Татуировка

ПРИЧИНА СМЕРТИ

— Савва! Я в эти минуты как раз думала о вас. Дело в том… — Она отвернулась, чтобы он не увидел ее слез. — Дело в том, что Петя потерялся. И мне никто ничего не может…

Больше она уже не пыталась скрыть слезы.

— Я потому и пришел, — ответил Савва. — Странно, но я не знаю, где он и что с ним. Но чувствую, что ему грозит страшная опасность.

— Савва, прошу вас, спасите Петю! Только вы как экстрасенс…

— Да какой я экстрасенс, Ольга Васильевна! Я даже собственную семью так и не нашел. То есть мне кажется, что она у меня прежде была, но, может быть, я просто нафантазировал… Мне нужна Петина фотография последнего времени. А к тому священнику, с которым вы недавно беседовали, больше не обращайтесь, ему самому требуется помощь.

— Откуда вы это знаете! — удивилась было Ольга, но вспомнила, что она и не такое видела. — Так мы идем к нам?

— Да, если вы не против. Ведь фотографии у вас дома?

Теперь Ольга торопилась изо всех сил. Когда даже Савва подтвердил, что сыну грозит опасность, она боялась, что, упустив даже несколько минут, они опаздают.

Лифт, как назло, не работал. Они поднимались по лестнице, и здесь на Савву снова как бы дунуло знакомым теплом, таким добрым и ласковым, какое бывает лишь в детстве. Возможно, он все-таки когда-то тут жил, но только вспомнить не мог. Он даже поддался на уговоры Ольги Васильевны и остался в их квартире на несколько месяцев, чтобы стеречь ее от бандитов. А еще Савва надеялся вспомнить. Но так ничего и не вспомнил.

— Вот эти фотографии. Вы ведь сами выберете, с какой удобнее работать? — спросила Ольга Васильевна, вынося из Петиной комнаты пачку цветных снимков.

Сверху лежал тот, который она показывала в ту первую страшную ночь Еве Захарьянц: двенадцать татуированных мальчишек и сам творец посередине. Савва не стал рыться в снимках, а сразу взял именно эту фотографию. Подержав с минуту ее в руках, он бессильно опустился на стул.

— Ольга Васильевна, вам известно, что трети этих людей уже нет на свете?

— Савва, я же никого из них не знаю, кроме вот этого юноши, Петиного приятеля. — И она показала на Гошу Захарьянца.

— Его тоже нет среди живых.

— Но почему, Савва?!

— Не знаю, Ольга Васильевна, но это так. Мало того, жизнь остальных тоже под угрозой. — Он прикрыл глаза, руки его слегка дрожали. — По крайней мере, мне кажется, что я понял причину их смерти.

— Какая-нибудь болезнь? Да, я забыла сказать, что татуировка Петиного приятеля напечатана в журнале. Только она нанесена на манекен.

— Причина как раз в этих самых татуировках, ведь это — единственное, что их всех объединяет. И если вы позволите, я попробую убрать эти рисунки с тех, кто жив.

— Вы хотите сказать?..

— Если мне удастся убрать с их тел татуировки, то, думаю, опасность исчезнет, потому что не будет причины.

Савва вгляделся в фотографию, потом положил ее на подоконник, откинулся на стул и прикрыл глаза. Ольга знала, что после подобных опытов он так теряет силы, что ему необходимо отлеживаться хотя бы день. Еще, как она вспомнила, прежде помогало яблоко. И она, стараясь не мешать сосредоточению, тихо отправилась на кухню за яблоками.

А когда она вернулась, Савва уже сидел с открытыми глазами, но ее едва ли заметил.

— Савва Тимофеевич, — сказала Ольга негромко, — я вам яблоко принесла.

— Спасибо, — с трудом выговорил он.

— Пойдемте, я вам помогу лечь.

— Спасибо, постараюсь справиться сам.

Ольга увидела, как, нащупав спинку стула, он приподнялся и, мучительно медленно переставляя ноги, двинулся к дивану. Она все-таки поддержала его под локоть и почувствовала, что рука у него бьется в мелкой дрожи.

— Мне кажется, получилось, — выговорил он, вытягиваясь на диване и закрывая глаза.