Тайна Пристройки 3

ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ ГЛАВА

«Секретарь» было одним из милых архаичных титулов, которыми изобиловал Оксфордский университет. На первый взгляд подобная работа предполагала, что некая личность обладает сверх способностями в стенографии. Однако Секретарь Экзаменационной Палаты, мисс Гибсон, не была хорошей машинисткой, а способности ее выражались в исключительных академических и административных способностях, которые десять лет назад привели ее на руководящую должность. С бледным лицом и стиснутыми губами мисс Гибсон сидела на высоком стуле, ожидая миссис Маргарет Бауман. Перед ней стояли три красных кожаных кресла. Слева от секретаря сидел мужчина, с меланхоличным выражением лица поглаживавший волосы рукой с хорошим маникюром, и в тот момент (мисс Гибсон даже и предположить такого не могла) размышлявший, насколько приятной была Секретарь в молодости. Рядом сидел мужчина помоложе – тоже полицейский, тоже в гражданской одежде – но более плотный и с более приятным выражением лица. Маргарет Бауман постучала и вошла, ей предложили сесть, и мисс Гибсон представила ей обоих полицейских.

– Вы живете в Чиппинг-Нортоне? – спросил Льюис.

– Да.

– На Чарлбери-Драйв 6, не так ли?

– Да. – Маргарет знала, что даже и эти односложные ответы выдавали ее напряжение дрожанием губ, а к тому же она стеснялась проницательного синего взгляда второго мужчины, направленного на нее

– И работаете здесь? – продолжил Льюис.

– Я тут больше семи месяцев.

– У вас были большие каникулы на Рождество, насколько я понял?

– Всего ничего – до прошлого четверга.

– Прошлый четверг, как видим, было второе января?

– Да.

– День после Нового года?

Маргарет Бауман ничего не сказала, хотя мужчина ждал – или надеялся? – какой-нибудь реакции от нее.

– У вас было много дел, предполагаю, – продолжил Льюис. – Купить продукты на Рождество, приготовить блюда, ну, и все такое?

– Да, много было дел с покупками.

– Слышал, что в Саммертауне очень хороший торговый центр?

– Да, очень хороший.

– А Вестгейт в центре Оксфорда – говорят, что он тоже не плох?

– Да, это так.

– Где вы занимались покупками – здесь, в Саммертауне, или в центре Оксфорда?

– Я купила все там, где живу.

– Значит вообще не ездили в Оксфорд?

Почему она заколебалась? Неужели лжет? Или просто обдумывала, чтобы быть уверенной?

– Нет, не ездила.

– Не ходили в парикмахерскую?

Маргарет Бауман потрогала правой рукой несколько прядей достаточно давно высветленных волос, при этом на ее лице промелькнула усталая усмешка: – Похоже, что ходила?

– «Нет, не похоже», – подумал Льюис. – Может, ходили в какой-нибудь косметический салон или клинику для процедур, понимаете, что я имею в виду?

– Нет. Считаете, что нужно? – Как ни странно, сейчас она чувствовала себя гораздо спокойнее, даже вынула бумажный носовой платок из сумки черной кожи и вытерла нос, удаляя следы от недавней простуды.

Со своей стороны, Льюис сознавал, что не достиг особого успеха своими вопросами.

– Ваш супруг работает в Оксфорде?

– Слушайте! Не могли бы вы мне подсказать, почему вы задаете эти вопросы? Предполагаете, что я совершила что-то плохое?

– Мы объясним вам позже, миссис Бауман. Проводится расследование, и мы задаем вопросы всем, и очень рассчитываем на вашу отзывчивость. Так что, пожалуйста, сейчас просто ответьте на наши вопросы, хорошо?

– Он работает в Чиппинг-Нортоне.

– Кем работает?

– Он почтальон.

– Совпали ли ваши рождественские дни отдыха?

– Нет, ему нужно было вернуться на работу на второй день Рождества.

– Значит, само Рождество провели вместе?

– Да.

– А на Новый год были вместе?

Вопрос повис в тишине комнаты. Даже Морс, который следил за небольшим пауком в дальнем углу потолка, перестал ковырять в зубах острым концом желтого карандаша. Сколько еще продолжится эта почти невыносимая тишина?

Внезапно Секретарь заявила тихим, но твердым голосом:

– Вы должны сказать правду полиции, Маргарет – так будет лучше. Только что вы солгали про посещение Оксфорда, так? Мы виделись в гараже в Вестгейте накануне Нового года, вспоминаете? Мы пожелали друг другу всего наилучшего.

Маргарет Бауман кивнула.

– О, да! Да, теперь вспомнила. – Она повернулась к Льюису. – Сожалею, но я забыла об этом. Ездила туда во вторник – посетила «Сейнсберис».

– А после вернулись и провели Новый год дома с супругом?

– Нет!

Морс, который все еще наблюдал за пауком, повернулся на своем стуле и посмотрел в лицо женщине.

– Где ваш супруг, миссис Бауман? – Это были первые пять слов, обращенных им к ней и (как показало дальнейшее развитие событий) оставшихся и последними. Но Маргарет Бауман не ответила прямо. Вместо этого, она открыла сумку, вытащила сложенный лист бумаги и подала его Льюису. Там было написано следующее:

Льюис прочел по-быстрому письмо, а после этого посмотрел на миссис Бауман. Ему так показалось или в ее взгляде блеснула радость победы? Или же это была нотка страха? Он не был уверен. Но допрос, очевидно, приобрел неожиданный оборот и в этот момент он с радостью принял бы помощь Морса. Последний, однако, все еще разглядывал с необычайным интересом письмо.

– Вы нашли его, когда вернулись домой? – спросил Льюис.

Она кивнула.

– На столе в кухне.

– Вы знакомы с женщиной, о которой упоминается?

– Нет.

– Не слышали ничего от своего супруга?

– Нет.

– Достаточно времени ему требуется, для того, чтобы, хм, «все прояснить».

– Да. Не попал ли мой супруг в автомобильную аварию? Не поэтому ли…

– Нет, насколько нам известно, миссис Бауман.

– Это все, что вы от меня хотели?

– На данный момент, возможно. Мы должны забрать это письмо – надеюсь, понимаете почему.

– Нет, не понимаю почему!

– Оно может быть вообще не от вашего супруга – вы об этом не задумывались? – спросил Льюис медленно.

– Разумеется, от него! – При этих словах ее голос стал неожиданно резким и почти грубым в отличие от первоначальных любезных манер, и Льюис решил спросить еще кое-что.

– Можете ли вы быть уверенной в этом, миссис Бауман?

– Я всегда узнаю его почерк.

– Есть ли у вас что-нибудь другое, написанное им?

– У меня есть письмо, которое он мне написал – несколько лет назад.

– Не могли бы вы показать мне его, прошу вас?

Она вытащила конверт из сумки, сильно измятый, вынула из него письмо и подала его Льюису, который внимательно сравнил почерки на двух листках и подтолкнул его по столу Морсу. Тот, со своей стороны после минутного осмотра, кивнул: и профессионал, и любитель определили бы оба почерка как идентичные.

– Я могу теперь уйти?

Льюис не был уверен, пришло ли время закончить этот странно неудовлетворительный допрос, и повернулся к Морсу, который только безразлично пожал плечами.

– Сожалеем, что отняли у вас столько времени, мисс Гибсон, – сказал Морс после ухода миссис Бауман. – И, если можно, выделите нам комнату на час, будем вам очень благодарны.

– Можете остаться и тут, если хотите, инспектор. У меня много работы в здании.

– Как видится вам это дело, сэр? – спросил Льюис, когда они остались одни.

– Нам не в чем ее обвинить, не так ли? Не можем же арестовать ее, за то, что она забыла, что купила кило колбасы в «Сейнсберис».

– Нужно ли заходить так далеко, сэр? Все настолько удручающе.

– Как? Удручающе? Совсем нет! Мы просто смотрим на дело под ошибочным углом, Льюис, только и всего.

– Правда?

– О, да. А миссис Бауман мы многим обязаны – пришло время, чтобы кто-нибудь указал нам верный след!

– Думаете, что она рассказала правду?

– Правду? – Морс покачал головой. – Не верю ни одному слову из того, что она сказала, а вы?

– Я запутался.

– Запутались? Только не вы. – Он повернулся к Льюису, положив желтый карандаш на стол Секретаря. – Хотите знать, что случилось в Пристройке 3 в Новогоднюю ночь?