Те, Кто Живут Давно. Сердце Рэдмаунта

Глава 6

Глава 6.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство, Русско-Китайский Союз…

Рэдмаунту раньше не доводилось бывать в таких местах. Он много часов провёл за рулём, но не чувствовал усталости. Миновал три проверочных пункта на въезде, охрана отнеслась с подозрением, но его документы и пропуска были оформлены, как и обещал друг. И теперь Рэдмаунт ехал по дороге, которой не было на карте, тропа запущенная, видно, что машины тут изредка, но бывают. Джеймс прислал только координаты, и теперь навигатор вёл по неизвестному маршруту. Это был единственный ориентир для Теда. Он только успевал крутить головой, осматриваясь по сторонам.

Припарковался у подобия ворот, два бревна на невысоких столбах перегораживали путь. Тут же стоял, покрытый росой, чёрный автомобиль представительского класса. Тед стал подниматься по каменистой утрамбованной дорожке. С удовольствием дышал. Здесь столько неба и хвойного воздуха, что этой свободой можно задохнуться. Он поймал себя на мысли – где ещё жить бессмертным существам, кроме как не среди этих вечных и мудрых гор.

Дом был в один широкий этаж, чуть приподнятый на сваях над камнями. Узкая крытая веранда – наверное, тут на деревянном полу так здорово сидеть и смотреть на бесконечный бег туч и воды. Снаружи здание будто бы целиком из стекла, стены словно витрины. Тед окрикнул: «Есть кто дома? Хозяева!».

Ему никто не ответил. Было слышно бормочущее течение резвой реки, недостаточно глубокой по сезону. Чуть посвистывал ветер, запутавшийся в летней зелени, но ни одного голоса не прозвучало. В дом Тед заглянул, пусто и тихо. Снаружи через стеклянную стену была видна пустая гостиная и кухня. В гладком фасаде отражались тёмно-серые горы, и солнечные блики на воде, по пёстрым каменистым склонам пробегали тени от облаков.

На берегу реки оставлен спортивный вездеход, Тед раньше видел такие, с жёсткой рамой и широкими колёсами. По песку, по камням, по снегу, через лес – для любой трассы сгодится. Детектив спустился к воде, осмотрел транспорт. На нём ездили совсем недавно, шины мокрые, движок не остыл. Судя по следам, приехали от леса, с севера. Где же хозяин дома?

Сквозь шум воды донёсся странный новый звук. Не то мычание, не то рычание. Вот, опять. И плеск воды. Тед поднял голову и понял, что сейчас умрёт. С противоположного берега на него нёсся огромный медведь, размером с минивэн. Гора мощных мышц и тяжело колышущегося тёмно-коричневого меха летела на него, с рёвом раскрывая оскаленную пасть.

Время потекло очень медленно. Коп перестал дышать, ничего не успел ни подумать, ни сделать. Он только услышал быстрые шаги, кто-то бежал к реке от дома. Рядом с Тедом резко остановился человек, босые ноги по щиколотку погрузились в гальку. Чуть наклонившись, он схватил за борт квадроцикл и метнул его прямо в зверя. Удар вездехода затормозил и остановил медведя в десяти метрах от людей, тот покрутил мордой и, ворча, отряхнулся, разбросав веер речных брызг.

– Хватит! – закричал на него мужчина, подняв руки, и его голос звучал не менее страшно и сильно, чем медвежий рык. – Стой! Хватит!

Зарычав, зверь сделал ещё шаг к ним, но потом опустил голову, и скрылся в облаке плотного серого тумана, из него донёсся стон уже больше напоминающий человеческий голос. Дымка растворилась, и в воде остался стоять на коленях обнажённый Джеймс Маккинли. Он нырнул в ледяную бегущую по камням реку, и, поднявшись, фыркнул и встряхнулся, мотнув мокрой головой, точно так же, как зверь только что. Человеком он медленно выходил на берег, стирая воду с лица, приходя в себя.

Теда мелко трясло в шоке, но он пытался собраться. Теперь Джеймс показался ему моложе, чем при первой встрече чуть больше трёх лет назад. Рыжеватая борода стала короче и аккуратнее, а тёмные волосы отрасли ниже ушей. Ниже среднего роста мужчина, подтянутый и подкачанный, выглядел всё же намного безобиднее, чем его смертельно угрожающая звериная половина.

– Тед! – он обаятельно улыбнулся и поднял руки в приветствии, собираясь обнять детектива. Голубые глаза смотрели снизу вверх весело и спокойно. Говорил он по-английски.

– Ты собирался меня сожрать! – запинаясь, произнёс Рэдмаунт.

– Ну, подумаешь, чего только не бывает между приятелями! – усмехнулся Маккинли, хлопнув его по плечу и пожимая руку мокрой холодной крепкой ладонью.

– Прикройся, чудовище, – с тихой укоризной сказал третий, о котором потрясённый Тед на время просто позабыл.

Вот уж кто действительно был похож на медведя. Высокий мужчина, широкий в плечах, мощное рельефное тело, напоминающее скульптуры богов и олимпийских атлетов. Он тяжело дышал, его футболка разорвана на плече, а штаны до колен промокли.

– Завидуй молча! – ухмыльнулся довольный оборотень.

Его собеседник только цыкнул, вздохнул и медленно побрёл по колено в воде на середину реки, чтобы достать вездеход. Маккинли подтолкнул копа:

– Пошли в дом?

Они поднялись по камням к открытой веранде. Если бы Тед сразу заметил у ступеней брошенную одежду, то быстрее сообразил, чего стоит опасаться. Пока Джеймс расслабленно и с удовольствием растирался большим полотенцем, детектив ошеломлённо наблюдал, как внизу по камням их спутник принёс обратно на берег квадроцикл, встряхнув его от воды, как игрушку.

– Его сила безгранична, – будто подслушал его мысли Маккинли.

Он надел тёмные брюки хаки с множеством карманов, и теперь закатывал длинные рукава чёрной футболки. Потом достал пачку сигарет, закурил, и с наслаждением вдохнул дым.

– От чего он мог умереть тогда? – чуть обернулся к нему Тед.

– А он и не умирал, – чуть улыбнулся Джеймс, и подмигнул гостю.

Он встряхивал головой, чтоб немного просушить волосы. Затянулся ещё пару раз и, затушив, бросил сигарету в бак с крышкой.

– Пошли в дом, согреешься хоть немного.

– Подожди! – шагнул следом полицейский. – Как не умирал?

– После костра ни разу, – кивнул оборотень.

Уже втроём они вошли в просторный холл. В доме очень светло и прохладно. Направо открытое пространство без перегородок, кухня и столовая, деревянная столешница и барные чёрные стулья. Непонятный современный дизайн. Теду всегда казалось странным сочетание тёплой фактуры необработанного дерева с лёгкими конструкциями из стекла и хромированного металла. Налево видимо гостиная, место для отдыха и досуга, тёмно-серый диван, кресло и четыре серых пуфа-мешка, безжизненный пустой очаг.

Обстановка довольно аскетичная. Дальше виднелся короткий и широкий коридор, заканчивающийся раздвижными дверями. Из этого же коридора направо и налево – небольшая спальня и санузел. Там на время скрылся атлет, чтобы переодеться из промокшей одежды, а потом и Джеймс, приводящий себя в порядок. Хозяин дома жестом пригласил Теда в столовую, и когда тот уселся, занялся небрежной сервировкой.

– Ты – Андрей, верно? Тебя они называют Койл? – осторожно спросил коп.

– Да, у них не сразу получилось выучить имя, не знали языка, сократили до прозвища, – он кивнул, молча звякнул стаканами, наливая тёмно-янтарный напиток.

– Что это за дом?

– Невидимая резиденция Живущих Давно. Добро пожаловать!

– В смысле «невидимая»?

– На картах его нет, туристы сюда не допускаются, полёты любой техники над заповедником запрещены.

– Но охрана же меня пропустила…

– Да, они давно обмениваются слухами. Но никто ничего не знает толком. Никогда.

– Джеймс сейчас сказал мне, что ты не умирал ни разу, это правда? – Колычев обернулся к столу, и Тед вздрогнул, разглядев, наконец, его лицо.

Яркие глаза разного цвета, правый сине-голубой, левый – золотисто карий, смотрелись интересно, но скорее неприятно. Черты лица правильные, крупные, красивые, резкие. Высокий лоб, крепкая челюсть, ямочка на подбородке, не человек, а статуя. Он протянул гостю выпивку.

«Майра была бы рада написать его. Только её натурщики обычно подсушены так, чтоб мускулатура была живописнее, а этот таким ненавязчивым жирком подёрнут. От него с левой наверное сотни три кило прилетает, не меньше!», – подумал Тед.

– Умирал. Дважды. Но только до встречи с ней, – отвечал негромко, привычно смягчая голос.

Коп машинально глотнул из бокала. Густое зелье обожгло горло, Тед закашлялся. В этот момент к ним вернулся Маккинли, со лба и от висков гладко он причесал назад волосы, собрав в маленький хвостик, а остальные оставил виться по шее. Он отобрал стакан у Рэдмаунта.

– Дай сюда! На тебя только хороший продукт зря переводить, – он легко опрокинул в рот коньяк, и зажмурился от удовольствия. – Давай, я лучше тебе чаю сделаю?

– Вы же всё равно не пьянеете? – отдышался Тед.

– Зато почти чувствуем вкус и наслаждаемся им, а ты и не распробуешь ничего, нажрёшься и вырубишься! – покачал головой Джеймс.

Он отошёл на кухню, стал рыться на полках. Ссыпал в блестящий хромом чайник две жестянки заварки. И стал дожидаться кипятка из бурлящей светящейся колбы.

– И как это, жить долго? – бестактно спросил Тед, вернув внимание к хозяину дома.

– Скучно, – вздохнул Колычев, выпив ещё немного коньяка.

– Вот! Помнишь, мы пьесу слушали? – спросил его Маккинли.

Он выпрямился, и, набрав воздуха в грудь, плавно жестикулируя, мелодично продекламировал на русском языке:

«Таков положен вам предел,Его ж никто не преступает.Вся тварь разумная скучает:Иной от лени, тот от дел;Кто верит, кто утратил веру;Тот насладиться не успел,Тот насладился через меру,И всяк зевает да живёт —И всех вас гроб, зевая, ждёт.Зевай и ты!»

– Это написано о смертных. Мы не люди, – Андрей внимательно слушал оборотня, грустно усмехаясь. Потом повернулся к оторопевшему Теду. – Джеймс любит цитировать, ты привыкнешь. По-русски хорошо говоришь?

– Подожди. Хочешь сказать, за десять веков тебя ни разу не убили? – уточнил Рэдмаунт.

– Нет.

– Это невозможно!

– Ты знаешь о Тех, Кто живут Давно, и до сих пор считаешь, есть хоть что-то невозможное?

Не сводя глаз со своего гостя, Колычев вытянул на столе левую руку ладонью вверх. В правую взял из подставки широкий кухонный нож. И с силой ударил в предплечье. Тед ахнул от неожиданности одновременно со звоном сломавшегося, разлетевшегося на куски металла. Андрей спокойно сгребал обломки на столешнице.

– Я разве что летать не умею.

– Ой, а помнишь! Помнишь, кино было!? – снова встрял Маккинли, он принёс и поставил на стол чайник и чашки, говорил, размахивая руками и перебивая себя смехом. – Мы с Малюткой ходили смотреть фильм! Лет пятьдесят назад, помнишь. Типа комикса про вечно живущую кодлу! Такая там была умора, мы весь сеанс хохотали!

– Почему? – был озадачен Тед.

– Ну, они там, такие, за добро, вооружались мега-волынами и через века шли забарывать плохишей, спасти мир, и всё такое. Вот же фуфло! Любишь кино, Рэдмаунт? – выдыхал Джеймс, отсмеявшись и вытирая глаза.

– И почему это смешно?

– Потому что только в тупом сценарии вечные существа так бездарно распоряжаются своим временем и ресурсами, одни стремятся захватить мир, другие им противостоят… – пояснил Андрей, он со скукой плющил в пальцах металлические осколки от кухонного ножа, будто куски пластилина.

– На хер захватывать мир? – с весёлой ухмылкой пожимая плечами, откликнулся Маккинли, разливающий чай для себя и Теда.

– И я о том же, – качнул стаканом хозяин. – Он и так наш.

Внезапно за его спиной в конце коридора с шорохом раздвинулись двери, ведущие в ещё одну большую комнату. На пороге стояла стройная фигуристая блондинка едва одетая во что-то персиковое, грешное и кружевное.

– Мы замёрзли уже тут, – жалобно протянула она.

– Там камин, разведите огонь, – чуть обернулся к ней Колычев, отвечая по-русски.

– А мы не умеем, – выглянула из-за её плеча вторая девушка в золотистых кудряшках и чёрной прозрачной комбинации.

– Сидите тихо, – рыкнул Андрей, девицы, пискнув, скрылись.

Он хлебнул коньяка, и заметил, с каким немым изумлением переглянулись и уставились на него Тед и Маккинли.

– Что?

– У тебя там женщины, – то ли спросил, то ли утвердил Джеймс, так же перейдя на русский язык, и указав на спальню.

– Да.

– Две?

– Три.

– Зачем? – приподнял брови Маккинли, его голубые глаза смеялись.

– Они оплачены на этой неделе. Ждал тебя в гости. Не знал, какая понравится, – равнодушно пожал плечами хозяин.

– А если все три понравятся? – сверкнул белыми зубами обаятельный оборотень.

– Помогай тебе Бог! – тень улыбки, скрывшаяся в уголках губ, сделала на мгновение лицо Колычева мягче и приятнее.

Джеймс подобрался, хмыкнул, пригладил волосы, неслышно ступая босыми ногами, прошёл было до спальни, но вернулся на кухню. Достав из шкафа внизу две бутылки шампанского и четыре бокала, подмигнул детективу и скрылся за раздвижными дверями. Тед придвинул себе большую чашку чая, согревая об неё руки.

– Ты сказал, что мир ваш. Как это?

– Чтобы владеть умами и континентами, не нужно непременно сидеть в парламенте, или носить корону. Так или иначе, мы влияем на все сферы жизни смертных. Политика, экономика, наука, искусство, религия.…

– А кто управляет и всё решает? Цивилизованные люди обычно выбирают лидера.

– Мы не люди, – спокойно повторил Колычев, покачав головой. – Да, иногда договариваемся между собой, предпринимаем что-то сообща. Но чаще действуем каждый в своей среде, кому, что больше нравится. Например, Елена всегда имела слабость к творческим личностям, вроде этих несносных воришек О’Лири. В Берне в банковском хранилище у неё целая коллекция автографов и надписанных авторами прижизненных изданий. Огромная ценность. Уверен, ты по себе знаешь, как важно вовремя встретить на своём пути человека, который скажет: то, что ты делаешь – прекрасно, продолжай творить, я в восторге! Многие из них не остановились и не бросили музыку, живопись или литературу, потому что она поверила в их талант, оказалась рядом и поддержала. Искусство – это стихия. И остальные стихийные бедствия тоже приносят пользу.

– Каким образом? – выдохнул детектив.

– Всегда есть простор для творчества, – усмехнулся Андрей, широко разведя руки. – Например, близнецы собрались вместе выпить в лаунже Московского аэропорта. И за это время из-за сбоя навигации там разбились три самолёта, сотни жертв. Ещё одиннадцать бортов были отправлены по регионам, на несколько часов вышли из строя платёжная и регистрационная системы, тысячи людей остались без денег и билетов. Отказали генераторы, была парализована работа торговых точек. Итоги просты, коллапс, транспортный апокалипсис. Авиакомпании потеряли акционеров и репутацию, разорительные страховые выплаты, бесконечные суды и банковские разбирательства. Всё ради политически выверенной смены руководства, экономически выгодной закупки и замены оборудования. Почти год потребовался, чтоб всё восстановить! А тройняшки ведь просто посидели, закусили и пообщались. Слегка поспорив, правда, как обычно.

– Когда это произошло?

– До твоего рождения, – отмахнулся Колычев. – Или вот Андретти экспериментировал в своей лаборатории с кровью оборотней, и случайно создал новый антикоагулянт, настоящий прорыв среди лекарств и химических веществ, препятствующих образованию тромбов. Но мы пока не решили, которая страна объявит это своим открытием, а какая первой запустит производство препарата на базе одной из наших фармацевтических компаний.

– Но ведь вы можете спасти жизни людям!

– Да, – согласно кивнул собеседник. – Но потом, когда это будет выгодно. А понадобилось отвлечь внимание публики от коррупционного скандала, Арман Эмер организует провокацию, теракт, взрыв в людном месте. И пока группировки, которые он же снабжает оружием, валят ответственность друг на друга, и устраивают акции возмездия, о миллиардных взятках все забывают. Для Армана развернуть маленькую войну где-то в пустыне, чтобы сбить цены на нефть – такая мелочь, но опять же непременно приносящая ему доход. Если же отвлечься от материального, и вспомнить про душу, – он вздохнул, глянув через стеклянную стену на горную панораму. – Ты ведь знаком с Де Ла Рю?

– Да, доводилось пообщаться.

– Реми Оноре очарователен, верно?! Но время от времени этот ангел воспитывает различных сомнительных сектантов. Дрессирует, внушая им во время якобы философских бесед мерзкие богопротивные убеждения, делая из них жестоких харизматических главарей уродливых культов. За последним из таких пошли больше пяти тысяч человек в надежде на спасение. И ради пропуска в лучшую жизнь совершили массовое самоубийство, отвратительно перетравившись в своих домах! Там были целые семьи с детьми! Резонансное дело прошлых лет…

– Господи! Да, я читал! – коп схватился за голову, зарываясь пальцами в тёмно-рыжие пряди. – Но это-то для чего должно было служить?

– Во-первых, это его развлекает. Во-вторых, нам был нужен новый этап в законодательных спорах об этически допустимом контроле жизни граждан. В том числе это один из пунктов «За» внедрение глобального сервиса Умного дома полвека назад, лоббирование тотального надзора за обывателями. Трагическая гибель людей запустила разработку и производство технологий для наблюдения и регистрации. Кстати, знаешь, почему не получила развития система идентификации по анализу крови? Она была надёжнее, дешевле и гуманнее. Но в случае со мной не сработала бы. Мою кровь невозможно получить. Поэтому продвинули на рынке оборудование для дистанционного сканирования. Одновременно же продолжилось противостояние церквей, радостно принимающих в свои объятия напуганных и растерявшихся прихожан, новая волна религиозного экстаза.

Несколько неуместно в контексте беседы из спальни послышался женский хохот, девушки явно были довольны. Тед вздрогнул, а Колычев молча вылил в его чай полстакана коньяка, детектив благодарно кивнул и сделал несколько горячих глотков. Только теперь он, кажется, начал согреваться.

– Подожди, у меня в голове всё перемешалось, мысли скачут. Я всю жизнь пытался разделять зло и добро, а теперь из-за Тех, Кто Живут Давно, окончательно запутался.

– Если не будет зла, как ты отличишь хороших людей? – спросил Койл, чуть прищурившись, и вопрос эхом отозвался в памяти.

Этот голос, тяжёлый и сильный, сырой сочный запах скошенной травы, и яркие разноцветные глаза.… У Теда закружилась голова, и затряслись руки.

– Ты… Я же видел тебя раньше! Я… Ты же приходил… Я вспомнил!

Рэдмаунт почувствовал, как дрожит от адреналина, и одновременно понял, что сейчас может отключиться от потрясения.

– Зачем я здесь?! – едва выговорил он.

– Елена всё ещё сомневается. Но я думаю, что это твоя первая жизнь, Тед.

У детектива всё поплыло перед глазами. Безуспешно попытавшись схватиться за стол, он в обмороке рухнул с высокого табурета.