетерпением считает дни до свадьбы, зато его невеста уже заранее не спускает глаз со своего нареченного – молодых нахалок много, и многие из них даже не считают нужным скрывать свой интерес к этому очаровательному молодому человеку. Так что, по мнению свежеиспеченной невесты, за красавчиком Тигу нужен должный присмотр, чем и занимаются слуги вдовушки, которых она приставила к своему жениху, и они докладывают вдовушке едва ли не о каждом шаге ее нареченного. Сама вдова Раско выглядит невероятно счастливой, и заявляет всем, что в брачном союзе намерена родить множество детей, у которых будет любящая семья. Надо сказать, что Тигу никак не комментирует эти слова своей невесты, постоянно отмалчивается, зато в последнее время он то и дело заглядывает в трактирчики, пропускает стаканчик-другой крепкого вина. Судя по всему, приближающаяся свадьба не вызывает у него никакой радости – ни для кого не секрет, что хотя Тигу и нашел себе богатую невесту, только вот, как оказалось, это не совсем то, что надо человеку для счастья.

И вот еще что: когда стало известно, что я внезапно вышла замуж и уехала из города, то бывший ухажер, по слухам, места себе не мог найти, все выспрашивал и уточнял – кто он такой, тот человек, что стал мужем Черил Визер...

Что ж... – подумалось мне. – Что ж, лесная колдунья была права, когда говорила о том, какое будущее ждет моего бывшего ухажера. Жена будет любить его, на дорогого супруга денег жалеть не станет, но при всем том будет держать его крепкой хваткой, не позволяя выйти из своей воли, а подобное вряд ли кому-то может понравиться...

– Ясно... – сказала я, давая понять Тариле, что время ее визита подходит к концу. Казалось бы, мой тон говорил сам за себя, только вот красотка сделала вид, что не понимает намеков.

– Знала бы ты, сколько в нашем городе было разговоров о твоем внезапном замужестве!.. – продолжала Тарила, глядя на меня чистыми глазами. – Скажи, а как вы с мужем познакомились? Ведь никто же вас вместе раньше не видел!

– Все произошло случайно... – отрезала я.

– И все же? Извини за любопытство, но об этом какое-то время говорили все в городе, и предположения были самые разные!

– Патрик заметил меня, когда были приоткрыты ворота на наш двор... – пожала я плечами. – Слуги по рассеянности их не закрыли, а я как раз вышла подышать свежим воздухом. В тот день мой будущий муж со своим дядей приехали в наш город, и просто прогуливались по улицам, не зная, как скоротать время до отъезда. Как позже сказал мне Патрик, после того, как увидел меня, мысль о женитьбе его уже не покидала – настолько я ему понравилась. В общем, тут нет ничего неожиданного. Ну, а уже на следующий день он попросил моей руки.

Я специально постаралась хоть немного уколоть Тарилу – у молодых девушек всегда пользуются немалым интересом рассказы о внезапной любви, которая пронзила сердца двух влюбленных, и каждая особа мечтает, чтоб эти мечты сбылись наяву. Похоже, мне удалось немного задеть Тарилу, во всяком случае, у красотки на мгновение чуть прищурились глаза – судя по всему, мои слова ей очень не понравились. Если бы Тариле с первого взгляда какой-то знатный человек с ходу предложил руку и сердце – подобное она бы сочна вполне естественным, но услышать такое от другой... Э, нет, это уже бьет по самолюбию первой красавицы нашего города!

– А куда вы отправились потом? Для чего нужно было уезжать из города?

– У Патрика были кое-какие срочные дела, из-за которых он, собственно, и оказался проездом в нашем городе. Я, если честно, особо не вдавалась в подробности – мне это просто неинтересно. Даже в оконце кареты я старалась лишний раз не смотреть: же ты представляешь, какие у нас в округе дороги – сплошь ямы и выбоины, и потому меня каждый день так укачивало, что не было ни малейшего желания выглядывать наружу.

– Вот как?.. – в голосе Тарилы была чуть слышная насмешка, но мне нет никакого дела до того, верит она мне или нет. – Могу только посочувствовать. Кстати: а ты не хотела бы навестить своих родственников? Они очень тревожатся о тебе, ведь после твоего отъезда из нашего города о вас двоих нет ни слуху, ни духу!

– Ты права, мне стоит написать им письмо.

– У меня есть другое предложение. Завтра, с раннего утра, в наш город едет моя тетушка, и в ее прекрасной карете найдется место для тебя! Поверь – это путешествие не доставит тебе никаких неудобств! К тому же моя тетушка – милейшая женщина, и не сомневаюсь, что вы с ней легко найдете общий язык, а время в дороге пролетит для тебя незаметно! Думаю, твой муж не будет иметь ничего против этой поездки!

– Спасибо, но за последнее время я так наездилась по тряским дорогам, что у меня вызывает неприязнь одна только мысль о том, что надо куда-то отправляться... – а про себя подумала – надо же, какая любезность! Чтоб Тарила была так мила и желала помочь... Э, нет, спасибо, не надо, здесь явно какой-то подвох.

– А еще я хотела пригласить тебя с мужем к нам в дом, вернее, в особняк графа Ларес!.. – продолжала гостья, не обращая внимания на прохладу в моем голосе. – Сегодня вечером там состоится небольшой прием, и мне бы очень хотелось, чтоб вы вдвоем были там. Все же мы с тобой подруги, из одного города, а в столице всегда хочется иметь рядом с собой родственную душу! Мы бы могли оказать друг другу небольшую дружескую поддержку, ведь здесь не очень-то жалуют провинциалов! Только представь: на меня все еще косятся некоторые столичные зазнайки – завидуют, меня выбрал такой завидный жених! Не знаю, как ты, а я пока что чувствую себя здесь несколько неуютно...

Дорогая Тарила, у меня нет ни малейших сомнений в том, что ты окажешься последним человеком, от которого в трудную минуту можно ожидать поддержку, зато подножку можно получить без труда! Конечно, каждый из нас в первую очередь думает о себе (и это вполне нормально), но ты, голубушка, хорошо держишь нос по ветру, и при необходимости (а то и просто для собственного удовольствия) вытрешь ноги о любого. Словами о дружбе и наивным чистым взглядом ты можешь тронуть многих, но я-то знаю, что все твои слова – это самое обычное пустословие. И не стоит говорить о том, как ты, робкая провинциальная девушка, теряешься в большом городе – обаяния у тебя хватает, располагать людей к себе тоже умеешь, так что, голубушка, своей показной беспомощностью ты добьешься очень многого.

– Благодарю за приглашение, но мы с Патриком предпочитаем проводить вечера дома, вдвоем.

– Прямо как два старичка... – тонко улыбнулась Тарила. – Не рано ли вы оба стали сидеть дома по вечерам? Между прочим, жизнь в столице может быть очень веселой!

Интересно, а с чего это Тарила так настойчиво пытается навязать мне свое общество? Кажется, закадычными подругами мы никогда не были, и потом, красотка всегда предпочитала, чтоб ее окружали поклонники, а не какие-то там подруги. Уж не пытается ли она выманить меня из дома? Невольно вспомнилось о том, что как-то Патрик упоминал о том, будто граф Ларес является другом герцога Малк... Пожалуй, мне стоит как можно быстрей выставить за порог свою старую подружку.

– Нет, нам с мужем не в тягость быть вместе. Как раз наоборот: каждому из нас просто-напросто приятно общество своего спутника жизни... – как можно простодушней произнесла я. – Никуда идти не хочется, тем более что можно посидеть вдвоем, и желательно, чтоб в это время нас никто не тревожил...

– Не стоит так привязываться к мужчине... – Тарила чуть откинулась в кресле. – Не забывай, что у вас светский брак, который можно расторгнуть в любую минуту! В этом случае тебе только и останется, что вернуться в наш город! А меж тем в столице так много красивых мужчин...

– С этим не ко мне... – я поднялась на ноги, давая понять гостье, что ее визит подходит к концу. Тарила все правильно поняла, и тоже встала с кресла.

– Была рада увидеться... О, совсем забыла! Знаешь, в то время, когда я дожидалась у дверей, пока ты меня примешь, ко мне подошел какой-то мужчина, по виду которого было понятно, что он чем-то раздосадован. Представился мне, как господин Клийф. Этот господин просил меня кое-что передать тебе...

– И что же ему надо?.. – вздохнула я, почти не сомневаясь в том, что папаша Розамунды собирался воззвать к моей совести, и почти наверняка намеревался попросить меня расторгнуть брак и покинуть столицу.

Но все оказалось совсем не так: из небольшой сумочки Тарила достала небольшой бархатный футляр, очень похожий на тот, в которых ювелиры продают свои украшения. Неужели отец Розамунды вознамерился дать мне нечто вроде взятки за то, чтоб я уговорила Патрика разойтись со мной и жениться на Розамунде? Если это так, то я просто не знаю, что сказать о такой глупости! Похоже, утопающий хватается за соломинку, и господин Клийф решил воздействовать на Патрика уже через меня! Не удивлюсь, если папаша Розамунды все деньги, имеющиеся в их семье, отдал за это украшение – если я верно поняла, то отец этой безголовой девицы готов идти на какие угодно траты, лишь бы добиться своего, да и пошатнувшуюся репутацию семьи тоже надо спасать! У меня просто нет слов, чтоб описать свои эмоции – тут и возмущение, и удивление, и сочувствие... Судя по всему, несчастный папаша уже не знает, как выбраться из той непростой ситуации, в которой он оказался по вине безголовой доченьки. Правда, его обращение ко мне – оно не по адресу, и помогать ему я не намерена.

Меж тем Тарила поставила футляр на столик, открыла его и шагнула в сторону, а я невольно устремила взгляд на содержимое. Удивительно, но внутри, на блестящем атласе, не было никаких украшений – вместо этого там лежал плоский камешек неприятного синего цвета. Это еще что такое? По внешнему виду (если, конечно, не считать странного цвета) это обычный камень, каких полно по берегам рек, и для чего отец Розамунды мне его послал? Это что, шутка такая? Не смешно. Или таким странным образом этот человек желает выказать мне свое презрение? Пожалуй, это ближе к истине... Надо будет сейчас же отослать господину Клийф его так называемый подарок, и пусть он сам с ним разбирается.

Только вот я внезапно осознала, что не могу произнести ни слова, и пошевелиться тоже не в состоянии – такое впечатление, будто тело онемело, и я не могу даже пальцем пошевелить. Более того: у меня нет никакой возможности отвести взгляд от камня в футляре – он меня словно зачаровал, и я просто почувствовала, как камешек подчиняет меня себе. И это еще не все: на его поверхности явственно проявилось чье-то изображение – то ли человеческий лик, то ли звериный, и это изображение смотрело прямо на меня. Это было не просто страшно – холод вползал в душу. Перед моим взором все словно затягивается синей пленкой, а вместе с тем на меня волной накатывает безразличие и апатия. Затем на какое-то время я словно ослепла и оглохла, и, словно сквозь вату, до меня донесся голос Тарилы:

– Возьми в руки футляр с камнем, и идти за мной.

Не подчиниться приказу я не могла, и потому послушно взяла со стола футляр с синим камнем, и шагнула к Тариле, ощущая ледяной холод, идущий от футляра. Ну просто как кусок льда в ладони... Затем наступил провал в памяти, и я более или менее стала осознавать, что делаю, когда осознала, что выхожу из дверей особняка на улицу. Кажется, рядом кто-то кричит, я словно начинаю просыпаться, перед глазами понемногу рассеивается синий туман, и невероятным усилием воли я разжимаю пальцы, и футляр вместе с камнем падает на землю. В тот же миг кто-то хватает меня за руки, куда-то тащит, затем сильный толчок – и я падаю...

Когда я стала приходить в себя, то поняла, что нахожусь в карете, которая куда-то едет, а рядом со мной раздаются мужские голоса:

– Камень не подобрали... Ох, попадет нам!

– Да он в сторону откатился, не до того было, чтоб его подбирать! Повезло, что вообще удрать сумели! Еще б секунда промедления – и все!

– Если б все! Нам еще из города выехать надо!

– Выедем! Только б эта девка помалкивала...

– Сказали же – будет сидеть, и не вякнет! Будет делать то, что скажем. Считай, сейчас она не в своем уме, просто как кукла тряпичная.

– А камень-то она выронила, хотя говорили, что без приказа его из рук не выпустит!

– Просто уронила, бывает... Быстрей бы из города убраться!

Меж тем я понемногу приходила в себя, синий туман перед глазами почти рассеялся, да и онемение постепенно проходило, и одновременно наступало осознание того, что произошло. Судя по всему, меня выкрали из дома, и сейчас куда-то везут в карете. Интересно, кому я понадобилась? Впрочем, можно долго не гадать – почти наверняка постарались люди герцога Малк. Ох, Тарила, красота наша неописуемая, ты, похоже, сыграла в этом деле далеко не последнюю роль, и это меня почему-то ничуть не удивляет. Интересно, что такое ты мне подсунула, раз на меня накатился такой колдовской дурман? Ясно, что тот камень странного синего цвета не был обычным речным окатышем – это чародейная вещь, которая подчиняет себе тех, кто на нее смотрит. Впрочем, чего греха таить: в глубине души я ожидала какой-то неприятности от Тарилы, и с самого начала мне было ясно, что не стоило пускать эту наглую девицу на порог дома! Вот потому-то мне не следует ругать никого, кроме себя, я сама во многом виновата, раз согласилась ее принять... Неужели эта красотка не понимает, что влезла в большие неприятности? Что ни говори, но именно на нее в первую очередь падет подозрение! Хотя наверняка она пришла ко мне, взвесив все возможные «за» и «против» – эта девица ничего не делает просто так, без выгоды для себя... Ничего, Тарила, мы с тобой потом разберемся, сейчас мне не до того, чтоб строить планы мести, надо думать о том, что делать дальше.

Стараясь сохранять безразличие на лице, постаралась осмотреться. Карета не из лучших, вид у нее довольно-таки потрепанный. В подобных каретах обычно ездят небогатые люди, приказчики, челядь из господских домов, а это значит, что при выезде из города на карету, скорей всего, стражники даже внимания не обратят – сколько их таких выезжает каждый день из ворот! Плохо и то, что в карете находятся двое крепких мужчин, и от них я вряд ли сумею вырваться. Значит, надо сохранять на лице безучастное выражение, показывая, что я по-прежнему не осознаю, что происходит – именно в этом мое спасение. Онемение почти прошло, и дурман в голове, можно сказать, рассеялся, так что покорно подчиняться этим людям я не намерена. Мне нужно выбрать подходящий момент, когда эти двое отвлекутся, и, улучив момент, попытаться сбежать – увы, но иного выхода для себя я пока что не вижу. Да, и вот еще что: постараться сбежать лучше в оживленном месте – так есть шанс, что мои похитители не рискнут преследовать меня.

Вот и карета замедлила свой ход, а снаружи стало немного шумнее. Один из мужчин чуть отодвинул шторку на оконце, и кивнул головой – мол, подъезжаем. Если не ошибаюсь, это городские ворота, и возле них всегда есть стражники, да и карета почти остановилась... А, была не была!

Наверное, мужчины никак не ожидали, что женщина, неподвижно сидящая на жесткой скамье и смотрящая в одну точку, вдруг сорвется с места и постарается открыть дверь кареты. Знаете, это у меня почти получилось – во всяком случае, дверца раскрылась почти до середины, и я даже успела закричать:

– Помоги...

К несчастью, те двое, что находились со мной в карете, отнюдь не были разинями. Один из них сумел отшвырнуть меня назад, а второй ударил по голове. На короткое время я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то поняла, что у меня очень болит голова, а перед глазами расплываются разноцветные пятна – что ни говори, но удар был достаточно ощутимым. Судя по тряске, карета быстро едет по дороге, а мужчины, сидящие рядом со мной, были явно не настроены на доброту и всепрощение.

– Слышь, ты... – негромко, но угрожающе произнес один из них. – Еще раз дернешься – пеняй на себя. Тебя велено доставить живой, но о том, чтоб при тебе оставались все десять пальцев, или оба твоих уха были на месте – о том нам не говорили. Поняла?

– Да... – чуть слышно сказала я.

– А чтоб видела, что мы не шутим... – второй мужчина достал большой, остро заточенный нож, при одном взгляде на который любому станет страшно. – Если ты еще хоть раз вздумаешь своевольничать, то враз глаза лишишься. Я не шучу – были у меня уже храбрецы, которые вначале выкобенивались, а через пару минут свой глаз в собственном кулаке зажимали. Если не хочешь присоединиться к их числу, то больше не ворохнешься. Второй раз предупреждать не буду. Если поняла, то кивни головой. Ага, вот так. Как вижу, ты все уразумела правильно.

Мужчина говорил негромко, но по его холодному голосу, в котором слышалась едва скрываемая злость, я поняла, что этот человек не пугает понапрасну, а говорит серьезно, и он без колебаний может осуществить свою угрозу. Пожалуй, мне пока что лучше помолчать – все одно ничего изменить я не могу, так что стоит подождать, как будут развиваться события.

Наш дальнейший путь проходил в молчании – мужчины не общались между собой, а у меня не было желания расспрашивать их ни о чем. Единственное, о чем я думала – прикидывала, как дальше может поступить Патрик, и что он может предпринять, а в том, что муж меня не бросит, я не сомневалась. Ох, не было бы только поздно...

Не знаю, сколько прошло времени – наверное, около получаса, когда карета, наконец, остановилась. Заскрипели отворяемые ворота, после чего карета двинулась дальше, но уже безо всякой спешки. Вновь заскрипели ворота – только теперь их, кажется, закрывают... Похоже, мы прибыли на место.

Вскоре карета вновь остановилась, снаружи послышались голоса и дверца распахнулась. Выйдя из кареты (вернее, меня оттуда почти что вытащили), я огляделась – передо мной находится двухэтажный загородный особняк из светлого камня, а вокруг разбит ухоженный сад, причем в нем имеются даже фонтаны. На диво красивое место, только вот все это я разглядела лишь мельком. Карета стояла возле черного хода, предназначенного для прислуги, и меня сразу же повели в дом, так что особо осмотреться я не успела, но и беглого взгляда на окружающее было достаточно для того, чтоб понять – владелец этого дома должен быть очень состоятельным человеком. Внутреннее убранство дома лишь подтвердило мои предположения – везде позолота, красное дерево, дорогие ковры... Похоже, хозяин дома денег на роскошь не жалеет. Правда, слуг в доме я что-то не заметила, хотя их должно быть немало.

На втором этаже перед дверью, отделанной слоновьей костью, стоял вооруженный человек, судя по разрезу глаз и смуглому цвету кожи – кхитаец. Один из мужчин, что привели меня сюда, постучал в дверь и что-то произнес, после чего скрылся за дверями. Через несколько минут мужчина вышел и, глядя на меня, кивнул в сторону двери:

– Иди.

Упираться смысла не было, и, вздохнув, я двинулась куда велено, но стоило мне переступить порог, как дверь за моей спиной закрылась. Оглядевшись, я предположила, что нахожусь в рабочем кабинете хозяина дома: вдоль одной из стен стоят стеллажи с книгами и свитками, на второй стене развешена коллекция дорогого оружия, неподалеку от окна находится большой дубовый стол, рядом удобное кожаное кресло... Однако, кроме меня, в кабинете никого не было, но ведь не просто же так у дверей стоит охранник, да и мой похититель вряд ли говорил здесь сам с собой. Скорей всего, здешний хозяин втайне наблюдает за мной. Что ж, посмотри, я пока что никуда не тороплюсь, и истерики закатывать не собираюсь. К тому же у меня есть предположение, кому принадлежит этот дом, и кого я могу здесь увидеть.

Прошло несколько долгих минут, в течение которых я стояла на месте, не делая попыток отойти в сторону. Затем один из стеллажей у стены с негромким шорохом отодвинулся в сторону, обнажив дверь в стене, из которой вышел мужчина. В первый момент, при взгляде на вошедшего, я даже растерялась – на какое-то мгновение мне показалось, что я вновь вижу Патрика, когда он еще находился в драконьем обличье – страшная бугорчатая морда, чешуйчатые лапы с длинными когтями, на голове нечто вроде невысокого костяного гребня, который спускался по позвоночнику... Только вот Патрик был ростом повыше, да и цвет чешуи, покрывающей его тело, был зеленоватым, а у того, кто сейчас появился передо мной, чешуйки были чуть красноватыми, с неприятным грязно-желтым оттенком. Хм, если не ошибаюсь, то передо мной находится герцог Малк собственной персоной. Самое удивительное в том, что я совсем не испугалась увиденного – в свое время успела насмотреться на преображенного Патрика, так что ничего нового я не узрела.

Меж тем человек в драконьем облике стал приближаться ко мне, и я вновь увидела, как прямо на моих глазах меняется его внешность, черты ящера словно сминаются, стекают, и сквозь них начинает проявляться человеческий облик... Надо же, а я-то была уверена, что больше никогда не увижу эту неприятную картину! Еще немного – и напротив меня оказался мужчина средних лет, который, как мне показалось, сам немного оторопел от того, что с ним только что произошло. Он посмотрел на свои руки, затем провел ладонями по лицу, пригладил волосы на голове, после чего на его лице появилась счастливая улыбка – кажется, он все еще не мог поверить в то преображение, которое с ним только что произошло. С уверенностью могу предположить, что достаточно долгое время этот человек находился в драконьем облике, и сейчас невероятно счастлив оттого, что обрел свой прежний вид. Только вот знает ли он, что его наружность останется человеческой лишь в том случае, если он будет находиться рядом со мной? Хотя это ему наверняка должно быть известно...

– Надо же... – помимо воли вырвалось у вошедшего. – Надо же, значит, это правда...

Я молчала, мужчина тоже замолк – кажется, он все еще пытается осмыслить произошедшее. Неужели это и есть герцог Малк? Похоже, так и есть. Что можно сказать о его внешности? Передо мной стоял худощавый человек лет пятидесяти, среднего роста, волосы чуть тронуты сединой, правильные черты лица, серые глаза... Наверняка он был очень красив в молодости. Впрочем, этого человека и сейчас можно смело отнести к числу весьма привлекательных людей. Если его сын похож на своего папашу, то Розамунду можно понять – некоторых девчонок первым делом привлекает только внешняя красота.

Меж тем пауза затягивалась, а затем, глядя на меня, незнакомец отрывисто произнес:

– Удивлены?

– А должна?.. – приподняла я брови. Раз этому человеку известно, кто я такая, то не имеет смысла разыгрывать удивление.

– Судя по вашему поведению, вы уже не раз видели подобное превращение.

– Можете думать все, что вам заблагорассудится.

– Советую вам сменить тон. Вы знаете, кто стоит перед вами?

– Представления не имею, но надеюсь, что вы соблаговолите представиться должным образом.

– Не вижу необходимости... – отрезал мужчина.

– Ваше дело... – пожала я плечами. Страха у меня не было – ясно, что я нужна этому типу живой и здоровой, ведь только находясь рядом со мной, он мог сохранять человеческий облик. – Что дальше?

– Не выношу дерзких женщин... – нахмурился мужчина.

– Я, знаете ли, тоже не в восторге от тех представителей человеческого рода, которые приказывают выкрадывать женщин из дома их мужа, после чего несчастных тащат неизвестно куда.

– Хватит разыгрывать передо мной дешевый спектакль, тем более что актриса из вас никудышная... – поморщился мой собеседник. – Меня интересует, где и как вы познакомились с сыном герцога Нельского, и куда ездили вместе с ним. Советую вам отвечать честно и со всеми подробностями.

– Простите, но на бестактные вопросы я не отвечаю, тем более что они очень личные, и касаются только нас с мужем. Я не на исповеди, а вы не очень-то похожи на человека, который отпускает грехи страждущим.

– Ненавижу, когда мне перечат... – в голосе мужчины появились угрожающие нотки. – Вас может спасти только полная откровенность.

– Говорю со всей откровенностью: мне тоже много чего не нравится, но я вынуждена это терпеть, в том числе и ваше общество.

– Вы забываетесь!

– Ваш поступок тоже никоим образом не вписывается в рамки приличий.

Мой собеседник стал выходить из себя – как видно, не привык, чтоб собеседники вели себя с ним настолько непочтительно, но пока что он старался держать себя в руках.

– Я – герцог Увис Малк, так что вновь попрошу вас сбавить тон.

Так, значит, герцог решил больше не скрывать от меня свое имя, и это правильно – имеет ли смысл чего-то там таить, если он уже показался в своей драконьей ипостаси? Правда, теперь мне стоит помнить некую печальную истину: частенько те, кто узнает секреты сильных мира сего, плохо кончает...

– Ваше Сиятельство... – я чуть присела перед мужчиной – увы, но от правил соблюдения этикета меня никто не освобождал. – Не могу сказать, что рада знакомству. Может, вы хотя бы поясните, где я сейчас нахожусь?

– В моем загородном доме.

– Неужели вы считаете, что меня не будут искать?

– Все может быть. Однако должен предупредить, что в моем загородном имении незваных гостей не любят, и без приглашения сюда попасть не так-то просто.

– Если я правильно поняла, то вы прячетесь здесь от чужих глаз.

– Не только... – чуть усмехнулся мужчина. – Те, у кого длинный язык или недостаточно почтения, в этих местах могут пропасть с концами...

Не знаю, как мог сложиться наш дальнейший разговор, но в этот момент, из все той же двери в стене, вышло еще одно драконоподобное создание, только вот его чешуя была очень темной, с неприятным синеватым отливом. В первый момент, увидев второго преображенного, я даже растерялась, а потом вспомнила, о чем мне не раз говорил Патрик: если снять драконье колдовство, то оно отправится назад, и вернется к тем, кто его задумал и совершил. Проще говоря, пострадает не только колдун, который в свое время провел обряд, превращающий человека в нечто, напоминающее дракона, но в полной мере достанется и тому, кто заказал это колдовство... Так что сейчас, судя по всему, передо мной находится как заказчик – он же герцог Малк, так и сам колдун – исполнитель чужой воли. Надеюсь, что виновных только двое, а не то слишком много заколдованных людей свалится на мою бедную голову.

Меж тем второй заколдованный человек приближался ко мне, и я в который раз увидела, как исчезает драконий облик, и вместо него появляются обычные человеческие черты. Итак, если передо мной находится колдун (а судя по всему, так оно и есть), то он, скорей всего, родом откуда-то с юга – смуглая кожа, темные глаза, короткие жесткие волосы, невысокий рост... Сейчас на лице этого человека тоже была смесь радости и облегчения – видимо, счастлив, как и герцог, что хотя бы на время скинул с себя облик дракона.

– Мы не ошиблись: эта женщина, и верно, дарк... – произнес колдун, не сводя с меня взгляда. Точно, он иноземец – хотя этот человек чисто говорит на нашем языке, но легкий акцент все же заметен. – И я бесконечно рад, что вам удалось привести ее сюда.

– Я же велел тебе не показываться здесь!.. – повысил голос герцог Малк. – И не стоило подниматься сюда из подвала, ты должен был ждать нас там.

Какой еще подвал? Хотя все верно – надо же колдуну где-то заниматься своими делами, и такие занятия желательно проворачивать подальше от людских глаз, а потому подвал для колдовских занятий подходит как нельзя лучше.

– Прошу прощения, но меня тоже можно понять!.. – колдун даже не посмотрел в сторону герцога. – Мы слишком долго ждали того момента, когда можно будет вновь ощутить себя людьми, и я просто не мог сдержаться. Да, сыну герцога Нельского невероятно повезло, что он сумел отыскать дарка!

– Ему-то, может, и повезло, а нам?

– К сожалению, всего предугадать нельзя.

– За те деньги, что я тебе плачу, можно предугадать все, что угодно!

– Мудрецы утверждают: человек служит не человеку – человек служит деньгам... – философски изрек колдун.

– Пока что от твоих действий у меня куда больше убытков, чем прибыли!.. – повысил голос герцог.

– У нас на Востоке говорят: Всевышний иногда проводит нас через бурные реки, но не для того, чтоб утопить, а чтоб отмыть... – пожал плечами колдун. – Вновь и вновь твержу вам: невозможно было предположить то, что некто со стороны совершенно невероятным образом вмешается в наши планы. Жизнь есть жизнь, в ней существуют случайности, которые нельзя предвидеть, и именно с одной из тех неизбежностей нам пришлось столкнуться. Встретить дарка в наше время практически невозможно, но это свершилось... Все, что происходит с нами, случается по воле Небес, так что стоит принимать это покорно и без ропота.

– Пришлось столкнуться, говорите... – издевательски протянул герцог. – А ведь именно по вашей вине мы сейчас оказались едва ли не на краю пропасти!

– Мудрый не горюет о потерянном, об умершем, и о прошлом – тем он и отличается от глупца. Давайте сейчас не будем перекладывать вину друг на друга, тем более что я действовал согласно вашим пожеланиям... – колдун неприязненно покосился на герцога. Э, судя по всему, эти двое уже давно начинают обвинять друг друга в том, что с ними произошло. – Я уже говорил раньше: если мы окажемся подле этой женщины, то будем ничем не отличаться от остальных людей – так оно и произошло. Но если она от нас отойдет на какое-то расстояние, то, увы...

– Не могу сказать, что меня это бесконечно радует! Из-за вашей глупости и самоуверенности мы находимся в полном дерьме! Для начала мне необходимо, чтоб вы сняли с нас обоих это проклятое колдовство!

– Терпение – добродетель бессильного и украшение сильного. Я постараюсь сделать все, что в моих силах...

– Хватит болтать!.. – оборвал колдуна герцог. – Не стоит терять понапрасну время, тем более что мы и так задержались.

– Да, конечно... – мужчина кивнул головой в сторону потайной двери в стене. – Идите за мной.

– Никуда я не пойду... – у меня не было ни малейшего желания двигаться с места.

– Что?! – судя по голосу герцога, он не привык к тому, что ему не подчиняются.

– Ни в какой подвал я с вами не пойду... – повторила я. – Извините, но подобное предложение – это уже перебор по всем статьям.

– Я сейчас прикажу оттащить тебя туда за волосы... – кажется, терпение у герцога подходит к концу.

– Должна сказать, что я просто в восторге он ваших изящных манер и изысканного обращения... – мило улыбнулась я. – Вы просто само обаяние и душа общества.

– Стерва!.. – оценил герцог мои слова. – Только такую дрянь и мог подцепить сынок герцога Нельского. Как видно, все помойки обшарил, чтоб отыскать такое сокровище.

– Ваша точка зрения неоригинальна, но принята к сведению... – не удержалась я.

– Погодите... – поднял руку колдун. – У нас говорят, что нельзя остановить пения безумца, лепета ребенка и слов женщины. Не стоит понапрасну спорить с женщиной о пустом, ведь терпение – это добродетель бессильного и украшение сильного. Вас же, герцог, любой назовет сильным человеком, так что сейчас лучше проявить выдержку. Я могу сделать так, чтоб эта женщина стала послушной, но все же мне бы хотелось, чтоб она оставалась при своем уме. Надеюсь, что вы сумеете каким-то образом дать ей понять то, что она должна подчиняться мужским приказам.

– Вот что... – герцог был зол до невозможности. – Или ты, дрянь такая, делаешь то, что я приказываю, или сейчас позову пару своих слуг – там парни крепкие, и они с тобой церемониться не будут! И сдерживать их... порывы я тоже не намерен. Я и без того слишком долго вынужден был терпеть многое в свое жизни, но сейчас моей выдержке пришел конец.

Очень хотелось высказать этому человеку все, что я о нем думаю, но в то же время мне было понятно – в своем нынешнем состоянии он пойдет на все. Ладно, пока что не буду слишком явно нарываться на неприятности.

– Хорошо... – пожала я плечами. – Пойдемте...

– Приятно слышать разумное решение от женщины... – оценил мои слова колдун. Хм, похоже, на востоке женщин высоко не ценят – ранее об этом я не раз слышала, и сейчас этому получила наглядное подтверждение.

– Да, вот еще что... – колдун повернулся к герцогу. – Верните мне мой камень.

– У меня нет вашего камня... – буркнул герцог.

– То есть как это – нет?!

– Эта дрянь... – герцог покосился на меня. – Она бросила ваш камень на землю. Искать его не было ни какой возможности – мои люди еле успели унести ноги.

– Да вы хоть знаете, что натворили ваши люди?.. – у колдуна от восточной невозмутимости не осталось и следа. – Ни один из вас не имеет представления о том, что это за артефакт, сколько ему лет, какова его сила!.. Этот камень веками хранился в нашей семье! Да вы хоть знаете, сколько он стоит?!

– Не надо на меня орать!.. – повысил голос герцог. – Повторяю – так получилось, и с этим ничего не поделаешь.

– Эта женщина не могла его бросить!.. – колдун перешел на крик. – Камень полностью подчиняет человека себе!

– Это вам кажется, а мои люди утверждают обратное!

– Бред! Чушь! Ваши люди решили забрать мой камень себе!

– Замолчите!.. – рявкнул герцог. – Никому из них ваш камень и даром не нужен – вряд ли у кого-то есть желание иметь дело с колдовскими предметами. Он просто укатился в сторону, а заниматься его поисками не было никакой возможности! Все это, конечно, досадно, но изменить ничего нельзя.

– А вы знаете, что будет, если этот камень попадет к знающим людям? Например, если об этом камне узнает инквизиция?

– Ага, святошам больше заняться нечем, как в каких-то камнях ковыряться... – отмахнулся герцог. – Даже если святые отцы что-то и отыщут, то этот ваш камень я сумею вернуть назад – золото открывает многие замки, в том числе и в каморках святых отцов.

– Вернуть можно далеко не все...

– Это верно... – согласился герцог. – Если мы не сумеем вернуть себе человеческий облик, то потеря вашего камня будет самой малой из бед. Так что кончайте молоть чушь, и займитесь, наконец, делом, за которое я вам плачу.

Взгляд, который колдун бросил на герцога, можно назвать убийственным. Я, конечно, не великий знаток человеческой психологии, но так смотрят на того, кого ненавидят всеми фибрами своей души. Спорить готова – потерю волшебного камня колдун герцогу не простит, и постарается отомстить при первой же возможности. На месте Его Сиятельства я бы теперь ходила с оглядкой, только вот говорить герцогу о своих подозрениях я, конечно, не стала – пусть сами разбираются промеж собой. Да и сам колдун промолчал, хотя ему явно было что сказать, и, судя по его сжатым кулакам, колдуну пришлось приложить немало сил, чтоб сдержаться.

За потайной дверью в стене оказалась винтовая лестница, которая вела вниз, вернее, в подвал немалых размеров, который сейчас был превращен в обиталище алхимика. Глиняные горшки разных размеров, стеклянные сосуды необычайных форм, с десяток старых книг, полки, заваленные коробочками, связками свечей, небольшими мешочками, пучками трав... А еще тут стоял непонятный запах, словно здесь то ли жгли что-то неприятное, то ли пролили на пол какую-то гадость...

– Стой подле меня... – даже не сказал, а приказал мне колдун, подходя к большому столу. – И помалкивай. Вернее, я уже сделал так, что ты пока что не сможешь издать ни звука, но если все же постараешься вмешаться в обряд... Тогда тебе придется не просто плохо, а очень плохо.

Все верно: колдун – восточный человек, а на его родине женщинам обычно «тыкают». Ладно, мне почтение с его стороны не очень-то и нужно, зато слова об обряде – это совсем иное дело. Вообще-то о молчании он мог бы и не предупреждать – у меня сейчас руки-ноги словно свинцом налиты, еле хожу, и не могу произнести ни слова. Причина, отчего колдун напустил на меня эти чары, понятна: он намерен провести обряд, возвращающий этой парочке человеческий облик, и я ни в коем случае не должна ему помешать хоть в чем-то. Вначале я не поняла, для чего тут требуется мое присутствие, но чуть позже все стало ясно – колдун всерьез опасался, что в драконьей ипостаси он не сможет должным образом произносить слова заклинания. Да и пальцы этого человека (в драконьем состоянии больше напоминающие когти) вряд ли могут совершать нужные пассы, или как там правильно называются эти движения. Скорей всего, именно для того меня и привезли в этот дом.

Пока что мне только и оставалось, как смотреть на большой стол, где все было приготовлено для обряда. Какого именно? Об этом догадаться несложно: эти двое пытаются снова стать людьми, так что сейчас мне доведется увидеть обряд для снятия драконьей ипостаси. Невольно вспомнились слова лесной ведьмы, когда она говорила о том, что отныне тем, кто в свое время напустил на Патрика драконьи чары – им уже никто и никогда не сможет вернуть человеческий облик... Будем надеяться, что старая колдунья знает цену своим словам.

Так, а на середине стола находится деревянный поднос, на котором выложены небольшие осколки скорлупы от драконьих яиц – в этом ошибиться я никак не могу, успела на них насмотреться. Надо же, у этого колдуна еще остался при себе запас драконьей скорлупы: видимо, собрал едва ли не все куски разбитого яйца драконицы. Да, помнится, тогда, возле завала, я сумела отыскать лишь крохотные кусочки скорлупы... Рядом с подносом находятся длинные костяные шипы, куски странного черного дерева, темная вода в горшках, и многое, многое другое. Опять невольно вспомнилась все та же лесная ведьма – она, когда уходила с Патриком в лес, все необходимое для обряда тоже несла с собой, только вот я представления не имею, что находилось в ее корзинке, а Патрик об этом не говорил... Ладно, посмотрим, что будет дальше.

Если честно, то все, что делал колдун, вскоре слилось для меня в нечто непонятно-однотонное. Этот человек что-то беспрестанно говорил, раскладывал шипы на скорлупе, посыпал их блестящим черным порошком, затем пришел черед темной воды и молотых костей... Потом подвал заволокло удушливым белым дымом, и я перестала видеть хоть что-то, да и голос колдуна до меня доносился словно сквозь вату. Затем на столе что-то вспыхнуло, затем я словно услышала отголосок дальнего грома, в потолок ударил фонтан искр, и мне стало тяжело дышать...

Как это ни удивительно, но, кажется, я на недолгое время потеряла сознание, а когда пришла в себя, то увидела, как герцог Малк едва ли не душит колдуна.

– Скотина!.. – герцог опять не счел нужным подбирать подходящие выражения. – Скотина, ты меня опять обманул! Где, где оно, твое обещанное преображение?! Я как стал уродом по твоей вине, так им и остался!

– Отстаньте от меня!.. – колдун с трудом отцепил руки герцога от своей шеи, и грубо оттолкнул аристократа в сторону. – Я пока сам не понял, отчего обряд не сработал, но дайте время – разберусь!

– И зачем я тебя тогда спас – надо было оставить подыхать... – герцога только что не трясло от злости и разочарования.

– Можно подумать, я вам не отработал... – колдун потер свою шею, на которой были заметны красные пятна – А пока не мешайте мне, надо выяснить, что произошло...

– Деревенщина неотесанная, колдунишка паршивый... – герцог все же попытался успокоиться. – Если ты не вернешь мне прежний облик, то...

– Помолчите, вы мне мешаете!.. – повысил голос колдун, и герцог поневоле умолк. Ну, а колдун стал бросать на стол щепотки перемолотых костей и черного порошка, что-то шепча при этом. Уж не знаю, что он там увидел, но внезапно колдун повернулся и схватил меня за руку:

– Что у тебя на руке, прикрытое рукавом? Покажи!

– Не ваше дело... Ой!

Колдун, не говоря ни слова, ловко завернул за спину мою руку, рванул рукав, и сдернул с руки серебряный браслет с вставленной в него чешуйкой драконицы.

– Надо же, какие украшения иногда носят в вашей стране... – неприятно усмехнулся он, водя рукой над браслетом. – Не ожидал...

– Что такое?.. – недовольно поинтересовался герцог.

– Это значит, что этот браслет – драконий оберег для этой женщины. Вот это да, никак не ожидал подобного! А чешуйка драконицы, как я вижу, была подарена добровольно, и в ней заключена небольшая частица силы дракона... Теперь мне ясно, отчего эта женщина сумела избавиться от моего камня – ей помог этот оберег. Сильный ход...

Колдун еще какое-то время водил рукой над браслетом, а затем со всей силы швырнул его на стол – кажется, то, что он сумел там рассмотреть, ему совсем не понравилось. По-моему, сейчас колдун в отчаянии готов схватиться за свою голову.

– Хотите знать правду?.. – он тоскливым взглядом посмотрел на герцога. – Сейчас нам уже не поможет никакой обряд – сын герцога Нельского уже провел все, чтоб защититься от нас, и теперь ему бояться нечего, а вот нам уже вряд ли кто поможет – в теле драконов мы останемся навсегда. Что, страшно слышать? А мне страшно это осознавать...

– Сделайте что-нибудь... – осипшим голосом приказал герцог. – А иначе...

– Мы с вами сейчас находимся в равных условиях, так что помолчите... – устало произнес колдун. – Угрозами тут ничего не решить, я пытаюсь обдумать наше положение...

Медленно текли минуты, никто не произносил ни слова. Наконец колдун вздохнул:

– Есть одна возможность все изменить, и вернуть нам прежний облик. Сразу предупреждаю: сделать это более чем непросто, и обойдется вам очень дорого. Мне, впрочем, тоже. Вернее, мне это будет стоить даже дороже, чем вам.

– Мы сейчас не в том положении, чтоб торговаться... – поморщился герцог. – Говорите.

– Здесь нам понадобится помощь этой женщины... – колдун посмотрел на меня. – Ты, как я вижу, нашла общий язык с этой летающей тварью, так?

– Предположим... – нахмурилась я, забирая со стола свой браслет. Удивительно, но чернокнижник не стал возражать против этого. Невольно подумала о том, что колдун много чего смог рассмотреть в драконьей чешуйке...

– Сейчас ты постараешься каким-то образом связаться с тем летающим ящером... – продолжал колдун. – Только не говори, что не сможешь это сделать – подобное тебе вполне по силам.

– Не понимаю – зачем мне надо говорить с драконицей?

– Скажи ей, что тебе нужно кое-что передать старейшинам.

– Кому?

– Глупая женщина! Старейшины – главы рода драконов! У меня есть к ним дело.

– Какое?

– Об этом я скажу позже.

– Даже если я сумею каким-то чудом до них добраться, все равно с вами они не будут разговаривать. И уж тем более этого не станет делать драконица, ведь именно по вашему приказу была разорена ее кладка, и погиб будущий детеныш. А еще вы ей угрожали, и пытались ставить свои условия... Она, если хоть когда-нибудь вас встретит, сразу же разорвет на части. И я ее понимаю.

– Женщина, ты слишком много говоришь!.. – повысил голос колдун. – Делай то, что тебе велит мужчина.

– И все же я хотела бы знать, для чего вам это нужно.

– Не твое дело.

– Мне бы тоже хотелось это знать... – подал голос герцог.

– Если сюда прилетит несколько старых драконов, обладающих древней магией, и сложат свои усилия, то магия с нас будет снята... – чуть поколебавшись, произнес колдун.

– Конечно!.. – усмехнулась я. – Они сюда уже летят, причем все без исключения, и у всех только одно желание – помочь вам.

– У меня есть, что им предложить.

– Вы им уже однажды кое-что предложили... – напомнила я. – Не напомнить, чем все закончилось? Оставьте драконов в покое. Я, во всяком случае, в ваших играх не участвую.

– Делай, что тебе говорят!.. – рявкнул герцог.

– Нет.

– Думаешь, я с тобой буду шутки шутить?.. – разъярился герцог. – Чтоб такой человек как я, стал заниматься уговорами? Мне куда легче приказать раскалить кузню, и прижигать тебя каленым железом! Толку от этого будет куда больше, чем от пустого сотрясания воздуха!

– Погодите... – примиряющее поднял руки колдун. – Похоже, нам придется начать все заново, хотя это мне не нравится. На Востоке говорят: когда караван поворачивает назад, впереди оказывается хромой верблюд. Конечно, иметь дело с женщиной не стоило бы, но раз этого не избежать, то с этим надо смириться.

Похоже, мои неприятности еще не закончились...