Те, Кто Живут Давно. Сердце Рэдмаунта

Глава 8

Глава 8.

Конец девятнадцатого века. Англия…

– Но всё же хотел бы с тобой ещё поспорить.

Свистящий шорох шнурка сопровождал слова. Йен давно уже мог соревноваться с любой горничной в сноровистом умении.

– Нет, прошло больше шестидесяти лет! Наказание не должно быть чрезмерным! – Елена с трудом перевела дыхание. – Американское платье нравилось мне больше. За океаном одежда проще.

– Я счастлив с тобой где угодно! – он чуть качнул её к себе, потянув за шнуровку. Она стояла на высоком пуфе, чтобы ему было удобнее.

– Твои братья спалили половину Чикаго в семьдесят первом году, я не скоро вернусь в Штаты. Боже, любимый! Оставь мне хоть немного воздуха! Глупая мода!..

– Это не только мода, но и общепринятые приличия. Мы можем встретить на прогулке знакомых. Без корсета ты можешь находиться только дома, в своих комнатах, или в моих объятиях! – он склонился поцеловать округлое плечо.

– Не переводи тему разговора. Я знаю, ты нашёл его. Отвези меня! Я хочу вернуть ему его жизнь!

– Есть способ проще. Я могу нанять людей, – О’Лири глянул на неё в зеркале.

– Не смей! Он довольно пострадал, – она нахмурилась.

– А Маккинли? Как насчёт его страданий?

– Ввязывается в противные драки ради веселья и бессовестно наживается на пьяницах в своём кабаке! Его-то давно уже ничего не беспокоит после нового пробуждения. Генрих мучается…

– Пока воспоминания к нему не возвратились, он и не знает, от чего терзаться. Его каторга для него сейчас простая обыденная жизнь. И я бы предпочёл, чтоб всё осталось на своих местах! – он стянул ещё несколько петель резким движением. – Без изменений! Вдруг ему, наконец, повезёт, прирежут где-нибудь. И лучше, чтобы он проснулся в другой стране, на другом континенте!

– Йен, это жестоко! – Елена попыталась повернуться к нему.

– Если Вольмер начнёт новую охоту, нас жалеть не станет, ты знаешь.

Он осторожно удержал её, и невозмутимо продолжил шнуровку. Затем помог надеть поверх корсета тонкие и мягкие лиф и нижнюю юбку. Подвязать чулки. Тёмно-зелёное шерстяное платье для прогулок в хорошую погоду, длинные рукава, пышная драпировка сзади, шлейф с воланом. Зачем столько ткани, прячущей женщину? О’Лири не закончил с крючками, когда она повернулась к нему и прикоснулась прохладной ладонью к щеке.

– Помоги мне найти его. Прошу тебя! – в чёрно-карих глазах встали слёзы. Он поцеловал её руку и согласно качнул головой.

– Госпожа!

– Когда мы поедем? Куда? Это далеко?

– Это в Ист-Энде, Степни, рабочий район Лондона. Грязь, вонь, нищета, сплошное отребье, опустившиеся бедняки и безработные. Я не хочу, чтоб ты видела всё это, – тяжело вздохнул он, поджал красивые губы, качая головой. – Разреши, я просто привезу его сюда, встретитесь тут?

– Ты не обманешь меня? – заглянула она в его лицо.

– Не смогу, как бы ни хотел этого. Ты же знаешь! – Йен с грустной улыбкой целовал её маленькие руки. – Не забудь свежие перчатки! Они на столике в передней, тебе ещё вчера их прислали, я забыл сказать.

На следующий день в ожидании вечернего чая Елена сидела у себя и занималась письмами, когда О’Лири с непроницаемым видом тихо вошёл в комнату. Одет в чёрное, как обычно, белоснежная сорочка оттеняла бледное лицо. Немного серебра, кольца и цепочка, их он себе позволял, скучая по настоящему снегу и переливчатому блеску инея. Она повернулась с немым вопросом в глазах, О’Лири молча кивнул. Елена вскочила из-за стола, Йен подвёл её к окну, откуда был виден их небольшой участок, за деревьями маячила двигающаяся фигура.

– Он в нашем саду, и…

Элементаль крепко схватил её за руку, удержав, когда она уже была готова бежать на улицу. Жёстко притянул к себе:

– И у меня только одно условие!

– Чего ты хочешь? – она тщетно пыталась отцепить белые пальцы от своего запястья.

– Оставь его здесь! Брось! А мы вернёмся в Россию, Арман в Петербурге сейчас. И дай мне слово, что Вольмер запомнит и эту свою жизнь тоже! – зло прошипел он, наклонившись к её лицу.

– Зачем?! Ведь она ужасна!

– Вот именно! Пусть ему будет, с чем сравнивать! Может быть, это удержит от опрометчивых поступков в будущем!

– Это бессердечно!

– Нет! Рационально! – оскалился О’Лири. Ей не удавалось вырваться.

– Хорошо! Слово! – сдалась она, глядя в серо-голубые глаза.

Они спустились в сад, участок вокруг дома был довольно запущенным, но Елене он таким больше нравился. Ей претила строгая геометрия, нарушающая очертания живой природы.

На ссутулившемся человеке было узковатое старое пальто в пятнах и помятая шляпа, давно потерявшая форму. Неловко орудуя заступом, он приводил в порядок клумбу около скамьи.

– Генри! Вот ваша новая хозяйка! – с усмешкой громко обратился к нему О’Лири.

Сколько же гремучего яда она услышала в этой фразе! Но осадить спутника времени не было, у неё задрожали руки, было трудно дышать. Оборванец обернулся:

– Доброго дня вам, миледи! Ваш человек сказал, что нужна помощь с садом. Не извольте беспокоиться, я справлюсь со всем, только что велено!

Он быстро сдёрнул с головы шляпу и сжал её грязными пальцами левой руки, сгорбившись в почтительном поклоне. Был так жалок в этих засаленных лохмотьях, в неопрятной и запущенной отросшей щетине. В помутневших глазах застыло выражение умственно отсталого. Короткий крючок на деревяшке, заменившей правую кисть, исцарапан и погнут.

Елена в ужасе всхлипнула, прижав ладони к дрожащим губам, слёзы душили женщину. А бродяга испугался, что расстроил такую нарядную даму, теперь, чего доброго, откажут в работе. Он постарался прикрыть своё увечье уродливой шляпой.

– Не пугайтесь, миледи, это в труде не помеха!

Йен Делани Хидл О’Лири, не скрывая торжествующей улыбки, с огромным удовольствием наблюдал за этим восхитительным унижением своего давнего соперника! Элементаль стоял за спиной любимой женщины и, протянув руку, лёгким жестом сделал новому работнику знак, чтоб тот опустился на колени. Нищий упал на землю к женскому подолу, из-под которого виднелись маленькие туфельки.

– Генрих! – зарыдала она, и быстро склонилась к нему, сжав руками его голову.

Виски обожгло болью. Он ничего не видел, кроме чёрно-карих глаз, во взгляд которых затягивало, как в бездонный колодец.

Словно обрывки забытых снов пронеслись перед ним несколько прожитых веков. Богатый дом коммерсанта, корабль в Тирренском море, ужасный шторм, берег Неаполя. Первая смерть. Первые убийства, обогащение в преступлении. Баронский замок в Пруссии, её любовь и его первое возвращение к Живущим Давно. Ссора с Эмером и Андретти, обвалившийся дом. Луч солнца, выманивший из руин, неутолимый гнев, путешествие, руки в крови, нажива, украденное имя. Саффолк, Де Ла Рю венчает их с Еленой, призрачное счастье брака. Серебро с гранатом. Столкновение с О’Лири, гибель любимой, суд, дуэль и смерть. Затем новое пробуждение во французской провинции, неспешная помещичья жизнь, необычный трофей на охоте, Маккинли в клетке несколько месяцев. Появление Елены, свобода оборотня в обмен на её время. Их новый союз. Было так сладко!

А после – страшная кара. Когда срок сделки истёк, она отправила его в ссылку, наказав беспамятством, выбросив на обочину! Ничего не зная и не помня о себе, кроме имени, он столько лет бродяжничал, перебивался разным трудом, разбойничал, сидел в тюрьме. Пересёк пролив, спрятавшись на грязном судёнышке, дрожа, ведомый странным чутьём. Дошёл до Лондона, да кто возьмёт неграмотного калеку на работу, выживал как крыса! И вот в трущобах его встретил господин в дорогом чёрном костюме, в туманном облаке духов и шёлковом цилиндре, предложил поработать в саду у одной одинокой дамы….

Его рассудок трещал, кипящий разум отказывался воспринять столько воспоминаний сразу. Но Вольмер выстоял, на этот раз он лучше справился. Он признал свой приговор, который она вынесла в начале века, и был благодарен за милость возвращения.

Отдышавшись, с колен к ней поднялся уже другой человек, ничем не напоминавший нищего бродягу из закоулков Ист-Энда. Высокий, статный, сильный. Синие ледяные глаза смотрели холодно и гордо. Он с удовольствием распрямился и повёл плечами, на старом пальто бывшего попрошайки лопнуло три шва.

– Спасибо, Хелена! – нежно прошептал он, и осторожно ласково стёр с её щеки слёзы.

Она вглядывалась в его лицо, больше всего боясь, что повредила спутанное сознание. Вольмер перевёл взгляд на О’Лири. Элементаль всё ещё злорадно улыбаясь, приподнял руки в приветственном жесте. Не колеблясь, Генрих шагнул к нему, быстро размахнулся и врезал с левой в ухмыляющуюся челюсть, сбив с ног. Елена ахнула. Йен мотнул головой, приходя в себя, и ощупывая языком зубы.

– Видишь! С ним всё в порядке, он в своём уме, уж поверь мне! – он, охнув, поднялся с газона и пошатнулся. – Так! Если ты закончила, то предлагаю, для начала, помыть его хорошенько! А то от него разит как от паршивой грязной скотины! – после этой фразы Вольмер сломал ему нос.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство, Русско-Китайский Союз…

Утром Тед слышал, что Маккинли собирается сам отвезти девушек в город, взяв машину, что арендовал коп. Не хотелось никого видеть, поэтому Рэдмаунт подождал, пока окончательно затихнет суета в доме, хихиканье проституток и звуки шагов. И только после того, как смолк шум удаляющегося автомобиля, он вышел из комнаты. Как же хорошо тут в тишине!

Он сделал себе тосты с сыром и чай, смог спокойно почитать, и даже задремал во второй половине дня. Из сна его вытряхнуло постукивание по плечу. Открыв глаза, он увидел, что рядом с диваном стоит Де Ла Рю и с любопытством его разглядывает. Одет в чёрные джинсы и светло-серый тонкий обтягивающий свитер. У ног компактный багаж: вишнёвого цвета перламутровый чемодан на колёсиках и несколько бумажных пакетов.

– Привет, детектив! Давно ты тут?

– Второй день. Я хотел встретиться с Колычевым. Джеймс помог мне, пробил мне пропуск, координаты дал.… Подожди, который час?

– Скоро вечер, расслабься. Есть хочешь? Я привёз немного еды из города.

– Да, пожалуй, неплохо бы поужинать, – благодарно кивнут Тед.

Они разогрели мясо и овощи, приготовленные на гриле в каком-то ресторане, судя по надписям на упаковке.

– Кто тебе друг, Тед? – хитро улыбнулся Реми, доставая из пакета большую коробку пирожных с кремом.

Рэдмаунта так скучал без сладкого, что в восторге смолотил половину угощения сразу после ужина. Приготовив чай, он осматривался по сторонам.

– Живописное место! Хотя, считаю, построить тут жильё было с вашей стороны необычным решением.

– Ты не задумывался, почему она так любит этот странное логово, и зачем оно ей?

– Не знаю. Красиво тут.

– Этому дому уже много лет. И я бы сказал, что время, проведённое здесь это своеобразная проверка себя для каждого, Кто Живёт Давно. Как в игре, переход на новый уровень, – Реми усмехнулся и опустил густые ресницы.

– Почему?

– Обратил внимание, сколько тут стекла? Стены, центр кровли в зале?

– Разумеется. Современная архитектура, и всё такое.

– Ну да, дизайн.… – Де Ла Рю вздохнул. – Пойми, Тед, находиться тут возможно, только если ты управляешь своим даром. Нужен довольно жёсткий внутренний контроль, чтобы вместе проводить время в доме со стеклянными стенами, и не разнести его на куски, лишь слегка психанув! Ей нравится этот дом, потому что в нём все держат себя в руках, и ведут себя как обычные люди.

– И она?

– В первую очередь. Ты же видел, что происходит, когда она сердится. Гнев она выпускает наружу, любовь оставляет себе, так наша ведьма питается. На Алтай чаще ездят посетить места силы, а для неё это возможность отдохнуть от могущества.

– Это как «поднимаясь на борт, отключайте мобильные устройства!»?

– Вроде того!

Тёмно-зелёные глаза глянули весело и лукаво. Реми достал из холодильника и с шипением открыл бутылку вишнёвого лимонада. На узких запястьях – несколько браслетов, сплетённых из кожаных полосок, с металлическими бусинами.

– Помню, ты вёл дневник, или что-то вроде того?

– Да, было дело. Но в этом году как-то не складывается. Не могу остановиться и сконцентрироваться. Ругаюсь сам с собой. А по работе делаю записи, на чём придётся.

– Знаю. Там в пакете есть кое-что ещё для тебя, посмотри!

Тед нашёл небольшой свёрток в подарочной блестящей упаковке. Заинтригованный, разорвал обёртку: компактный блокнот в чёрной бархатистой обложке, с белыми нелинованными листами. К нему приложена плоская коробка с десятком шариковых ручек.

– Пока ты можешь просто записывать то, что чувствуешь, и о чём думаешь, будешь обходиться без транквилизаторов! – подмигнул Де Ла Рю.

– Я очень признателен, честно. Давно не брался, и …

– Не стоит пренебрегать самотерапией, дорогой, уже поверь мне!

Они отвлеклись от разговора на шум. Снаружи припарковалась машина, и Колычев быстро поднялся по ступеням, сердито хлопнул дверью. За панорамными окнами уже темнело.

– Ты тут откуда? Что ты делаешь в моём доме?

Он бросил пиджак на стул и положил сумку с ноутбуком на широкую деревянную столешницу на кухне.

– Это её дом, и только она решает, кто здесь гость… – проворковал Реми, склонив голову к плечу и делая глазки.

– И что тебе тут нужно, телепат?

– Отдохнуть. Поговорить. Возможно, увезти Теда, если она вдруг велит, – качнул локонами Де Ла Рю.

– Куда?

– Не скажу! – он нахально улыбнулся уголком рта и сделал новый глоток.

– Елена в России? – откинулся Андрей на спинку высокого кресла в гостиной. Юноша близко подошёл и склонился к нему.

– Какая разница? Она ведь не звала тебя! Сейчас время О’Лири.

Реми отхлебнул шипящий сладкий напиток и поставил бутылку на пол. Неторопливо стянул с рук перчатки. Глядя в разноцветные глаза, облизнулся. Закусив нижнюю губу и улыбаясь, погладил Андрея по щеке, спустился нежным касанием по шее. Провёл указательным пальцем между верхними расстёгнутыми пуговицами синей сорочки, где виднелись тёмные волосы на широкой твёрдой груди соперника.

– Не вздыхай так, дорогой, а то последние пуговки с декольте отлетят, что мне тогда с тобой сотворить!

Колычев перехватил узкую руку, сжав запястье. Тед вскочил с места, он помнил, как эти пальцы искрошили в пыль камень, и не на шутку испугался.

– Ты ничего не сможешь сделать, Койл! – прошипел Де Ла Рю, красивые губы злобно изогнулись.

Юноша приблизил к нему своё изящное лицо с издевательской улыбкой. Затем потянулся к Андрею, глубоко вдохнув его запах, будто собираясь полакомиться чем-то вкусным. Тот вздрогнул и с видимым сожалением, сдерживая раздражение, разжал каменную ладонь, выпустив добычу. Реми выпрямился и внимательно оглядел руку, встряхнул кистью. Повернувшись, направился в коридор.

– Я в душ, если хочешь, приходи, дорогой! – бросил он через плечо, смеясь.

Закрыв глаза, скрипнув зубами, Андрей медленно перевёл дыхание, обретая равновесие. Потом посмотрел на Рэдмаунта и ответил на его взгляд, покачав головой:

– Ненавижу эту тощую тварь!

– Его внимание настолько лишает тебя покоя? – удивился Тед. – Но я бы сказал, что эти домогательства выглядят вполне невинно. Не из чего бушевать.

– Пока он не цепляется к тебе, легко смотреть со стороны. Он прекрасно знает, что я не могу ни ответить взаимностью, ни прибить за вольности, и продолжает приставать ради развлечения. Доводит до белого каления! – он сжал кулаки, унимая гнев.

– А чего бы тебе больше хотелось сделать с ним? Ответить взаимностью или прибить? – проницательно усмехнулся коп.

– Слушай, ты что-то разговорился. Возомнил себя аналитиком?

– Нет, просто наблюдаю и делаю для себя выводы. Ты же помнишь, это часть моей работы. Поправь меня, если я ошибусь, но, кажется в отношениях с Эмером у них полная гармония?

– Не ошибаешься. Несколько веков назад они неплохо проводили время в Венеции. Вот и продолжали бы забавляться друг с другом, не вылезая из своего гнёздышка, – сердито проворчал Колычев. – Нет, видишь, мало ему.

– Ни одному из вас недостаточно того, что у него есть, даже если рассчитывать на будущее, – чуть улыбнулся Рэдмаунт.

– У людей есть прошлое и будущее! Мы не люди! Мы навсегда застряли в этом вечном «сегодня»! У нас есть только «сейчас», которое даже если и прерывается на мгновение смертью, всё равно никогда не заканчивается!

Андрей вскочил с места. Он нервно прошёлся по комнате.

– Так, я не собираюсь тут оставаться, чтобы он играл у меня на нервах! Слушай, есть дело для тебя и оборотня. Маккинли приедет из города завтра, он всё расскажет.

Подхватив пиджак и ноут, Колычев вышел из дома. Тед смотрел, как в ночь уезжает быстрое авто, огни скрылись за лесом, растворяющимся в темноте. Стекло стен отражало комнату, и он увидел, как вышел из ванной Де Ла Рю.

– Именно об этом я и говорил, – Реми указал обожжённой рукой вслед автомобилю.

На молодом человеке были только чёрные пижамные брюки из тонкого мягкого шёлка. Светлая кожа гибкого худощавого тела смотрелась на контрасте слишком ярко.

– Только всецело контролируя себя и свой дар, ты можешь находиться здесь!

– Но ведь ты сам его провоцируешь! – с укором кивнул детектив. – Так и нарваться можно!

– У нас у всех есть свои слабости, – он подошёл ближе, тёмно-зелёные глаза смотрели весело и хитро. – Не замёрз?

– Хочешь меня соблазнить? – удивлённо поднял брови Рэдмаунт.

Его собеседник расхохотался, сделав всё же шаг назад.

– Хотел бы, давно бы сделал! Такие вещи я надолго не откладываю!

Он прошёл на кухню, и некоторое время перебирал бутылки в шкафу. Налил большой бокал тёмно-красного вина и с наслаждением выпил немного.

– Не забывай, пока ты не один из нас, я могу заставить тебя сделать всё, что угодно!

– Один из вас? – переспросил Тед, повысив голос. – Что ты знаешь?

– Мы постоянно общаемся, помнишь. Так что я тоже слышал об этом, – Реми глянул через плечо, стал серьёзен и даже печален. – Но, уверен, она готова ещё подождать.

– Чего подождать? – уточнил Рэдмаунт.

Де Ла Рю легко ступая, приблизился, и ласково погладил его по щеке ладонью в старых ожогах. У копа потемнело в глазах, он почувствовал жуткую слабость. А Тот, Кто Живёт Давно, прошептал в ответ:

– Твоей смерти, конечно же!..