Тайны кремлевской любви

НА ЗАРЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Четыре тысячи лет тому назад ни мужчина, ни женщина еще не испытывали друг к другу глубоких романтических чувств. В «Эпосе о Гильгамеше» — памятнике шумероаккадской письменности и мифологии, который на тысячу лет старше «Илиады» Гомера, говорится лишь о телесной близости, той, которую древние греки называли потос (любовное желание), мания (необузданная страсть) и эрос (желание). Покровительница любви и распри, вожделения и войны шумерская богиня Иштар еще не умеет любить. Она только вожделеет, ей нужна телесная близость.

Любовь едва начинала выделяться в особую силу жизни, она не осознавалась людьми как отдельное чувство. В те времена акт размножения был священен, и человеку казалось, что от него зависит как плодородие семьи, так и плодородие всей страны.

На заре человеческой истории при древних храмах жили особо почитаемые жрицы любви, потому что любовь обожествлялась как таинственная сила. В «Эпосе о Гильгамеше» упоминается об одной из таких жриц любви — Шамхат. Боги отправляют ее укротить дикого и строптивого человеку по имени Энкиду.

История любовных отношений древних египтян известна по немногочисленным (всего сохранилось не более полусотни стихов и отрывков) источникам. В те времена, когда у шумер господствовала богиня Иштар, египтяне почитали богиню любви и веселья Хатхор. Ее называли Прекрасной, Золотой, Владычицей звезд. В честь ее пели гимны. Но прошло всего около пятисот лет — и в Древнем Египте возникла искусная и изощренная любовная лирика, в которой нашло отражение духовное вечное чувство, признания, ничем не уступающие современным.

«Интересно, что любовь появляется во времена, когда женщина попадает под господство мужчины, — пишет Ю. Рюриков. — Можно было бы подумать, что любовь возникла в истории как психологическое возмещение за женское рабство: подчинив женщину, мужчина сам попал к ней в плен».

В свите греческой богини любви Афродиты было много богов — покровителей любви. Один из них, Эрот, воплощал собой начало и конец любви; другой — Гимэрот — плотские вожделения; третий — Антэрот — ответную любовь; четвертый — Поф — страстное желание; пятый — богиня Пейто — любовные уговоры; шестой — Гименей — брак седьмой — богиня Илифия — роды.

Выражением личных чувств человека, его психологического состояния является лирическая поэзия. Она родилась в Египте спустя тысячу лет после «Эпоса о Гильгамеше», а еще через тысячу лет, теперь уже в Греции, лирическая поэзия стала теснить героический эпос и превращаться в главный вид поэтического творчества. В ней говорилось о сильных любовных переживаниях и волнениях, возникал психологический подход к любви.

«Поэты всегда высоко ставили культ женщины, — писал в свое время М. Дубинский. — Они окружали ее ореолом, поднимали на высокий пьедестал, посвящали ей свои думы, для нее расточали пыл души, ей в жертву приносили лучшие мечты и надежды. Можно сказать, что поэзия родилась вместе с женщиной и в то время, когда праматерь Ева вышла из Адамова ребра, Адам уже был поэтом.

Нечего говорить, что в античном мире поклонение женщине было особенно сильно развито. Древний грек или римлянин умел лучше своих отдаленных потомков созерцать красоту в ее первоисточнике — женщине. Все эти многочисленные произведения искусства, завещанные нам седой стариной, являются только ярким доказательством мощи, которой пользовалась тогда женщина, и как бы воскрешают перед нами идеи и чувства далекого прошлого. Недаром древние художники так усердно работали над воспроизведением красоты женского тела, недаром они считали высшей задачей искусства извлечение из мрамора божественных форм, которыми наградили женщину олимпийские боги, бывшие также большими поклонниками женщины».

В стихах гениального Лирика Архилоха, который жил в VII в. до н. э. и по-праву считается первым европейским поэтом любви, воспевается чувство с огромным напором энергии, бурной страстью:

Об Архилохе народное предание рассказывает, что он влюбился в младшую дочь одного паросца по имени Ликамб, который сначала дал свое согласие на брак дочери с поэтом, но потом передумал.

Архилох был страстно влюблен в девушку «с ароматными волосами, которая могла бы свести с ума любого старика». Когда он увидел, как она играла миртовой веткой и свежей розой, — и ее кудри волнами рассыпались по плечам, тогда «любовь вполне овладела им, так что он, полумертвый, чувствовал боль во всем теле». Когда же отец девушки нарушил великую клятву, оскорбленный поэт в страшном гневе стал осыпать Ликамба и его дочерей такими позорящими насмешками, что несчастные со стыда и в отчаянии повесились.

Если народное предание основано на реальных фактах биографии поэта, то оно дает нам пример того, как под давлением обстоятельств страстная любовь переросла в сильную ненависть.

«Велико же должно было быть влияние любимой девушки, если из мягкого, светлого, элегического поэта Архилох сделался неумолимым мстителем и карателем предмета собственной страсти», — заключает М. Дубинский.

Такими были тогда человеческие чувства. Любовь, как и ненависть, радость, тоска, достигала накала страсти, которая швыряла человека по собственному слепому усмотрению и безраздельно владела им, как рабом. Тогдашнему пониманию человеческих чувств было еще далеко до психологизма в современном понимании. В этом понимании присутствовало неразличимое смешение телесных и духовных ощущений человека.

Однако читателю, полагаю, будет интереснее познакомиться с чувственными отношениями в жизни древних людей на конкретных примерах. Следует сказать, что как сегодня, так и тысячи лет тому назад все начиналось с детства. Городские девочки в Древней Греции росли и воспитывались отдельно от мальчиков. Таковым было традиционное воспитание не только у греков, но, например, и у древних евреев, египтян и других народов. Греки различали три периода в жизни женщины: «кора» — недееспособная девушка, «гине» — способная к родам женщина, «хера» — вдова или одинокая женщина.

Как и в наши дни, дети оставались детьми и тысячу, и две тысячи лет назад. Во время раскопок древних городов археологи находят мячи, погремушки, кубики, обручи, куклы, кукольные домики, кукольные коляски и посуду. Подражая маме, маленькая девочка сотни лет назад точно так же играла с куклами, убаюкивая, браня, разговаривая с ней, как и нынешние дети.

Уже в те далекие времена существовали законы, запрещавшие инцест.

«Никакая плоть да не приблизится к родственной плоти», — говорится в одном древневосточном законе.

О таком преступлении, как половая связь между отцом и дочерью, постоянно упоминается в юридических памятниках древнего Востока. Даже за инцест со снохой полагалась смертная казнь.

Между тем древние хроники часто упоминают о кровно-родственных браках между братом и сестрой, отцом и дочерью. Знаменитый фараон Аменхотеп IV (Эхнатон), живший во второй половине второго тысячелетия до н. э., муж Нефертити, вступил в брак со своей 11-летней дочерью Анхесенамон, которая позже стала супругой фараона Тутанхамона. Известно также, что персидский царь Артаксеркс II (404–359 гг. до н. э.) был поочередно женат на двух своих дочерях. «Отец истории» Геродот упоминает о связи фараона Микерина со своей дочерью.

Таковы были обычаи того времени при царских дворах. Благодаря 3. Фрейду всемирную известность приобрел миф об Эдипе. Его родителями были фиванский царь Лай и Иокаста. Дельфийский оракул предсказал, что в будущем Эдип станет убийцей отца и мужем своей матери, поэтому Лай приказал проколоть ребенку ноги и бросить на съедение диким животным. Однако маленького Эдипа нашли пастухи и отдали на воспитание бездетному коринфскому царю Полибу и царице Перибее, которые воспитали ребенка как родного сына. Однажды, не стерпев насмешек сверстников, Эдип отправился к Дельфийскому оракулу. «Прочь из святилища, несчастный! — с ужасом закричала на него пифия. — Ибо ты убьешь своего отца и женишься на матери!»

Эдип любил и уважал царя Полиба и царицу Пери-бею и не допускал и мысли о том, чтобы причинить им вред, поэтому покинул их дом и решил больше никогда не возвращаться в Коринф. Однажды в Фокиде на перекрестке дорог Эдип встретил Лая, убил его в результате ссоры и отправился в Фивы. Недалеко от города, на горе Фикион, Сфинкс задавал каждому проходящему вопрос: «Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, в обед на двух, а вечером на трех?» «Человек, — ответил Эдип. — Потому что он ползает на четвереньках в младенчестве, твердо стоит на двух ногах в молодости и опирается на палку в старости».

Решив загадку Сфинкса, он освободил от него Фивы, стал фиванским царем и женился на Иокасте, своей родной матери. Когда некоторое время спустя в Фивах вспыхнула эпидемия моровой язвы, Дельфийский оракул сказал жителям города, как следует избавиться от напасти: «Прогоните убийцу Лая!» Эдип проклял убийцу и приговорил его к изгнанию, не ведая, что этим человеком является он сам.

Тайну открыл слепой провидец Тиресий. Поначалу никто ему не поверил, но потом пришло письмо от царицы Перибеи. Она написала, что внезапная смерть царя Полиба позволяет ей открыть обстоятельства усыновления Эдипа. От стыда и печали царица Иокаста повесилась, а Эдип ослепил себя золотой застежкой, снятой с ее одежды.

В Риме слово «инцест» первоначально означало лишь ритуальное осквернение, например лишение девственности весталки. Потом этим словом стали называть преступление. Наказуемой считалась связь между кровными родственниками сначала до шестого колена, позже — до четвертого.

(Раз уж я заговорила на эту тему, хочу заметить: по утверждениям психоаналитиков, половое влечение между отцом и дочерью — как и между сыном и матерью — заложено в каждом человеке с раннего детства. В виде нераскрытых желаний оно хранится в памяти современного человека. Случаев инцеста в настоящее время ничуть не меньше, чем в описываемый период древней истории. Современными исследованиями установлено, что от полутора до пяти процентов людей когда-либо сталкивались с инцестом — и это в культурных, высокоразвитых государствах. Нужно также учесть, что известными становятся один из примерно двадцати случаев. Согласно исследованиям Вашингтонского университета, за год по стране инцест нарушается до ста тысяч раз. Только одна из пяти девушек переживает последствия инцеста без вреда для психики. У прочих остается чувство собственной неполноценности. И только 15–20 % инициаторов инцеста подпадают под категорию психопатов или педофилов.)

Тот факт, что девочка больше мальчика интересуется своей внутренней жизнью, делает ее особенно любопытной к тайне деторождения. Как в недавнем прошлом, так и в настоящее время многие семьи продолжают жить в стесненных условиях. Все члены семьи спят в одной комнате, на соседних кроватях. Ночные «взрослые игры» будоражат воображение девочки, будят в ней страсть. Уважение к матери наталкивается на стремление к самоутверждению, и тогда дочь старается принизить мать в глазах отца для того, чтобы завоевать для себя отцовскую любовь.

Л. Толстой точно подметил: «Каждая счастливая семья похожа друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Сегодняшнее большое число несчастливых семей в нашей стране (или неблагополучных; называйте их, как хотите, смысл от этого не изменится) — наследие той жизни, которой все мы жили совсем недавно и которую, как сказал поэт, трудно назвать жизнью. Но если присмотреться повнимательнее, то семей, в которых все не так уж гладко, окажется намного больше. Просто многие стараются спрятать свои проблемы за внешним благополучием.

Бывает так, что муж с женой не подходят друг другу в сексуальном плане или один из супругов жаждет теплого человеческого общения, не помышляя о сексуальной связи. Если один из этих супругов отец, он невольно старается сделать дочь «хозяйкой дома». Потом уже само собой доходит до физического контакта между отцом и дочерью.

Для девочки это редко проходит бесследно. Вытесненное из сознания чувство вины отягощает ее, нередко оказывает опустошительное воздействие: подрывает ее самоуважение, сказывается на ее отношениях к представителям мужского пола и сексу, ее роли жены и матери.

Нельзя сказать однозначно, кто больше виноват в такой судьбе: еще не подросшая дочь или отец, инстинктивно влюбленный в родную кровь. Естественно, дети требуют внимания и ласки, но все же определенных нежностей, чувственных объятий и поцелуев родителям следует избегать.

В древности, когда дочь достигала «опасного» возраста половой зрелости, ее отгораживали от мужского мира. У греков, достоверно излагавших историю человеческих взаимоотношений на примере божественных мифов, был рассказ о Данае, дочери аргосского царя Акрисия. Узнав от Дельфийского оракула, что ему суждена смерть от руки внука, царь Акрисий упрятал дочь в темницу. Но даже такая предосторожность не помогла Акрисию: Зевс пролился золотым дождем, проник в темницу и овладел заточенной Данаей. Когда родился мальчик, названный Персеем, царь Акрисий приказал заточить мать и сына в ящик и бросить в море.

Даная и Персей были спасены Диктисом на острове Сериф. Когда Персей вырос и стал героем, Полидект предложил ему добыть голову Горгоны Медузы. Персею при поддержке Афины и Гермеса и с помощью грай удалось получить от нимф шлем, крылатые сандалии и суму. Он обезглавил одну из трех Горгон, смертную Медузу, пользуясь щитом как зеркалом во избежание ее губительного взгляда. На обратном пути он освободил деву Андромеду от морского чудовища, которое обратил в камень с помощью головы Медузы.

Персей вернулся с Андромедой, ставшей ему женой, отдал Диктису власть над Серифом и вместе с Данаей и Андромедой отправился в Аргос. В Лариссе во время игр он случайно убил диском своего деда Акри-сия, после чего стал владыкой Аргоса.