Те, кто убивает

ГЛАВА 41

27 Mарта

Джули поднесла руку на несколько дюймов к конфорке. Когда металлическая конфорка засветилась ярко-красным светом, тепло согрело ее ладонь. Кухня была просторной и современной, с "островком" и множеством сверкающих приборов. Слева от плиты находилась стойка, заставленная разнообразными закусками. Пакеты с чипсами и коробки с печеньем, среди прочего. Она потянулась к открытому пакету с чипсами "тортилья", вытащила один и отправила в рот, наслаждаясь солоноватым вкусом. У нее возникло искушение съесть весь пакет целиком. Со вчерашнего дня у них было не так уж много возможностей перекусить. В кладовой и холодильнике в доме того старика было довольно пусто. Она была немного раздражена этим и совсем не переживала из-за того, что отрезала ему ухо.

Теперь ее ладонь была горячей.

На кухонном столе лежал большой охотничий нож. Она подняла его и провела лезвием по раскаленной конфорке. В гостиной кто-то закричал. Раздался звук невообразимой агонии. Мисси, вероятно, делала что-то очень интересное с кем-то из студентов колледжа. Это был не Роб. Он никогда не участвовал. Она отвернулась от плиты и увидела, что он стоит в нескольких футах от нее.

Он явно нервничал.

Может, ей удастся его успокоить.

Оставив нож на конфорке, она прошла в гостиную.

— Эй, э-э-э… Мисси?

Мисси прервала пытку плоскогубцами того, кого звали Джо, и посмотрела на нее.

— Да?

— Можно мне забрать Роба на несколько минут?

Роб перестал пялиться в пол, поднял глаза и нахмурился.

Мисси снова зажала плоскогубцами палец Джо.

— Kонечно.

Джули взяла Роба за руку и потащила его из гостиной по коридору в хозяйскую спальню. Как только они оказались в комнате, она разделась и растянулась обнаженной на роскошной кровати.

— Трахни меня, Роб.

Роб взглянул на открытую дверь. Джули со своего наблюдательного пункта могла видеть спины людей, привязанных к стульям. Роб вытер рот дрожащей рукой и посмотрел на нее.

— Может, нам закрыть ее?

— Hет.

Роб вздохнул.

— Я хочу услышать крики, ясные, как звон колокола. Так будет еще жарче.

Выражение лица Роба было бесценным. Она увидела ужас и отвращение. И страх. Он боялся ее. Но, по-видимому, не слишком.

Он начал расстегивать рубашку.

Оргазмические крики, доносившиеся из хозяйской спальни, встревожили Анну-Лизу почти так же сильно, как и все остальное, что произошло до сих пор. Как кто-то в здравом уме мог остановиться посреди совершаемых зверств, чтобы заняться сексом?

Ответ на этот вопрос был очевиден.

Эти люди были ненормальными. Они были порочными и жестокими. Они получали огромное удовольствие от актов садизма. Ну, обе девушки получали. Oна могла сказать, что их поведение беспокоило парня. Но его присутствие делало его таким же соучастником. И, возможно, он не был садистом, но он явно был по-своему извращен. Он трахал молодую девушку, слушая, как люди вокруг кричат и рыдают. Он был таким же больным, как и его спутницы. Единственным реальным отличием была его очевидная трусость.

Эти люди намеревались убить их всех. У нее не было иллюзий на этот счет. Это была последняя ночь в ее жизни. Это напугало ее. Она не хотела умирать. Она не хотела, чтобы ей было так больно, как сейчас Джо. Ее единственным утешением теперь была твердая вера в загробную жизнь. Она была умнее обычного человека. Ее оценки и IQ подтверждали это. Многие умные люди не верили, что есть что-то за пределами этой жизни, но ее вера в нечто большее была сильной и исходила из спокойствия, даже несмотря на весь этот ужас. Она будет существовать где-то еще в той или иной форме после того, как ее жизнь здесь закончится. Она только надеялась, что Шон будет там с ней.

Она посмотрела на Эмили.

Зои по-прежнему лежала на полу, но теперь на животе. Эмили села ей на спину, прижимая ее к себе. Она выглядела совершенно очарованной, наблюдая, как Мисси пытает Джо. Все пять пальцев на правой руке Джо были искалечены. Пальцы были вывернуты в разные стороны. Во многих местах сквозь разорванную плоть торчали обломки костей. Джо дрожал и рыдал в своем кресле. Это был мужчина, которого Эмили предположительно любила. На самом деле она, конечно, его не любила. Это был всего лишь еще один из ее многочисленных обманов. Она не знала и не понимала, какая связь существует между Эмили и этими психами, но это не имело значения. Знание ничего бы не изменило.

Она услышала шаги в коридоре и, взглянув в ту сторону, увидела лысую парочку, возвращающуюся из спальни. Парень даже не взглянул на них. Он снова скрылся из виду, а девушка вернулась на кухню. Через несколько секунд она вернулась в гостиную, снова сжимая в руке большой нож, которым угрожала им ранее. Анна-Лиза почувствовала, как внутри у нее что-то сжалось, когда девушка подошла прямо к ней.

— Посмотри на меня.

Анна-Лиза подняла голову и посмотрела девушке в глаза.

Ta улыбнулась.

— Ты красивая.

Затем она схватила волосы Анны-Лизы в охапку и завязала их в тугой узел, чтобы держать голову ровно. Глаза Анны-Лизы выпучились из орбит, когда она увидела, как другая рука девушки медленно подносит большое лезвие к ее лицу. Она почувствовала жар лезвия, когда оно приблизилось к ней на расстояние нескольких дюймов. Она закричала и начала учащенно дышать.

Кто-то говорил:

— Нетнетнетнетнетнетнет…

Она поняла, что это был ее собственный голос.

Девушка приложила лезвие плашмя к ее щеке. Анна-Лиза вскрикнула, почувствовав, как ее кожа покрывается волдырями и начинает шипеть. Лысая крепче сжала волосы и сумела удержать голову в относительной неподвижности, продолжая вдавливать лезвие в плоть. Щека расплавилась, и запах жареного мяса наполнил ноздри. Она сделала глубокий вдох и издала еще один душераздирающий вопль. Ее легкие были словно разорваны, но ей было все равно. Она не собиралась прекращать кричать. Может быть, если бы они все закричали достаточно громко, кто-нибудь, кто мог бы помочь, услышал бы их.

Садистка, наконец, отпустила волосы Анны-Лизы. Горячее лезвие убралось от ее лица, когда она отступила, чтобы полюбоваться делом своих рук. Она выглядела довольной.

— Ну вот. Теперь ты не такая хорошенькая.

Она хихикнула.

Щека Анны-Лизы пульсировала и горела. Это было почти невыносимо. Ей хотелось, чтобы они просто убили ее и покончили с этим, но она знала, что это только начало.

Сокрушительное чувство вины охватило Чака, когда он увидел, как Мисси вышла на балкон и вернулась с другим стулом. Это была его вина. Это было бесспорно. Этого бы не случилось, если бы в тот день в кофейне он не дал волю своему внутреннему мудаку. На самом деле все гораздо сложнее, — возразил другой голос в его голове. — На самом деле во всем виновата Эмили. Это она привела Мисси Уоллес сюда. И хотя это было правдой, это никак не уменьшало его вины.

Мисси поставила перед ним стул и села.

Она улыбнулась.

— Привет, Чак.

Он пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Она протянула руку и сказала:

— Я не уверена, что нас должным образом представили друг другу. Меня зовут Мисси Уоллес. Я — известная убийца, — oна взглянула на свою руку и опустила ее, ее улыбка превратилась в ухмылку. — О, прости. В данный момент у тебя как бы связаны руки.

Комментарий вызвал смешок у лысой девушки.

Мисси наклонилась к нему.

— Итак… Чак. Что с тобой случилось, парень? Ты выглядишь так, словно кто-то использовал тебя в качестве боксерской груши.

— Они так и сделали.

— Когда это произошло?

Он вздохнул.

— Это не имеет значения.

Она влепила ему пощечину.

— Скажи мне.

Пощечина была несильной, но он все еще не оправился от оскорблений, нанесенных Эмили, и ему было чертовски больно.

— Это случилось ранним утром, на следующий день… как я оскорбил тебя. Я… ушeл один. Других там не было. Я всю ночь пил в баре через дорогу от мотеля, где мы остановились. Заведение называлось "У Большого Сэма".

— Где это было?

— Маленький городок на границе с Северной Каролиной. Я был там после закрытия. Несколько человек, работавших в баре, затащили меня в заднюю комнату и избили до полусмерти. Парень по имени Джо Боб, он был барменом, и пара его друзей. Я была слишком занят, когда меня топтали ногами, чтобы узнать их имена.

— Что? — Зои смотрела на него с пола. — Это совсем не то, что ты нам сказал.

— Я знаю. Это правда. То, что я тебе сказал, было ложью.

— Но… почему?

Мисси развернулась на стуле и впилась взглядом в Зоуи.

— Заткнись! Тебе не разрешалось говорить. Если я еще раз услышу твой голос, я отрежу твой гребаный язык.

Она снова повернулась к Чаку. На ее лице появилась фальшиво-ласковая улыбка.

— Так почему же ты солгал своим друзьям, Чак? Это потому, что ты — гребаный подонок, недостойный слизывать дерьмо с ботинок бомжа?

— Они угрожали мне. Я мог бы пойти в полицию, но я боялся их.

Мисси рассмеялась.

— Значит, ты на самом деле никчемный пиздюк?

— В ту ночь я была таким.

Мисси поджала губы и отвернулась от него, уставившись в какую-то неопределенную точку за его спиной. Она о чем-то серьезно размышляла, и это беспокоило его. Ситуация и без того была ужасной и безнадежной. Но он не обманывал себя. Эта девушка была чудовищем, но в то же время умной и изобретательной. Она могла — и, вероятно, придумала бы — способы усугубить и продлить их страдания.

Она снова сосредоточилась на нем. На этот раз ее улыбка была шире и озорнее.

— Эта телка на полу — твоя девушка?

Глаза Чака затуманились.

— Да. Не причиняй ей вреда. Пожалуйста.

Выражение лица Мисси стало серьезным.

— А что, если я скажу тебе, что оставлю ее в живых, если ты поможешь нам пытать и убивать остальных этих ублюдков? Ты бы это сделал?

— Hет.

Он услышал, как Зои всхлипнула, и нахмурился. Хотела бы она, чтобы он это сделал? Он не верил, что Зои, которую он знал, захотела бы сохранить свою жизнь в рамках какой-то извращенной сделки. Но, возможно, он ошибался. Вы никогда по-настоящему не узнаете самые уродливые истины, таящиеся в душе любого человека, пока не окажетесь в подобной ситуации.

Всхлипывание Зои сменилось хныканьем.

— Чак… Я не хочу умирать.

Ноздри Мисси раздулись, а лицо исказилось от гнева. Она встала и отшвырнула стул в сторону.

— Разве я не говорила тебе держать свой гребаный рот на замке?

Зои снова захныкала.

Это было едва слышно из-за стонов боли, издаваемых Джо и Анной-Лизой, но Чак услышал, и это разорвало его сердце.

Мисси толкнула Эмили, и та отскочила в сторону.

— Перевернись, сучка.

Зои заскулила и не пошевелилась.

Мисси пнула ее.

Зои вскрикнула.

Мисси пнула ее снова.

И снова.

Зои перевернулась с громким стоном от напряжения. Все ее лицо было мокрым от слез. Мисси взяла охотничий нож у лысой девушки, затем опустилась на колени и оседлала Зои.

— Это должно быть весело, хотя и немного грязновато. Я давно не отрезала язык.

Она зажала рот Зои и поднесла лезвие к ее лицу.

— Я сделаю это.

Слова, слетевшие с его губ, удивили его самого. Сделка по-прежнему оставалась отвратительной, тошнотворной вещью, но с учетом того, что Зои вот-вот должна была получить увечья и умереть, она внезапно стала гораздо более приемлемой. И теперь он очень ясно видел самые уродливые стороны своей души. Да, он действительно мог убивать невинных людей, если это означало спасение жизни женщины, которую он любил. В конце концов, она хотела, чтобы он это сделал.

Она высказала самое мрачное желание, какое только можно вообразить.

И он был единственным, кто мог это сделать.

Мисси отпустила челюсть Зои и встала. В ее улыбке, когда она приблизилась к нему, было что-то отвратительно понимающее. Она зашла ему за спину и начала разрезать слои клейкой ленты, стягивавшей его запястья. Лезвие было еще теплым и легко проходило сквозь ленту.

— Джули, возьми пистолет и не спускай с него глаз. Ты же не собираешься разыгрывать из себя героя, Чак? Скажи мне, что ты не настолько глуп.

— Hет. Я сделаю все, что ты скажешь.

Она встала и погладила его по макушке.

— Хороший мальчик.

Чак положил только что освободившиеся руки на колени и начал снимать скотч с запястий, морщась от того, что из-под него торчали волоски.

Эмили снова была на ногах, и вид у нее был раздраженный.

— Что, блядь, с этим происходит? — oна выглядела как избалованный ребенок на грани истерики. Чак ожидал, что она в любой момент начнет топать ногами. — Ты не можешь оставить ее в живых. Она знает, что я в этом замешанa, и, черт возьми, она заговорит. Ты должнa убить ее.

Мисси подошла к Эмили.

— В самом деле? Это интересно. Потому что я совершенно уверенa, что мне не нужно делать ничего, чего бы я, блядь, не хотелa.

Чак предвидел это еще до того, как это случилось, но он догадывался, что Эмили этого никогда не понимала. Это было частью ее безграничного высокомерия. Она считала себя настоящей, неотъемлемой частью маленькой банды Мисси, но она сильно ошибалась.

Мисси ударила ее ножом в живот.

Затем выдернула лезвие и воткнула его снова.

Эмили ахнула, и ее глаза расширились, не веря своим глазам. Она отшатнулась и прижала руки к животу, кровь потекла у нее между пальцев и запачкала перед ее черного платья. Мисси преследовала ее, а она продолжала пятиться, двигаясь медленно, совсем не торопясь закончить начатое. Зои села и стала наблюдать. Они все наблюдали. Лысая девушка, Джули, отвернулась от него и следила за их продвижением к кухне.

— Эй, Мисси.

— Да?

— Конфорка все еще включена.

Мисси рассмеялась.

— Круто.

Она догнала Эмили, схватила ее за руку и потащила на кухню. Чак вытянул шею и мельком увидел раскаленный докрасна змеевик на конфорке. Его желудок сжался в ожидании того, что сейчас произойдет. Мисси прижала раненую девушку к плите, развернула ее и, взяв за запястье, направила к конфорке. Эмили сопротивлялась, пыталась вырвать руку, хотя кровь из ее ран капала на кафельную плитку кухни. Мисси ткнула ее кончиком ножа в бок, заставив Эмили вскрикнуть и отвлечься от борьбы за свою руку. Мисси воспользовалась возможностью и прижала руку к конфорке.

Мучительный вопль Эмили обжег барабанные перепонки Чака, и он отвернулся.

Посмотрел прямо на Зои.

Которая была свободна. И за которой никто не наблюдал. У нее был шанс. Очень-очень небольшой, но ей пришлось смириться. Он прошептал ее имя, и она посмотрела на него. Он кивнул на открытую балконную дверь.

— Беги.

Ей не нужно было повторять дважды. Она вскочила и бросилась бежать и уже добежала до двери, когда тот, кого звали Роб, выкрикнул предупреждение.

— Она убегает!

Джули резко обернулась и увидела, как она исчезла за дверью.

Мисси закричала на нее.

— Держи эту сучку!

Джули бросилась за Зои и через несколько секунд исчезла за дверью.

Чак услышал топот ног по балконной лестнице и молился, чтобы его девушка смогла убежать от той, другой. Но у той, другой, был пистолет. Зои была довольно спортивной, но ее ранили. И она не могла убежать от пуль.

Мисси снова ударила Эмили ножом и отпустила ее, чтобы присоединиться к погоне. Она исчезла за балконной дверью, а Эмили, застонав, поползла обратно в гостиную, оставляя за собой кровавый след на деревянном полу. Она остановилась в нескольких футах от Чака и протянула к нему дрожащую руку. Была видна тыльная сторона ладони, и у него скрутило живот при виде изуродованной, покрытой волдырями плоти. Реакция была чисто физической. Он не испытывал к ней никакого сочувствия.

— Пожалуйста… помоги… мне…

— Hет.

Он сжал правую руку в кулак и ударил ее прямо в лицо. Он услышал очень приятный хруст кости, когда она упала на бок. Она тихо застонала и не пошевелилась. Чак начал разматывать скотч, которым были привязаны его ноги к стулу. Его сердце бешено колотилось. Возможно, у них у всех еще был шанс. Если Зои удастся убежать от садисток достаточно далеко, он сможет освободиться и добраться до телефона, чтобы вызвать полицию.

Шаги, кто-то идет.

Роб.

Он пошел на кухню и начал выдвигать ящики. Чак услышал звон столового серебра, и его борьба с лентой стала еще более отчаянной. Он выругался. Если бы только он мог заставить свои руки перестать трястись. Эти ублюдки израсходовали столько скотча. Это заняло целую вечность.

Роб вернулся в гостиную.

В правой руке у него был большой разделочный нож, которым обычно нарезают индейку на День благодарения. Он махнул им Чаку.

— Прекрати.

Чак продолжал разворачивать ленту. У него не было выбора. Возможно, ему удалось бы вразумить парня до возвращения девушек. Если он собирался воспользоваться противоречивыми чувствами этого парня, то сейчас было самое подходящее время.

— Я не могу. Я не собираюсь сидеть здесь и ничего не делать. Зарежь меня, если хочешь. Мне насрать, — Чак продолжал разматывать скотч со своей правой ноги. Теперь он снимался все быстрее и быстрее. — Ты должен мне помочь. Я расскажу копам. И я скажу им, что ты не совершал ничего по-настоящему плохого. Может быть, они отнесутся к тебе снисходительно.

— Уже слишком поздно для этого.

Чак закричал, когда нож полоснул его по лицу.

Он не почувствовал того, что чувствовали девушки, когда он это сделал. Он смотрел, как кровь хлещет из раны парня, и не почувствовал всплеска адреналина. Он почувствовал отвращение и вновь возненавидел себя. Это было не ради забавы. Это никогда не могло быть ради нее. Он просто делал то, что нужно было сделать.

Девушка с обожженным лицом закричала на него:

— Ты, сукин сын! Зачем ты это делаешь?

Роб сказал правду.

— Я не знаю.

Она еще раз назвала его сукиным сыном и снова разрыдалась.

Отдаленный, но резкий звук привлек внимание Роба к балконной двери. Звук раздался снова, и на этот раз он узнал, что это были выстрелы. Джули была там, на пляже, и стреляла. Вероятно, в это время на пляже было довольно пустынно, но кто-нибудь из соседних пляжных домиков мог услышать выстрелы и вызвать полицию. А может — и нет, так поздно ночью. Роб оценил шансы примерно как пятьдесят на пятьдесят. Как ни странно, уровень его тревоги остался примерно таким же.

— ЗОИ!!!

Роб вздрогнул.

Тот, кого он порезал — Чак — тоже пялился на открытую балконную дверь. Парень был вне себя от волнения. Роб не мог его винить. Это его девушка ускользала от преследования. Он был хорошо сложенным парнем. Он увлекался тренировками. Каждый мускул на его теле напрягся. Казалось, что из-под его кожи пытается выползти клубок змей. Кровь текла по его лицу из глубокой раны на щеке, стекая по губам и подбородку. Он издал крик ярости, услышав еще один отдаленный хлопок. Затем он высвободил правую ногу из оставшегося слоя скотча, твердо уперся ступней в пол и бросился на Роба очертя голову.

Роб взвизгнул и попытался отступить, но не успел вовремя убраться с дороги движимого яростью парня. Удар макушкой в живот выбил воздух из легких. Они оба сильно ударились об пол, Роб упал на спину, а нападавший неловко приземлился, так как стул все еще был прикреплен к его левой ноге. Остальные кричали и подбадривали Чака, призывая его убить сукиного сына. Для Роба это был сюрреалистический момент. Как он дошел до такого этапа своего существования? Он, конечно, знал, как это сделать, потому что был рядом все это время, но это все равно казалось невозможным. Он всегда считал себя в принципе хорошим парнем, но теперь он превратился в того, кого другие хотели бы видеть мертвым.

Это был полный пиздец. Серьезно.

Чак перекатился на спину и пытался снять остатки скотча со своей левой ноги. Роб понял, что каким-то образом удержал разделочный нож после того, как получил удар от человека-снаряда.

И он понял кое-что еще.

У него не было ни единого шанса в честной схватке с этим парнем.

Он сел и ткнул Чака ножом.

Зои бежала по пляжу в темноте, ее длинные и подтянутые ноги бегуньи позволяли ей держаться на некотором расстоянии от преследователей. Ей несколько мешали изрезанные подошвы, иначе никакого соревнования вообще не было бы. Она бы просто бежала до тех пор, пока у них не осталось бы сил бежать дальше. И продолжала бежать, пока не оказалась бы далеко-далеко от этого дома и ужасов внутри него. Но в тех местах, где осколки впились в ее ступни, остались жгучие следы белой агонии. Слезы текли по ее лицу, когда она сосредоточила всю свою волю на том, чтобы заставить ноги двигаться, несмотря на боль. И, похоже, это сработало. Она оглянулась через плечо и увидела, что они отстают все дальше, превращаясь в бледные призрачные фигуры, скользящие во мраке. Она снова начала надеяться. У нее все получится. Она не умрет. Только не сегодня. Яростная, ликующая радость охватила ее, пересилив боль, и она снова оглянулась. Она услышала хлопок и увидела маленькую искорку в темноте.

Пистолет!

Они стреляют в меня!

Осознание этого вызвало приступ первобытного ужаса. Она представила, как кусок летящего свинца с невероятной скоростью проникает в ее тело. Вряд ли они попадут в движущуюся цель в темноте, особенно с такого расстояния, но, возможно, им повезет.

Но ее сбила с ног не пуля.

Она ударилась о замок из песка и, вскрикнув, растянулась на песке.

Вставай! Вставай! Вставай!!!

Зои подчинилась голосу в своей голове. Падение усилило боль в ногах, но она не обратила на это внимания и снова поднялась на ноги. Бледные фигуры позади нее приблизились, стали более отчетливыми. Она увидела в темноте еще одну искру и снова рванула вперед. На этот раз ее правая нога приземлилась прямо на металлический подлокотник сложенного шезлонга. Она закричала, когда боль пошатнула ее и заставила снова упасть.

Вставай! Вставай! Вставай!!!

Она попыталась, но просто не смогла. Ей удалось подняться на колени, но правая ступня нещадно пульсировала, как будто кто-то залил в порезы аккумуляторную кислоту. Боль была невыносимой. Она не могла идти дальше.

И тут они набросились на нее.

Лысая девушка схватила ее и повалила на землю. Она торжествующе вскрикнула и оседлала Зои, сунув дуло пистолета ей в открытый рот. Прицел пистолета царапнул небо, и из него потекла кровь. Солоноватый привкус обжег ей горло. Это чувство напомнило ей о том, как в детстве она переболела стрептококковой инфекцией. Ей хотелось снова стать ребенком, в безопасности, в объятиях своей семьи.

Мамочка…

Лысая девушка, Джули, ухмыльнулась и наклонилась ближе.

— Финиш, сучка. Хочу посмотреть, как твои мозги вылетят из головы. Это будет весело. Для меня. Не особо для тебя, — хихикнула она. — Ты просто сдохнешь.

Мисси догнала их и, тяжело дыша, остановилась рядом с тем местом, где Зои уткнулась затылком в песок.

— Не… делай… этого.

Джули нахмурилась и взглянула на нее.

— Почему бы и нет?

— Потому что ты, блядь, почти опустошила эту штуку. Слишком много шума.

Мисси опустилась на колени и посмотрела на Зои сверху вниз. Улыбка девушки была странно безмятежной.

— Боже, ты точно облажалась, девочка. Я действительно собиралась это сделать, знаешь ли. Oставить тебя в живых, если Чак поможет мне с остальными.

Зои сглотнула еще больше крови, пытаясь говорить, не чувствуя пистолета у себя во рту.

— Я… не могла позволить ему сделать это.

Мисси рассмеялась.

— О, конечно.

Джули вынула дуло пистолета изо рта.

— Да. Теперь ты вся такая благородная и дерьмовая. Несколько минут назад ты пелa совсем по-другому.

Все еще улыбаясь, Мисси покачала головой.

— Теперь это не имеет значения. Я отменяю свое предложение. Ты умрешь, как и все остальные.

Глаза Зои наполнились слезами, когда ее охватила мрачная безнадежность.

— Пожалуйста…

Мисси наклонилась ближе, выражение ее лица стало более сосредоточенным.

— Повтори это еще раз.

Зои кашлянула.

— Ч-что?

— То, что ты только что сказала. Скажи это еще раз.

Зои не могла ясно мыслить. Ее страх пересилил все. Она не могла вспомнить, что говорила секунду назад. Потом до нее дошло, и она заставила свои губы снова произнести это слово.

— Пожалуйста.

— Снова.

Она захныкала.

— Пожалуйста.

— Что "пожалуйста"?

Еще одно хныканье.

— Пожалуйста, не убивайте меня.

Мисси издала глубокий горловой звук. Такой звук издают, когда откусывают что-нибудь вкусненькое.

— Мне всегда нравится эта часть с выпрашиванием.

Джули выглядела почти скучающей.

— Так что же нам с ней делать?

Мисси подняла голову и посмотрела на океан. Ночью тихий рокот прибоя был громче. Зои вспомнила, каким успокаивающим казался этот звук в предыдущие ночи. Но сейчас он показался ей зловещим.

Мисси села на корточки.

— У меня есть идея.

Уголок рта Джули приподнялся.

— Да?

— Я просто подумала… не думаю, что я когда-либо кого-то топилa.

— Hет!

Это слово вырвалось из воспаленного горла Зои, и в этот единственный мощный слог каким-то образом было вложено достаточно неприкрытой боли и ужаса, чтобы выразить весь ужас, охвативший ее. Отчаяние овладело ею, и она билась изо всех сил, едва не сбросив младшую девочку, пока Мисси не обхватила ее руками за горло и не начала сдавливать. Ее руки были сильными, на удивление сильными, словно стальная лента все туже и туже стягивала ее плоть. Давление ослабло только тогда, когда она перестала сопротивляться.

Мисси отпустила ее горло.

— Давай сделаем это.

Они снова подняли Зою на ноги и потащили к океану. Она была слабее, чем раньше, и позволила себя тащить. Она чувствовала онемение. Чувствовала себя побежденной. Она была близка к ужасной смерти, и ничего не могла с этим поделать. Затем волна соленой воды на дюйм или около того захлестнула ее ноги, и боль в ранах возобновилась. Она закричала и попыталась вырваться из рук своих похитительниц. Но это было бесполезно. Они держали ее и направляли глубже в воду. Она наступила на невидимый под водой камень и снова закричала. И тут она услышала самое ужасное. Их смех. Ее страдания забавляли их. Господи, да они едва ли были похожи на людей. Они продолжали заходить все глубже в воду. Она все чаще наступала на камни и ракушки. К тому времени, как они остановились, вода доходила им до пояса, а Зои от боли превратилась в бессвязное, бесчувственное месиво. Она больше не могла кричать. Не могла даже умолять.

Мисси рассмеялась.

— Сделай глубокий вдох.

Руки Джули лежали у нее на талии и пояснице. Мисси одной рукой обхватила ее сзади за шею, а другой крепко обхватила за бицепс. Они действительно собирались это сделать. Утопить ее. Как мог кто-то, каким бы жестоким он ни был, так поступить с другим человеком?

Она сделала глубокий вдох как раз перед тем, как они столкнули ее в воду. Она сопротивлялась и пыталась вырваться. Если бы ей удалось вырваться, она могла бы проплыть далеко отсюда, милю или больше, чего бы это ни стоило, чтобы заставить их сдаться. Но они цеплялись за нее с безумным упорством, отказываясь отпускать. Они танцевали вокруг нее, меняя позы, удерживая ее под водой. Она повернула голову и смогла разглядеть очертания их голов и освещенные лунным светом облака над головой. Поверхность была так мучительно близко, но с таким же успехом она могла находиться и за миллион миль отсюда. Мисси крепче сжала ее шею, и ее голова еще глубже ушла под воду. Прошла минута. Еще. Ее легкие горели от желания выдохнуть и снова вдохнуть. Она знала, что пришло время начать молиться. Она не верила так, как Анна-Лиза, но возможность чего-то другого, какой бы призрачной она ни была, была единственной надеждой, которая у нее оставалась.

Они держали ее. Не сдавались.

И неизбежное произошло.

Ее рот открылся, и соленая вода хлынула ей в горло и в легкие. Ее сопротивление усилилось и на несколько секунд стало еще более неистовым. Она почувствовала, что ее словно раздавливают изнутри.

Затем она перестала что-либо чувствовать.

Они еще немного подержали ее, чтобы убедиться, что она ушла. Две или три минуты. Затем они обменялись взглядами, выражающими молчаливое согласие, и отпустили ее. Они смотрели, как тело плывет по течению и медленно уходит под воду.

Джули почесала висок дулом пистолета.

— Я думалa, они должны плавать на поверхности.

Мисси пожала плечами.

— Может, сначала тело должно раздуться и начать выделять газы.

— Ага. Думаю, да. В любом случае, это было весело.

— Да, — Мисси подняла лицо, когда их обдал приятный ветерок. Она уставилась на океан. Бесконечное пространство чернильной тьмы, казалось, манило ее. — Приятная ночь. Здесь действительно красиво.

— Согласна.

— Нам пора возвращаться.

— Ладно.

Они выбрались из воды и начали пробираться обратно. Дом, в который они забрались, находился примерно в сотне ярдов от них. Его было легко различить, потому что это был единственный дом, в котором горел свет. Мисси пришлось отдать Зои должное. Она отработала сполна свой кредит жизни. На самом деле, у нее почти получилось. Вероятно, получилось бы, если бы хоть чуточка невероятного везения.

— Эй!

Мисси взглянула на Джули.

— Да?

Джули улыбнулась.

— Мне понравилось, когда она обмякла. Это была моя любимая часть.

— Ага.

— Я имею в виду, ты просто знаешь, что ее больше нет. Ты чувствуешь, как жизнь покидает ее. Это было чертовски круто.

Мисси улыбнулась.

— Тебе придется описать это Чаку.

Джули хихикнула.

— Я знаю! Мне не терпится увидеть выражение его лица.

Улыбка Мисси угасла, когда они приблизились к дюне, отделяющей пляж от дома. Именно в этот момент она услышала крики, доносившиеся изнутри.