Тайна Пристройки 3

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Самым вероятным казалось, что совершившего убийство в отеле «Хауорд» нужно было искать среди нескольких гостей, размещавшихся в Новогоднюю ночь в пристройке. А если так, то надо было, в конце концов, повнимательнее присмотреться к деталям, связанным с парами Палмер и Смит, то есть теми гостями (сейчас уже исчезнувшими), которые обитали соответственно в Пристройке 1 и Пристройке 2. Льюис просматривал регистрационные бланки, каждый из которых был полностью заполнен и казался совершенно невинным.

Адрес Палмеров, един и тот же и на регистрационных бланках, и в предварительной переписке, был указан как Чизвик Рич 29А, а телефонистка подтвердила, что такое жилье действительно имеется и, что в Лондонском телефонном справочнике есть абонент по имени Палмер, Ф. (без уточнения мужчина это или женщина). Льюис увидел, что брови Морса слегка приподнялись, будто он что-то учуял, но со своей стороны Льюис не верил, что каждый, кто был в состоянии оказаться по какой-то случайности в пристройке отеля «Хауэрд», автоматически мог быть убийцей. Он набрал номер и подождал около минуты, пока телефон звонил у Палмеров, а потом положил трубку.

– Может, пошлем туда кого-нибудь?

– Еще рано, Льюис. Продолжайте звонить через каждые полчаса.

Льюис кивнул и просмотрел бланки четы Смитов.

– Какой у них адрес? – спросил Морс.

– Как видно из написанного, «Олдбрикхем 22, Спринг-Стрит, Глостер».

На этот раз брови Морса поднялись еще выше.

– Ого! Дайте посмотреть! – сказал он.

Льюис увидел, что Морс медленно качает головой, а кончики его губ растягивает улыбка.

– Готов заложить все свои сбережения, что такого адреса нет!

– Я ничего не хочу закладывать.

– Узнаю место, Льюис. Надо бы и вам его знать! Это та улица, на которой жили Джуд и Сью Фоули!

– Я с ними знаком?

– Из «Незаметного Джуда»[12], Льюис! А «Олдбрикхем» – это имя, которое Харди использует вместо Рединг, если помните.

– Да, подзабыл в данный момент, – сказал Льюис.

– Умно! – Морс снова покачал головой, как бы в знак одобрения литературных предпочтений мистера и миссис Смит. – Реально нет причин пытаться, но…

Льюис уловил вздох девушки-телефонистки из 192[13], когда она услышала, что он хочет узнать номер Дж. Смита. После небольшой паузы она сообщила, что нет абонента с таким именем в Глостере. Следующий звонок в полицию Глостера позволил установить, что в городе нет и улицы с названием Спринг-Стрит.

Льюис снова позвонил в Чизвик; никто не ответил.

– Как считаете, не пора ли заняться старухой Дорис – Дорис Аркрайт? – спросил Морс. – Может быть и она очередной мошенник.

Но прежде, чем они предприняли что-либо в этом направлении, прибыл курьер из патологической лаборатории с предварительным врачебным заключением. Доклад мало чего добавил к тому, что они уже знали со вчерашнего вечера: возраст между тридцатью пятью и сорока пятью годами; рост пять футов восемь с половиной дюймов («За ночь вырос на дюйм!» – отметил Морс). Отсутствуют следы дерева, стекла или железа в значительной по размерам лицевой ране, полученной в результате единственного сильного удара; зубы в исключительно хорошем состоянии для мужчины его возраста – только три маленьких пломбы слева, одна из них поставлена совсем недавно. В желудке нашли остатки нескольких видов овощей, вид которых подсказывал, что новых приемов пищи не было.

В сущности это было все, что содержал доклад. Не было информации по ключевому вопросу о времени наступления смерти. Но было примечание врача, нацарапанное кривым почерком в нижней части доклада. «Морс, сильно раздробленные поверхности носа и ушей помешают опознанию – они же не дают возможности сделать ясные снимки – а также это сделает мучительным осмотр для родственников. Что касается времени наступления смерти, то мне добавить нечего. Короче, вы знаете столько же сколько и я. Очень удивлюсь, если окажется, что знаете больше. Макс.»

Морс просмотрел доклад по возможности быстро, но если быть верными истине, далеко не молниеносно. Он никогда не мог читать быстро и всегда завидовал тем коллегам, кто имел способности просматривать центр страницы, одновременно обращая внимание на то, что написано слева и справа. Но две вещи – две простых и важных вещи – были отчаянно ясны, и Морс озвучил их словами:

– Не знают кто, Льюис, не знают и когда умер. Как всегда!

Льюис ухмыльнулся:

– Вопреки этому, старичок не плох.

– Ему пора на пенсию! Слишком стар! И пил много! Нет, старичок не плох, как вы сказали, но боюсь, что его звезда начала меркнуть.

– Однажды и Вы мне сказали, что меркнете, сэр!

– Как все мы!

– Пойдемте, осмотрим и другие спальни? – Льюис энергично встал, желая подтолкнуть к целенаправленной деятельности, будто бы впавшего в летаргию Морса.

– Не хотите ли сказать, что они могли забыть свои кредитные карточки?

– Никогда не знаешь, сэр, – Льюис подбросил большую связку ключей, которую ему дал Биньон, но Морс как будто не горел желанием двигаться.

– Мне пойти самому, сэр? Морс в конце концов встал.

– Нет! Пойдем, осмотрим комнаты. Вы совершенно правы. Начните с номера Палмеров.

В комнате Смитов, Пристройка 2, Морс огляделся без особого энтузиазма (так ведь горничная убиралась в Пристройках 1 и 2 еще днем?), после чего отвернул простыни на постели, подвигал ящички прикроватной тумбочки и заглянул в гардероб. Ничего. В ванной было видно, что кто-то из Смитов выкупался совсем недавно, так как большие белые полотенца были слегка влажными, мылом пользовались, как и обоими стаканчиками, которые стояли над умывальником. Но Морс был уверен, что тут нечего искать. Ничего не оставили. В корзинке для мусора не было порванных писем. Единственное – на ковре было несколько следов, больше всего у двери, оставленных ботинками и сапогами, в которых прошлись по снегу и слякоти. Во всяком случае, Морс был почти уверен, что Смиты, кто бы они ни были, не имели ничего общего с преступлением. По его мнению, было совершенно ясно, почему эти двое очутились в отеле «Хауорд», зарегистрировались в последний момент и покинули его, едва узнав об убийстве. «Смит, Дж.» (Морс был почти убежден в этом) – наверняка стареющий менеджер среднего звена, наскочивший на свою молоденькую секретаршу, при этом он соврал своей многострадальной супруге, что приходится ехать на бизнесконференцию в Мидленд на Новый год. Подобное поведение было таким обычным, Морс знал это; вероятно не было смысла больше заниматься этим вопросом. Но все же ему хотелось познакомиться с ней, так как по сведениям остальных гостей она была приятной и привлекательной женщиной. Он присел на постель и взялся за телефон.

– Я могу вам помочь? – это была Сара Джонстон.

– Знаете ли, что самое первое говорят вам, когда приходите на курсы гостиничных работников?

– О! Это вы.

– Вам говорят: никогда не спрашивайте «Я могу вам помочь?»

– Я могу вам помешать, инспектор?

– Звонил ли кто-нибудь из Смитов, пока они были здесь?

– По крайней мере, не из номера.

– Но это должно быть отражено в их счете, я хочу сказать, если звонили кому-нибудь?

– Даа, должно быть, – В ее голосе слышалось колебание, и Морс подождал, пока она продолжила. – Каждый телефонный разговор автоматически регистрируется.

– Тогда нет проблем.

– Но… инспектор, мы только что просмотрели счета, мы проверим еще раз, но мы почти уверены, что мистер и миссис Смит не оплатили счета перед отъездом.

– Почему вы не сказали мне об этом до сих пор? – грубо спросил Морс.

– Потому что… я… не знала, – ответила Сара, выговаривая отчетливо и тихо слова, едва удерживаясь от искушения бросить трубку.

– Сколько задолжали?

И снова на другом конце он ощутил колебание.

– Они заказали шампанское в номер, а это не дешево…

– Никто не заказывает дешевое шампанское в отеле, не так ли?

– Они заказали четыре бутылки…

– Четыре? – Морс тихонько присвистнул. – И каким точно был тот урожай, против которого они не смогли устоять?

– Это было «Вдова Клико» 1972 года.

– Хорошее?

– Как я уже сказала, дорогое.

– Насколько дорогое?

– По 29,75 фунта за бутылку.

– Сколько? – Морс снова присвистнул, его интерес к семье Смитов, сразу было видно, возобновился. – Четыре бутылки по двадцать девять фунтов это… Пфу!

– Думаете, что это важно? – спросила она.

– Кто забирал пустые бутылки?

– Мэнди – горничная, которая убирает номера.

– И где их оставила?

– За кухней находятся несколько мусорных ящиков.

– Кто-то еще интересовался шампанским?

– Нет, не думаю.

– То есть, должны быть в наличии эти четыре бутылки 72го или как его там года?

– Да, предполагаю.

– Вы что, не уверены?

– Не знаю.

– Хорошо, проверьте, и немедленно, прошу вас.

– Хорошо.

Морс вернулся в ванную и, не прикасаясь к стаканчикам, наклонился и понюхал один и второй. Но так и не понял, пахнут ли они вообще шампанским, хотя от одной сильно пахло какой-то ментоловой зубной пастой. Вернувшись обратно в спальню, он снова сел на постель, удивляясь чувству, что есть что-то в комнате, что он пропустил. Несмотря на это, он не смог найти ничего, как и причину своих подозрений. Он уже собрался уходить, когда в дверь постучали, и вошла Сара Джонстон.

– Инспектор, я… – губы ее задрожали, и стало совершенно ясно, что она вот-вот расплачется.

– Сожалею, что был груб с вами, – начал Морс.

– Я не об этом. Просто…

Он слегка обнял ее за плечи.

– Ничего не говорите. Этот скупердяй Биньон, так ведь? Не только не получил денег от Смитов за новогоднее пребывание, но и огреб убыток в сто девятнадцать фунтов – верно?

Она кивнула и, когда за большими круглыми очками блеснули слезы, Морс слегка приподнял ее очки, а она прислонилась к его плечу и капли покатились по ее щекам. Потом она подняла голову и улыбнулась, вытираясь ладонями; инспектор вытащил свой единственный платок, когда-то белый, а сейчас грязно-серый и сунул ей в руку. Она попыталась сказать что-то, но Морс ее опередил.

– Ну, подруга моя, зачем так переживать из-за Биньона? И из-за этих – семейки Смитов! Я позабочусь, чтобы их отыскали – рано или поздно.

Сара кивнула.

– Сожалею, что была так глупа.

– Забудьте об этом!

– Вы упоминали о пустых бутылках? Ну, в мусорном ящике их только три. Вероятно, последнюю забрали с собой – нет ее там.

– Может быть, не допили до конца?

– Не очень удобно возить полупустую бутылку с газированным напитком.

– Ну да, невозможно заткнуть ее плотно, верно?

Она усмехнулась, чувствуя себя теперь намного счастливее и поняла, что смотрит на Морса и спрашивает себя, есть ли у него жена, или череда подружек, или его вообще не интересуют такие вещи. Трудно было понять. Она осознала, что последние минуты была сама не своя. И это было правдой.

– Теперь вам лучше? – услышала она его голос, но интерес к ее состоянию был не продолжителен, и он не сказал больше ничего, когда она повернулась и вышла из спальни.

Через несколько минут Морс просунул голову комнату Пристройки 1 и увидел Льюиса на коленях перед унитазом.

– Нашли что-нибудь? – спросил он.

– Еще нет, сэр.

Вернувшись в Оперативный штаб, Морс позвонил в лабораторию и успел застать врача.

– Могло это быть бутылкой, Макс?

– Возможно, – согласился мрачный врач. – Но если так, то она не разбилась.

– Хотите сказать, что даже и вы смогли бы найти кусочки стекла на лице убитого?

– Даже и я.

– Как думаете, при подобном ударе бутылка разбилась бы?

– Если это была бутылка, хотите сказать.

– Да, если это была бутылка.

– Не знаю.

– Ну, а как думаете, черт побери!

– Зависит от бутылки.

– Бутылка от шампанского.

– Я столько времени уже не видел такую, Морс!

– Представляете ли хотя бы, тот кто убил Балларда, был левшой или удар нанесен правой рукой?

– Если играл в теннис правой рукой, вероятно, нанес нечто вроде бэкхенда[14]; если был левшой, вероятно, ударил смеш[15].

– Вы на редкость любезны!

– Пытаюсь помочь.

– Ну, наш теннисист с левой или с правой руки замахивался?

– Не знаю, – сказал врач.

Льюис пришел через четверть часа, чтобы сообщить своему кислому шефу, что тщательный обыск номера Палмеров не дал абсолютно никаких результатов

– Не имеет значения, Льюис! Давайте снова попытаемся позвонить Палмерам.

Но с места, где сидел, Морс услышал длинные гудки и понял, что, по крайней мере, сейчас к телефону никто не подойдет.

– Что-то не очень везет нам сегодня, а? – сказал он.

– У нас еще много времени, сэр.

– А старая Дорис? Нежели и ей не дозвонимся? Уверен, что хотя бы она дома – греет свои мозоли у радиатора.

– Хотите я попробую?

– Да!

Но в районе Кидерминстера на Ворстер-Роуд 114 не фигурировала никакая Аркрайт, ни под какими инициалами. Имелся, однако, абонент по этому адресу и после необходимых пояснений со стороны Льюиса в связи с характером расследования, служащий дал ему номер, по которому он и позвонил.

– Я могу поговорить с мисс Дорис Аркрайт, пожалуйста?

– Думаю, вы ошиблись номером.

– Это Ворстер-Роуд 114?

– Да.

– И у вас нет мисс или мистера Аркрайта?

– Тут мясной магазин, мистер.

– А, понимаю. Извините за беспокойство.

– Ничего.

– Просто не могу поверить! – сказал Морс тихо.