Те, кто убивает

ГЛАВА 37

27 Mарта

Ранним вечером у Чака было очень клевое настроение. В целом он чувствовал себя довольно хорошо. Это была приятная перемена, и ему было грустно осознавать, насколько мимолетным может оказаться это чувство. Он слишком много времени провел в раздумьях. Мужчине не следует так сильно злиться в то время, когда он должен был расслабиться. Но на самом деле произошло слишком много дерьма. Например, эта история с Эмили и последующий разрыв его дружбы с Джо. Одно это дерьмо могло бы расстроить любого парня. Но воспоминания об унижении, которое он перенес от рук этих деревенщин-психопатов, продолжали мучить его. В ту ночь он получил глубокую рану в сердце, которую, вероятно, будет носить с собой долгие годы. Это усугубляло все остальное дерьмо, например, историю с Эмили, превращая их в то, что заставляло его дрожать на грани взрыва. В настоящее время он мог придумать только два способа справиться с эмоциональной бурей дерьма, обрушившейся на него.

Зайди как-нибудь вечером в тот бар и отомсти.

Или утопи все это дерьмо в море алкоголя.

Стакан в его руке снова был пуст. Он налил в стакан еще немного виски из почти пустой бутылки. На этот раз ему пришлось покрепче ухватиться за горлышко бутылки, чтобы налить выпивку, не расплескав ни капли. Когда он снова поднес стакан к губам, то понял, что его приятное возбуждение перейдет грань настоящего опьянения через два, может быть, через три глотка. Не то, чтобы его это волновало. В планы входило напиться. Он просто не хотел напиваться слишком рано.

Одна из балконных дверей открылась, и в дом, пошатываясь, вошел Джо. Вместе с ним донесся аромат готовящегося мяса. Шон Хьюитт готовил бургеры на гриле. От этого запаха у Чака заурчало в животе. Он понял, что весь день ничего не ел. Наверное, слишком увлекся выпивкой и просмотром новостей.

— Бургеры уже готовы?

Джо устремил на него остекленевший взгляд.

— Я всегда считал тебя придурком.

Чак отпил глоток скотча.

— На самом деле, это не ответ на мой вопрос. Я проголодался и не отказался бы от вкусного бургера. А может, и от двух. Твое мнение обо мне ничего не значит.

— Пошел ты, чувак.

Чак улыбнулся.

— Скажи мне кое-что, Джозеф. На что это похоже?

Джо покачнулся и чуть не упал. Пустая бутылка из-под пива "Бад", которую он держал в руках, выскользнула у него из пальцев и разбилась вдребезги о деревянный пол. Он выглядел так, словно был на грани потери сознания, и, вероятно, упал бы прямо здесь и сейчас, но что-то в нем не позволило этому случиться. Он снова покачнулся и схватился за спинку барного стула, чтобы удержаться на ногах.

— На что похоже что, сука?

Чак все еще улыбался.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — cвободной рукой он изобразил, как щелкает кнутом. — Каково это, когда тебя водит за нос эта сучка? Ты все еще чувствуешь себя настоящим мужчиной?

Лицо Джо покраснело, а мышцы на челюсти задрожали, когда в нем закипела ярость, восстанавливая видимость трезвости, которую Чак считал иллюзией.

— Я надеру тебе… твою… задницу…

Чак поставил свой стакан и вышел из-за стойки, разводя руки в приглашающем жесте.

— Давай попробуем, — oн издал губами звук, похожий на щелчок хлыста. — Давай. Давай посмотрим, кто сучка на самом деле.

Джо отпустил барный стул и бросился на Чака. У него был хороший напор, но в состоянии алкогольного опьянения стал медлительным и неуклюжим. Было легко убраться с его пути. Еще проще было ударить кулаком в челюсть своего бывшего лучшего друга. Удар был сильным, прямым. Костяшки пальцев обожгло, и по руке прошла острая боль, но ничего страшного. Боль была приятной. Удар по чему-то был приятен.

Джо отлетел в сторону и врезался в приставной стол. Стол отлетел назад, и тяжелая латунная лампа, стоявшая на нем, с громким лязгом ударилась об пол. Шум и вопль агонии Джо, когда он ударился об пол, привлекли внимание остальных, сбежавшихся с балкона.

— Джо! — Эмили поспешила к Джо и опустилась на колени рядом с его распростертым телом. Она резко подняла голову и посмотрела на Чака. — Ты мудак! Что, черт возьми, с тобой не так?

В глазах Зои была настороженность, но она подошла к Чаку и коснулась его руки.

— Чак… что здесь произошло?

— Джо хотел драки. Я устроил ему драку. Он проиграл.

Эмили вскочила на ноги и посмотрела ему в лицо.

— Да, ты действительно чертовски крутой. Большой, злой Чак. Поздравляю. Ты вырубил парня, который был слишком пьян, чтобы защищаться. Ты настоящий молодец, Чак. И под этим я подразумеваю "настоящий кусок гребаного дерьма". Ты — гребаный мудак.

— Может, я и мудак, но ты — самая большая шлюха по эту сторону "Pанчо Мустанг"^[18], - oн улыбнулся. — Может быть, нам стоит как-нибудь поговорить об этом?

Ее удар застал его врасплох и был нанесен с удивительной силой, ее кулак с такой силой врезался ему в грудь, что он отступил на несколько шагов.

Зои закричала и встала между ними.

— Эмили, прекрати!

— Пошла ты, Зои.

Анна-Лиза кашлянула достаточно громко, чтобы на время отвлечь всеобщее внимание.

— Вы, детки, можете снова начать ссориться через минуту, но мне нужно кое-что сказать. Мы с Шоном уезжаем утром. Мы возьмем такси до аэропорта.

Зои бросила на нее полный отчаяния взгляд.

— Hо… Анна…Ты нужнa мне здесь.

Выражение лица Анны-Лизы оставалось суровым.

— Прости, Зои, но мы уезжаем. Я тебя люблю. Правда. Но тебе нужно кое-что изменить в своей жизни. И я действительно хочу еще раз услышать от тебя, сможешь ли ты сделать то, что нужно. Но мы с Шоном уезжаем. С нас хватит этой катастрофы.

Эмили усмехнулась.

— О, да. Вы с Шоном намного выше всех нас, кретинов. Есть кое-что, что ты должен знать, Шон. Твоя…

— Я уже знаю.

Эмили нахмурилась.

— Что?

Выражение лица Шона было почти безмятежным.

— Анна-Лиза рассказала мне. И я рассказал ей все. Ты не можешь причинить нам боль. Мне жаль тебя, Эмили. Должно быть, твоей маленькой больной голове чертовски одиноко.

Анна-Лиза кивнула.

— Мы закончили с тобой. Поиграй в свои игры с кем-нибудь другим, — oна улыбнулась Шону. — Я все еще голодна, малыш.

Он улыбнулся и повел ее обратно к балкону.

— Ваши бургеры ждут, мадам.

Эмили трясло. Казалось, она вот-вот закричит.

— Я так их ненавижу.

Джо застонал и медленно поднялся с пола. Он снова покачнулся, начал падать, но на этот раз смог дотянуться до дивана. Он приземлился на него поперек, свесив руку и ногу с края, и сразу же снова потерял сознание. Он захрапел.

Эмили вздохнула.

— Как убого, — oна посмотрела на Зои. — Мы все еще друзья.

Зои нахмурилась.

— Я не знаю, Эм. Мне нужно кое о чем подумать.

Эмили кивнула.

— Bерно. Хорошо. Что ж, по крайней мере, Анна-Лиза прямо сказала об этом. Это ставит ее выше вас в моей книге.

Она вышла из комнаты, не сказав больше ни слова. Они услышали, как она поднялась по лестнице на второй этаж, а затем вдалеке хлопнула дверь.

Глаза Зои затуманились.

— Черт.

Чак легонько коснулся ее плеча и сжал его.

— Mне жаль. Я знаю, сейчас в это трудно поверить, но в конечном итоге все обернется к лучшему. Тебе нужно, чтобы она исчезла из твоей жизни. Как и всем нам.

Она повернулась к нему и уткнулась лицом ему в грудь. Он обнял ее и сделал все, что мог, чтобы успокоить. Он любил ее. По-настоящему любил. Он видел это яснее, чем когда-либо.

Но правда была в том, что он совсем не сожалел.

Ни капельки.