Те, Кто Живут Давно. Сердце Рэдмаунта

Глава 10

Глава 10.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство, Русско-Китайский Союз…

Чёрный блокнот

Не очень удобно писать в дороге, но лучше уж так. Много мыслей, в голове всё путается. Чем больше я узнаю их, тем сложнее выстраивать с ними какие-то человеческие отношения. Андрей прав: они не люди.

После Праги я потом часто думал, настолько ли на самом деле безумен Вольмер, или напротив, он среди них самый нормальный, наименее «поехавший»? Как они справляются с этими бесконечными годами и умудряются сохранить здравый рассудок?

Дописано на полях ручкой другого цвета: «за своей крышей следи, чудила, а то фляга засвистит, и не заметишь!».

Всё больше сочувствую Елене, с ними так тяжело! Теперь больше понимаю её. Очень скучаю. Увидимся ли мы с ней? Реми не сказал, где она, а я не хотел с ним разговаривать. Вот прибить реально желание было!

Джеймс сказал «важно видеть свет, иначе тьма сожрёт тебя». Я считаю, что он это и о второй половине себя говорил. Насколько подконтрольна ему эта звериная сущность? Интересно, могут ли обстоятельства сложиться таким образом, что в человека обратно он не перевернётся? И Марко так же?

Дописано ручкой другого цвета: «В любом случае, радуйся, что не пошёл на мясо для медведя! В следующий раз может не так повезти».

А ещё думаю, что если во всех людях проявляется по сумме факторов больше светлая или тёмная сторона, то Живущие Давно просто в полной гармонии со своими гранями, давно примирились с ними, и получают удовольствие в том числе и от пороков и разных аморальных поступков. Ведь они все пользуются своим даром для себя, в свою пользу! Впрочем, как ещё им скоротать вечность? Вёл бы я себя иначе, зная о бесконечном запасе времени, о безнаказанности?? Не уверен…

На полях ручкой другого цвета: «Не криви душой! Уверен, ты оттягивался бы не слабее остальных Живущих Давно! Интересно, знает ли Елена, с какими способностями ты проснёшься?»

Система из нескольких шоссе и спутанных тоннелей вывела к промышленному району. Тут не было жилых разноцветных домов и больших торговых центров. Машина подъехала к воротам какого-то не то склада, не то завода. Вход караулили пять человек.

«Наколки армейские, кавказский корпус, оружие импортное. Простые сторожа в армированных жилетах не ходят». Тед пытался сориентироваться в ситуации, пока они ещё в машине. Ему вспомнились рассказы сослуживцев, проходивших стажировку в России. О воинственных и кровожадных народах из горных поселений, чья огненная природа часто находит место в рядах частной охраны и в криминальных структурах.

– Джеймс, на кой мы брали два пистолета, если у этих ребят на вооружении ручные пулемёты? – тихо спросил оторопевший Рэдмаунт, не сводя глаз с вооружённых мужчин.

– Только для того, чтобы они нас обыскали, отобрали калибр, и посчитали себя в безопасности, а нас – безобидными.

– Но нам нечем обороняться!

– Тед, обороняться нужно им! Всё, не истери! – зло прошептал Маккинли.

К ним подошёл охранник с рацией, Джеймс опустил стекло, протянул документы, и вежливо уточнил:

– Товарищ Делимханов ожидает меня.

Ворота открыли. Им указали, куда поставить машину, и, когда они вышли, действительно, обыскали и изъяли оружие. Затем двое вооружённых людей сопровождали их пару километров по безлюдной заводской территории к административному комплексу, который выглядел свежее и чище остальных построек.

Поднялись на второй этаж, прошли по длинному коридору. «Камер наблюдения нет, видеоконтроль не подключен! Людям, которые тут работают, не нужны лишние свидетели». Тед пытался дышать ровно, хоть и чувствовал себя сильно не в своей тарелке.

В светлом кабинете с опущенными жалюзи на окнах их ждали три человека. За столом в центре комнаты сидел упитанный мужчина в окладистой бороде и с блестящей лысиной. Его дорогой серебристый костюм и золото на пальцах не оставляли сомнений, в его руках здесь власть и все люди. Он рассматривал гостей со спокойным любопытством. Ещё один, видимо телохранитель, в чёрном костюме стоял слева за его креслом. Третий, с изрядной сединой в ровной щетине и чуть помятой тёмно-синей двойке с чёрным жилетом, сидел на диване у окна справа. Старика, напряжённо разглядывающего посетителей, явно больше заинтересовал Маккинли. За спинами копа и Живущего Давно остался один охранник, который привёл их сюда.

– Здравствуй, Карим Салманович! Долгих лет тебе, ну, или как у вас принято приветствовать должников? – сдержанно улыбнулся Джеймс, говоря по-русски.

– Признаюсь, мистер Маккинли, весть о вашем приезде застала меня врасплох, и…

– А я знаю, что ты давно ждёшь человека от Койла, и что деньги готовы. И я уверен, что сейчас ты начнёшь торговаться и тянуть время. Так вот, отсрочки для тебя больше не будет. Ты получил землю, производство, субсидии из бюджета, налоговые льготы, и ещё много чего. Вам оказано достаточно услуг, пора заплатить.

Джеймс говорил негромко и уверенно, и Тед начал успокаиваться, хоть и не сводил глаз с вооружённого охранника за креслом Делимханова.

– Поверьте, мистер Маккинли я не умаляю его заслуги, и всё, что для нас сделал мистер Койл… – хозяин офиса встал с кресла и развёл руками.

– Которого ты встречал только раз, верно? – перебил оборотень собеседника, а потом спросил. – Любишь кино, Карим?

– Что?

– Да просто вспомнилась сцена из старого фильма. Как выглядит мистер Койл?

– Ну, высокий, белый… – немного растерялся Делимханов.

– Он похож на шлюху?

– Что?

– Он похож на шлюху?

– Нет!

– Тогда почему ты пытаешься его трахнуть, как последнюю шлюху? А, скажу тебе, мистер Койл не любит, когда его трахает кто-то кроме миссис Койл… Слушай, Карим, лучше бы тебе расплатиться сейчас.

– Что…

– Говорил тебе, Карим, не следует иметь дел с этим русским! – подал чуть скрипучий голос пожилой мужчина на диване. Хозяин кабинета лишь покосился на него.

– Ты что угрожаешь мне, шестёрка? – удивлённо уставился на Джеймса Делимханов, приосанившись и выпрямившись в кресле.

– Нет, не угрожаю! Прямо говорю, расплатись сейчас, если хочешь сегодня вернуться к своей семье живым! Послушай своего старого мудрого дядю!

Старик снова с подозрением всмотрелся в необычного посетителя, будто бы припоминая, но, не доверяя глазам.

Со стороны это действительно выглядело забавным, безоружный невысокий Маккинли смотрелся хрупким и уязвимым, за его спиной стоял вооружённый человек, и ещё трое напротив него. Они явно расслабились. Начали тихонько посмеиваться между собой, переговариваясь на незнакомом клёкочущем языке. Тед решил, что даже если Тот, Кто Живёт Давно, и выберется из этой передряги, то уж ему-то точно отсюда живым не уйти. И в этот момент Джеймс чуть повернулся к нему, спокойно сказав:

– Тед, забери у громилы позади нас автомат.

– А? – не успел выдохнуть коп.

В этот момент Живущий Давно молниеносно обернулся к охраннику и резко ударил в корпус. Раздался металлический треск, с влажным хрустом кулак пробил бронежилет и грудную клетку. На лице убитого застыло посмертное удивление боли, охранник стал падать на пол.

Не разрешая себе даже на миг задуматься о происходящем, Рэдмаунт выхватил у трупа оружие. В этот момент Маккинли уже запрыгнул на стол к Делимханову, и так же, одним сокрушающим ударом левой руки разбил череп телохранителю. В следующее мгновение он оказался за мертвецом, загородившись им от очереди из пистолета-пулемёта, которую открыл тихий старик, вскочив с дивана. Его подстрелил Тед, ранив в ногу, подбежал и оттолкнул от него оружие.

Сколько секунд это заняло? Над сжавшимся и побелевшим от ужаса Делимхановым стоял, тяжело дыша, Джеймс, обе руки его в крови, рукава замшевой куртки испачканы почти до локтей с кожаными заплатками.

– Заплати! – незнакомый голос оборотня прозвучал низко и страшно, в нём слышался утробный рык зверя.

Всхлипывая и трясясь жертва выпала из кресла и поползла к шкафу в углу. Там был спрятан сейф, из которого Карим достал большой чёрный кейс и отдал его дрожащими руками Маккинли. Тот опрометчиво повернулся к хныкающему спиной и положил кейс на стол.

«Я ведь держу в сейфе запасной ствол на случай обороны своего тайника!», – только успел подумать коп, когда Делимханов выстрелил в Джеймса. Промахнулся несколько раз, руки дрожали. Оборотень взревел. Не обращая внимания на пули, попавшие в грудь, он кинулся к своей жертве, спускающей курок в панике. Схватил Карима за голову и одним резким движением, будто сворачивая шею курице, разорвал хрястнувшие позвонки и связки. Кровь из растерзанных артерий ударила фонтаном и мгновенно залила серебристый костюм. Оторванная голова откатилась трупу под ноги, подёргивающиеся и скребущие ковролин.

Тед замер, забыв дышать от потрясения. Маккинли обернулся к нему, и Рэдмаунт прирос к месту в тихой панике. Это были глаза животного, чёрные, с налитыми кровью белками. Джеймс зажмурился и несколько раз дёрнул головой, как зверь, отмахивающийся от слепней, будто стряхивая с себя помрачение. Попробовал утереть лицо рукавом, но только размазал кровь Делимханова по щекам.

Хрипло вздохнул раненый старик, лежащий на полу около дивана. Маккинли открыл уже человеческие голубые глаза. Он шагнул к раненому, перевернул на спину, толкнув ногой:

– Здравствуй, Назир! Помнишь меня? – склонился над ним Джеймс.

– Нет! Это не ты! Не можешь быть ты! – у бледного старика затряслись губы.

– Ты застрелил меня в Шали в девяносто четвёртом, старый уголовник! Я вернулся за твоей душой и за деньгами твоего племянника.

Он подобрал оружие, из которого стрелял Назир, и прикончил его короткой очередью. Стало так тихо.

– Мне плохо, – признался Тед.

– Держись за воздух, дыши ровнее, – бросил ему напарник.

Маккинли прошёл в маленький санузел и хорошенько умылся. Волосы и борода влажные и чистые. Его футболка порвана пулями и вся в крови. Он открыл кейс, и осмотрел плотно утрамбованные пачки наличных. Достал смартфон.

– «Мы счастливы!» – сказал он и отключил вызов.

Порылся в гардеробе в углу, выбрал себе чёрную кофту, она немного замаскировала его ранение. Затем прошёл к холодильнику, достал оттуда три бутылки крепкого спиртного. Две разбил об стены, из третьей жадно отхлебнул, потом облил свою окровавленную куртку, достал зажигалку и подпалил одежду. Прикурил от неё сигарету, и отбросил к трупу в лужу спирта. Огонь занялся мгновенно.

– Уходим! – кивнул он Теду и бросил ему увесистый чемодан.

Они вернулись к воротам другим путём, было слышно, как где-то сработала сигнализация, забегали беспокойные люди.

Сознание Теда будто бы зависло в коме отдельно от тела, он двигался, не отдавая себе отчёта и не оценивая. На машине они с грохочущим скрежетом протаранили ворота, было слышно, как металл поцарапал кузов, и выехали на шоссе. Кажется, им стреляли вслед короткими трескучими очередями…

– Куда мы теперь едем? – Рэдмаунта ещё трясло. Они аккуратно перестраивались на оживлённой подмосковной трассе.

– За город, там есть небольшой домик. Отдохнём, на даче перекантуемся, – неловко прикурил Маккинли.

Раны мучали его, на лбу выступил пот, одежда на груди промокла от крови.

Через час они миновали развязку, потом проехали по новому широкому мосту через живописное водохранилище. На пикники выбралось много народу, вечер только начинался.

Свернули они в небольшой посёлок за поднятым шлагбаумом. Разномастные домики, кирпичные и деревянные, отштукатуренные и облицованные сайдингом, стояли ровными рядами на размеченных участках. Улица – утрамбованная обихоженная дорога из гравия и заросшие кустами канавы на обочине. Машину остановили в тупике, уткнувшись покорёженным бампером в пышные лопухи. Дом был последним у самого леса. За серым забором из металлических листов во дворе виднелся ещё один автомобиль.

– Кажется, мы приехали домой вовремя, Тедди, ну или сильно подставились. Сейчас узнаем, пошли, – кивнул Джеймс, тяжело дыша.

Прямой профиль деревянного бруса снаружи был выкрашен в белый цвет, а часть фасада, крыльцо и стена открытой веранды, коньки крыши – тёмно-серой краской. Строгий монохромный двухэтажный дом, утонувший в запущенной зелени. Они прошли по неровной дорожке, и уже на ступенях столкнулись с Патриком. «Сейчас время О’Лири!», так Реми сказал Колычеву, вспомнилось детективу.

– Вы что тут делаете? – замер он, потом нахмурился и присмотрелся к Маккинли. – Ты ранен?

– Попали под замес, подняли деньжат, – пожал плечами тот, через силу переводя дыхание. – В дом пустишь?

– Ладно, только веди себя тихо, с тремя пулевыми ты до города точно не доедешь, – кивнул красно-рыжими прядями элементаль и поправил очки. – Но учти, Елена приедет завтра, и если застанет тебя тут, будет в ярости! Привет, Тед! Как сам?

– Да как!? В непреходящем состоянии шока и паники последние несколько часов!

– Для того, кто работает в паре с оборотнем, это нормально! Проходите! – махнул рукой Патрик. – Тед, поднимайся наверх, располагайся там как-нибудь. Я пока немного помогу нашему дикому другу.

Из коридора две небольшие комнаты направо и налево, прямо – санузел с душем и кухня, объединённая со столовой. Мебели и посуды мало, на полу несколько заклеенных коробок, дачный сезон только стартовал, и дом постепенно возвращался к жизни. Почти выветрился лимонный запах моющих средств, которыми только сегодня освежили полы и окна.

Коп выбрал одну из двух просторных спален на втором этаже. Стены внутри дома – брус, покрытый светлой золотистой морилкой, их тёплый живой оттенок придавал уют комнатам. Мебель деревянная массивная, окрашена в белый цвет. Большаякровать под тёмно-серым покрывалом. Над пустым комодом квадратное зеркало в белой гладкой раме, маленький стол у окна и два стула. Он принёс из машины свою сумку, и достал чистую рубашку, чтоб хоть немного привести себя в порядок.

Когда спустился вниз, увидел, что Джеймс уже освежился. Стиснув зубы, и судорожно вздыхая, он сидел у окна, а Патрик, ловко орудуя двумя изогнутыми хирургическими пинцетами, доставал из него уже вторую пулю. На круглом столе стояла тарелка, в которую только что звякнул расплющенный кусок металла, рядом лежали материалы для перевязки. На полу – укладка парамедика, откуда, видимо, всё это и достали недавно.

За окнами уже стемнело, тихо и мерно застрекотали невидимые сверчки и цикады. В свежем вечернем воздухе смешался с первым туманом аппетитный дымок соседского барбекю. Где-то далеко были слышны голоса.

В столовой тепло, хотя отопление не работает. Над столом круг света от яркой лампы, уютно спрятанной под широким абажуром из плотной красно-оранжевой ткани. Маккинли лёг спать, ему необходим отдых. О’Лири подал Теду два ломтя серого хлеба, посыпанные крупной солью, и поставил перед ним глубокую тарелку.

– Что это?

– Горячая мясная похлёбка, густая и насыщенная, даст силы. Подобных блюд много в русской традиции. Правильная еда. Легко приготовить в далёком походе. Я с утра сделал немного, не ждал гостей, извини.

– Вы ели такое в средние века, пока бродили по миру? – взялся за ложку коп.

– Да. Ведь нужен всего лишь котелок, вода, немного мяса и овощей, крупы, и готово простое блюдо, которое поддержит надолго.

После действительно очень вкусного и сытного ужина Рэдмаунт почувствовал себя тяжёлым и усталым, но он был не готов расставаться с реальностью, боролся со сном.

Патрик взял бутылку вина и два стакана, вышел на крыльцо. Темноту немного разбавлял далёкий фонарь на соседней улице. В сложенных ладонях элементаля вспыхнул на мгновение клубок жёлтого пламени, послышался запах шоколадного табака. Тед уселся рядом на широких ступеньках, отхлебнул вина.

– Расскажи мне о доме из стекла?

– Во-первых, он не весь из стекла, во-вторых, ты и так уже много знаешь, – чуть улыбнулся О’Лири, выдыхая дым. – Это чудесное место в горах служит для отдыха, для удовольствий. А может быть тюрьмой. Или детонировать полмира…

– Как это?

– Она может запереть там кого-то, изолировать от остальных. Койл живёт там чаще других не просто так. Или может просто собрать Тех, Кто Живут Давно, и запустить конец света.

– Каким образом? – прошептал Тед.

– Главный секрет дома это не хрупкие стены, чувствительные к любой силе, а то, где он построен. Там глубоко один из древних континентальных разломов, из-за его движения когда-то и образовались те горы. В общем, как бы коротко и доходчиво выразился мой брат, склонный к излишнему сквернословию: «Если там ё*нет, то полмира по пи*де пойдёт!». Раскол ледников, цепочка землетрясений, наводнения, океан сдвинется…

– Господи! Зачем я в это ввязался?! – с тяжёлым вздохом оперся о столб крыльца Рэдмаунт.

– Вечная жизнь ни разу не каникулы, помнишь? Думаю, если совсем замучаешься, то сможешь попросить её о свободе. Елена заберёт твою память, без воспоминаний о Живущих Давно твоя жизнь снова станет, простой, понятной и предсказуемой…

– Не знаю, пока не определился. Но, честно, хотел бы забыть то, что сегодня Джеймс устроил в том офисе.

– Его усилиями репутация Колычева страшна и кровава. Он поддерживает образ таинственного Койла как всесильного и беспощадного, а взамен получает возможность иногда отвести душу и расслабиться, дав волю своей звериной натуре. Неизвестно, кто из них больше в выигрыше.

– Патрик, это было ужасно!..

– Нас десятеро. Жить на что-то нужно, не считаешь?

О’Лири долил вина себе и собеседнику, потом легко кивнул за спину в сторону чёрного кейса, стоящего в углу в тёмном коридоре.

– Как думаешь, сколько там? Не знаешь? А я прикидываю, что миллионов пятьдесят, или около того. Неплохой кусок для голодной семьи? Маккинли Андрей подписал потому, что их методы работы похожи, оба решают силой, в итоге. Не то, что остальные, с большей выдумкой.

– Что ты имеешь в виду?

– Если бы с должником нужно был разобраться Эмеру, то он пришёл бы за деньгами с одним телефоном, и показал неплательщику его родных в центре полигона, который обстреливают с дронов. Ты бы не отдал всё за свою семью? А приди к банкроту Де Ла Рю в хорошем настроении, охранники бы просто сами покончили с собой, и должник, отдав деньги, радостно повесился по воле нашего очаровательного телепата.

– В хорошем настроении? Массовое самоубийство это лучший расклад?

– Не буду вдаваться в подробности, а то ты плохо спать будешь, Тед. Брать в долг это целая наука. Но в целом, суди сам: если не планируешь отвечать по полной, то не стоит делать ставки за столом с опасными людьми. Как думаешь? – над его раскрывшейся ладонью в воздухе заплясали языки жёлто-белого огня.

– Кто из вас опаснее всего?

– Я бы больше затруднился ответить, кто из нас безопасен! – расцвела зубастая ухмылка элементаля в свете пламени, блики отражались в стёклах очков. – Ладно, давай спать! День был долгим.

– Что это?

Рэдмаунт замер и затаил дыхание, услышав откуда-то из тёмной листвы мелодичную переливчатую трель.

– Соловьи, – вздохнул О’Лири, он сжал пальцы и огонь исчез, погрузив их во мрак летней ночи. – Раньше их тут было больше. Теперь только изредка из рощи прилетают.

– Волшебно!

– Да, – качнулся огонёк сигариллы.

Тед умылся и уже поднимался по лестнице, когда Патрик негромко окликнул его:

– Рэдмаунт, ты хочешь быть с ней, я знаю и понимаю. Но, подумай, как следует. Для тебя может случиться так, что заберёт она больше, чем даст. Ты пока ещё можешь выбирать. В отличие от нас, у тебя-то есть выбор… – блеснули серебристым металликом глаза О’Лири.