Танцующие пылинки

ГЛАВА 25

Если Ева и слышала хоть что-нибудь из того, что происходило в кабинете Киллиана в тот день, она не подавала виду. Поскольку ее легче прочитать, чем открытую книгу, я сделала вывод, что она не слышала ничего подозрительного. Либо так, либо она внезапно научилась скрывать свои мысли и чувства.

Мы продолжили работу над альбомом и сумели сохранить наши отношения в тайне ото всех, кроме Отэм. Я изо всех сил старалась подавить свои тревоги о нашем будущем, и, хотя никогда не произносил этих слов, Киллиан каждый день показывал, что любит меня.

Он не был Мистером «ути-пути» в офисе, но перестал быть холодным и даже начал вести себя так, будто мы были друзьями. Если кому-то это и показалось странным, то никто ничего не сказал. Киллиан вложил в мой альбом больше своего собственного времени, чем в другие, и я думаю, что все видели во мне своего рода проект музыкальной страсти для него… И не только… Ну, проект страсти.

Приступов ревности больше не было. Я знала, что он не перезванивал Дине, чтобы встретиться с ней, потому что каждый вечер проводил со мной. Даже если его не было рядом, я нутром чуяла, что к ней он не тянулся. Несмотря на сделку, которая в первую очередь свела нас вместе, я верила, что Киллиан никогда не будет мне лгать.

Однако по мере того, как наше время шло, я поняла, что единственный способ по-настоящему преодолеть свой страх потерять Киллиана — это начать жить за пределами моего маленького пузыря в квартире у реки Клайд. Хотя мы не могли пока открыто демонстрировать отношения, нам нужно было начать их строить, пока я сама встречалась с жизнью, а не отталкивала ее. Иначе мы бы никогда по-настоящему не узнали, как это быть парой в реальном мире.

Я попросила ноутбук и позволила Киллиану организовать встречу по пиару с моей новой командой в офисе лейбла.

Вот так я и оказалась через две недели после нашей интерлюдии в его кабинете, в Skyscraper Records не для записи. Я сидела в зале собраний с видом на реку с Киллианом и четырьмя незнакомцами, которые будут планировать мое будущее.

Они все выжидающе уставились на меня, и я была благодарна, когда Ева высунула такое знакомое и дружелюбное лицо из-за двери.

— Освежающие напитки?

— Да, благодарю, Ева, — дружелюбно ответил Киллиан.

Я послала ему одобрительный взгляд. Ева была милой. Она заслуживала хорошего босса.

Киллиан и четверо незнакомцев попросили кофе.

— Скайлар?

— Воды, спасибо.

Она улыбнулась мне и исчезла, чтобы приготовить наши напитки.

— Скайлар, — Киллиан снова привлек мое внимание, — я хотел бы познакомить тебя с Лоис. — Он указал на рыжеволосую женщину с каменным лицом. — Она наш директор по рекламе.

Мы обменялись кивком в знак приветствия.

— А это Кит. — Он представил высокого худощавого парня с бородой в очках с толстыми стеклами в черной оправе. — И Жаклин, — пышная блондинка с раскрасневшимися щеками, — наши рекламные агенты. Наши рекламщики. А это, — он кивнул темнокожей красавице с коротким афро, которая пристально смотрела на меня, — Мэй, наш координатор по маркетингу.

— Приятно познакомиться со всеми вами.

— Взаимно — сказала Мэй, удивив меня американским акцентом, и потянулась через стол, чтобы пожать мне руку. — Моя младшая сестра — твоя большая поклонница.

— Это всегда приятно слышать. Вы не из здешних мест.

— Сан-Франциско. Я училась в университете Глазго и просто влюбилась в это место. После выпуска я переехала сюда и никогда не оглядывалась назад.

Это было странно, но, услышав знакомый акцент, я почувствовала себя немного менее напряженной.

— В это место легко влюбиться, особенно если ты любишь музыку.

— Это правда. — Она улыбнулась. — Я не могу дождаться, когда начнется наша работа, чтобы рассказать своей сестре, что я в твоей маркетинговой команде. Ей просто крышу сорвет.

Я рассмеялась, стараясь не нервничать из-за части «начнется наша работа».

— Если хотите, я могу что-нибудь подписать для нее.

Боже, я так давно не давала автографов.

— Правда? Здорово. Нового альбома будет достаточно. Не могу дождаться, чтобы услышать его.

— Что прекрасно подводит нас к нашей первой дилемме, — прервал ее Кит. У него был прекрасный южноанглийский акцент, который я могла бы слушать весь день. — Мы, — он указал на себя и Жаклин, — еще не слышали альбом, поэтому не можем придумать подход для радио и СМИ. Мы не можем объяснить или продать то, чего не слышали.

— Да, Кит, я в курсе. — Киллиан, казалось, защищается, — и я сказал тебе, что альбом находится в стадии записи. Вы услышите его очень скоро. Но эта встреча не об этом.

— Речь идет об управлении тем, что будет взрывным возвращением, — вмешалась Лоис, — учитывая, что ты исчезла с лица планеты почти два года назад. Как только мы возьмем все под контроль, то сможем управлять твоим появлением. Киллиан говорит, что ты хочешь уменьшить свою публичность. Стать более ориентированной на карьеру.

Я кивнула, игнорируя неприятное трепетание в груди.

— Да.

Она сморщила нос.

— К сожалению, я здесь, чтобы сказать, что это невероятно наивно и, возможно, самоубийственно для карьеры. Мы живем в обществе, основанном на платформе, где хиты, симпатии и интерес, культивируются личностью и забавными историями. Мир движется гораздо быстрее, чем даже пятнадцать лет назад. Хотя базу поклонников можно расширить, очень легко потерять интерес покупателей, переключив их внимание на что-то другое. Нам понадобится, чтобы ты поддерживала свою фанатскую базу в социальных сетях.

Снисходительный тон Лоис и то, как она водила глазами вверх и вниз по моему телу, заставили меня ощетиниться. Это также вызвало вопрос, точно ли Киллиан ей все объяснил.

Я бросила на нее нескрываемый раздраженный взгляд.

— У Tellurian было девять миллионов подписчиков в Инстаграм. В моем личном аккаунте было ровно столько же. Я знаю силу социальных сетей и понимаю изменчивую, постоянно меняющуюся индустрию развлечений. Понятно, Лоис?

Она кивнула, сжав губы в явном раздражении.

— Я была солисткой коммерчески успешной группы. Я не неопытная молодая артистка, которая любит музыку, но не хочет славы — то, что вы явно находите раздражающе наивным. Я познала славу, поэтому могу с абсолютной уверенностью сказать, что люблю музыку и ненавижу славу. Здесь нет никаких «если», «может быть» или «но». Это высокомерное отношение? Избавьте меня от этого. Я была ребенком, когда наша группа стала знаменитой, и я слушала, как такие же люди, как вы говорили, что мне нужно делиться своей личной жизнью с фанатами, чтобы они возвращались. Итак, я сделала это, и то, что предоставила им такой широкий доступ, сделало меня несчастной. Знаете ли вы, что происходит, когда предоставляешь общественности такой доступ? Они начинают верить, что имеют на тебя право. Право на твои решения, твой выбор и твое мнение. Никто не имеет права на такие вещи. Никто. Мое соглашение с Киллианом, — я бросила на него быстрый взгляд, но выражение его лица ничего не выдало, — заключалось в том, что я выпускаю альбом, но остаюсь в тени, если только это не прямая реклама сингла или альбома. Мы здесь не для того, чтобы вести переговоры. Мы здесь для того, чтобы решить, как сделать так, чтобы Киллиан выполнил свою часть сделки.

Лоис неловко поерзала, а Мэй отвернулась, ее губы дернулись, как будто она подавила смех. Два рекламщика, казалось, слегка обиделись за своего босса.

И Киллиан. Что ж, он встретился со мной взглядом, и я увидела в нем теплоту уважения.

— Скайлар права. И мы уже говорили об этом. Лоис была проинструктирована. И я предполагаю, что у вас есть другой план, кроме как отговаривать мою артистку от того, чего она абсолютно точно не хочет делать.

Лоис сглотнула, и ее щеки вспыхнули от смущения.

— Конечно, мистер О'Ди. Я не хотела оскорбить мисс Финч. Я только хотела, чтобы она знала о трудностях в развитии карьеры с такими ограничениями.

— И ты дала это понять. Каков наш план?

— Ну… Прошло достаточно времени с тех пор, как таблоиды спекулировали на исчезновении мисс Финч с глаз общественности. Отчасти это связано с вышеупомянутым коротким периодом внимания публики, но также и потому, что без мисс Финч обычное безумие желтой прессы, вызванное ее отношениями с участником группы Мики Мерфи, угасло. После пребывания Мики в реабилитационном центре год назад, вечеринки, поклонницы и все прочее, закончилось. Его аккаунт в Инстаграм довольно безмятежен. Он не дает желтой прессе ничего пожевать. Группа продолжила работать в относительном спокойствии от таблоидов, но также понесла убытки в продажах.

К счастью, все это не было для меня новостью.

Сказав Киллиану, что я хочу вернуться в онлайн и посмотреть, что стало с моей группой в мое отсутствие, Отэм пришла в квартиру со своим ноутбуком. Киллиан хотел быть тем, кто посидит со мной, пока я открою дверь в остальной мир, но я хотела откровенно отреагировать на то, что обнаружу. Я не хотела беспокоиться о том, что почувствует Киллиан, когда я посмотрю на парней, в частности на Мики.

Отэм и я сидели вместе за кухонным островком, пока я гуглила Tellurian.

Первые заголовки, которые появились, были старыми.

Те, от которых меня тошнило.

«Родители принцессы поп-рока найдены убитыми. Семья звезды застрелена в многомиллионном доме. Никаких зацепок в деле об убийстве».

Я почувствовала руку Отэм на своем плече, когда смотрела на громкие заголовки, которых так долго избегала.

— С тобой все в порядке?

Теперь боль была моим старым другом.

— Я в порядке.

— Скайлар, ты не должна этого делать.

— Пришло время.

Я ввела свое имя в поисковую систему. Первый заголовок заставил меня ухмыльнуться.

«Пропавшая девушка. Куда делась трагическая принцесса рока?»

— Мило, — сухо сказала я.

В течение первых шести месяцев периодически появлялись статьи о моем исчезновении. Набрав имя Мики, я узнала о его поездке в реабилитационный центр. Согласно газетам, он зарегистрировался через три месяца после того, как я уехала. С тех пор он, по-видимому, был трезв. Единственная статья о нем за последние три месяца касалась стипендиального фонда колледжа, который он создал в Монтане для детей, воспитывающихся в приемных семьях.

Это чуть не заставило меня заплакать от гордости.

Я была так счастлива, что у него все хорошо в личной жизни. Я не знала, была ли у него новая девушка, и мне казалось странным теперь надеяться, что она была. Я была счастлива с другим, и я хотела, чтобы он тоже был счастлив.

Что касается группы… Дела у них шли не так хорошо.

«Неужели харизма Tellurian исчезла вместе с Финч? Мэйси говорит, что без Теллурианки, пятый альбом не попадет даже в двадцатку лучших».

У меня защемило сердце, когда я увидела, что ребята потерпели неудачу. Понимая, что это была моя вина.

А потом я увидела заголовок за восемь месяцев до этого:

«Группа умоляет о благополучном возвращении Скайлар Финч».

У меня перехватило дыхание, и я щелкнула по статье. Я испытала некоторое облегчение, обнаружив, что это был случай, когда заголовок искажал правду, чтобы получить большие просмотры. Это было видео на Ютуб с интервью MTV, которое группа дала восемь месяцев назад.

Я уставилась на Мэйси Олсон, сидящей посреди моих парней, где обычно сидела я. Была ли это ее идея или нет, но у нее были такие же волосы, как у меня раньше: выкрашенные во множество цветов. Хотя свои она завила, в то время как я всегда носила их прямыми.

Она была намного красивее меня, с носом-пуговкой, большими голубыми глазами, круглыми скулами и полными губами. Как-то она исполнила для нас бэк-вокал на паре треков. Вот как они ее нашли. Она была милой. Я была рада, что парни выбрали кого-то хорошего.

— Итак, — ведущий MTV закончил линию вопросов о направлении нового альбома, — конечно, мы должны поднять эту скользкую тему. Про длительное исчезновение Скайлар с глаз общественности. Мы все понимаем, почему ей пришлось покинуть группу, и вы, ребята, открыто говорили, что поддержали это решение… Но где она? Ее поклонники хотят знать. Я имею в виду, что люди искренне беспокоятся, и если с ней все хорошо, может быть, следует сообщить своим поклонникам, что с ней все в порядке. Вы знаете, где она?

Остин и Брэндон обменялись взглядами, а Мики с каменным лицом уставился в пол. Наконец, Брэндон вздохнул. Он выглядел измученным и не мог скрыть своего беспокойства.

— Честно говоря, мы точно не знаем, где сейчас Скайлар. Все, что нам известно, это то, что она взяла небольшой отпуск.

— Значит, вы не знаете, в порядке ли она? — драматично произнес ведущий.

— Нет. Думаю, нет.

— Если она сейчас слушает нас, что бы вы хотели ей сказать?

— Что мы надеемся, что она в безопасности. Что, если с ней все в порядке, то пусть позвонить нам. Мы скучаем по ней и любим. — Голос Брэндона дрогнул на последнем слове, и он отвернулся, как будто пытаясь успокоиться. Но, как оказалась, не смог. — Мы можем сделать перерыв?

Он встал и вышел из обзора камеры.

И именно это сломало меня.

Отэм обняла меня, и я прижавшись к ней, тихо заплакала.

Они заслуживали лучшего.

Напоминание вернуло меня обратно к лейблу, к встрече, и я с раздражением уставилась на Лоис.

— Я понимаю, вы думаете, что социальные сети — это большая часть продаж. И вы правы. Но продажи Tellurian резко упали, потому что меня не было рядом, чтобы помочь Мики разыграть трагическую историю любви для прессы. — Я посмотрела на Киллиана. — Вчера я прослушала их новый материал. Это… Все не так уж здорово. И я не виню Мэйси. У нее хороший голос. Но музыка… Она выдохшаяся.

Киллиан кивнул.

— Я согласен. И это не твоя вина.

С его стороны было очень мило так сказать, но это была моя вина. Я снова повернулась к Лоис.

— Вы работали раньше с проектом подобным Tellurian?

Мэй кашлянула, чтобы скрыть фырканье, и вошедшая Ева прервала Лоис, которая кинула хмурый взгляд на Мэй и открыла рот, чтобы ответить. Милая помощница Киллиана принесла нам напитки и несколько свежих пончиков.

Как только она ушла, я стала ждать ответа Лоис.

— Мне жаль, если я оскорбила тебя.

— Извинения приняты. И останутся принятыми, если вы откажетесь от своей точки зрения о важности социальных сетей в сравнении с продажами. Я знаю, что это важно, и не оспариваю это. Я просто не буду этого делать. Если вы хотите создать команду для управления социальными сетями для меня, флаг вам в руки.

— Эта встреча не направлена на создание положительного имиджа через социальные сети, — обратился Киллиан ко всей команде. — Средства массовой информации скажут все, что должны сказать, когда Скайлар вернется. Альбом отличный. Я верю, что ее музыка будет во многом говорить за нее. Причина этой встречи заверить Скайлар, что ее карьера возможна без папарацци, следящих за каждым ее шагом.

— Конечно. Это вполне возможно. — Лоис повернулась ко мне. — Мы рассмотрели твою предыдущую историю с папарацци, и, как ты упомянула, многое было связано с твоими отношениями с Мики Мерфи. Тогда наше предложение, — она глубоко вздохнула, — и это всего лишь предложение! состоит в том, чтобы ты минимизировала свои публичные встречи с мистером Мерфи. На самом деле, мы считаем, что тебя вообще не следует видеть с ним на публике.

В этом был смысл.

Но все равно было больно.

Киллиан изучал меня, нахмурив брови, и я знала, что он пытается оценить мою реакцию на этот совет.

— У меня больше нет отношений с Мики, — сказала я.

— Тогда думаю, это не будет проблемой.

Остальная часть встречи прошла как в тумане. Единственное, что я помнила, это непрерывный взгляд Киллиана после озвученного предложения с Мики. Когда четверо, наконец, оставили нас в покое, Киллиан остался сидеть на месте, вместо того чтобы подойти ко мне. Он спросил:

— Что ты думаешь?

— Твой директор по рекламе больше ориентирован на продажи, чем на имидж. Она должна заниматься маркетингом.

— Приму к сведению. Но я не спрашивал советы для своих сотрудников. Я спрашивал, что ты думаешь об их плане?

— С ним все в порядке.

Он нахмурился.

— И это все? В порядке?

— В порядке.

Сохраняя ясное выражение лица, он нажал:

— Даже часть о Мики?

— Ну, раз ты упомянул об этом, нам нужно поговорить.

— О чем?

— Вчера я много гуглила. Что всегда звучит грязнее, чем есть на самом деле, если только ты не гуглишь порно.

В глазах Киллиана зажглось веселье.

— Это правда.

— Я собираюсь связаться с Адамом, моим финансовым консультантом. И поскольку он сын Гейл, а Гейл — мой менеджер, я также собираюсь связаться с ней. И она обязательно скажет группе, что со мной все в порядке.

Киллиан медленно встал и принялся расхаживать, обдумывая. Наконец, он повернулся ко мне.

— И ты не могла сказать об этом раньше, чтобы твоя команда могла спланировать и это? Нам нужно контролировать, как именно пресса узнает о твоем возвращении, Скайлар.

— Гейл не собирается рассказывать прессе. Но она расскажет парням.

— Почему сейчас? Три месяца назад ты подписала контракт, вместо того чтобы получить доступ к своим деньгам и предупредить Гейл.

— Во-первых, я не хочу быть чем-то обязана твоему дяде…

— Скайлар…

— Нет, — оборвала я его. — Я верну тебе деньги за все и буду платить аренду за свою квартиру. Кроме того, я хочу начать благотворительную деятельность для бездомных. Для этого тоже нужны деньги.

— Благотворительную деятельность? — Он растерянно моргнул, глядя на меня. — Что за…

— Но в основном мне нужно, чтобы Гейл и ребята знали, что я в порядке. У меня нет другой семьи, кроме них. — Слезы боли обожгли мои глаза, и Киллиан замер. — Три месяца назад я не могла видеть дальше своей собственной боли. Теперь могу. Они заслуживают знать, что со мной все в порядке. Они заслуживают извинений. Я слишком долго была эгоисткой. Как бы ты себя чувствовал, Киллиан? Если бы оказался на их месте? Если бы был ими, а я исчезла?

Он мгновение изучал меня, а затем тяжело вздохнул.

— Ты права. Тебе нужно дать им знать, что с тобой все в порядке. Но Мики? Это была не моя идея о том, чтобы ты не встречалась с ним на публике, но я действительно думаю, что это правильно, а не из-за моих личных чувств по этому поводу. Он то, что волнует фанатов и, следовательно, желтую прессу.

— Дело не только в Мики, дело во всех них. И дело не в чем-то романтическом с Мики. Ты же понимаешь это. Мы дружим со средней школы. Неважно, что за дерьмо было между нами, он тоже заслуживает того, чтобы знать, что я в порядке.

Выражение лица Киллиана сменилось с недовольства на раздражение, затем на беспокойство и, наконец, на то, что, как я поняла, было пониманием.

— Хорошо. Ты права. Тебе нужно сообщить. Итак, ты это сделаешь, а мы… Что ж, давай поговорим об этой благотворительности и о том, как мы можем превратить ее в золото для пиара.

Я разразилась недоверчивым смехом.

— Ты неисправим.

Мой желудок затрепетал, когда он одарил меня улыбкой, которая была не чем иным, как дьявольской.

— Это шоу-бизнес.

Когда я звонила Гейл, я даже не догадывалась, что это изменит ход моей нынешней жизни. Я только понимала, что должна извиниться перед ней так, что потребовалась бы дюжина жизней, чтобы все исправить. Конечно, у меня больше не было моего старого телефона с контактами, но я помнила, что Гейл отправляла расписание и информацию о туре по электронной почте, и там всегда был указан ее прямой номер.

Когда я зашла в свою электронную почту, обнаружила, что все последние сообщения были спамом. Я боялась прокручивать дальше вниз, на случай, если обнаружу, что ребята пытались связаться со мной в течение этого времени. Я ввела имя Гейл, нашла старое электронное письмо, которое вызвало боль ностальгии в моей груди, и набрала ее номер.

Я подумала, что меня, наверное, стошнит, и даже не была уверена, что смогу ее услышать, потому что мое сердце колотилось чертовски громко.

— Гейл Абернати, — ответила она. — Алло? Алло, вы слышите?

Изо всех сил пытаясь выдавить слова, я вместо этого выдохнула воздух из носа.

— Ну ладно, извращенец, я вешаю трубку.

— Гейл, это я, — вырвалось у меня, я испугалась, что она не примет вызов с этого номера.

Воцарилась тишина. Теперь она определенно собиралась сбросить.

— Скайлар? — прошептала она, не веря своим ушам.

— Да. Это я.

И снова тишина.

— Гейл?

— Одну секунду.

Я услышала, как на заднем плане открылась и закрылась дверь, а затем:

— Где, черт возьми, ты была?

Я вздрогнула, услышав дрожь беспокойства в ее гневе.

— Мне так жаль.

— Жаль? Тебе жаль? Я ужасно волновалась, малыш. Мы думали, что ты мертва, и не могли объявить тебя пропавшей без вести из-за гребаного письма и голосовой почты, что ты оставила, где сообщила нам, что уходишь в отпуск. Копы отказались рассматривать этот случай как дело о пропаже человека, потому что ты сказала, что уезжаешь на неопределенный срок. Все, что у тебя оставалось — это пара месяцев, и мы могли бы объявить тебя юридически мертвой, потому что ты не тронула ничего из своих сбережений. Как ты выживала без денег? Что ты делала, маленькая негодница?

Она закончила пронзительным рыданием.

Боже мой.

Гейл никогда не плакала.

— Гейл… Я… В мире не хватит извинений.

Она шмыгнула носом.

— Клянусь твоей задницей, что не хватит. О, боже, Скайлар. Я так зла на тебя, но я никогда в жизни не была так счастлива, как сейчас.

Слезы благодарности навернулись на мои глаза.

— Мне понадобилось слишком много времени.

— Да, слишком много. Так почему сейчас, а не тогда?

— Время, — сказала я. — Это единственный ответ, который я могу дать. Я как будто долго спала, а теперь, наконец, проснулась, и не могу поверить, что заставила тебя пройти через все это. Я проснулась с миллионом извинений.

— Где ты?

Я рассказала. Все. Всю эту грязную историю. Единственное, что упустила — это мои романтические отношения с Киллианом, так что, к сожалению, она не узнала, насколько хорошо у меня сейчас обстоят дела.

Тем не менее, пока она терпеливо слушала, я почувствовала, как узел в моем животе сжимается еще больше.

Не прошло и пятнадцати минут после того, как я повесила трубку, как мой телефон зазвонил. Это был номер Лос-Анджелеса, и мой большой палец на несколько секунд завис над кнопкой «Принять», пока я со страхом размышляла, кто на том конце линии.

Кто бы это ни был, это будет нелегко.

Судорожно втянув воздух, я ответила.

— Скайлар? — недоверчиво спросил Брэндон. — Боже, это действительно ты?

— Брэндон? — Я рухнула на диван, закрыв глаза. Казалось, прошли годы с тех пор, как я в последний раз слышала его голос. — Это я.

— Блядь. Блядь-блядь-блядь. Когда Гейл позвонила, я был уверен, что это не взаправду. Это все еще кажется нереальным. Скажи что-нибудь еще, — потребовал он.

Я улыбнулась сквозь вновь навернувшиеся слезы.

— Прости меня.

Он замолчал.

— Брэндон?

— Я так зол, Скай. — Слезы звучали в его словах, и мои собственные потекли по щекам. — Я так зол на тебя, но я так чертовски счастлив слышать твой голос. Я так волновался, что ты причинила себе боль или кто-то причинит ее тебе. Почему ты ушла? Почему ты не осталась и не позволила мне помочь?

Я безудержно рыдала, слыша слезы в голосе моего лучшего друга, парня, которого я видела плачущим только один раз, и это было на похоронах моей матери. Я причинила боль Брэндону. Я причинила боль своей семье.

Он позволил мне поплакать, терпеливо ожидая, пока я возьму себя в руки.

— И за это меня прости. — Я вытерла щеки. — Тебе не нужно слышать это от меня. Ты заслуживаешь извинений.

— Я заслуживаю честности.

— Заслуживаешь. — Я кивнула, хотя он не мог меня видеть. — Я хотела бы иметь лучший ответ, чем этот, но вот правда: я была испорченным, эгоистичным ребенком, и мне потребовалось слишком много времени, чтобы вытащить голову из задницы.

— Гейл сказала, что ты жила на улице. Боже, Скай, когда я думаю о том, что могло случиться. И кто этот парень? Этот парень из лейбла? Он шантажировал тебя? Потому такое ощущение, будто он шантажировал тебя.

— Как Гейл удалось рассказать тебе так много менее чем за пятнадцать минут? — спросила я, пораженная ее способностями. Я разговаривала с ней по телефону больше часа.

— Значит, это правда? Он шантажировал тебя?

Мысль о том, что он плохо думает о Киллиане, вызвала тяжесть в моей груди.

— Нет. Это немного сложно. Киллиан мне очень помог. Он предоставил мне место для ночлега, одежду, еду, и я писала новую музыку.

— У тебя миллионы в банке. Какого черта тебе понадобилось полагаться на этого парня?

Я глубоко вздохнула.

— Потому что знала, что как только позвоню Адаму, он позвонит Гейл, а она позвонит тебе. Я так долго не возвращалась к вам, что чем дольше ждала, тем больше меня пугала идея встретиться с вами лицом к лицу. Я вела себя как трусиха.

— А что, по-твоему, мы должны были делать?

— Ненавидеть меня, — немедленно ответила я. — Вы единственная семья, которая у меня осталась, и я обошлась с вами как с дерьмом. Так что да, я боялась, что вы возненавидите меня.

Брэндон молчал так долго, что я подумала, что сбылись мои худшие опасения.

— Я зол на тебя. Но я никогда не смог бы тебя ненавидеть. Я люблю тебя. Ты моя семья. Но ты провела меня через ад, Скай. Ты заставила меня пройти через ад. Потом я все время напоминаю себе, что ты уже была там. В аду. И что я никогда не смогу понять, через что ты прошла. Но я вроде как это понимаю, потому что я тоже любил Энджи. Я знаю, что это не одно и то же, но я тоже потерял ее. Ты могла бы прийти ко мне.

Свежие слезы горячо потекли по моим щекам.

— Но я не могла, Брэндон. Дело было не только в потере мамы и именно такой потери, какая была у меня. Дело в Брайане, Мики и группе. Я была так несчастна в той жизни, но не хотела никого подводить. Когда мама умерла, мне стало легче отказаться от группы. Сожалею лишь о годах, потраченных впустую, пока избегала музыку только из-за того, что была несчастна в тот период.

— Гейл рассказала мне о Брайане. Почему ты не сказала мне? Я мог бы помочь.

— Я не хотела сталкиваться с этим лицом к лицу. Столкнуться с этим означало рассказать об этом маме, и я не хотела, чтобы она обижалась на меня. Поэтому я убегала много раз. И продолжала убегать. Однако, ее больше нет.

— Хорошо. — Он тяжело выдохнул. — Мне так много нужно сказать и обсудить, но я не хочу делать это по телефону. Могу я прилететь к тебе? У группы перерыв, так что я остался с Хизер в Лос-Анджелесе. Я мог бы сегодня же сесть на самолет.

От этой мысли у меня свело живот, но я не могла сказать, что больше не собираюсь бегать, а потом просто сделать это.

— Было бы здорово.