Тайное царство секты Бай Хе

Глава 25

Я наконец-то вспомнила его имя — Лянь Син. Ну надо же, не ожидала увидеть его таким. Если мне память не изменяет, он внешний ученик, который за много лет, к тому же имея некоторую протекцию, не смог даже стать внутренним учеником секты. Я рассмеялась, прикрыв рот ладонью, но мой смех все равно разносился по коридору гулким эхом. Это так забавно. Надо признать, ему очень повезло, раз он смог на турнире получить квоту в Тайное царство. Хотя в своем развитии он и превосходил меня, но ненамного. Возможно, его нераскрытым талантом была удача, которая, впрочем, его не спасла. В первый раз мы пересеклись с ним, когда мне исполнилось шесть. Один из наставников, протеже матушки, отругал меня за плохую каллиграфию и похвалил его. А меня ведь обучал дед. Имел ли право второсортный практик, всех талантов которого хватило лишь на то, чтобы обучать толпу малолеток, делать замечания мне? Каким надменным был тогда Лянь Син, любимчик этой бездари, говоря, что курица напишет лучше, и какой он сейчас. Подвешенный за руки на цепях, исполосованный, словно бумага, покрытая небрежными мазками кисти, которую впервые в руки взял ребенок. Когда-то белое ханьфу, пропитавшись кровью, стало бурым. Думаю, этот цвет идет ему больше. Тот оттенок белого, который он обычно выбирал, был ему совсем не к лицу. Мучительная смерть стерла надменность, оставив только страдание и смирение, а вот борьбы и нежелания смерть в нем не оставила. Интересно, он действительно не сопротивлялся, когда умирал? И как долго он умирал? Надеюсь, это было небыстро. Жаль, я не увидела его смерть своими глазами, думаю — это было незабываемое зрелище. Его я нашла уже мертвым, в одном из небольших альковов этого странного бесконечного коридора. Как и раньше, на теле погибшего были следы от оружия с зазубринами, его раны были больше похожи на раны на теле Сой Линя, чем на раны Кан Ло, но их было меньше. Создавалось впечатление, что их наносили впопыхах. Если раны на теле Сой Линя — картина, то эти всего лишь черновой набросок. Впрочем, — я легко улыбнулась, — свою функцию этот набросок выполнял. Как и в прошлый раз, я не могла уловить даже тени духовного сознания. Как же интересно! Печать, еще немного фонившая кровью и безумием, завораживала. Настоящее произведение искусства. Шедевр! Возле печати я задержалась надолго, разбирая отдельные символы и связки. Как же это интересно. Печать позволяла через попавшую на нее кровь вытянуть развитие практика и передать его кому-то другому. А главное, она не так уж и сложна.

— Да-да, — раздался голос за моей спиной. — Все правильно. Зачем идти через тернии к звездам, если есть другие, простые пути.

Интересное выражение: “через тернии к звездам”. Я никогда ранее его не слышала, и не совсем понимала значение, но судя по контексту, означало оно что-то вроде преодоления сложностей на пути к успеху. Оно мне нравится, надо запомнить!

За то время, что я неспешно брела по коридору в компании голоса, я узнала довольно много интересного, да и сейчас мой невидимый собеседник не унимался и продолжал говорить, иногда весьма занимательные вещи. Долго задерживаться у тела этой бездарности я не стала. Здесь, кроме печати, никаких следов борьбы, а значит, он не сопротивлялся. Трус, лишенный воли к жизни, или был очарован и одурманен и не мог сопротивляться?

— Ох уж эти святоши светлой стороны, — продолжали бубнить над ухом, когда я уходила с места жертвоприношения. Новое выражение я тоже не совсем поняла, но голос, поняв, что выражение мне незнакомо, быстро поправился. — в смысле, праведные секты. Они просто все неправильно поняли! Какое зло?! Какие психопаты-убийцы?! В мире, где все определяет лишь твоя личная сила, все практики - это практики демонического пути. Да и что в нем демонического, так, одно название. Скажи, разве плохо немного поделиться кровью с нуждающимся? Передать чуть-чуть своего развития, которое легко восстановить после первой же медитации. Это даже не жертва, это благотворительность. Знаешь, если бы твоя младшая сестра пожертвовала тебе пару капель своей крови из сердечной вены, ты уже была бы здорова.

Действительно, когда я подслушивала разговор деда с главой Долины медицины, что-то подобное звучало. Почему он отказался? Пара капель крови - это же не так много.

— Потому что ему плевать на тебя, — вполне обоснованно предположил голос.

Плевать? Деду? Но он и бабушка всегда были моей опорой.

— Если они были твоей опорой, тогда почему они не забрали тебя от родителей сразу? Неужели не видели их предвзятого отношения? А эти постоянные совместные завтраки? Сколько раз ты просила это прекратить?

Много. Эти совместные завтраки действительно выматывали меня, после них я чувствовала себя такой больной, такой измученной, словно из меня высасывали все соки.

— Правильно. Правильно.— заходился над плечом в экстазе голос. — Ведь кроме крови можно делиться энергией. И тебе, и так ее почти лишенной, каждый пятнадцатый день приходилось отдавать то, что с трудом удалось накопить, Юлань. Разве ты не замечала, что каждый раз после этого твоя сестра сияла ярче, чем обычно?

Я задумалась, вспоминая различные ситуации. Когда мне было десять лет, после одного такого семейного завтрака я тяжело заболела и не смогла отправиться на совет Ста сект, который случается раз в десять лет. Кажется, именно там Юлань познакомилась с Чен Юшенем и обрела поддержку и в лице его матушки. А в тринадцать лет, после семейной встречи, я не смогла отправиться на Осеннюю охоту, где Юлань смогла найти редкий минерал, который после обработки ускорял ее культивацию. Таких ситуаций было так много, что сложно поверить в вариант “Это все случайность!”

— Умная девочка,— расхохотался голос за моим плечом. — Разумеется — это не случайность. Вы двое - дети, рожденные при помощи демонической техники, и связаны, изначально вам отмерено поровну, но ведь можно переложить из одного сосуда в другой.

Я вздрогнула.

— Что это?! — голос задрожал и, казалось, забеспокоился, а я глубоко вздохнула, успокаивая легкую рябь моего духовного сознания.

— Неужели такая техника действительно есть? — поспешила спросить я, но голос замолчал и не спешил откликаться снова. Ну и ладно. Это даже неплохо. Пока за мной не присматривают, можно кое-что попробовать.

Если в момент, когда я наткнулась на Лянь Синя, я еще была немного удивлена и взбудоражена, то второе тело вызвало только легкую ухмылку. Кажется, в рядах ухажеров моей сестрицы появились пробелы. Мин Шен, внутренний ученик секты. Тихий, скрытный, не особо примечательный мальчик, конечно, со своими тщательно скрываемыми секретиками. В конце концов, если за спиной у практика нет грязных секретов, то он не практик, или какой-то вымирающий вид. Я с ним была плохо знакома и встречалась крайне редко. Если так подумать, я с ним и не пересекалась-то толком, так что даже вспомнить ничего не могу. Хотя уж по части вспомнить гадость о культиваторах родной секты, так это я первая. Кажется, чаще всего его можно было увидеть в лабораториях алхимиков, возможно, он даже подавал какие-то надежды. Не уверена. Я бы даже могла ему посочувствовать немного, но в тот момент, когда он встал на сторону Юлань, он сразу стал для меня потенциальным врагом. Впрочем, его личность и его жизнь были не так интересны, как его смерть. Разумеется, она была мучительной и долгой. Ран на нем было гораздо больше, чем на Линь Сине, они были хаотичнее, глубже, кроме разрезов встречались глубоко проникающие колотые раны. В них чувствовалось что-то личное, словно в этих ударах наносящий их вымещал зло. Любопытно. Очень любопытно. Раны Мин Шеня очень напоминали раны, которые были нанесены Кан Ло, но вместе с тем они казались очень неумелыми, неловкими, что ли. Одни нанесены рукой мастера, другие - рукой новичка. Путем нехитрых размышлений получается, что у меня под боком три демонических практика. На мой неискушенный взгляд это как-то многовато, или я просто вижу тень тигра в отражении бамбука.

— Разве это не прекрасно? — снова раздался голос за плечом. Похоже, ему надоело дуться, и он вернулся ко мне. Опять. Если подумать, в поведении голоса я невольно находила черты многих знакомых дам. Например, склонность обижаться по пустякам. Легче перечислить, кто не обладал такой склонностью. Даже бабушка грешила порой подобным, что очень расстраивало деда. Как-то раз она закатила ему скандал только за то, что дедушка забыл какую-то незначительную годовщину, а потом бабушка с ним не разговаривала почти три месяца. Старушке уже за добрых двести лет, а все туда же. Матушка так постоянно закатывает подобные концерты, и нередко для меня. Причем желательно в присутствии как можно большего количества людей. Все-таки слава непочтительной дочери взялась у меня не просто так. Еще манера перескакивать с одного на другое, а потом на третье. А еще некоторая манерность.

— Смерть ему определенно к лицу, ты не находишь? К тому же это единственное, что выделит его из серой массы, которой он являлся всю свою жизнь. Но, — голос замер, а потом его интонация немного изменилась, казалось, голос ласково улыбался, если такое определение могло быть применимо к чему-то бесплотному. — Кажется, тебе больше интересны раны и их происхождение?

— Красиво, — я скривила губы в легкой усмешке, ласково проведя пальцами по ране и испачкавшись в загустевшей крови.

— Это раны от атама. — Я замерла, пытаясь припомнить подобное оружие среди известного мне, и тут же раздался мягкий смех.

— Можешь не стараться. Среди праведных атамы не встречаются. В конце концов, это оружие не боевое, а ритуальное. Сложно, знаешь ли, сражаться оружием из обсидиана, та еще задачка. Больно хрупкий материал. Можешь не вспоминать, что это. В ваших широтах материал крайне редкий, однако очень хорошо проводит сквозь себя ци.

Занятно. Думаю, такая вещь будет полезна в чарах. А рисовать этим обсидианом можно? Если он хорошо проводит ци, то и талисманы с его помощью могут получаться на порядок мощнее.

—А знаешь, в чем больше всего ци? — голос за плечом почти издевался. Разумеется, знаю, это кровь. Если лезвие атама сделано из крайне хрупкого материала, то, возможно, его частички остаются в ранах и, возможно, резонируют с печатью под ногами жертвы, позволяя поглощать ци с большей эффективностью. Как же изящно! Я тихонько рассмеялась. Люблю такие аккуратные решения, где все взаимосвязано. Меня буквально подмывало расковырять раны Мин Шеня в поисках оставшихся в его теле кусочков обсидиана, чтобы подтвердить собственные мысли. Останавливало только то, что вокруг еще могут бродить те, кому видеть нечто подобное не стоит. В конце концов, я планирую покинуть Царство с чистой репутацией. Будет плохо, если меня обвинят в следовании демоническому пути. А при наличии свидетелей меня не то что могут, меня в этом обязательно обвинят! Так что пока мне стоит соблюдать некоторую осторожность. К тому же подходящих инструментов у меня тоже нет. Можно, конечно, что-то из подручных средств подобрать, но я все же несколько брезглива. И раз уж я не пошла на поводу у собственного любопытства, значит, не так уж мне и нужно это все. Ведь, что-то мне подсказывает, я вполне могу получить свой собственный атам.

— Умная девочка, а теперь поспешим, нас ждут.

Идти пришлось не очень долго, две, а может, три палочки благовоний, и я уперлась в резную дверь, слегка приоткрытую. Будь я немного более нетерпелива, то сразу бы распахнула ее, но я предпочла задержаться и привести себя в порядок. Меня сюда так настойчиво приглашали, что было бы неуважением предстать перед хозяевами в неподобающем виде. Надо сказать, даже голос понимал мое желание и тактично замолчал, надеюсь, даже исчез. Сменить ханьфу на более торжественное, поправить прическу, и самое главное — умыться много времени, как ни странно, не заняло. Укладка самая простая, что-то по-настоящему потрясающее без Чуань-Чуань я не сделаю. Да и ханьфу хоть и более торжественное, но все же больше напоминающее охотничий костюм, не стесняющий движений. Потянув на себя дверь, я легко ее распахнула, и передо мной предстал огромный зал, не слишком походящий на тот, который мог бы выбрать для себя демонический практик. Залитый светом, хрустальный потолок преломлял и рассеивал солнечные лучи, заполняя все разноцветными бликами. Много зелени, одних только глициний я насчитала около двадцати видов. Небольшой пруд, из которого выпрыгнул, блеснув на солнце перламутровой чешуей, жемчужный карп — кои. Резная беседка в центре пруда, к которой вели резные мостики. Молодой практик неспешно что-то наигрывает на гуцинь. Каким умиротворением и спокойствием дышала эта идиллическая картина, лживая насквозь, скрывающая за собой ужасающую изнанку. Может из-за того, что здесь глициний было так много, удушливая демоническая ци почти не ощущалась. Впрочем, то, что даже такое обилие цветов не могло подавить ее полностью, говорило о многом. Но надо сказать, я не слишком удивлена.

— Приветствую госпожу Лилу, — гуцинь издал резкий звук. невольно загудев, а мужчина перевел взгляд на меня и легко улыбнулся. Неплохо, если бы я не была знакома с ним, то, возможно, даже поверила бы этой лисьей улыбке.

—Хотела бы сказать: давно не виделись, практик Кан, но наше расставание продлилось не слишком долго.

— Госпожа Лилу все так же бессердечна. В разлуке с вами три дня, как три осени. — Кан Ло улыбнулся. Наверно, по задумке эта улыбка должна была быть полна нежности, вот только выражение глаз все портило. Нельзя улыбаться человеку и обольщать его, когда в глазах читается: я буду убивать тебя долго, медленно и получу от этого несравненное удовольствие.

— Хотела бы напомнить, практик Кан, что мы не знакомы так близко, чтобы вы называли меня по имени. — Я вернула ему такую же улыбку с таким же взглядом.

— Ну, будет вам, — снова вернулся голос. И надо сказать, для меня было неожиданностью осознание того, что не только я его слышу. — Глупые ссоры сейчас ни к чему. Кан Ло, проводи ко мне госпожу Бай Лилу.

Для Кан Ло слова голоса имели такую же силу, как приказ небесного императора. У него даже взгляд смягчился.

— Благородная госпожа Бай, — мужчина посторонился, пропуская меня вперед. С того места, где я стояла, было незаметно, но из беседки шел еще один мостик, потом уходящий куда-то в даль сада выложенной из камня тропинкой.

Некоторое время мы шли молча, а потом Кан Ло не выдержал.

— Неужели благородной госпоже Бай не интересно, куда мы идем?

Мне было интересно. Очень. Но я, склонив голову, некоторое время думала, как ему ответить, а потом, оглядев еще раз сад, усмехнулась.

— Практик Кан, а разве мы идем не туда? — я указала на дерево, крона которого была едва видна за другими растениями. Впрочем, оно не могло остаться незамеченным, дерево с хрустальными листьями, у которого вместо цветов друзы различных светящихся изнутри кристаллов.

— Ваша наблюдательность потрясающая, — с некоторой искренностью в голосе похвалил меня Кан Ло. — действительно, наш путь лежит к Шуйцзин шу. Хотя мне очень не нравится одна только мысль о том, что именно в ваших силах разрушить печать, я постараюсь смириться с этим и воздать вам заслуженное.

“Разрушить печать” звучало интересно. Если это принесет мне силу, власть и могущество, то почему бы и нет.

— И что же мне надо будет сделать для того, чтобы разрушить печать, мастер Кан Ло?

Мой спутник замер и некоторое время с легким интересом смотрел на меня, а потом приблизился, наклонился ко мне почти вплотную, отчего его теплое дыхание касалось моей щеки, и едва слышно прошептал:

—Сущую мелочь. Убить Бай Юлань.