Тайна поместья Оффорд

Часть 16. Безумие

леди Макабрпоместье Оффорд, центральное здание, четвёртый этажсентябрь, 162 часа 28 минут после полуночи

Леди Макабр бегала по лестницам, по коридорам; вокруг вспыхивали светильники, раздавались голоса. Двери в её апартаменты оказались приоткрыты, и когда медиум подошла достаточно близко, распахнулись.

– О! Прекрасная фройлян! – залебезил знакомый голос. – Прошу, прошу! Я уже фсё сделяль! Фсё сделяль! – управляющий поклонился, приглашая леди войти. – По местам!

Комната изменилась. Она стала намного просторнее. Потолок теперь был усыпан множеством светильников, излучающих тёплый жёлтый свет. Окна – забраны атласными красными шторами. Леди Макабр ступила на чёрный меховой ковёр, в пушистом ворсе которого утопали бесчисленные драгоценные камни. Стены всё также украшали маски, но теперь они были вырезаны из красного дерева и украшены рубинами. Сразу в центре комнаты на пьедестале стояла истинно королевских размеров кровать, а вернее – ложе, укрытое атласными алыми простынями и огороженное балдахином из лёгкого полупрозрачного бледно-пурпурного и жемчужно-белого тюля.

Слева от кровати на подставках в форме львиных лап стояло зеркало в дорогой золотой оправе с неизменными рубинами. Оно отражало счастливую хозяйку комнаты, любующуюся своими апартаментами. В нише стены неподалёку от зеркала спрятался длинный шкаф; дверцы его были открыты, чтобы продемонстрировать великолепные наряды, бесчисленные коробки с обувью и шляпками, полки со шкатулками с драгоценностями, подушечки со сверкающими бриллиантами диадемами и ровные ряды флаконов духов с самыми изысканными ароматами, которые облаком укутали эту часть комнаты.

Но самым сильным запахом обладали букеты: свежесрезанные белоснежные каллы стояли на прикроватных тумбах, на кофейном столике, на подоконниках, в напольных вазах и на полке над камином.

Сам камин, поистине исполинских размеров, выложенный из серого камня, занимал половину правой стены; в нём весело потрескивал поленьями огонь. Утопая ножкам в пушистом ковре, изящное высокое кресло, сиденье и спинка которого были обиты бархатом, расположилось между камином и кофейным столиком. Из этого кресла навстречу леди Макабр поднялся красивый мужчина в чёрном камзоле.

– Дорогая, я позволил себе небольшую вольность – приказал поставить свежие цветы, – он поднёс руку леди Макабр к губам.

Леди благосклонно улыбнулась.

– Ты устала и желаешь отдохнуть? Прислуга может наполнить ванну. Я привёз тебе в подарок индийские масла.

– Да, распорядись об этом, – отозвалась леди Макабр, любуясь своим ненаглядным.

Две горничные – темноволосая высокая и изящная рыжеволосая – как по сигналу подступили к госпоже.

– Вы так прекрасны, леди. Разрешите подготовить для вас подходящий наряд? – неуловимо округляя звуки, сказала та, что была выше. – Какое платье на смену предпочитаете?

– Что-нибудь алое, – не отрывая взгляда от лица любимого мужчины, ответила леди Макабр.

Девушки синхронно сделали реверанс и скрылись в соседней комнате.

Леди Макабр обвила шею мужчины в чёрном камзоле руками, осторожно коснулась его лица пальцами.

– Прости меня.

– Это ты прости меня, – он поцеловал её ладонь. – Я был дураком. Но я всё осознал: смерть многое меняет.

Знакомый голос на африканском наречии с небольшим укором произнёс:

– Госпожа, вам стоит быть сосредоточеннее.

Леди Макабр улыбнулась, узнавая свою драгоценную Айну.

– Стоит перенести все встречи на утреннее… – служанка замешкалась, – на позднее утреннее время. Возможно, ближе к обеду.

Она говорила серьёзно, стараясь скрыть счастливую улыбку.

– Я вас оставлю, – африканка откланялась и оставила влюбленных наедине, вытолкав в коридор управляющего.

– Нам так и не довелось танцевать вместе… – сэр Грейхолд, а это был именно он, отстранился и поклонился леди Макабр. – Ты не откажешь мне в этой чести сейчас?

Зазвучала музыка, источника которой не было видно, и прекрасная леди вложила свою ладонь в протянутую руку мужчины.

– А утром объявим о помолвке, если ты ещё не передумала, – подмигнул сэр Грейхолд.

Леди Макабр кружилась в танце с любимым мужчиной и смеялась.

мисс Вуд, мисс Уайлд, мисс Фламел, мисс Виктория, сэр Уоррэн, лорд Хаттонпоместье Оффорд, центральное здание, холлсентябрь, 162 часа 18 минут после полуночи

Агнесс подпорхнула к сэру Барлоу, когда врач и ассистентка усадили того на диван, и заняла место рядом. Мисс Фламел и Виктория сделали всё, что было в их силах, и теперь стояли поодаль, приглядывая за пациентом, и, в целом, не возражали, чтобы с ним находилась милая компаньонка мисс Вуд.

Барлоу вздрогнул, когда Агнесс опустилась на краешек дивана, но быстро успокоился: он за шнурок вытянул из-за ворота крест и прижал его к губам, быстро произнося слова молитвы. Агнесс коснулась его плеча и молилась вместе с ним.

Иногда он открывал глаза, оглядывался и бормотал:

– Это семейное проклятие. Мы все спятим. Мы все здесь спятим.

Тогда Агнесс начинала гладить его по волосам, а один раз осмелела и поцеловала в висок. Это простое действие успокоило молодого джентльмена, и он задышал ровнее, перестав сулить всем неотвратимое безумие.

Решив вопрос с телом лорда Хаттона, суперинтендант вспомнил про сэра Барлоу. До того, как разыгралась сцена с пощёчиной и дуэлью, сэр Уоррэн пытался соединить все имеющиеся у него факты в одну стройную логичную последовательность. Последние события внесли определённые изменения в его суждения, и он жаждал обсудить их с хозяином поместья. С этой целью сэр Уоррэн приблизился к диванчику, на котором сидел бывший дуэлянт и компаньонка одной из дам.

– Мисс Агнесс, мне нужно переговорить с сэром Барлоу.

– Он ещё не очень хорошо себя чувствует, – нахмурилась девушка.

– Я настаиваю, – голос суперинтенданта звучал настолько спокойно и доброжелательно, насколько мог, учитывая непростую ситуацию.

Агнесс, шепнув сэру Барлоу «я буду рядом», освободила место полицейскому.

– Сэр, расскажите мне о вашем семейном безумии.

Барлоу поднял на суперинтенданта дикий взгляд. Покачнувшись, он вцепился сэру Уоррэну в рукав и быстро заговорил:

– Мой прадед сошёл с ума. Начал кидаться на людей! Он лунатил, – глаза Барлоу округлились. – Ему мерещились страшные вещи… Стаканы падали! Стаканы… стаканы падали… стаканы падали… – запричитал он, теряя связь с реальностью.

Агнесс шагнула к дивану, но сэр Уоррен жестом остановил её.

– И ваш дед потому его и застрелил? – суперинтендант попытался вернуть мысли молодого хозяина в нужное русло.

– Ему пришлось, – помотал головой Барлоу, чуть более осмысленно глядя на собеседника. – Он обезумел. Напал на собственного сына. И тот выстрелил, – он сложил пальцы, имитируя револьвер, и поднёс ко лбу суперинтенданта. И нажал на воображаемый курок. – И оставил. Закрыл в коробку и на стенку повесил. И пули… Сказал, однажды нужно будет выстрелить снова.

Мисс Фламел, мисс Вуд и Виктория переглянулись. Агнесс прижала к губам побелевшие пальцы.

– Отец не хотел здесь жить, – продолжал громко шептать сэр Барлоу. – И мне говорил здесь не жить! А я всё равно приехал. Дедушка болеет, отец с ним… Кто-то же должен присматривать за поместьем. А кто, как ни я? – он посмотрел на суперинтенданта в поисках понимания. Тот кивнул. – Зачем я сюда приехал...

– Как вы сейчас оцениваете своё состояние? – сэр Уоррэн всеми силами старался удерживать Барлоу если не сознании, то, по крайней мере, не дать тому провалиться в бездну безумия.

– Я? Я пока ещё здоров, благодарю за беспокойство, – его диковатый взгляд метнулся к врачу, затем вернулся к суперинтенданту. – Но стаканы падали…

– Как и у вашего прадеда?

– Да… – в глазах Барлоу появился лихорадочный блеск. – И кто-то задул свечу. Я знаю, что там кто-то был. Он зашёл в комнату, подошёл ко мне и задул свечу.

Барлоу судорожно дышал, и каждый его вздох вырывался облачком пара. В холле стало неожиданно холодно, что заметили все присутствующие.

– У вас же есть револьвер, – Барлоу стиснул пальцы на запястье суперинтенданта, впиваясь ногтями в кожу; сэр Уоррэн поморщился. – Выстрелите, когда нужно будет выстрелить. Только пулю нужно будет пустить… – он снова изобразил револьвер пальцами и приставил ко лбу полицейского.

– В себя? – произнёс тот, стараясь сохранять спокойствие, что давалось уже гораздо сложнее. Вспомнился стук в закрытой комнате.

– Если бы у отца хватило воли… если бы у деда хватило воли…

– А у вас хватит воли? – суперинтендант успел задать опасный вопрос раньше, чем мисс Фламел его перебила. Она как никто другой понимала, как опасно провоцировать сумасшедших пациентов, каковым она и считала теперь сэра Барлоу.

– У меня нет револьвера, – жутковато усмехнулся хозяина поместья. – А у вас есть. Отдайте его мне.

В тишине холла раздался звон разбившегося стакана. Холод наперегонки бросился по телу мисс Вуд, обгоняя дрожь, охватившую мисс Фламел и Викторию. Агнесс была близка к обмороку. О слугах и говорить было нечего: они все, как один, опустились на колени и беззвучно молились.

– А вы знаете, они надпись стёрли, – вдруг хихикнул Барлоу. – Там на зеркале была надпись. Чарльз сказал, что надо стереть.

– Какая надпись? – насторожился сэр Уоррэн. Он всё ещё искал крупицы истины в бредовых заявлениях молодого владельца Оффорда. – Где?

– В кабинете, где был инспектор. А надпись стёрли, когда он пропал.

– Какая надпись?

– Anheim, – сверкнул глазами Барлоу. – Anheim! А, вы не знаете арабского. А я знаю. Я учился. Это значит «конец». Лиззи стирала её, а она появлялась снова и снова.

Барлоу обхватил голову руками.

– Мне нужен револьвер. Стаканы падают.

Где-то в поместье раздался женский крик.

Никто из присутствующих даже не подумал пойти на этот звук.

Сэр Уоррэн встал, помогая подняться и сэру Барлоу.

– Мы прогуляемся.

И снова никто ничего не сказал. Мисс Фламел посчитала, сколько успокоительного уже дала сэру Барлоу и поняла, что даже буйный больной давно спал бы самым крепким сном. Похоже, медицина оказалась бессильна. Джорджиана принялась поправлять воротник платья, но ей это всё никак не удавалось: пальцы стали непослушными – они так не дрожали уже семь лет.

Джентльмены вышли на улицу.

Агнесс подошла к мисс Вуд и тихонько спросила:

– А это лечится? Просто я сейчас не очень уверена, что хочу замуж за сумасшедшего, – в её испуганных глазах читалась просьба видеть во всём обычное, то, с чем можно справиться, то, что не было за гранью человеческих сил.

Мисс Вуд обняла компаньонку за плечи.

– Всем подойти ближе и закрыть уши, – скомандовала мисс Фламел, видя через высокое окно, как сэр Уоррэн и сэр Барлоу скрылись за террасой.

сэр Джеймс Уоррэнпоместье Оффорд, террасасентябрь, 162 часа 39 минут после полуночи

Гроза, наконец, закончилась. На смену ей пришёл густой туман, наползающий на поместье сразу со всех сторон.

– Туман. Некуда бежать, – потрясённо произнёс сэр Барлоу. – Но если… я подожду в тумане, а вы бегите.

Он поднял голову, высматривая что-то на четвёртом этаже. Сэр Уоррэн проследил за его взглядом и тоже обнаружил то, что привлекло внимание хозяина поместья: во всех комнатах горел свет, окна украшали алые шторы, которых там совершенно точно не было. Более того, стоило лишь немного прислушаться, как стало ясно, что там играет музыка.

– Вы должны бежать, а мне нужен револьвер, – повторил сэр Барлоу. – Туман подбирается.

Суперинтендант и хозяин поместья завернули за угол. Сэр Уоррэн достал «Последний аргумент» и вложил его в руки Барлоу, но свои ладони он не разжал, на случай если обезумевший владелец Оффорда решит выстрелить в него.

– Сэр Уоррэн, – неожиданно чётко и ясно обратился к нему Барлоу. – Бегите как можно быстрее из поместья. После моей смерти у вас останется совсем мало времени. Хватайте всех, кого можете, и бегите, я вас умоляю. Если они откажутся – бегите сами. Пока она ничего не осознала.

Его палец дрогнул, нажимая курок.

Суперинтендант осторожно опустил тело Барлоу и огляделся: туман, клубящийся вокруг деревьев, казался живым – он наползал, стоило лишь отвести от него взгляд. Он подкрадывался как хищник, увидевший из своей засады добычу.

Каким бы безумным ни был хозяин Оффорда, в его словах были и разумные мысли. Смерть его прадеда остановила бесчинства, и долгое время поместье и его обитатели не знали бед. Но сейчас всё повторялось, страшнее и с большим размахом. Был ли причиной тому замок-крепость? Сэр Уоррэн задумчиво посмотрел на возвышающееся над ним здание. Возможно, он был источником чего-то мистического, обладающего силой воплощать затаённые страхи людей. Оффорд звал к себе тех, кому было что скрывать, в этом у Джеймса сомнений не было. Леди Макабр знала убитых и боялась их так, словно они могли рассказать что-то о ней. Человек над телом лорда Хаттона, должно быть, его родственник. Кажется, благородному господину тоже было о чём поведать.

Джеймс усмехнулся.

Возможно, сэр Барлоу ничего дурного не сделал, но он был хозяином Оффорда. Мог ли особняк расправиться с ним, потому что молодой господин сопротивлялся? А, быть может, это было истинным желанием Джонатана Барлоу? Прекратить череду безумств, вспыхивающих в Оффорде. Лишить хищника добычи.

Суперинтендант достал трубку и покрутил в пальцах.

Он понимал, что из всех прочих, ему больше всего следовало оказаться здесь. Сэр Джеймс Уоррэн ошибся, и не понёс наказание по закону, став своим собственным ежедневным судьёй и палачом. Перед его мысленным взором пронеслись лица гостей поместья.

«Возможно, каждый из нас сам виноват в своём безумии», – подумал суперинтендант.

А потом перед его глазами всплыл образ девушки с невероятно живыми глазами и открытой улыбкой.

Виктория!

Неужели эта молодая леди совершила нечто, что Оффорд посчитал достойным наказания?

Джеймс бессильно ударил рукой по каменной стене, с удовлетворением ощутив саднящую боль. Он всё ещё жив и всё ещё может что-то сделать. Он наклонился, забрал из рук сэра Барлоу револьвер.

Пропадали только слуги, грешки за ними точно водились, но сводил с ума Оффорд только некоторых из них. И кое-кого из гостей. Безумие касается того, кто действительно виновен!

Сэр Уоррэн быстро зашагал к главному входу.

Оффорд ведёт борьбу с тёмными частями души людей, не считаясь с сопутствующими потерями. Нужно уводить мирных жителей.

В барабане осталась последняя пуля. Теперь это действительно был последний аргумент.

сэр Джеймс Уоррэн, мисс Вуд, мисс Уайлд, мисс Фламел, мисс Викторияпоместье Оффорд, холлсентябрь, 162 часа 51 минута после полуночи

– Где здесь прямой выход к конюшням? – громко спросил суперинтендант, возвращаясь в холл.

Слуги и господа переглянулись.

– Я же конюх! – спохватился крепкий мужичок, поднимаясь на ноги. – Конечно. Я покажу!

леди Макабрпоместье Оффорд, центральное здание, четвёртый этажсентябрь, 162 часа 51 минута после полуночи

Леди Макабр и сэр Грейхолд, смеясь, упали на кровать. Раздался стук в дверь, затем одна её створка приоткрылась, и к паре заглянула Айна:

– Прошу прощения, что прерываю, госпожа. Гости решили покинуть нас, не уведомив хозяйку, – её лицо выражало сосредоточенность и исполнительность. – Что прикажете?

Борясь с искушением послать ко всем чертям гостей и запереться в комнате с возлюбленным, госпожа Макабр сладко потянулась.

– Я могу проводить их лично, если вы заняты. Есть какие-то особые пожелания? Или мне поступить на своё усмотрение? Кстати, их осталось только пятеро, учитывая компаньонок, – Айна к чему-то прислушалась. – Боюсь сэр Барлоу больше не с нами.

– Хм, – госпожа Макабр села на ложе и задумалась. Кончиками пальцев она поглаживала шёлковые простыни. – Ту маленькую болтушку, Агнесс Уайлд, пусть заболтают до смерти.

Айна распахнула дверь: на пороге, рядом с чернокожей женщиной стояла Оливия.

– Это будет большой честью для меня, – девушка склонила свою хорошенькую светлую головку и отступила в тень.

Айно сделала стойку, как охотничий терьер:

– Они пытаюсь увести ваших слуг!

– Слуг оставить здесь, – госпожа Макабр нахмурилась. Сэр Грейхолд погладил невесту по руке. Она улыбнулась. – Молоденькую мисс Вуд я не желаю видеть никогда – она скучная. Но за танец с моим любимым – не видать ей самой никогда любви!

Айна достала небольшой блокнот и делала пометки, как вышколенный секретарь.

– Мисс Фламел можно проучить за её маленькую проделку с барсучьим жиром, но я буду рада ей после, – задумалась госпожа. – Господин суперинтендант… его выстрел заставил меня упасть на колени перед надменным лордом Хаттоном… Это требует расплаты. Но он довольно привлекательный, так что…

– Дорогая, – с укором произнёс сэр Грейхолд.

Госпожа Макабр расхохоталась.

– Я люблю только тебя, милый! – она обвила руками шею жениха. – Хорошо. Айна, уничтожь его доброе имя и, если он сможет с этим жить, дай ему монетку от моего имени. А ассистентка врача… просто с глаз долой. Она бестолковая и бесполезная.

мисс Вуд, мисс Уайлд, мисс Фламел, мисс Виктория, сэр Уоррэнпоместье Оффорд, западное крылосентябрь, 163 часа 2 минуты после полуночи

Господа и слуги бежали по коридорам. Впереди показалась заветная дверь, ведущая к западным воротам поместья, где располагались конюшни и каретный двор.

– Туман слишком густой, – крикнула мисс Вуд на бегу. Через огромные окна было видно, как здание погружается в белую мглу. – Давайте возьмёмся за руки и пойдём неразрывной цепью!

Она обернулась к Агнесс, чтобы показать на примере свою идею. Мисс Уайлд остановилась, стискивая руками голову и бормоча:

– Хватит-хватит-хватит!

Мисс Вуд подбежала к компаньонке.

– Агнесс, что случилось? Мисс Фламел, дайте мне успокоительное!

Суперинтендант, замыкающий группу беглецов, нагнал их и удивлённо остановился: возле мисс Агнесс Уайлд миловидная молодая леди быстро и громко шептала ей что-то, появляясь с разных сторон.

Нахмурившись, сэр Уоррэн шагнул вперёд и замахнулся, пытаясь отбросить порождение Оффорда, но рука его даже не коснулась леди Оливии.

леди Макабрпоместье Оффорд, центральное здание, четвёртый этажсентябрь, 163 часа 7 минут после полуночи

– Он посмел ударить вашу верную Оливию! – воскликнула Айна, прислушиваясь к тому, что творится в поместье.

– Рука ему больше не понадобится! – сверкнула глазами госпожа Макабр.

мисс Вуд, мисс Уайлд, мисс Фламел, мисс Виктория, сэр Уоррэнпоместье Оффорд, западное крылосентябрь, 163 часа 7 минут после полуночи

И тут же рука интенданта повисла вдоль тела бесчувственной плетью. Призрак сверкнула на полицейского глазами и удвоила усилия: бедная Агнесс упала на колени, сотрясаемая судорогами.

Мисс Фламел повернула пострадавшую девушку на бок и удерживала голову той, пока Виктория вводила ей успокоительное.

«Туман. Некуда бежать», – всплыли в памяти суперинтенданта последние слова сэра Барлоу. – «Я подожду в тумане, а вы бегите».

Джеймс бросил взгляд на сосредоточенную Викторию, склонившуюся над вздрагивающей Агнесс. Решение было принято.

– Мне нужно кое-что уладить, – негромко произнёс сэр Уоррэн, обращаясь к рядом стоящему слуге, и отступил в коридор. – Не ждите меня.

Агнесс задышала ровнее. Конюх помог мисс Вуд поставить её ослабшую компаньонку на ноги и подвести к двери.

– А где сэр Уоррэн? – оглянулась мисс Олдрэд.

– Он пошёл что-то уладить, мэм, – произнёс один из немногих оставшихся слуг. – Велел не ждать его.

Виктория бросила быстрый взгляд на мисс Фламел, сжала её руку и побежала в направлении холла – она не собиралась оставлять упрямого суперинтенданта одного. Мисс Фламел тяжело вздохнула: она предполагала, что такое может случиться. Её ассистентка была отважной и была девушкой, что создавало опасную смесь. Застегнув медицинский саквояж, врач скомандовала:

– В цепочку за руки и на выход!

Все повиновались. Мисс Фламел по привычке положила ладонь на рукоять револьвера, чтобы успокоиться, и не обнаружила его.

леди Макабрпоместье Оффорд, центральное здание, четвёртый этажсентябрь, 163 часа 15 минут после полуночи

– Агнесс пока жива, но это не надолго, – констатировала Айна. – Конюх помогает гостям бежать. Но мы же его простим? Он хороший работник.

– Ох, первый и последний раз, – вздохнула госпожа Макабр, расправляя свои чудесные тёмные локоны.

мисс Вуд, мисс Уайлд, мисс Фламелпоместье Оффорд, конюшнисентябрь, 163 часа 15 после полуночи

Мисс Вуд и конюх усадили ничего не соображающую Агнесс на лошадь. Писательница вдела ногу в стремя и попыталась забраться в седло, но никто ей не помог. Она обернулась: конюх исчез.

– Мисс, – раздался юношеский голос рядом. Помощник конюха подошёл и придержал стремя. – Разрешите вам помочь, – дрожа от страха произнёс он. И это последнее, что он сказал, прежде чем хлынувший в конюшню туман унёс его.

Энни Вуд взобралась в седло, сдёрнула с крючка небольшой фонарь и тронула поводья.

Мисс Фламел молча последовала за ней, также подсвечивая туман фонарём из конюшни.

Уже у самых ворот её догнал голос чернокожей служанки Айны, только теперь она говорила на понятном ей языке:

– И спасать тебе уже некого. Это твоя вина. Ты ошиблась, Джорджиана Фламел. Снова.

Слёзы покатились по её щекам, но она лишь подстегнула своего скакуна.