Глава 81

То, что российское командование решило не допустить внезапного нападения английского флота, Иван понял сразу, как только скампавея вышла из устья Невы. От причалов порта вереницы баркасов тянули на взморье старые корабли — «Михаил», «Гавриил» и «Пернау». В случае приближения вражеской эскадры, они будут затоплены в судоходном канале и надежно прикроют подступы к столице. На острове Котлин строились новые батареи, а бомбардирские суда становились на якорь в мелководье, чтобы своим огнем прикрыть подходы к крепости Кронштадт с севера. На Гогланде и других островах Финского залива солдаты ставили сигнальные вышки и складывали пирамиды сухих дров, готовились запалить костры для оповещения о приближении неприятеля. Мелкие сторожевые корабли маячили на горизонте. Завидев скампавею, спешили навстречу, обменивались опознавательными сигналами.

В Ревеле узнали, что английской эскадрой опять командует Джон Норрис, старый морской волк и знаток Балтики. Его отказ в 1716 году исполнить легкомысленный приказ короля Георга — напасть на российский флот и заковать в цепи царя Петра — вызвал уважение в деловых кругах Лондона. Такой военачальник не забудет о коренных интересах Великобритании, не пошлет на убой ее подданных-налогоплательщиков. Он не бросится в бой очертя голову ради интересов вечно нуждающихся союзников.

Вот и теперь, после подписания договора со Швецией, Англия не стремится посылать своих солдат, содержание каждого из которых обходится в приличную сумму, чтобы изгнать армии царя с берегов Балтики. Флот другое дело. Его появление в восточных водах не означает начало войны с Россией. Выгодная торговля между двумя странами может спокойно продолжаться. Шведский флот, хотя он давно не ремонтировался и испытывает нехватку людей, может присоединиться к эскадре Норриса. Она же получила подкрепление и теперь насчитывает 19 самых современных кораблей. Во всех европейских столицах уже объявлено, что Великобритания исполнит свой союзнический долг, и адмирал получил приказ «соединиться со шведами и уничтожить флот московитов».

У многих решительный тон этого приказа вызвал лишь недоверчивые улыбки. А в Стокгольме ему поверили и решили, что дни российского флота сочтены. Но оказалось, что большинство его кораблей укрылись в портах под прикрытием батарей и брандеров. Легкие же силы, галеры и скампавеи, остались у финских берегов среди скалистых островков, мелей и извилистых заливов. Ознакомившись с картами, опросив купцов и местных рыбаков, британское командование пришло к выводу, что плавание в таком мелководье приведет к авариям и потере ценных кораблей.

Кроме того, появились слухи о каких-то тайных судах московитов, способных подкрадываться под водой к чужим кораблям и взрывать их. Эти разговоры смущали моряков, которые знали, что такое вполне возможно. Ведь при короле Якове[80] голландец Корнелиус вам Дреббель построил подобное судно и погружался на нем на глубину полутора метров в водах Темзы. Говорили, что возле Гринвича сам король совершил на нем подводную прогулку. Его примеру последовали несколько придворных. Конечно, для действий в открытом море такой бочонок, обтянутый пропитанной жиром кожей и приводившийся в движение веслами, не годился. Но не удивительно, если московиты придумали что-то подобное для нападения на стоянки чужих кораблей в прибрежных водах.

Поэтому эскадра адмирала Норриса благоразумно крейсировала на безопасных глубинах и вызывала трепет у экипажей встречных торговых судов.

Тем временем к берегам Швеции двинулись полторы сотни галер и более мелких судов под Андреевским флагом. Об их появлении официальные российские представители, которые еще пытались продолжить мирные переговоры, предупредили заранее. В Стокгольме и других городах были розданы тысячи листовок на шведском и немецком языках. В них писалось, что российские войска высадятся на шведскую землю не для завоевания, а лишь для того, чтобы с помощью военных действий заставить шведский Сенат подписать мирный договор. Сообщалось о повелении царя Петра сохранять в неприкосновенности церкви, дома и имущество мирных жителей. В то же время подчеркивалось, что десанты являются «воздаянием за разорение российских земель», совершенных войсками Карла XII.

Но рядовые шведы, потомки викингов, хорошо знали, что ожидает прибрежные города и селения при вторжении вражеских войск. Тут еще ученые мужи вспомнили, что в далеком прошлом дружины новгородцев и дружественных им карел жестоко отплатили королю Эрику Эдвардсону, который попытался захватить Ладогу и прекратить русскую торговлю на Балтике. Тогда[81] древняя шведская столица Сигтуна, стоявшая на месте нынешнего Стокгольма, была взята штурмом и сожжена. Новгородцы и карелы забрали богатую добычу. Среди их трофеев были и громадные бронзовые церковные ворота работы мастеров из немецкого города Магдебурга. В память об успешном походе на запад их установили в Новгороде, в храме святой Софии…

А теперь люди бросали свои дома и уходили в дальние лесные хутора. Прибрежные селения и города пустели. Все уже поняли, что королевские войска не смогут отразить десанты московитов, хотя власти и обещали, что варвары не осмелятся вступить на шведскую землю.

Однако в Норчепинге, втором по величине городе страны, гарнизон оказал слабое сопротивление. Солдаты просто бежали с крепостных бастионов, а подоспевшие драгунские эскадроны не решились вступить в бой и только издали наблюдали за действиями солдат и морских пехотинцев Апраксина. Поэтому десантники забрали все находившиеся в гавани суда, а потом начали одну за другой взрывать кузнечные и ремонтные мастерские, жечь склады и верфи. На трофейные суда они погрузили более трехсот пушек из городского арсенала, много военного снаряжения, листовую медь и другое имущество. Жители поспешили покинуть город, и потом несколько дней пожар полыхал в опустевших кварталах.

Российские галеры и скампавеи внезапно появлялись вдоль всего побережья к северу и югу от Стокгольма. В столицу приходили сообщения о нападении на десятки городов и сел, об уничтожении более двадцати железоделательных и медеплавильных заводов, множества мастерских, доков, складов с зерном и солью, торговых судов. Беженцы рассказывали, что видели страшных бородатых всадников в мохнатых шапках, вооруженных пиками и кривыми саблями. Они неожиданно появлялись со стороны моря, людей не трогали, а вот свиней и кур уничтожали без пощады…

Вступать в бой с такими дикарями королевские войска не собирались. Что касается флота, то командовавший им адмирал Тоуб отвел все корабли за батареи замка Вакесгольм, так что к Стокгольму нельзя было и подступиться. Правда Апраксин не собирался штурмовать шведскую столицу. Но день за днем его корабли продолжали набеги на вражеские берега.

В переполненном беженцами Стокгольме королева Ульрика, ее муж, ставший шведским королем Фредериком I, члены Сената и другие уважаемые лица молили английского посла спасти их от нашествия варваров.

В Лондоне российский посол Федор Веселовский не уставал снабжать газеты сообщениями о том, что Россия очень хочет продолжать торговлю с Англией. Приводил примеры того, что новый шведский король думает не об установлении мира на Балтике, а только о собственных корыстных интересах. Посол постоянно встречался с членами парламента, крупными торговцами, владельцами газет. Все это кончилось тем, что к великому неудовольствию короля Георга представители Палаты общин дали ясно понять — при рассмотрении ассигнований на войну с Россией из десяти членов парламента восемь будут голосовать против.

Тем не менее, эскадра адмирала Норриса получила приказ — вместе со шведскими кораблями, которые укрывались в южных портах, прибыть в район Стокгольма. За ее неторопливыми построениями следили стремительные российские фрегаты, то и дело появлявшиеся из-за горизонта.

Наконец, после очередного душераздирающего сообщения о набеге Апраксина, шведское командование решило показать медлительным британцам, как надо расправляться с московитами на море. Отряд в составе восьми фрегатов и десятка галер на всех парусах бросился на врага. При виде объединенной мощи двух европейских эскадр варвары поспешили укрыться за островом Гренгам. Шведы немедленно пустились в погоню и оказались в узком проливе среди каменистых островков, едва выступающих из воды. Все исчезло в пороховом дыму, юркие скампавеи палили в упор, смело шли на абордаж. Четыре шведских фрегата сдались, остальные корабли с трудом выбрались на безопасную глубину. Английские моряки наблюдали за битвой издалека. С рей и палуб их многопушечных кораблей все было отлично видно.

Новая морская победа российского флота вызвала уныние в Стокгольме и раздражение в Лондоне. На помощь адмиралу Норрису были направлены новые подкрепления, в том числе транспорты с восьмимесячным запасом продовольствия и боеприпасов. Теперь 25 линейных кораблей Англии и Швеции двинулись на Ревель. Передовая база российского флота должна быть уничтожена! Все, что движется по волнам под Андреевским флагом, — потоплено!

Однако скоро выяснилось, что все мысы вблизи Ревеля щетинятся стволами береговых батарей, а у входа в гавань стоят линейные корабли с открытыми пушечными портами. В прибрежных селениях белеют солдатские палатки и дымятся костры. Даже в самых безлюдных местах можно было заметить казачьи разъезды. При появлении чужих кораблей эти бородачи немедленно зажигали сигнальные огни, что-то выкрикивали и делали недружественные жесты.

Адмирал Норрис рассудил, что не может посылать своих морских пехотинцев и матросов на штурм батарей. В Лондон было послано донесение с требованием прислать пехоту и кавалерию. Также указывалось, что лето на исходе, а в холодное время года весь Финский залив на несколько месяцев замерзает. Поэтому было бы весьма нежелательно, если лучшие боевые корабли британского флота окажутся в ледяном плену, в окружении нищих финнов, диких казаков и голодных волков.

Все же московитов следовало проучить и показать им могущество британского флота. Как-то ранним утром королевская морская пехота стремительным ударом овладела островом Нарген, что лежит к северу от Ревеля. Согласно данным шведской разведки, на нем находились важные военные объекты. Но на острове не оказалось ни души. Из строений — изба и баня. Многое свидетельствовало о том, что здесь недавно жили и мылись российские солдаты.

Оба объекта были сожжены дотла.

В штабе адмирала Норриса разрабатывались новые планы разгрома российского флота. Но тут стало известно, что неугомонный Апраксин опять высадил десанты на шведском берегу. От капитанов кораблей стали поступать доклады о том, что паруса и снасти сильно истрепались, корпуса требуют ремонта, а экипажам нужен отдых. Стало ясно, что ущерб от долгого плавания в водах Балтики может вызвать сильное недовольство лордов Адмиралтейства и дополнительные расходы на восстановление боеспособности британского флота.

Усталая эскадра Джона Норриса направилась в родной Портсмут.

Загрузка...