Танцующие пылинки

ЭПИЛОГ

Гул музыки вибрировал сквозь стены и отдавался в груди. Нервное напряжение вызывало безумную дрожь в моем животе.

Через такое я проходила в течение многих лет. Почему, черт возьми, я так волнуюсь?

Должно быть, я произнесла это вслух, потому что Отэм схватила мои ладони в свои и ответила:

— Потому что это другое.

Да, все было по-другому.

И это была мечта, которая, как я думала, испарилась, когда я отказалась от обычной карьеры поющего артиста.

В маленькой комнате, в которой я находилась, пахло застарелым сигаретным дымом и пивом, а стены были покрыты автографами артистов, игравших в легендарном клубе King Tut's Wah Wah Hut в Глазго.

И теперь я собиралась стать одной из них.

Дверь в VIP-комнату открылась, и вошел Киллиан.

— Ты готова?

Три месяца назад, когда мы сидели друг напротив друга за завтраком в нашей новой маленькой, но идеально обставленной квартире недалеко от Келвингроув, я никак не ожидала того, что вот-вот сорвется с его губ.

Мы с Киллианом довольно быстро нашли новую квартиру, и он смог сосредоточиться на создании собственного лейбла. Было поднято много финансовых вопросов, которые заняли некоторое время, поэтому Киллиан хотел, чтобы дело пошло своим чередом. Он не принял бы мое предложение финансовой поддержки, и я это понимала. Ему нужно было справиться самому.

Что касается меня, я арендовала студию звукозаписи и наняла группу, Киллиан помог мне с продюсированием, и мы перезаписали альбом. У нас были цифровые файлы с записями в Skyscraper, но, чтобы избежать юридических проблем, мы решили, что перезапись на мои собственные деньги будет более безопасной.

После проведения фантастического Рождества с ним и Отэм, мы сначала полетели в Лос-Анджелес, где повидались с ребятами и Гейл. А потом они поддержали меня, когда я впервые за годы вернулась в Биллингс, чтобы возложить цветы на могилу мамы. Это было нелегкое время, и я бы не справилась, если бы со мной не было моих лучших друзей.

Когда мы вернулись в Глазго, я не стала останавливаться и вернулась в студию, чтобы завершить работу над альбомом к выпуску в конце января. И я разместила его. Написала, что лично публикую запись в своих социальных сетях, и произошло нечто волшебное.

Мои поклонники купились на это.

Они действительно купились на это.

Отэм осталась в Монтане, чтобы навестить свою подругу на горнолыжном курорте на горе Уайттейл, поэтому ее не было рядом во время того, что произошло.

Но это совсем другая история.

Пока Отэм меняла свою жизнь к лучшему, мой альбом занял второе место в американском чарте Billboard и вошел в десятку лучших в Великобритании.

Честно говоря, я не ожидала такого и была обеспокоена хаосом, который это создало. Мы все еще были окружены папарацци, и, к счастью, Рик и Ангус все еще были рядом, но и без того оголтелые журналисты на какое-то время стали еще безумнее из-за успеха альбома. Однако всем стало ясно, что у меня не было намерения продвигать его или отправляться в турне.

К апрелю хаос окончательно улегся, людям стало скучно, и по большей части они двинулись дальше. Киллиан, наконец-то, оторвал свой лейбл от земли. Он успешно уговорил пару артистов попробовать себя у него и отклонить предложения Skyscraper. Только время покажет, но он уже демонстрировал своему дяде, какую ошибку тот совершил, уволив его. Я искренне верила, что лейбл Киллиана однажды затмит лейбл Джеймса Бирна. У моего парня была настоящая страсть к музыке, и это, наряду с его умом, доказывало, что его дядя скоро утонет.

Киллиан время от времени уезжал, чтобы послушать интересующих его артистов, и за последние несколько месяцев количество поездок увеличилось. Иногда это было тяжело, но его возвращение домой всегда того стоило.

Когда группы, которыми он интересовался, были местными, я ездила с ним. Что я узнала и полюбила в своем новом городе, так это то, что здешним людям было наплевать, знаменит ты или нет. Время от времени, когда я ходила по магазинам с Отэм или Киллианом, меня окликали, но в остальном не беспокоили.

Сначала мы с Киллианом попали на первые полосы нескольких таблоидов, но договорились полностью их игнорировать и продолжать жить своей жизнью. На самом деле, во внезапном разоблачении Киллиана как моего парня был свой позитив. Это открыло двери для лейбла, и хотя несправедливость этого расстраивала меня, в конце концов, для него это сыграло на руку. И мне пришлось смириться с тем, что так устроен мир.

Тем апрельским утром я вернулась домой из Лос-Анджелеса, где слушала записи нового альбома Tellurian. Когда Брэндон пригласил меня приехать, я хотела отказать, потому что считала, что по отношению к Мэйси нечестно приглашать меня. Однако Мэйси позвонила мне сама. Это было неловко и странно, но, в конце концов, все нормализовалось. Я честно сказала, что мне понравилось новое направление, которое они выбрали, и была рада видеть, что Мэйси избавилась от радужных волос в пользу красного цвета пожарной машины по своему собственному выбору.

Я прилетела домой с мыслями, что у нас с ребятами все в порядке. За исключением, может быть, Мики. Я не знала, будем ли мы когда-нибудь по-настоящему в порядке относительно друг друга. Он бросил пару едких замечаний о Киллиане, которые мне пришлось проигнорировать. Либо так, либо удар в его живот. Я решила оставить все, как есть. Я была счастлива и надеялась, что однажды Мики тоже найдет способ быть счастливым.

— Итак, я должен тебе кое-что сказать, — произнес Киллиан тем апрельским утром, отодвигая пустую тарелку с завтраком. — И я не знаю, как ты отреагируешь.

— Ладно, давай.

Несмотря на то, что Киллиан оставался мистером Отчужденным и Пугающим почти со всеми остальными, он редко был невыразительным или мрачным со мной. Отэм назвала меня своей счастливой таблеткой, что я находила уморительно очаровательным.

— Я… Сейчас ты не обязана этого делать, но я хотел, чтобы у тебя был выбор.

— Выкладывай, Киллиан.

— Я записал тебя на камерный концерт в King Tut's на это лето.

Совершенно не ожидая такого, я могла только таращиться на него.

— Скайлар?

Чертов король Тутанхамон?

— Я знаю, что ты больше не хочешь выступать, но уверен, что это обязательный список. Если есть такая возможность…

— Да! — Я кричала от волнения. — Черт возьми, да! О, боже мой!

Он улыбнулся.

— Да?

Я рассмеялась.

— Это же King Tut's. Такому не говорят нет. Но держим это в тайне, верно?

— Зал рассчитан всего на триста человек.

— Сто, — заявила я. — Давай ограничимся сотней.

— Договорились.

Вот так я обнаружила, что готовлюсь выступить перед публикой из ста человек, хотя никогда не думала, что вновь выйду на сцену.

Отэм крепко обняла меня.

— Мы будем рядом и поддержим тебя. Запомни.

Я благодарно улыбнулась ей и посмотрела, как она уходит, а затем встретилась взглядом с Киллианом.

— Я горжусь тобой, — сказал он.

— А я тобой.

— Общество взаимной признательности, — пробормотал он, направляясь ко мне.

Моя любовь к нему была глубокой болью в моей груди. Исчезнет ли когда-нибудь её острая сладость? Прямо сейчас мне казалось, что этого никогда не произойдет.

Киллиан преградил мне путь, и я подняла бровь.

— Чтобы пойти на сцену, мне вроде как нужно, чтобы твоя сексуальная задница убралась с моего пути.

— Выходи за меня замуж, — выпалил он.

И вот так просто весь воздух испарился не только из моих легких, но и из всей комнаты.

— Твоя рабочая виза когда-нибудь закончится, — продолжил он, изучая мое лицо в ожидании реакции. — И ни за что на свете я не посажу тебя в самолет.

Изумленный шок, не так уж медленно переходил в негодование.

— Что?..

— Ты не уедешь от меня в Штаты, поэтому нам нужно пожениться, — сказал он медленно, как будто я была идиоткой, которая не поняла его с первого раза.

Я ударила его в грудь.

— Это не то, ради чего нужно просить выходить замуж!

Киллиан выглядел достаточно смущенным, но все равно разозлил меня.

— Не выходят замуж, лишь бы получить визу!

Понимание снизошло на Киллиана, и у него хватило наглости недоуменно посмотреть на меня. На меня!

— Разве ты не слышала ту часть, где я не могу жить без тебя?

— Не совсем

— Э-э, ясно.

— Черт, — пробормотал он, залезая в карман. — Я все делаю неправильно.

— О, ты о чем?

Киллиан бросил на меня насупленный взгляд, а затем вытащил из кармана то, что искал.

Я уставилась на черную бархатную коробочку для колец.

— Я хотел, чтобы это было романтично. Что ты выйдешь на сцену с моим кольцом на пальце. Все это непривычно и трудно для меня… — Он замолчал, пожимая плечами.

Несмотря на абсурдность его предложения, мой гнев испарился под тяжестью моей любви.

— Как ты можешь быть так хорош в романтических вещах, но всегда портить важные моменты?

Киллиан в отчаянии провел рукой по лицу.

Я потянулась к нему, чувствуя себя неловко из-за того, что отреагировала так негативно.

— Эй, эй, все в порядке.

— Это не нормально. — Киллиан открыл коробочку, и мое сердце почти остановилось при виде обручального кольца. Это был прямоугольный бриллиант округлой огранки на простом платиновом кольце.

Простое и элегантное. И немного необычное.

Идеальное.

— Киллиан, — прошептала я, мои пальцы зудели от желания прикоснуться к нему.

— Даже если бы над нами не висел вопрос визы, я бы попросил тебя выйти за меня замуж, Скайлар. Я не из тех, кто сидит сложа руки и ждет того, чего хочет. Я пытался и потерпел впечатляющую неудачу, когда думал сохранить между нами только деловые отношения.

Я ухмыльнулась, вспомнив ночь, как мы ушли из King Tut's.

— И ты сделал.

— Когда я решаюсь на что-то, я абсолютен и непоколебим в этом решении. И в прошлом году я понял, что ты единственная женщина, которая мне нужна. Выходи за меня замуж, Скайлар. Выходи за меня, потому что я люблю тебя и сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Я ударила его снова.

— Ты ублюдок!

— Что теперь? — Он в волнении всплеснул руками.

— Из-за тебя испортится мой макияж! — Я сморгнула слезы, жгущие мои глаза. — Я выкладываюсь, готовясь к выступлению, чертовски нервничаю, а тут ты превращаешь меня в кашицу. Хорошая работа!

Киллиан почесал бровь, жестикулируя кольцом.

— Это было «да»?

Я так сильно навалилась на него всем телом, что чуть не сбила его с ног. Но у моего мужчины были быстрые рефлексы. Его грудь сотрясалась рядом с моей от смеха, пока я жадно поцеловала его. Я отстранилась, повиснув на нем, и сказала, затаив дыхание:

— Это было «да». Наверное, я тоже не особо хороша в таких вещах.

— Все в порядке. — Он одарил меня лукавой улыбкой. — Твои таланты лежат в другой плоскости.

— Правильно, давай все опошлим.

— Я не понимаю, о чем ты. Я имел в виду твою музыку.

Не купившись, я скорчила рожицу, а затем снова поцеловала его, вложив в это свое второе «да».

Киллиан отстранился, но тут же прижался своим лбом к моему.

— Тебя ждут, — он сказал это так, как будто не хотел отпускать меня. — Я должен был сделать предложение после. Рядом с кроватью.

Я отстранилась, мои глаза загорелись предвкушением.

— После моего выступления, давай сделаем это здесь.

В ответ он мягко высвободился из моих объятий.

— Это священное место, Скайлар.

Фыркнула, думая, что Киллиан шутит, но не потребовалось много времени, чтобы понять, что это не так.

Эта мысль только заставила меня смеяться еще сильнее.

Под мой смех Киллиан надел обручальное кольцо мне на палец и тоже рассмеялся. Может быть, это был не самый романтичный ответ, но я подумала, что это хороший знак. Если мы ступили на путь брака смеясь, возможно наша совместная жизнь будет наполнена радостью.

Киллиан сначала поцеловал кольцо на моем пальце, а затем — глубоко — и меня и передал мне гитару.

— А теперь иди и сделай это.

Он последовал за мной и скрылся за дверью, которая привела его в толпу за сценой. Услышав громкие разговоры поклонников в ожидании концерта, я глубоко вздохнула.

Я не могла слышать, как скрипят половицы под моими ногами, так как гул разговоров сотни людей был довольно громким, но я чувствовала их твердость, удерживающие мои дрожащие ноги прямо.

В зале воцарилась тишина, и я почувствовала на себе сотни взглядов за пределами освещения сцены. Я подключила свой Taylor к усилителю, забралась на табурет и настроила микрофон.

Наконец, подняла глаза.

Все было темной тенью на фоне огней, и это было знакомое и в то же время незнакомое зрелище. Прошло много времени с тех пор, как я была так физически близка к своей аудитории, и я никогда раньше не была на сцене одна.

Тишина, казалось, разнеслась по помещению, пока я смотрела на людей, гадая, о чем они думают. Я знала, что они хотели находиться здесь, потому что билеты были распроданы в первые десять минут, но я все равно нервничала. Я не хотела их подводить.

— У-у-у, Скайлар! — Я услышала клич Отэм из толпы.

Это заставило меня улыбнуться и напомнило. Напомнило, что Киллиан, мой жених и самая лучшая подруга в мире, были где-то там.

— Привет, ребята, — поздоровалась я.

Это было все, что потребовалось от меня. Зал взорвался аплодисментами и свистом, и волна ностальгии накрыла меня с такой силой, что слезы защипали глаза.

— Вау, спасибо, — сказала я, когда все успокоились, мой голос в микрофоне отдавался эхом. — Я очень ценю радушный прием. Я не знаю, известно ли вам, но мы с моей старой группой так и не смогли выступить в King Tut's. Предложение сыграть здесь было слишком щедрым, чтобы отказываться, и я очень благодарна, что вы, ребята, пришли сегодня. Теперь я вычеркну этот пункт из моего списка желаний.

— У короля Тутанхамона! — крикнул кто-то, и снова раздались аплодисменты.

Я рассмеялась в микрофон, чувствуя, что все больше и больше расслабляюсь.

— Что ж, давайте сделаем это. Я собираюсь начать сегодняшний вечер с песни под названием «Призрак».

Под аплодисменты я перебрала струны гитары и как только открыла рот, чтобы спеть, шум стих.

Они были со мной. Прямо там, пока я пересказывала свою историю с помощью музыки. Я пела, чувствуя боль и гнев, но они больше не принадлежали мне. И люди пели вместе со мной, повторяя слова, как будто тоже это чувствовали.

Я спела «На ветру», самый большой хит с альбома, и почувствовала такой прилив любви и поддержки от этой аудитории, какого никогда в жизни не испытывала.

Когда сет подошел к концу, я прервала хлопки и свист:

— Мне грустно говорить, но сейчас прозвучит последняя песня, ребята. Это была последняя песня в альбоме, но определенно не песня о финале. Она о лучшем начале, о котором я могла мечтать. Киллиан, это для тебя, детка. Так же, как и я сама.

Я была бетоном, стоящим на месте,

Зацементировано сердце, замурована душа.

Но были трещины, которых я не видела,

Через них моя песня звучала.

Река услышала меня и пришла за мной.

Там, в камне, я была холодна,

А ты, сидя на троне, был еще холоднее

Ледяных волн, что затопили меня…

чтобы освободить мою песню для тебя.

Река услышала меня и пришла за мной.

И понесла меня к водопаду.

Я чувствую дыхание ветра своей кожей,

Мое сердце бьется в такт.

Моя душа в свободном падении,

Но перед самым приземлением

Твои руки ловят меня.

Я жива, и это все твоя вина,

Кровь бьет ключом, обжигая жаром.

Плохо, что я становлюсь зависимой,

Быть в сознании, быть с тобой.

Река услышала меня и пришла за мной.

И понесла меня к водопаду.

Я чувствую дыхание ветра своей кожей,

Мое сердце бьется в такт.

Моя душа в свободном падении,

Но перед самым приземлением

Твои руки ловят меня.

Я жива, и это все твоя вина,

Кровь бьет ключом, обжигая жаром.

Плохо, что я становлюсь зависимой,

Быть в сознании, быть с тобой.

Река услышала меня и пришла за мной.

И понесла меня к водопаду.

Я чувствую дыхание ветра своей кожей,

Я чувствую дыхание ветра своей кожей,

Мое сердце бьется в такт.

Моя душа в свободном падении,

Но перед самым приземлением

Твои руки ловят меня.

Ты в моем сердце, ты как пульс.

Ты воздух, который я пью на вдохе.

Ты поток, который освободил меня.

Водопад, в котором я с радостью утону.

Я чувствую дыхание ветра своей кожей,

Мое сердце бьется в такт.

Душа в свободном падении,

Но перед самым приземлением

Твои руки ловят меня.