Те, Кто Живут Давно. Сердце Рэдмаунта

Глава 9

Глава 9.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство, Русско-Китайский Союз…

Безжалостное утреннее солнце в маленькой спальне светило прямо в лицо. «Ну почему они не держат тут штор? – поморщился Тед. – И почему так голова болит, я же не пил вчера?»

– Привет, девчонки! Уже давно рассвело, спящие красавицы! – над ним стоял ухмыляющийся Джеймс.

– У меня голова раскалывается! – простонал коп.

– Охотно верю! Бурная ночка? – похабно осклабился Маккинли.

– Что?.. А, чёрт!

Тед резко подскочил в кровати и дёрнул на себя покрывало, поняв, что, во-первых, он обнажён, а во-вторых, рядом безмятежно дремлет Реми Оноре.

– Какого хрена? – закричал он, пытаясь одновременно прикрыться и наброситься на Живущего Давно с кулаками.

Джеймс удержал его, неожиданно крепко схватив за локоть и вывернув руку за спину.

– Господи! Да не ори ты так! – томно потянулся Де Ла Рю, так же без признаков одежды. – Я вовсе не покушался на твою невинность. Мне просто было холодно…

– Ты грёбаный извращенец! – ругался Тед. – Теперь понимаю, почему Андрей тебя ненавидит!

– Джеймс, прошу, убери отсюда этого идиота! Я хочу ещё поспать! – накрылся с головой Реми.

Маккинли вытащил брыкающегося детектива за собой из комнаты. Тед нашёл рубашку, брюки, трусы и носки разбросанными по кухне. Одевался, ругаясь сквозь зубы. Оборотень никак не мог успокоиться.

– Хватит ржать уже! – прикрикнул на него Рэдмаунт.

– Прости, Тед, – Джеймс пытался собраться, но снова начинал трястись от хохота и утирать глаза. – Нет, но ты бы видел своё лицо! Ой, я не могу!

– Сука такая!

– Ладно, выдохни! Ну, с кем не бывает! Ничего ужасного с тобой не случилось! – покатывался Маккинли, он налил две большие кружки горячего напитка. – На вот, чайку лучше попей. Это ведь действительно очень холодный дом, и… – он кашлянул, покрутил пальцами в воздухе, подбирая слова. – Тут правда очень редко кто-то спит в одиночку!

– Да пошёл ты!

– Смотри шире. Нужно быть открытым всему новому! – оборотень оскалил белые зубы, у глаз стали резкими смеющиеся морщинки.

– У тебя что, тоже такой опыт есть? – удивился догадке Тед.

– Реми мальчик нежный. И умеет ласково придушить…

– С кем я связался!? Но ведь я видел их с Еленой!

– У женщины чуть более широкий спектр возможностей. И она единственная для каждого из нас, – хмыкнул Маккинли.

– Господи! – коп схватился за голову.

– Рэдмаунт, остынь! Поднимись над сексом немного. Ты ведь не настолько примитивен. Сейчас ты взбешён, но попозже сможешь соображать спокойно. Сбавь градус эгоизма. Подумай, насколько важно внимательно и бережно относиться к своему партнёру, уважать и принимать чужую личность. Этому бы поучиться большинству пар.

– Отвали!

– Остынь, правда! Нам пора. Сейчас в город, и до аэропорта.

– Куда? – сердито буркнул Тед, отхлебнув чая, такого крепкого, что у него сразу заколотилось сердце. Зато голове стало легче. Коп насыпал в кружку три ложки сахара и ухватил из коробки последнее пирожное.

– Надо кое с кого стрясти бабла, если можно так выразиться. А ты человек привычный к бандитам, и оружием владеешь. В Москве один человек сильно должен Андрею. А положение в обществе несколько ограничивает возможности Койла. Поэтому ему понадобится наша помощь.

– В Москве?

– Да, красивый город. Заедем в одно место, тебе понравится! – весело подмигнул Маккинли.

В аэропорту на выходе взяли машину напрокат. Перелёт утомил полицейского, поэтому он задремал, когда они встали в пробке на половине пути к городу. Разбудил его Джеймс часа через два уже на парковке.

– Пошли. Мне надо кое-что забрать!

– Где мы?

– Почти в центре. Давай, достопримечательности в другой раз посмотрим? – он потянул Теда за собой в пафосный мраморный подъезд с колоннами.

– Что здесь?

– Банк.

– Почему тут на улице так странно пахнет?

– Это бензин, Тед, на этом континенте победила нефть, а не ядерные электротехнологии, как у тебя на родине. Ничего, быстро привыкнешь. Может быть, голова поболит немного, и всё.

Они прошли под указатель «Хранилище. Ячейки». Спустились на этаж ниже. Три раза Маккинли проходил биометрическую идентификацию, прикладывая ладонь к сканеру. Сотрудник проводил их в зал.

– Когда закончите, позвоните.

Джеймс достал из ниши в стене и открыл маленьким ключом небольшой ящик, размером с коробку для пяти пачек бумаги. Невозмутимо достал оттуда два пистолета, четыре обоймы, ещё один паспорт и пачку наличных.

– Зачем нам оружие? Во что ты меня втягиваешь?

– Я же говорил, мы идём вернуть наши деньги. Если какой-то умник не отдаёт долг и сильно наглеет, к нему приходят «добрые люди с добрыми намерениями». Сегодня это будем мы с тобой, – он зарядил и передал оружие копу.

– Я не желаю в этом участвовать!

– Тогда дай сюда ствол, катись в гостиницу, и домой к маме, я позвоню, может быть, лет через двадцать.

Маккинли протянул руку, и удовлетворённо кивнул, когда Тед не отдал пистолет, а спрятал на поясе под курткой.

– Верное решение, детектив, рад, что ты в деле! Как насчёт обеда в атмосферном заведении?

На проспекте волна машин перекатывалась от светофоров до перекрёстков, в воздухе над пробкой витала синеватая дымка, и у Теда действительно загудела голова. Они прошли три квартала, и местные полицейские в чёрно-серой форме дважды останавливали их для проверки документов.

– У нас что, такие подозрительные физиономии? – не без возмущения спросил коп, когда их отпустил очередной патруль, удостоверившись в подлинности предъявленных паспортов и авиабилетов. Хорошо, что их не обыскивали.

– Государство едино. Все под колпаком, всех контролируют, – пожал плечами в замшевой куртке Маккинли. – А ещё в советской России нельзя не работать. И если ты средь бела дня праздно шатаешься по центру, значит, либо ты иностранный турист, который занесёт денег в городской бюджет, либо ты хозяин совместного предприятия, приносящего доход стране. Или должен иметь документы, сберегающие от статьи за тунеядство. Видел сканеры? Таких у вас за океаном ещё не завели, полиция сверяет данные идентификационных карт, где работаешь, учишься ли, находишься ли в отпуске или командировке, состоишь ли на учёте, привлекался ли, в розыске…

Они прошли по нарядной пешеходной улице, шумной, полной туристов, уличных артистов и художников. Рэдмаунт крутил головой, только успевая замечать детали в многоголосой пёстрой толпе, яркие краски домов в цветах и флагах, вывески и афиши.

– Тед, я тебе проставлюсь, если ты сам найдёшь кабак, в который мы сейчас направляемся! – подмигнул Джеймс, закуривая. – Послушай свой дар, у тебя же чутьё!

– Тут на каждом шагу места для еды и досуга! Как я выберу нужный дом?

– Я в тебя верю! – хлопнул его по спине Маккинли. – Ты найдёшь мой бар!

– Это твой бар?

– Да, в Союзе уже больше века работают предприятия с возможностью вывода средств за рубеж. По лицензии можешь вести частный бизнес, не вписываясь в государственную монополию. Налоговые рамки жмут, конечно же, но привлечение туристов, повышенные отчисления и прочее дают вести дело вполне неплохо.

Тед внимательно осматривался в замешательстве. Но тут на глаза попалась фигурная доска. Само заведение было чуть в глубине, парадным входом не на улицу, а в узкий переулок. Чёрные двери с серебристой отделкой, витрина со светящейся рекламой крепкого эля. Он остановился.

– Наверное, даже если б ты не сказал, что это твой бар, уверен, мимо я бы не прошёл!

Детектив смотрел на вывеску «Паб «Бешеный медведь» в виде чёрного деревянного поцарапанного щита с огромным отпечатком когтистой лапы.

– Красавчик! Рад, что не ошибся в тебе! – Джеймс хлопнул его по плечу, и они шагнули внутрь, попав в глубокую тень после солнечной улицы.

В колоритном интерьере преобладало потемневшее дерево, тяжёлые столы и стулья средневековой таверны, под потолком светильники, устроенные из колёс большой телеги. На стенах множество фотографий с посетителями знаменитостями, автографы и рисунки известных спортсменов, актёров, журналистов и политиков. Среди пёстрого декора из винтажных пивных реклам было и несколько небольших живописных полотен, на одном из них Тед узнал набережную в Праге.

На самом видном месте в раме под стеклом располагалось несколько слепков с медвежьих следов ужасающего размера. И три очень старые фотографии, на которых угадывалось свирепое животное, запечатлённое около хижины на берегу реки. В зале была занято две трети столиков, два молодых человека в чёрных длинных фартуках обслуживали посетителей.

– Босс! Вот так сюрприз! – из-за стойки к ним проворно вышел рыжеватый здоровяк в чёрном кожаном жилете в заклёпках.

– Здравствуй, Брендон! – Маккинли на полминуты просто исчез в могучих объятиях бармена. – Познакомься, это мой друг, Тед Рэдмаунт! Тед, а это мой земляк, деловой партнёр и бессменный бармен моего паба уже очень много лет, Брендон Горич.

– Горич? – Тед пожал широкую крепкую ладонь.

– Да, взял фамилию жены, тогда так было проще с документами. В двадцатых приехал из Стерлинга, учился в торгово-промышленном колледже тут. Встретил мою Марию и пропал навсегда! Слушайте, мистер Рэдмаунт, русские жёны – самые лучшие! Непременно женитесь на русской! – он значительно поднял указательный палец, шутливо грозя.

– А с тридцатого года работает у меня. Нанялся сначала на кухню помогать. Заматерел. Встал за стойку. Видишь, теперь половина предприятия это его доля, – улыбнулся Джеймс. – Ладно, мы ненадолго, бухгалтерию смотреть не буду, дай нам пообедать, да садись выпить со мной!

Бармен скрылся в кухне за перегородкой, распоряжаясь по заказу, а они уселись у стены за небольшим круглым столиком.

– Он работает у тебя больше тридцати лет, и ни разу не поинтересовался, из чего ты себе намешал эликсир вечной молодости? – с иронией негромко поинтересовался детектив.

– Горич знает обо мне почти всё, – грустно усмехнулся Маккинли, давя сигарету в пепельнице. – Лет двадцать назад я рассказал ему о том, что Живу Давно. Он даже знаком с О’Лири, хоть и недолюбливает близнецов за ирландскую хитросделанность.

– И как он отреагировал? Я, помню, был в шоке.

– Он тоже, не переживай. Подумал, что я псих, или напился. А я рубанул себе по руке, и стянул рану в несколько секунд обратно на его глазах. Видел бы ты его лицо! Брендон не сразу с этим справился, редкие смертные знают, сам понимаешь. Но он посчитал нас за чудо, которое не объяснить с научной точки зрения.

– А что насчёт твоей лучшей половины? – прищурился Тед.

– Нет! Нет, что ты! Этого нельзя допустить, – Джеймс нахмурился, снова закурил и отрицательно помотал головой. – Я очень стараюсь не навредить им, они прекрасные люди. У него четыре сына. Старший работает здесь же. Паб приносит стабильную прибыль. Про медведя я рассказывал, что следы и фото для меня в прошлом веке раздобыл знакомый охотник. Это всё…

– Босс! – Горич поставил перед ними две большие белые тарелки с жареным мясом и тушёными овощами. А потом принёс от стойки два бокала тёмного густого пива. Тед был очень рад подкрепиться. – Босс, а мистер Рэдмаунт…

– Да, не волнуйся, Тед в курсе вопроса, – с улыбкой кивнул Маккинли.

– Признаюсь, мне было тяжело принять и понять это, мистер Рэдмаунт, но, правда, когда твой работодатель порой странно себя ведёт и не меняется столько лет, поверишь во что угодно, – смущённо хохотнул бармен.

– Да, я редко сюда заезжаю, но всё равно бывают косяки из-за времени…

– Ой! Расскажите ему про старого Дункана, босс, – хрюкнул от смеха Брендон.

– Да, смешная история! – кивнул Джеймс, хмыкнув, выдохнул дым к потолку. – Лет десять назад. Тогда в собственности был только первый этаж. За стойку если завернуть, вон маленькая комната, сейчас кладовка, а тогда я там конторку себе держал с терминалом, роутер на потолок, бумаги, счета, налоги, ну и ящики, коробки всякие. Тесно, но в целом удобно, уютно. Портьера плотная. И вот, заехал я как-то проведать своих, дела разные. Брендон уже лет двадцать работал, да? Листаю себе книги, циферки свожу. И слышу, кто-то бармену конкретно на уши присел. И голос вроде бы знакомый. Старый Дункан, мой завсегдатай с конца девяностых прошлого века ещё! Тот ещё бухарик был, в архиве государственном работал, много забавного рассказывал! У него комната в коммуналке была неподалёку за бульваром. Уселся, и давай заливать, какой раньше паб был хреновый и последний. Мол, вот какой жадный гад и сволочь хозяин, а только он, хитрый Дункан, всё-таки развёл в кредит жлоба Маккинли, да так и не отдал триста рублей! Хвастается, понимаешь, крыса древняя! И такое меня зло взяло, Тед! Я взял, вышел в зал, и говорю: «Пи*дишь, старый, ты мне пятихатку зажал!».

– И что дальше? – засмеялся Рэдмаунт.

– Да что! Прикинь, он меня последний раз лет сорок назад видел, и я тут, такой, выскакиваю, как привидение! Молодой и красивый! – подмигнул Джеймс. – Охренел дед, захрипел, да и хлопнулся в обморок, сердце прихватило. Ну, мы ему врача, все дела. Откачали. Он после этого пить совсем бросил. Лучше уж в восемьдесят, чем никогда. Я с ним уже не встречался, но знаю, он потом заходил, да, Брендон?

– Да, босс, ещё лет семь мимо ползал по променаду, всегда здоровался! – трясся, хохоча, рыжеватый бармен.

Он ещё пару часов развлекал их байками, постоянно переходя с русского на английский, иногда отвлекаясь на посетителей. Среди них было много постоянных гостей, такой вывод коп сделал по разговорам и манере общения с персоналом. Маккинли хохмил и здоровался с клиентами, припоминая многих. После обеда заказал для Теда ещё чай и кусок пирога с вареньем.

– Как тебе удаётся сохранить присутствие духа на протяжении стольких лет, я бы, скорее, затосковал и впал в суровую депрессию? – не выдержал Рэдмаунт, изумляясь.

– Потому что если ты не будешь находить в себе сил смеяться, то просто сдохнешь в унынии. Нужно уметь видеть свет! Часто это очень сложно. А иногда и просто невозможно! – покачал головой Маккинли.

Его лоб рассекли морщины, голубые глаза глянули с болью, у губ появились горестные складки.

– В сорок третьем году прошлого века я попал в Майданек со своей женой Рахель и её семьёй. Они умерли в газовой камере, а я дожил до Эрнтефеста в ноябре, получил пулю в затылок. Тогда играла музыка. Но я успел улыбнуться, подумал о своей свободе…

– Ты же мог обернуться и спасти людей!

– Это так не работает, Тед. Я принёс бы больше вреда этим пленным. А даже, если бы Рахель и выжила случайно, смогла бы она жить с монстром? Думаю, нет.

– А… Извини, но… твой труп?

– Мне повезло, нас после кремировали. Кости никто не увидел.

– Но как ты…?

– Нужно уметь видеть свет! Иначе тьма сожрёт тебя! Не забывай об этом, Тед… Так, нам пора! Спасибо за приём, Брендон! – Джеймс долго прощался с добродушным барменом.

– Куда мы едем? – спросил Тед, когда они вернулись на парковку.

– Выполнять поручение. Мы сюда приехали, не чтоб по музеям ходить!