Там, у края неба

Глава 5

Снова впереди у нас дорога, и наши кони движутся, можно сказать, ноздря в ноздрю – что ни говори, но нам с Патриком надо постоянно находиться рядом, хотя мне подобное соседство не доставляет особого удовольствия. Хотя лошадей мы особо не гоним, но и медлить не стоит – до вечера нам надо успеть добраться до деревни под названием Волчьи Выселки – только там есть постоялый двор, причем хороший (во всяком случае, так нам говорил старшина стражников), и каждый, кто едет по этой дороге, старается остановиться именно там.

На нашем пути уже встретилось несколько деревушек, и особо большими их не назовешь, но ни в одной из них не было постоялого двора. Конечно, частенько крестьяне пускают к себе на постой проезжающих, но нам бы не хотелось этого делать: в таких дальних местах каждый новый человек привлекает к себе внимание, и вечером, когда закончатся работы, местные жители от нас просто не отстанут с расспросами, а лишние разговоры нам сейчас никак не нужны.

Несмотря на все свои переживания, еще до отъезда из города Патрик предусмотрительно расспросил старшину стражников о том, как нам лучше добраться до Кряжника, города, который находился у Синих гор. Как пояснил стражнику Патрик – там, мол, живут дальние родственники, о которых он ранее много слышал, но никогда не видел. Дескать, это дядюшка их хорошо знает, и сам ранее несколько раз бывал в тех местах, а потому решил представить родне племянника с молодой женой, так сказать, оживить угасающие родственные чувства... Но кто же знал, что столь благое намерение закончится так плохо?! Увы, сейчас дядюшке пришлось отправиться домой, но он просил все же исполнить его просьбу, съездить к родным, так и потому что старшина стражников довольно подробно пояснил нам, как добраться до места, только вот об одном из тех селений, что находятся на нашем пути, я уже ранее была наслышана...

На отдых мы остановились возле небольшого ручья, тем более что сегодняшний день был на редкость жаркий, а на чистом голубом небе не видно ни единого облачка. Высокий кустарник, который рос подле ручья, примыкал к скошенному полю, на котором стояли небольшие копны сена. Людей на поле я не заметила – наверное, они тоже решили отдохнуть в полуденный зной.

Я с трудом спустилась, вернее сказать, сползла с лошади, и наверняка упала бы на землю, если б Патрик меня не поддержал.

– Похоже, ты редко была на конных прогулках... – сделал он вывод. – Или ты, радость моя, днями и ночами занималась тем, что вышивала цветочки на пяльцах?

– Да какие там прогулки... – страдальчески вздохнула я. – Раз в пару седмиц мы с кузиной по полчаса осваивали верховую езду, а то, бывало, и того меньше – тетушка боялась, что мы упадем на землю и расшибемся... Если мы сейчас не передохнем с часок, то к вечеру я идти не смогу.

– Надеюсь, на руках тебя нести не придется?

– Надеется он... Вообще-то перед свадьбой многие обещают носить жен на руках.

– Мужики, знаешь ли, могут много чего наобещать – по себе знаю. Правда, с выполнением обещаний дело обстоит далеко не так хорошо – увы и ах, но такова жизнь.

– Сколько же нового я о тебе узнаю! Просто не знаю, радоваться этому, или плакать!

– А уж как я-то рад распахнуть перед тобой свою трепетную душу!

Присела возле ручья, умылась и от души напилась холодной воды. Да уж, путешественники из нас еще те – с собой нет ни фляжки для воды, ни еды в дорогу... Пожалуй, впредь мне стоит быть более предусмотрительной – похоже, не стоит питать особых надежд на то, что избалованный сын герцога не забудет взять в дорогу самое необходимое.

– Как же хорошо тут!.. – я уселась на траву, туда, где была тень.

– Это верно... – Патрик растянулся на траве, рядом со мной, положив руки на голову. – Когда доберемся до постоялого двора, то я сразу же отправлюсь на боковую... Как там это место называется, где находится постоялый двор? Волчьи...

– Волчьи Выселки... – подосадовала я. – Хочешь – верь, хочешь – нет, но ранее я уже не раз слышала это название, так что сейчас наконец-то посмотрю на деревню, о которой говорят всякие страсти. Знаешь, в детстве я считала, что это едва ли не самое страшное место на свете!

– С чего это вдруг?.. – покосился на меня Патрик.

– Сам должен понимать – просто так, без видимых причин, подобное название деревне давать не станут.

– Название как название... – пожал плечами Патрик. – Не лучше и не хуже остальных.

– А слово «волчьи» в названии тебя не смущает?

– Да мало ли что и как называют!

– Ладно, придется тебе кое-что рассказать...

Место, где расположены Волчьи Выселки, можно назвать очень удачным – в тамошних реках полно рыбы, в лесах огромное количество зверей, птиц, а уж про ягодники с грибными полянами и говорить не стоит – за час-другой набираются полные корзины! Казалось бы – прекрасное место, только вот есть одно «но»: бывают годы, когда в те места зимой отовсюду сбегаются волки, которые, собравшись в большие стаи, рыщут по округе, и даже безбоязненно заходят в поселок. Вот тогда в каждом деревенском доме Волчьих Выселок на ночь (а случается, и днем) жители крепко-накрепко запирают дом, сараи и хлев, ставят на окна решетки, детей одних на улицу не выпускают, да и сами лишний раз стараются не выходить за порог. Даже за водой женщины отправляются группами и под охраной – всякое случалось... Понятно, что и собак на ночь впускают в дом – не стоит бедняжкам оставаться на дворе, все одно с несколькими волками им не справиться.

Вполне естественно, что в такое время в деревню съезжаются охотники, причем некоторые прибывают из дальних мест, и у всех одна цель – отстрел волков. Правда, не всегда охота складывается удачно, ведь даже очень опытным охотникам не сладить с большой стаей голодных зверей, и потому те, кто появляется в Волчьих Выселках ради отстрела серых хищников, должны хорошо понимать, что каждый из них и сам может стать желанной добычей. Увы, но жутковатых историй о несчастных охотниках и попавших в беду жителях деревни можно наслушаться сколько угодно – нам с Инес, во всяком случае, их рассказывали едва ли не каждый год, и всякий раз это было новое повествование, не менее жуткое, чем предыдущие.

– Я, знаешь ли, и сам могу вспомнить парочку страшных историй... – мои слова не произвели на Патрика никакого впечатления. – И потом, если я правильно понял, нападения сбившихся в стаи волков происходят зимой, а сейчас лето, звери сытые, так что набрасываться на нас никто не будет. У тебя просто детские страхи все еще сидят в душе. Или вам с сестрой рассказывали страшные истории и о том, как волки даже летом рвут на части всех, кто попадается им на глаза?

– Ну, всякое может произойти, так что рисковать не стоит, и до вечера надо добраться до этих самых Волчьих Выселок. Поговаривают, что даже летом там не всегда безопасно. Местные-то знают, что делать в случае, так сказать, непредвиденных обстоятельств, а вот остальным стоит быть поосторожней.

– Да, крепко вас с кузиной страшилками пугали!.. – усмехнулся Патрик. – Может, и мне стоит рассказать тебе какую-нибудь жуть? Это я завсегда пожалуйста!..

Если честно, то его слова меня даже немного разозлили. Этот столичный аристократ представления не имеет, с чем может столкнуться в глухой провинции! Конечно, в чем-то я могу понять Патрика: то, что с ним произошло, не укладывается в рамки здравого смысла, и по сравнению с его бедой все несчастья мира кажутся молодому человеку полной ерундой, не стоящей особого внимания.

– Патрик, а твои превращения... – я решилась задать давно интересующий меня вопрос. – Это больно?

– Скажем так – довольно болезненно, хотя вытерпеть можно... – не очень охотно отозвался супруг. Надо же, соблаговолил ответить, а я опасалась, что он может огрызнуться. – Это еще одна из причин того, чтоб ты постоянно находилась подле меня.

– Мог бы сказать что-то более романтическое... – улыбнулась я. – Например, что мое присутствие подле тебя вносит покой в твою исстрадавшуюся душу!

– Ты, брильянт моей души, как и большинство женщин, предаешься прекраснодушным мечтам!.. – хмыкнул Патрик. – Но если тебе нравится так думать, то ничего не имею против. Заодно можешь считать, что я положил свое сердце к твоим ногам.

Да уж... – подумалось мне, – да уж, как же, дождешься от тебя чего-то подобного! Если верить сказкам, то у каждой из нас есть гипотетический шанс на принца, высокие чувства, трепетную любовь, белого коня, карету и полцарства. Принц мне вроде достался (пусть даже временно), только вот его частенько придушить хочется, а что касается всего остального, то это, как я понимаю, в комплект не входит...

В Волчьи Выселки мы приехали уже к вечеру. Конечно, можно было бы добраться и побыстрее, но я пока что не привыкла к столь длинным путешествиям верхом, и нам пришлось несколько раз останавливаться на отдых. Вряд ли эти задержки нравились Патрику, но свое недовольство он мне не высказывал. Что ж, и на том спасибо.

Пожалуй, Волчьи Выселки деревней не назвать – скорее, перед нами находился небольшой поселок, с крепкими домами, надежными деревянными крышами и мощеными камнем дорогами. Все тут было какое-то основательное, сделанное на совесть – дома, заборы, постройки... Ну, это как раз понятно – при таком неприятном соседстве, какое у здешних жителей появляется зимой, жизненно необходимо, чтоб твое жилище было без изъяна. Еще посреди деревни стояла церковь, и когда мы проезжали мимо, оттуда вышли две женщины, неся в руках глиняные бутылки. Насколько мне известно, в такую посуду церковники обычно наливают святую воду. И с чего это она так понадобилась местным женщинам?

Постоялый двор под зазыванием «Печеный тетерев» долго искать не пришлось – он располагался на окраине деревни, так что нам оставалось только отдать поводья прибежавшему мальчишке-прислужнику, и направиться внутрь деревянного здания. Краем глаза я заметила, что наших лошадей сразу же повели в конюшню. Вместе с тем отметила, что на дворе стояло несколько больших, тяжело груженых телег, накрытых плотной тканью – так обычно купцы перевозят свои товары. Правда, ни в одной из телег не было лошадей – как видно, здесь их сразу же распрягают, и уводят в стойло. Предусмотрительно... Значит, все же верны разговоры о том, что в Волчьих Выселках и летом не всегда бывает безопасно. И как хоть тут люди живут? Впрочем, человек ко всему привыкает, даже к такому опасному соседству.

Попросив себе комнату для отдыха, мы уселись в общем зале – надо хоть немного поесть с дороги. Здесь было многолюдно: похоже, что в зале находились не только проезжие люди, сюда по вечерам приходили и местные жители, чтоб пропустить кружку-другую здешнего темного пива, и обсудить последние новости. Я заметила, что наше появление в зале привлекло внимание – значит, скоро подойдут с разговорами.

– Это что такое нам принесли?.. – Патрик неприязненно посмотрел в свою тарелку.

– Гречневая каша с курицей... – я не стала обращать внимание на недовольное лицо Патрика. – На мой неискушенный взгляд, это вкусно.

– Да я как-то гречку не очень...

– Кстати, все приготовлено очень даже неплохо, так что ешь и помалкивай. Еще я заказала пирожки с зайчатиной и ватрушки с творогом. Конечно, ты бы предпочел пулярку с трюфелями, но чего нет, того нет. И перестань ломаться и воротить нос – мы с тобой здесь чужаки, за которым обычно наблюдают, а взгляд у людей обычно цепкий. Ничего не поделаешь – места тут дикие, проезжих не ахти как много, так местных жителей интересует каждое новое лицо, которое здесь появляется, пусть даже чужаки бывают тут проездом. Погоди немного – к нам скоро и с разговорами подойдут, так что готовься отвечать на вопросы. Только учти, что грубиянов в таких местах не любят.

– Можно подумать, их где-то обожают!.. – фыркнул Патрик. – И о чем мне прикажешь говорить со здешними обитателями?

– Вот тогда и узнаешь...

Не прошло и четверти часа, как к нам подошел какой-то немолодой человек, судя по одежде, местный житель.

– Вы уж простите меня, люди добрые... – заговорил он. – Вы, как я заметил, приехали недавно. Куда путь держите?

– В Кряжник, к родным.

– Родню проведать – дело хорошее... – кивнул головой мужчина. – Дорога спокойная была?

– Да... – мы с Патриком одновременно кивнули головой.

– Подозрительного ничего не заметили?

– Нет. Все было спокойно, никаких особых неприятностей, кроме пыли на дороге – дождей давненько не было, так что мы пропылились едва ли не насквозь... – Патрик пожал плечами. – А что вы имеете в виду?

– Да так... – мужчина отошел в сторону, а мне подумалось, что этот человек от нас так просто не отстанет, должен будет подойти еще раз. Здешние жители привыкли расспрашивать проезжих о том, что творится в мире, только вот чужаки разные бывают – одни охотно поговорят, расскажут последние новости, а другие любые разговоры оборвут и дадут понять, что они не склонны к беседам. Ну, а раз мы не против пообщаться, то, в самое ближайшее время, к нам снова должен подойти все тот же любопытный мужчина, только уже не один, а в сопровождении своих друзей. Все это я негромко пояснила Патрику, и попросила его лишний раз сдерживать язык, а не то еще сынок герцога брякнет невесть что, а мне потом извиняйся перед людьми.

– На кой ляд нам нужны все эти разговоры?.. – стал злиться Патрик. – Я и без них вполне обойдусь! И потом, виды на урожай меня интересуют меньше всего.

– Ты-то может, и переживешь, но здесь, в провинции, несколько другие правила... – пожала я плечами. – Так что, будь добр, веди себя вежливо.

– Ох!.. – страдальчески закатил глаза Патрик. – У меня сейчас одна мечта: поесть – и на боковую, а не болтать по пустякам!

– Ничего, подождет твоя мечта. И потом, может, что-то нужное узнаем.

– В данный момент меня больше всего интересует, где находится наша комната...

Я оказалась права – через несколько минут к нам подошло несколько человек, и безо всякого приглашения уселись рядом с нами.

– Уж вы извините нас, молодые люди, но не подскажете, что нового в тех местах, откуда вы к нам пожаловали? И что в мире слышно?

Я к таким разговорам привычна – к дяде Тобиасу не раз приезжали знакомые из дальних мест, и каждый раз беседы начинались с одного и того же. Пока я прикидывала, что тут можно сказать, в разговор, неожиданно для меня, вмешался Патрик, и поведал о том, что, дескать, пока ни о чем особо страшном не слышно. Главное, что налоги не собираются поднимать, а вот в столице идут разговоры о том, что, дескать, не помешало бы провести новый рекрутский набор в армию. Мол, на южной границе сейчас не очень спокойно: там, в одной из стран, после смерти Правителя несколько знатных семейств между собой сцепились в борьбе за власть – тамошний Правитель помер бездетным, так что место на троне пока что никто не занял, хотя желающих хватает. По слухам, в той стране идет самая настоящая война, уже и беженцы оттуда потянулись, а среди них может оказаться самый разный люд!.. Понятно, что на границе следует увеличить численность пограничников, чтоб не пускать в нашу страну, кого не следует...

Судя по всему, разговор очень заинтересовал здешних крестьян, к нашему столу еще подтянулись люди. Надо же, а Патрик, если не грубит, может быть очень интересным собеседником! Кажется, все в порядке, слова Патрика слушают внимательно, хотя мне все эти разговоры об армии не очень интересны. Не знаю, как получилось, но я отвлеклась на несколько минут – непонятно почему, вдруг вспомнился дядя Тобиас, тетя Мей, Инес... Надо же, я уехала от них всего пару дней назад, только мне кажется, что это произошло уже давненько... Интересно, что сказала Инес, когда узнала, что я не только вышла замуж, но и уехала, не попрощавшись с ней? Наверное, она обиделась, и я могу ее понять... А еще, непонятно отчего, припомнился Тигу, мой несостоявшийся жених... Хотелось бы узнать, что ему надо было, когда в лавке торговца тканями он расспрашивал Инес обо мне? Может, хотел объясниться, пусть даже с опозданием? Впрочем, какая разница, о чем думал бывший ухажер, тем более что встречаться с ним я не собиралась – с меня за глаза хватит звания брошенной невесты. Не хватало еще, чтоб все заговорили, будто я бегаю за парнем, который уже помолвлен с другой...

Когда же я вновь стала слушать разговор Патрика с крестьянами, то к своему удивлению поняла, что беседа перешла на совершенно другую, куда более интересующую нас тему. Оказывается, крестьяне говорили, будто на Синих горах появился дракон, от которого сейчас никто из людей, живущих подле Синих гор, не знает покоя...

– Какой еще дракон?.. – невпопад брякнула я, вмешиваясь в мужские пересуды.

– Чего не знаем, того не знаем... – развел руками один из крестьян, тот самый, что первым подошел к нам. – Слава Светлым Богам – мы его не видели, и если будет на то воля Богов, то никогда и не увидим! Куда хуже другое: от этой летающей твари сейчас одни неприятности.

– Какие?

– Можно много чего сказать... – вздохнул крестьянин. – Например, пока что пастухи даже отары на горные пастбища не гоняют – дракон овец таскает, словно коршун цыплят со двора! Оно и понятно – такой летающей громадине еды требуется немало. Конечно, Синие горы и раньше покоем не славились, но к такой жизни все как-то приноровились, а сейчас там совсем плохо стало, люди стараются в те места не ходить, зато появляются такие звери, о которых давно уже забыли. Похоже, собираются на зов дракона, чтоб он сдох, зараза такая! Верно говорят, что от этих страшилищ одни беды и неприятности!

– Вы говорите, что на зов дракона собираются разные звери... Какие?

– Разные... – уклонился от ответа собеседник. Я его понимаю – не стоит упоминать вслух всякую нечисть, еще какая-нибудь из них заявится на зов...

– А откуда он появился, этот дракон?

– Да разве ж я знаю?.. – даже удивился крестьянин. – Наверняка прилетел издалека! Как видно, в невесть каких дальних краях они все еще живут. Старики говорят, что иногда драконы появляются на Синих горах, а потом, через какое-то время, улетают восвояси, и вновь возвращаются через десятки лет. Вот и этот незваный гость побыстрей бы свои крылья отсюда унес – надоел! Говорят, иногда он так кричит, что у людей от страха душа в пятки уходит!

– А кто это все вам рассказал?

– Да вы, никак, считаете, что тут глушь беспросветная?.. – мужчина неприязненно покосился на меня. – Это вы зря, потому как наши Волчьи Выселки – едва ли не самый большой поселок к округе! У нас иногда бывает народ из Кряжника, пусть даже и проездом, а кое у кого и родня в том городе имеется! Так вот, тамошние жители жалуются, что в городе опасно становится. Правда, эта летающая тварь людей пока не трогает – и на том спасибо, но возле города нет-нет, да пронесется! Ясно, что такое соседство никому не нравится. Конечно, находятся горячие головы, которые призывают собраться, и отправиться на битву с драконом, только вот пока что таких отчаянных немного. А, на мой взгляд, людям нечего лезть, куда не положено, и уж тем более не следует охотиться на всякую летающую тварь без крайней на то нужды. Раз дракон и раньше сюда прилетал, а потом убирался восвояси, то и в этот раз наверняка так же будет, надо только подождать.

– Как бы и к нам дракон не заявился... – вздохнул кто-то.

– Да чего ему у нас делать? Хватит и того зверья, что в последнее время в здешних лесах объявились – с теми бы разобраться...

– Это верно... – вздохнул кто-то.

– Вы, молодежь, скажите, к кому в Кряжнике едете?.. – как видно, наш собеседник решил сменить тему. – Мы там кое-кого знаем, может, подскажем чего, все же люди из Кряжника у нас частенько появляются...

– Да я эту дальнюю родню в жизни никогда не видел!.. – в голосе Патрика было искреннее расстройство. – Можно было бы и дальше без них жить, да нашему старому дядюшке уж очень хотелось восстановить семейные связи, хотя родичи там – десятая вода на киселе, я о них ранее и не слыхивал ни разу! Дядюшка – человек в возрасте и при деньгах, а такого, как понимаете, сердить не стоит.

– А что за родня?

– Говорю же – дальняя! Можно сказать, нашему забору двоюродный плетень... Ну, дядюшке отказывать нельзя, вот мы и отправились в эти края. У нас при себе письмо имеется, там адрес и указан, так что по письму родственников и отыщем...

– Оно так, оно верно...

Прошло всего несколько минут, и наши собеседники враз засобирались домой, причем все они едва ли не одновременно покинули постоялый двор. В обеденном зале осталось всего несколько человек, судя по всему, приезжие. Слуги закрыли окна ставнями, а потом и вовсе заперли входную дверь – похоже, в этой деревне (даже сейчас, в летнее время) с приближением ночи на улицу выходить не стоит. Ясно теперь, отчего местные ушли из «Печеного тетерева» – каждый торопился оказаться за крепкими стенами родного дома, хотя уходить им явно не хотелось. Странно – мне говорили, что летом в Волчьих Выселках сравнительно безопасно.

– А куда это все ушли?.. – я повернулась к хозяину трактира, немолодому толстяку, который вынес в зал подсвечник с горящими свечами.

– По домам разошлись... – неохотно отозвался тот. – Вечер, солнце уже село, с минуты на минуту стемнеет, а сейчас не те времена, чтоб гулять по ночам. И вы, господа проезжающие, шли бы к себе в комнату – устали, наверное, после дороги, отдохните. Только не вздумайте на улицу выходить – места у нас ныне опасные, всякое может случиться. За крепкими стенами вас никто не тронет, а вот ежели окажетесь снаружи, то тут, как говорится, не обессудьте...

У меня было немало вопросов к хозяину, но Патрик поднялся из-за стола и потянул меня за собой.

– Пошли, нечего тут сидеть...

Наша комнатка оказалась совсем небольшой, да еще и с маленьким оконцем, которое не открывалось, зато была широкая кровать, на которой нам двоим вполне хватало места.

– Наконец-то!.. – скинув сапоги, Патрик улегся на кровать. – Звезда моих очей, что ты нам намерена рассмотреть, в этом мутном оконце?

– Да чего тут рассмотришь... – вздохнула я.

– Тогда не мельтеши перед глазами, и ложись.

Пожалуй, дорогой супруг прав, тем более что предыдущая ночь у нас была бессонной – ухаживали за раненым графом Фиер. Однако стоило мне прилечь на краешек постели, как Патрик подтащил меня к себе.

– Ты бы еще на коврике устроилась! И учти – если меня не злить, то я не кусаюсь.

– Да я просто стесняюсь...

– Стесняется она... – буркнул Патрик. – Лежи уж рядом, законная жена, и размышляй о тяготах этого мира и бренности бытия.

– Я думала...

– Это ты думаешь, а я могу только мечтать, и, к несчастью, мечты – это единственное, что мне остается... – в голосе Патрика была слышна досада, которую он даже не пытался скрыть. – Увы, счастье мое, должен тебя разочаровать: если ты рассчитываешь на что-то иное, кроме крепкого сна, то бишь на исполнение мною супружеских обязанностей (что, вообще-то, давно положено осуществить), то, к твоему великому огорчению (а заодно и к моему), я вынужден ответить отказом. Проще говоря – ни на какой интим не рассчитывай, с этим делом у нас сейчас полный облом, хотя если бы ты только знала, как мне сейчас хочется отвлечься от всего происходящего, и забыться хоть на часок, но...

– Не понимаю...

– Постараюсь объяснить как можно более доходчиво, потому как девица ты, судя по всему, в некоторых вопросах довольно бестолковая. Видишь ли, та старая лесная ведьма строго-настрого предупредила меня, чтоб я ни в коем случае не гм... использовал свою мужскую сущность по прямому назначению – надеюсь, ты понимаешь, о чем идет речь. Беда в том, что при хм... подобной страсти заколдованный человек в самый э-э... наивысший момент блаженства почти всегда теряет над собой контроль, и в эти мгновения может просто-напросто убить своего партнера. Говорят, самка богомола при спаривании отгрызает голову своему кавалеру, так и я могу тебя просто убить, сам не желая того – иногда бывают мгновения, когда звериная сущность однозначно берет верх над человеческим разумом. Так что, радость моего сердца, как мне это ни горько, но я просто вынужден вести праведный образ жизни – увы, но без тебя мне пока что никак не обойтись. В любое другое время у нас с тобой был бы другой разговор, вернее, мы бы не стали терять время на пустую болтовню, а сразу же приступили к делу, но сейчас, как я уже сказал, мне остается только предаваться горестным мечтам...

– Вспомни заповедь – не прелюбодействуй... – посоветовала я.

– Это с законной-то супругой?.. – покосился на меня Патрик.

– С временной супругой – ты же намерен со мной развестись через какое-то время.

– Один хрен... – подосадовал Патрик. – Сейчас-то мы еще женаты!

– Ну, раз дела обстоят таким образом, то и мне остается только пожелать тебе спокойной ночи... – я сказала первое, что пришло мне в голову.

– Не знаю, как другие, а лично я в присутствии красивой девушки, да к тому же находясь с ней на одной кровати, могу чувствовать себя спокойно лет после девяноста. Если доживу, конечно.

– Давай исходить из того, что в итоге все закончится хорошо... – я постаралась удобнее устроиться на жестком соломенном матрасе.

– А мне больше ничего и не остается... – вздохнул Патрик. – Надеюсь, счастье мое, что находясь подле меня, тебя не стали посещать мысли, абсолютно чуждые нравственности? Ты так задергалась после моих слов о выполнении супружеского долга, что это меня по-настоящему удивило! Могу поспорить, что ты, сапфир моего сердца, рассчитывала на нечто большее. Не намекнешь, что было у тебя в голове?

– Да ну тебя!.. – рассмеялась я. – Хотя болтать ты умеешь – вон, как крестьян сумел разговорить!

– Этот несложно... – усмехнулся тот. – Зато мы знаем, что дракон все еще на Синих горах, не улетел, а это значит, что у меня все же имеется шанс... Хотя мне и без того есть о чем подумать, и, прежде всего, я беспокоюсь о своем отце. Не знаю, как сейчас он себя чувствует, ведь когда я уезжал из дома (вернее, меня оттуда увозили в почти невменяемом состоянии) – в то время отец еще держался, но у него больное сердце, и подобные встряски для него очень опасны. Не знаю, как он пережил все то, что произошло со мной – боюсь, как бы эта история его не подкосила. Когда я видел отца в последний раз, он с трудом мог говорить, и герцогиня Тирнуольская приказала послать за лекарем. Кроме того, Эмма...

– А кто такая Эмма? Помнится, ты говорил, что твою невесту звать Розамунда.

– Эмма – это моя младшая сестра, ей четырнадцать лет, и мне не хочется даже думать о том, что могло произойти, если бы она была дома в тот момент, когда я стал превращаться в чудовище. По счастью, в тот день она со своей гувернанткой отправилась в гости к подруге, и задержалась у нее чуть дольше дозволенного.

– Но когда она вернулась домой...

– Все, что я знаю, так только то, что и тут вмешалась герцогиня Тирнуольская. От имени моего отца она приказала: как только Эмма вернется, то сразу же должна на какое-то время отправиться в монастырь, где в данный момент находятся обе дочери герцогини. Подобное распоряжение вполне разумно, и подозрений вызвать не должно: суди сама – отец болен, брат уехал по делам, так что молодой девушке предпочтительней провести некоторое время среди монастырских стен, в компании своих родственниц.

– Не думаю, что твоя сестра с охотой отправится в святую обитель.

– Верно, но герцог Малк способен на многое, так что пусть все девушки будут под приглядом монахинь и той охраны, которую прислала в монастырь герцогиня.

– Охрана?.. – удивилась я. – В женском монастыре?

– А ты считаешь, что на свете нет женщин-охранников?

– Я об этом никогда не думала...

– Оно и заметно... Кстати, я давно хотел тебя спросить: насколько мне известно, твое имя переводится со старого языка как «вишня». Почему тебя так назвали?

– Тут все просто. Я родилась весной, в то время, когда в садах вовсю цвели вишни. Помнится, мама говорила мне, что ни раньше, ни позже она никогда не видела столько белого цвета, покрывающего даже самую маленькую вишенку. Как мне рассказывали родители, в тот год вишневые деревья стояли, словно в облаках, и даже старики утверждали, что такой красоты ранее никогда не видели – конечно, вишни цветут каждый год, но чтоб было такое буйство цвета – это, как говорили, просто уму непостижимо! Вот потому-то отец и мать, не мудрствуя лукаво, назвали меня Черил, то есть вишня... Ой, что это?

Надо сказать, тут было, чего испугаться – до нас донесся то ли вой, то ли стон. Это что, волки? Непохоже...

– Я бы сказал не «что», а «кто»... – поправил меня Патрик. – Скорей всего, это именно тот зверь, от которого в этой деревушке на ночь запирают все двери и окна. Недаром крестьяне так дружно потянулись домой с постоялого двора – как видно, знают, с какого времени следует находиться дома, за крепкими запорами.

Вой повторился, и я невольно прижалась к Патрику, и тот успокоительно похлопал меня по плечу.

– Не бойся. Раз тут люди живут всю жизнь, и воспринимают все, как должное, то и мы одну ночку переживем, ничего с нами не случится.

– И все же кто это может быть? Уж очень неприятный вой у этого зверя! Знаешь, когда мы с тобой проезжали мимо здешней церкви, то женщины выносили оттуда святую воду – я по бутылкам узнала... И потом, помнишь, нас спрашивали о том, не видели ли мы чего-то подозрительного в дороге...

– Думаешь, нечисть какая-то в округе появилась? Ну, если даже и так, то нас с тобой это касаться не должно – местные сами с этим разберутся, тем более что у них к этому времени должен быть накоплен богатый опыт по борьбе с такими милыми зверушками. В нашу комнатенку, судя по всему, этот зверь тоже не придет, так что спи спокойно, и не забивай свою голову лишним.

Надеюсь, что Патрик прав, во всяком случае, его слова меня успокоили. К тому же за сегодняшний день я, и верно, устала, так что уснула со спокойной душой.

Утром, глядя на солнце, освещающее все вокруг своими яркими лучами, ночные страхи казались несерьезными, ушедшими с ночной тьмой. Когда мы расплачивались за ночлег, хозяин постоялого двора поинтересовался:

– Вы что, сейчас намереваетесь отправляться в Кряжник?

– А что тянуть?.. – пожал плечами Патрик. – Двинемся прямо по утренней прохладце.

– Подождали бы... – посоветовал хозяин. – Меньше чем через полчаса в Кряжник купцы отправляются. Обоз пусть и не очень большой – шесть телег, но зато с ними пара охранников, а это парни крепкие, и оружием владеть умеют. Вместе бы и добрались до места, да и в дороге всем вместе куда спокойнее, чем поодиночке.

Конечно, этот человек прав: вместе ехать куда безопасной, только нам подобное соседство не подходит, и причина тому – все то-же расстояние в пять шагов, переступать которое Патрику ни в коем случае не стоит. Когда мы ехали только вдвоем, резвая лошадь Патрика то и дело вырывалась вперед, и тогда я видела, как облик молодого человека начинал меняться просто на глазах. Тут и без слов ясно, как поведут себя люди в том случае, если увидят подобное. Нет уж, лучше не рисковать понапрасну.

– Спасибо за заботу, но мы торопимся... – вздохнул Патрик. – А вот не скажете ли нам, что это за звуки мы ночью слышали? На волчий вой очень похоже...

– У нас тут много чего можно услышать... – уклончиво ответил хозяин. – Места здесь такие.

– И все же?.. – Патрик положил на стол несколько серебряных монет.

– Да ничего хорошего... – поморщился мужчина, смахивая в свой карман деньги. Оглянувшись по сторонам, он негромко продолжил. – У нас уж дней десять, как волколак объявился. По счастью, он почти всегда бродит только по ночам, хотя бед уже успел натворить. И откуда хоть эта нечисть объявилась на наши головы?! Полнолуние, вроде, уже минуло, а он все не уходит! С обычным волком наши мужики справились бы легко, а охотиться за такой нечистью – дело непростое, сами можем не осилить. Мы уж не знаем, к кому и за помощью обращаться! А ведь сейчас самое время – и сенокос, и работы на земле, да и в лес надо ходить по грибы-ягоды!.. Так что и вам опаску в дороге надо иметь.

– Ничего, мы уж как-нибудь, с надеждой на Светлые Небеса... – Патрик сделал охраняющий жест.

– Я вас предупредил... – хозяин пожал плечами. – Так что поступайте, как знаете.

Через несколько минут мы отправились в путь. Погода сегодня была не в пример хуже вчерашней – небо покрыто тучами, поднимается сильный ветер, как бы дождя не было... На всякий случай я надела свою куртку – не хватало еще промокнуть. Но если даже дождь начнется (что, не очень-то желательно), то в этом нет ничего плохого – людей на дороге меньше встретится. Если все сложится хорошо, то до Кряжника доберемся во второй половине дня.

Лошадей подгонять не пришлось – все же поля скоро закончились, и мы вновь оказались на лесной дороге, где хватало неровностей и ухабов, так что хотя эта лесная стезя была неплохо укатана, все одно понятно, что лошадей по ней гнать нельзя – могут ноги переломать.

Как я и опасалась, вскоре пошел дождь, и хорошо еще, что не проливной, но все одно ехать было неприятно. Да и высокий лес, стоящий по обеим сторонам дороги, выглядел весьма неприветливо. Вчера этот же самый лес, залитый солнечными лучами, выглядел на редкость красиво, а сегодня густой темный ельник на фоне свинцового неба вызывал в моей душе самую настоящую боязнь. Не стоит меня за это осуждать, ведь неизвестно, кто скрывается за сплошной зеленой стеной из высоких елей... Да и Патрик, судя по хмурому выражению лица, на этой мрачной дороге тоже чувствовал себя неуютно. Будем надеяться, что на нас так угнетающе действует погода, да и слова хозяина постоялого двора никак не уходят из нашей памяти. К тому же на лесной дороге мы сейчас одни, и если что произойдет, то помощи ждать неоткуда, хотя о какой помощи может идти речь? Если встретимся с волколаком, то вряд ли кто-то бросится к нам на помощь. Хотя эти существа, кажется, ходят только ночами... Или нет?

Надо бы вспомнить, что я вообще знаю о волколаках. Конечно, в свое время к слухам о самых разных темных существах я относилась как к страшным сказкам, но кое-что в моей памяти все же отложилось. Вроде как волколак – это человек, который способен превращаться в волка. Проще говоря, речь идет об оборотне. По слухам, иногда такими существами становятся добровольно (чаще всего к подобному превращению склонны колдуны), чтоб обрести силу зверя, а иной раз люди превращаются в волколака против своей воли. Чаще всего обычный человек становится оборотнем после укуса или раны, полученного от другого оборотня. Потом, в ближайшее полнолуние, он и сам превращается в оборотня, а утром к нему вновь возвращается человеческий облик. Увы, но в следующую ночь все повторяется снова и снова... Так, хватит думать об этих неприятных существах, а не то мне становится все больше не по себе.

Наверное, мы находились в дороге уже не менее часа, когда встревожились наши лошади – они и до этого какое-то время стали вести себя беспокойно, а теперь и вовсе помчались вперед, не разбирая дороги, и нам оставалось лишь пригибаться, чтоб не задеть низко растущие ветви деревьев. Ясно, что лошади почуяли опасность, и теперь пытаются убежать от нее. Не знаю, сколько времени продолжалась эта гонка, но внезапно перед нами на дороге появилось какое-то большое существо, вернее, оно словно возникло ниоткуда, стремительным рывком метнувшись из густых зарослей, и остановилось на нашем пути. Если я правильно разглядела сквозь пелену усилившегося дождя, то перед нами находился огромный волк...

Так получилось, что в этот момент впереди бежала моя лошадь, и первой пострадала именно она. Удар лапой – и бедная лошадка просто-таки отлетела в сторону, перекувырнувшись через голову, а я вылетела из седла, крепко ударившись о землю. Видимо, на несколько мгновений я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то увидела, что подле меня стоит огромный волк, и его желто-красные глаза чуть светятся, словно догорающие угли в костре, а при одном только взгляде на приоткрытую пасть, полную длинных острых зубов, у меня от страха потемнело в глазах. Наверное, мне бы следовало попытаться встать на ноги, но я понимала, что это бесполезно, да и от такого страшилища убежать невозможно. Ну, тут, как говорится, и к бабке не ходи – ясно, что перед нами находится тот самый волколак, о появлении которого нам рассказал хозяин постоялого двора, и чей вой мы слышали ночью.

Не знаю, что было бы дальше, но в этот миг я услышала голос Патрика:

– Эй, ты! Посмотри на меня!

Я невольно перевела взгляд на молодого человека, и волк, придавив меня к земле своей сильной лапой, сделал то же самое. Сейчас, на наших глазах, Патрик превращался во все то же чудовище, напоминающее то ли ящера, то ли дракона. Зрелище жутковатое, и вместе с тем неприятное, но я уже видела это не раз, а вот для волка это оказалось неожиданностью. Что же касается меня, то, прижатая к земле сильной лапой волколака, я боялась даже шелохнуться, понимая, что один укус зверя – и если я не умру сразу, то стану оборотнем, и еще неизвестно, что в итоге окажется хуже. Впрочем, если волколак всего лишь цапнет меня своими длинными когтями, то в этом тоже нет ничего хорошего.

Медленно текли мгновения, и я не знала, что будет дальше. Неужели эти двое схватятся между собой? А что, такое вполне возможно... Но вот чего я не ожидала, так это слов:

– Ты кто?

Спрашивали не меня, и говорил не Патрик: к этому времени я уже хорошо знала, как звучит голос моего спутника, когда он выглядит, словно чудовище – тогда его речь несколько замедленная, да еще и с отчетливым змеиным шипением. Сейчас же я слышу отрывистый лающий голос, в котором раздаются чуть воющие нотки. Неужели...

– Можешь считать, что я такой же, как ты... – а вот это уже голос Патрика.

– А она...

– Она со мной.

Возникла долгая пауза, затем волк убрал с меня свою лапу и направился к Патрику, но остановился, не дойдя до него нескольких шагов. Более того – волколак поднялся на задние лапы, и какое-то время смотрел на моего спутника, а тот, в свою очередь, не спускал взгляда с серого зверя, и эта картина, надо признать, была весьма впечатляющей, во всяком случае, слабонервным особам на такое лучше не смотреть. Только сейчас я рассмотрела, насколько большим был этот волк (или, вернее, волколак) – стоя на задних лапах, он был выше Патрика едва ли не на голову. А еще это существо внешне почти неотличимо от обычного волка (пусть и невероятно большого), если бы не ярко-красные глаза и задние конечности, суставы у которых оставались человеческим, и были подобны самым обычным коленям. Сейчас оба зверя молча смотрели друг на друга, лишь иногда издавая непонятные звуки.

– Что тебе здесь надо?.. – после долгого молчания произнес (вернее, пролаял) волколак.

– Здесь – ничего. Мы просто идем по своим делам.

Опять долгое молчание, и, наконец, я услышала:

– Уходите. Я вас отпускаю...

Сквозь струи дождя я увидела, как волк огромной темной тенью метнулся в ельник. Чуть шелохнулись мокрые ветки, и вновь наступила тишина, лишь слышался бесконечный шум дождя. Постояв на месте еще какое-то время, Патрик направился ко мне.

– Ты как?.. – буркнул он, подходя ко мне. Сейчас от молодого человека сложно было ожидать большой любезности в обхождении – его просто корежило в обратном превращении из зверя в человека.

– Кажется, со мной все в порядке... – вообще-то это утверждение спорное, потому как я все еще прихожу в себя от испуга, и говорю с трудом. Вдобавок ко всему я по-прежнему лежу на дороге, да еще и в грязной луже, так что сейчас у меня вид, словно у последней замарашки.

– Тогда вставай, нечего тут прохлаждаться... – Патрик рывком поднял меня с земли. – Отдых закончен.

От возмущения у меня только что дыхание не перехватило, и я уже хотела, было, высказать Патрику все, что о нем думаю, но тут до нас донесся все тот же жутковатый вой, а заодно и оборвавшееся конское ржание.

– Это что?.. – одними губами спросила я.

– Это значит, что у нас больше нет одной из лошадей, скорей всего, твоей – она после падения заметно прихрамывала на одну ногу, а, значит, далеко убежать не могла... – Патрик дернул меня за руку. – Ну, долго еще на месте стоять будешь? Пошли.

То, что я осталась без лошади – это мне и самой понятно. Правда, вместе с ней пропала и вся моя одежда, но тут уж ничего не поделаешь. Досадно, конечно, но стоит мне вспомнить приоткрытую волчью пасть, наклонившуюся едва ли не над моим лицом – и потеря одежды уже не кажется горестным событием. Живы остались – уже хорошо.

– Патрик, а твоя лошадь...

– Сбежала. Вернее, когда волк тебя сбил, я спрыгнул со своей лошади, и она помчалась дальше. Если повезет, то мы ее найдем, ну, а если нет, то придется идти до Кряжника пешком.

Выходит, у Патрика была возможность спастись – волколаку вполне хватило бы на обед одной меня (не говоря о лошади), но он предпочел остаться, и даже более того – рисковал своей жизнью ради того, чтоб спасти меня. Похоже, мой так называемый муж показал себя настоящим защитником. Я уже готова была сказать ему что-то хорошее, однако Патрик, покосившись на меня, съехидничал:

– Звезда моих очей, мне без тебя в дальнейшем трудно будет обойтись, и именно потому я выступил в роли рыцаря без страха и упрека. Так что никакой романтики, все в пределах разумного.

– Благородным героем ты мне больше нравился... – теперь и я не удержалась, чтоб не съязвить.

– У меня вообще много достоинств, перечислять надоест... – Патрик направился вперед. – Пошли, а не то наш новый друг может передумать, и вернуться назад.

Дальше мы молча шли по все той же лесной дороге, проскальзывая на размокшей глине, и стараясь обходить самые большие лужи. Я бы о многом хотела расспросить своего спутника, но понимала, что сейчас не время для разговоров. Патрик крепко держал меня за руку – когда чувствуешь поддержку, то не так страшно. А еще мы все время прислушивались к окружающим звукам, но, по счастью, ничего страшного не услышали, и это радовало.

Прошло, наверное, часа два, и хвойный лес начал редеть, а потом он и вовсе сменился березняком, и там мы с немалой радостью увидели лошадь Патрика, ту самую, которая сумела убежать от волколака. Сейчас лошадка стояла под деревьями, и щипала сырую траву. Не похоже, что она была перепугана, а это значит, что оборотня рядом нет.

– Ну и славно... – Патрик взял лошадь под уздцы. – Теперь ты, дорогая супруга, продолжишь путь верхом, а не то мне уже надоело ловить тебя, когда ты умудряешься едва ли не упасть в очередную лужу. И что у тебя за привычка такая спотыкаться о каждую выбоину?

– Не у одного тебя множество достоинств, у меня они тоже имеются...

Конечно, во многом Патрик был прав – мои ноги то и дело разъезжались на мокрой дороге, а про заляпанную грязью одежду и говорить не стоит. К тому же я очень устала. Правда, лошадь Патрика излишне резвая, но, надеюсь, как-нибудь с ней справлюсь. И вообще, я согласна с утверждением, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

– Патрик, а волколак... Почему он нас отпустил?

– Так и знал, что ты привяжешься с вопросами... – усмехнулся дорогой супруг. – Тут все просто – он не почувствовал в нас конкурентов или врагов, тем более что подобные существа предпочитают находиться в одиночестве. Кроме того, еще недавно этот волколак был обычным человеком, но... Скажем так – ему не повезло, вернее, он совершил огромную ошибку, стараясь возвыситься над другими.

– Зачем это ему было нужно?

– Этому парнишке всего двадцать лет, и он наслушался преданий о том, как великие воины в старину могли оборачиваться в волколака, и разить врагов, ведь такие оборотни обладают невероятной силой и ловкостью, способны за короткое время преодолевать огромные расстояния. К тому же волколаки являются непревзойденными охотниками. Все это в глазах молодого олуха (кстати, его родители в здешних местах считаются весьма обеспеченными людьми) казалось чем-то невероятным, к тому же парня бросила девушка, и потому этот болван решил стать самым ловким и умелым в округе. Дескать, хотя я и человек, но когда захочу – превращаюсь в волка. Проще говоря, молодому человеку очень хотелось выделиться, правда, конечный результат его мечтаний оказался вовсе не тем, на что он рассчитывал. Верно говорят: бойтесь своих желаний, они иногда сбываются. Одним словом – балда.

– И как он стал оборотнем?

– Колдунов на свете немало, и многие из них отнюдь не стремятся осчастливить человечество – у них свои цели... В общем, через очень короткое время парень осознал, что ему дар оборотничества никак не нужен, и даже более того – ничего хорошего из его намерений не вышло, только вот избавиться от колдовства трудно, вернее, почти невозможно. Да и бед этот волколак успел натворить немало. Проблема и в том, что он уже успел распробовать вкус человеческого мяса, то есть обряд был полностью завершен, а после этого возвращение в тело человека осуществить практически невозможно. Что касается меня, то оборотень пожалел товарища по несчастью – все же в глубине души он остается человеком. Ну, а тебя он посчитал моей подругой, и только потому не тронул.

– А как ты это понял?

– Не поверишь, но мы с ним переговаривались мысленно. Вначале я и сам не мог поверить в то, что подобное возможно, но потом понял, что оборотни в состоянии мысленно общаться друг с другом. Как видишь, я тоже открываю для себя новые возможности.

– Что он еще тебе сказал?

– Раскаивается в собственной глупости – это его слова. Еще пробормотал, что по-прежнему осознает все, что с ним происходит, и в его душе идет борьба между звериным и человеческим началом, и еще непонятно, кто победит. Вот потому-то он нас и отпустил подобру-поздорову...

– Мне его жаль...

– Нечего жалеть, сам во всем виноват. Хотя и у меня сердце не камень, велел ему отправиться к той лесной ведьме – не исключено, что она сжалится, и поможет ему, хотя заранее предсказать ничего нельзя, да и логику колдунов понять непросто... Все, больше меня ни о чем не спрашивай.

– Да я вообще молчу. Просто хочется быть в курсе того, что происходит.

– Оно и заметно... – ухмыльнулся Патрик.

Весь оставшийся путь я сидела верхом на лошади, которую Патрик вел под уздцы. Дождик перестал, небо стало светлеть, да и местность постепенно менялась. Более не было лесов, вокруг были распаханные поля, стали попадаться небольшие деревушки, а через какое-то время вдали показались горы...

В Кряжнике – городе, стоящем на невысоких холмах, мы оказались во второй половине дня. Что ж, если судить по внешнему виду, то перед нами был обычный сонный городишко, очень похожий на большую деревню – одноэтажные дома с огородами и лавочками у ворот, на улицах что-то клюют курицы, люди никуда не торопятся... Хотя стражи тут хватает, во всяком случае, еще до въезда в город, нас остановили двое стражников с вопросами, кто мы такие, и для чего пожаловали в Кряжник. Патрику пришлось сказать, что едем к знакомым по делу, и что после Волчьих Выселок еле смогли уйти от волколака – он, дескать, задрал нашу лошадь, и только потому не стал нас преследовать. Дескать, гляньте на мою жену – она до того перепугалась, что все еще боится спуститься с лошади на землю. После слов об оборотне стражники засыпали Патрика вопросами об этом звере, и цель нашего пути им уже была неинтересна. Похоже, о волколаке уже известно всей округе, и если тот оборотень не уберется из этих мест, то на него, без сомнений, откроют охоту.

Когда, наконец, мы отправились дальше, то я поинтересовалась у Патрика:

– Куда мы сейчас?

– Для начала надо отыскать гостиницу «Счастье рудокопа» – именно том останавливались люди герцога Малка, когда отправились на поиски дракона. А ты пока что слезай с лошади – не привлекай к себе ненужное внимание, здесь не принято катать дам на лошадях.

Ему легко говорить – слезай, а меня, между прочим, после такой долгой езды верхом, уже ноги не держат. Хорошо еще, что дорогой муж помог мне спуститься, а не то я бы точно упала.

– А для чего тебе нужна именно эта гостиница? Тут наверняка найдутся и другие.

– Верно, только я пытаюсь повторить тот путь, по которому шел отряд, посланный герцогом Малк. Так, сейчас подумаем, где может находиться эта гостиница... – рассуждал Патрик. – Чтоб не плутать понапрасну, можно спросить кого-то из местных, но постараемся обойтись своими силами. Смотри: вряд ли люди герцога стали бы останавливаться в занюханном трактирчике на окраине – все дорожные расходы оплачивались за счет достопочтимого герцога, а это значит, что отряд, скорей всего, передвигался по главной улице города...

– Понять бы еще, где она, эта самая улица... – вздохнула я. У меня болели ноги и спина, одежда после дождя не успела просохнуть, и мне хотелось отдохнуть. А еще неплохо бы переодеться, сменить платье, донельзя испачканное грязью. – Вот еще что – я просто не могу больше оставаться в этой одежде – с нее скоро глина начнет осыпаться кусками. Все мои вещи как ты понимаешь, остались где-то в лесу, так что мне надо купить хоть какое-то платье.

– Желание дамы – закон!.. – развел руками Патрик. – Надеюсь, что найдем какую-нибудь лавку, торгующую одеждой.

Нам повезло – очень скоро на нашем пути оказалась лавка старьевщика. Конечно, покупать ношеную одежду с чужого плеча мне не очень-то хотелось, но и далее ходить по городу замарашкой – это выше моих сил. Выбор одежды тоже не назвать богатым – самые простые платья из дешевых тканей. Конечно, раньше бы я на такую одежду даже не посмотрела, но сейчас не до капризов. Из нескольких имеющихся платьев выбрала такое, чтоб было впору – тут уж не до модных изысков. Ладно, хоть что-то купила, и как только окажемся в гостинице – сразу же переоденусь.

– Мы правильно идем к «Счастью рудокопа»?.. – поинтересовался Патрик, рассчитываясь с хозяином.

– Все верно... – кивнул тот, забирая мелкую серебряную монетку – больше платье не стоило, и то считаю, что мы здорово переплатили за это серое убожество. – Еще четыре дома – и вы на площади. Там и находится гостиница.

– Спасибо.

По улице мы прошли совсем немного, когда Патрик вдруг остановился и коротко ругнулся сквозь зубы.

– Что такое?.. – спросила я, но вместо ответа Патрик сделал пару шагов в сторону, сгреб меня в охапку, и впился поцелуем в мои губы. Сказать, что я была ошарашена – значит не сказать ничего. Мне с детства объясняли правила приличия, и я знала, как должна вести себя женщина в публичном месте, чтоб нем уронить свое достоинство в глазах окружающих – и вдруг такое! Позволять себе подобное поведение, да еще и при посторонних – это верх невоспитанности, бестактности и неуважения к себе, только вот Патрику, кажется, до всего этого не было никакого дела. И с чего это вдруг дорогой супруг позволил себе такую неделикатность? Когда я попыталась, было, вырваться из его крепких объятий, то муженек сжал меня так, что я сочла за лучшее более не сопротивляться, а не то без сломанных ребер дело точно не обойдется.

Все бы ничего, но в это самое время мимо нас проходило двое мужчин, вернее, это были военные, и, судя по форме, офицеры. Глядя на нас, один что-то сказал другому, тот в ответ засмеялся, отпустив сальную шутку – кажется, увиденное привело их в веселое настроение. Я готова была провалиться сквозь землю, только вот Патрик, в отличие от меня, явно вошел во вкус, и вовсе не собирался выпускать меня из своих крепких объятий. Не знаю, сколько мы так простояли, но когда дорогой супруг, наконец-то отпустил меня, я несколько секунд не могла сказать ни слова.

– Это что значит?.. – выдохнула я, обретя способность говорить.

– Считай, что меня внезапно объяли низменные чувства, и сопротивляться им я был не в состоянии... – усмехнулся Патрик. – А может, просто не хотел. Хотя почему это – низменные? Они очень даже возвышенные, от них аж в горле перехватывает, и мозги враз отключаются, так что ни о чем не думаешь, кроме... Пожалуй, не стоит себя раззадоривать лишний раз, все одно на продолжение пока что рассчитывать не стоит. Надеюсь, тебе все понравилось? Не отпирайся, а не то я буду разочарован. И не стоит так сверкать глазами – я понимаю, что в некоторых делах девица ты бестолковая – да и что иного можно ожидать от провинциальной барышни?, но, бриллиант моего сердца, это исправимо.

– Перестань!

– Ну, не стоит так кипятиться, я уже сделал правильные выводы в отношении тебя, вишенка... Однако это все лирика, а если говорить серьезно, то я, если можно так выразиться, едва не спалился. Видела, как мимо нас прошли два офицера?

– Не только видела, но и слышала!.. – огрызнулась я, чувствуя, как горят щеки. Меня можно понять: за те слова, которые произнес в мой адрес один из тех двух мужчин, в приличном обществе раз и навсегда отказывают от дома, и в будущем стараются держаться как можно дальше от такого хама.

– Ну и что такого он сказал?.. – похоже, Патрика забавляло мое возмущение. – Всего лишь посоветовал, что мне следует делать дальше, но мне это и без него известно.

– Ты прекратишь или нет? Можешь говорить по делу?.. – кажется, у меня теперь горят не только щеки, но и уши.

– Знаешь, кем был один из этих двоих?.. – а вот теперь дорогой супруг не шутил. – Мой давний знакомый. Правда, с полгода я его уже не видел, и вот едва не встретились. Парень он неплохой, и отношения у нас дружеские, но мне сейчас не стоит попадаться на глаза никому из своих знакомых. Мало того, что все узнают о моем появлении в этих местах, так вдобавок подтянутся его сослуживцы, пойдут бесконечные расспросы, и от меня не отстанут до тех пор, пока я не соглашусь на дружескую попойку, которая будет длиться дня два. Сама понимаешь, что это в данный момент совершенно исключено.

– Ты уверен, что он тебя не узнал?

– Как раз в этом я полностью уверен. Дело в том, что я стоял к нему спиной, и если б он меня узнал, то просто так ни за что бы не ушел – в этом не сомневайся. Впрочем, если он даже уловил какое-то внешнее сходство, то не придал этому значения – мало ли похожих людей на свете, а здесь, в глухой провинции, мне делать нечего, и к тому же сейчас я должен быть в столице, готовиться к свадьбе, на которую, кстати, этот офицер заранее получил приглашение.

– А что твой знакомый делает в этих местах?

– Наверняка находится здесь по делам службы. Теперь сложность в том, как бы с ним не встретиться вновь... Ладно, хватит топтаться на месте, пошли.

Идя по улице, я никак не могла забыть поцелуй Патрика. Ранее ни с чем подобным я никогда не сталкивалась – тот же Тигу галантно целовал мне руку на прощание, но это происходило в рамках этикета, и он всего лишь чуть касался губами кисти моей руки. Сейчас же было нечто совсем иное, нечто такое, с чем я ранее никогда не сталкивалась, и одно воспоминание о том поцелуе заставляло мое сердце биться чаще, а кровь вновь приливала к щекам... Похоже, я испытала новое, ранее неизведанное чувство... Так, надо побыстрей выкидывать из головы все ненужное – не хватало еще, чтоб избалованный сынок герцога, заметив мое смущение, принялся снова поддразнивать меня. Похоже, что с той поры, когда он более или менее пришел в себя, это стало его любимым занятием.

До гостиницы «Счастливый рудокоп» мы добрались менее чем за минуту. Это оказалось крепкое двухэтажное здание, подле которого, в отличие от этого тихого городка, было достаточно шумно. Несколько лошадей у коновязи, пара телег, несколько человек находятся рядом с входом... Помнится, старьевщик еще упоминал, что гостиница находится на площади, но на мой взгляд, здесь была всего лишь очень широкая улица. Впрочем, местным жителям виднее, что и как называть.

В гостинице мы быстро сняли номер, и я наконец-то, сняла свое донельзя испачканное плате, и надела другое, то самое, которое мы только что купили. Ну, что тут скажешь – холщовый мешок с рукавами! Ох, даже в доме дяди Тобиаса слуги одевались куда лучше, только какой смысл сейчас выказывать свое недовольство? Может, завтра купим что-то получше?

Раздался стук в дверь, и на пороге появилась служанка – эту разбитную особу лет тридцати я заметила еще в то время, когда мы просили у здешнего хозяина комнату. Шумная и самоуверенная особа еще тогда окинула нас придирчивым взглядом, словно заранее прикидывая, что можно взять с вновь прибывших постояльцев.

– Меня хозяин прислал узнать, не нужно ли вам чего?.. – заявила девица.

– Трудно сказать... – начал, было, Патрик, но я его перебила.

– Надо постирать мое платье, или хотя бы его нужно почистить.

– Это можно... – девица взяла мое платье и оглядела его. – И где ж это вы так изгваздались, господа хорошие?

– Ну, так ведь нас можно понять – мы молодожены... – усмехнулся Патрик. – Это дело такое, что ежели захочется жене оказать свое расположение, то ничто не остановит – ни дождь, ни мокрая трава!

– Нравятся мне такие мужчины... – хохотнула служанка, бросая на Патрика взгляд, весьма далекий от целомудрия.

– А у вас тут, как я погляжу, много народу... – дорогой супруг предпочел обойти скользкую тему.

– Не без того... – кивнула головой девица. – И повар у нас хороший – в гостиницу даже важные господа на обед приходят, и довольны остаются.

Теперь мне понятно, откуда шли те два офицера – как видно, в «Счастливый рудокоп» они заглядывают едва ли не каждый день, а раз так, то Патрику лишний раз не стоит задерживаться в обеденном зале – кто знает, может, здесь находится еще кто-то из его столичных приятелей.

– Если что понадобится, то я всегда к вашим услугам... – продолжала служанка.

– Может, и понадобится... – кивнул головой Патрик. – Нам бы узнать кое-что...

– И что же вас так заинтересовало в наших местах?

– Да мы сюда приехали не просто так, а по делу... – вздохнул Патрик.

– А в наши места просто так и не ездят, все по делам... – прищурилась девица. – Только вот народ у нас не очень разговорчивый, но все имеет свою цену. Все, я пошла, а не то работа стоит...

За служанкой закрылась дверь, и я поинтересовалась у Патрика:

– И что ты хотел узнать у этой нахалки?

– Не ревнуй, вишенка, пока что я только твой, и в моей верности сомневаться не стоит. В ближайшее время ни с кем тебе не изменю, пусть даже веселые девицы вешаются гроздьями мне на шею.

– А если серьезно?

– Видишь ли, дорогу до нужного места я знаю лишь примерно, так что неплохо бы найти того, кто укажет мне направление, по которому нам следует идти, и при том не станет задавать лишних вопросов. Дело в том, что раньше я никогда не бывал в горах...

Можно подумать, я там была! Ясно и то, куда дальше лежит наш путь – бродить по горам и искать встречи с драконом. Ох, если бы я месяц назад знала о том, что меня ждет – давно б занялась поисками места гувернантки...