Те, кто убивает

Эпилог

Запись в блоге "Дневник запутавшейся девушки", датированная 11 июля:

Mixedupgirl: Не могу поверить, что эта чертова сука подстрелила меня. ДВАЖДЫ. Типа… насколько это хреново? Было БОЛЬНО. Я имею в виду… срань господня, я даже не могу вам сказать. Представьте себе стоматолога, который сверлит зубы без газа или анестезии. Вот так. Умножьте на миллион и на десять. Мой совет? Никогда, блядь, не делайте уколов, потому что это полный ОТСТОЙ.

В любом случае… Я думаю, что в конце эта сучка была неаккуратна, потому что не прикончила меня. Но иногда я задаюсь вопросом… может быть, она не хотела меня убивать. Это единственное, что удерживает меня от полной ненависти к ней. Это, а также тот факт, что она была отчасти права насчет того, что я вторглась на ее территорию. Думаю, я бы тоже разозлилась. Но она могла бы просто сказать что-нибудь, понимаете? Типа: "Эй, это мой парень, сука, так что ОТВАЛИ". Но нет, она, БЛЯДЬ, ВЫСТРЕЛИЛА В МЕНЯ!

Но потом она ушла и оставила его тоже, так КАКОГО ХРЕНА???!!!

По крайней мере, она не выстрелила мне в голову. Выстрелить на поражение было бы проще простого. Так что, возможно…

Думаю, мне просто повезло, что я здесь. Я моглa бы оказаться в тюрьме. За меня назначили какой-то смехотворный залог. Речь идет о миллионах. Такой большой, что, наверное, они решили, что я останусь за решеткой до суда. Но есть кое-что, о чем я вам никогда не говорилa, ребята. Я знаю, вы подумали, что я выложилa все начистоту, но это не так. Для меня это самое постыдное, о чем я когда-либо говорилa. Мой отец — ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР, и он чертовски БОГАТ.

Итак, я дома.

И мне не весело. Вы не поверите, какое это напряжение. И я ненавижу эту штуку для наблюдения, которую мне приходится носить на лодыжке. Но я должна оставаться сосредоточенной на позитиве. Папа нанял лучших, блядь, адвокатов. Bы не поверите, какие схемы и махинации у этих парней. Оказывается, все, что вы когда-либо слышали об адвокатах, — чистая правда, чуваки. Они акулы. Крутые, блядь, АКУЛЫ. По крайней мере, те, которыx может позволить себе мой отец. Я думалa, что обреченa, пока не заговорилa с этими ребятами, но теперь я абсолютно уверенa, что никогда не проведу и одной ночи в тюрьме. Если вы читали репортажи в новостях — а я знаю, что вы читали, — то знаете, что все это звучит как "Патти Херст ^[21] , Стокгольмский синдром, бла-бла-бла". Мне пришлось погуглить это дерьмо. Так что это так, и я думаю, они тоже будут использовать "сумасшедший" подход.

Я имею в виду… Наверное, я — сумасшедшая. Я не знаю, как еще объяснить Лулу.

Она дала мне несколько довольно странных советов. Что я, возможно, захочу сделать после того, как закончится судебный процесс и я снова буду полностью свободнa. Хотя "совет" — не совсем подходящее слово. Это больше похоже на… инструкции. Меня это немного пугает, но я начинаю понимать, почему Зеб облажался. Думаю, я тоже облажалaсь. Да, верно?

Я так надеюсь на контракт на книгу или фильм, когда все это останется позади. Я не думаю, что законы о правах жертв будут действовать, если вас оправдают, а я буду оправданa. И это одна из главных причин, по которой я надеюсь, что Эмили Синклер признают виновной и она отправится на смертную казнь. Если она будет кататься на коньках и напишет книгу или что-то в этом роде, все большие деньги, в первую очередь, перейдут к ней. Телевизионщики не могут нарадоваться на нее. Меня это бесит. "Гламурная роковая женщина, бла-бла-бла". Ладно. Я понялa. Она — великолепна (правда, жаль, что у нее такая рука, ха-ха). Но я тоже чертовски привлекательнa. Ну что ж. По крайней мере, у меня начали отрастать волосы. Я уже не так похожа на Бритни Спирс в период ее нервного срыва, и это хорошо.

Думаю, я сказала почти все, что хотела сказать на данный момент. Все пятеро из вас, которые все еще числятся в моем списке друзей, должны чувствовать себя в курсе событий. ЛОЛ. Дорогая мамочка хотела совсем закрыть мне доступ в Интернет после того, как копы конфисковали мой старый ноутбук и нашли все эти фотографии со вскрытий и прочее дерьмо. Но я пожаловалась папе, и сегодня он удивил меня, подарив новый ноутбук. Правда, приходится бороться с желанием посетить несколько любимых сайтов. Ну что ж. Когда все это останется позади, я буду ждать чего-то другого. Так что, пока-пока!

(P.S.: Я очень надеюсь, что когда-нибудь снова увижу Мисси. Я скучаю по ней. Я знаю-знаю. Сумасшедшая. Точняк. Мы это уже обсуждали.)

6 комментариев:

lord_ruthven: Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, что угодно, и помогу, чем смогу.

Mixedupgirl: Я знаю. И забудь, что я говорилa о том, что никогда не буду с тобой трахаться. Я просто прикидывалaсь недотрогой. Я очень возбужденa. ЛОЛ. У меня не было секса с марта.

darkest_rogue: Мне плевать, что ты сделалa. Ты рулишь.

Mixedupgirl: Я знаю. Точняк.

Aliciaroxx: Можно я приду к тебе сегодня вечером?

Mixedupgirl: Привет! Я думала, ты меня игнорируешь. Так мы все еще друзья? Ура! Да, если твои родители разрешат, приходи. И захвати СВОЙ ноутбук!

Длинный стол и два стула на его противоположных концах были единственными предметами мебели в белой комнате. Роб сидел на одном конце стола. Кроме него и охранника, стоявшего у двери, в комнате никого не было. Охранник молчал. Холодный, откровенно враждебный взгляд сотрудника исправительного учреждения заставил его почувствовать себя неуютно. Правая рука мужчины по-прежнему лежала на складной дубинке, пристегнутой к поясу. У Роба возникло отчетливое ощущение, что он больше всего на свете хотел бы найти повод выхватить ее и избить до потери сознания. Поэтому Роб сидел тихо и почти не шевелился. Не то чтобы у него был большой выбор в отношении последнего. Тяжелые ножные кандалы и наручники затрудняли передвижение. Конечно, без них он не представлял бы никакой реальной угрозы, но считался "чрезвычайно опасным". Что было действительно забавно. И вот он, по сути, гнил в тюрьме, в то время как по-настоящему опасные люди все еще были на свободе.

Забавно, но, ха-ха, не смешно.

На самом деле, это было чертовски удручающе.

Единственная дверь в комнату открылась, и внутрь вошел еще один охранник, а за ним человек, которого он ждал увидеть.

Слезы навернулись на его глаза, когда он начал вставать.

— Линдси…

Охранник, который наблюдал за ним, сердито посмотрел на него.

— Сидеть.

Роб сел, но продолжал улыбаться.

— Я так рад тебя видеть.

Линдси сидела на противоположном конце стола. Он никогда не видел ее еще красивее. Она выглядела как женщина, одетая для вечера в дорогом ресторане, одетая в красивое зеленое платье с подолом, который заканчивался чуть выше колен. И на высоких каблуках. Это было удивительно. Она никогда не носила высокие каблуки. На ней было больше косметики, чем обычно, и волосы были уложены недавно. Они ниспадали густыми блестящими локонами на плечи. Она также недавно сделала маникюр. Его взгляд на мгновение задержался на ее изящных руках. На ее безымянном пальце красовалось дешевое пластиковое кольцо, купленное в автомате по продаже жевательной резинки давным-давно, еще в школьные годы. Он подарил его ей в качестве прикола. Он не мог поверить, что она хранила его все эти годы. Он был так тронут. Его глаза снова затуманились. Она любила его. Теперь он это знал. Как он мог быть таким слепым?

Дверь захлопнулась, и оба охранника остались в комнате, прикрывая ее с обеих сторон.

Линдси улыбнулась.

— Рада тебя видеть, Роб. Как ты?

Он заставил себя улыбнуться.

— У меня все хорошо.

Линдси сложила руки на столе и наклонилась к нему.

— Ты в тюрьме, Роб. Не лги ради меня. Скажи мне правду.

Он вздохнул.

— Я чертовски несчастен.

Роб бросил взгляд на злобного охранника. Самодовольный засранец ухмылялся.

Линдси нахмурилась.

— Я могу что-нибудь сделать?

Он пожал плечами.

— Tы привезлa тe книги от моего дяди?

— Да. Мне пришлось отдать их, когда я пришлa. Они сказали, что передадут их тебе.

Ухмылка охранника стала еще шире.

У Роба было чувство, что он никогда не увидит эти книги. А если и увидит, то некоторые страницы будут вырваны. Они делали это раньше. Гребаные придурки. Один или два охранника были хорошими и почти гуманными, но в основном они были маленькими диктаторами-садистами, которые применяли власть над заключенными только потому, что могли. Он сомневался, что сможет заставить Линдси понять, насколько невыносимой была тюремная жизнь. Или насколько несправедливой она была в его случае. Он никого не убивал. Всего за несколько дней Джули замучила и убила по меньшей мере дюжину человек, но при этом каждую ночь спала в своей постели. Его дядя помогал, как мог, но у него просто не было таких глубоких карманов, как у отца Джули.

— Xорошо. Я с нетерпением буду ждать возможности их прочитать, — oн взглянул на охранника. — Со временем. Спасибо, что принеслa их.

Она снова улыбнулась.

— Всегда пожалуйста, — oна вздохнула. — Hенавижу, что ты здесь. Ты ничего не сделал. Cовсем ничего.

Выражение лица Роба стало суровым.

— Я знаю это. Ты это знаешь. Проблема в том, чтобы убедить присяжных.

— Что говорит адвокат?

— Он говорит, что нет никаких реальных улик, связывающих меня с какими-либо реальными убийствами. Что вполне логично, потому что на самом деле я никого не убивал.

Глаза Линдси вспыхнули, когда она наклонилась вперед.

— Черт возьми, ты — такая же жертва, как и все остальные. Я не могу смириться с тем, что ты здесь, в то время, как эта избалованная маленькая принцесса играет дома. Это полная чушь.

Роб тихо рассмеялся.

— Проповедуйте здесь в хоре, сестра.

— Так что… означает ли отсутствие улик, что ты, вероятно, выйдешь сухим из воды?

Роб покачал головой.

— Aдвокат не думает, что меня осудят за убийство, по крайней мере, первой степени. Но мы подумываем о менее тяжких обвинениях.

— Сколько?

— Он говорит, что, вероятно, будет заключена сделка о признании вины и что я должен согласиться на нее, когда она состоится, что, я думаю, я и сделаю. И он говорит, что, вероятно, срок составит максимум десять лет, с возможностью условно-досрочного освобождения через несколько лет.

Глаза Линдси снова наполнились слезами.

— Черт, — oна вытерла влагу тыльной стороной правой ладони. — Это так несправедливо.

— Ага.

Роб почувствовал себя опустошенным. Он с таким нетерпением ждал визита Линдси. Он ненавидел себя за то, что не мог сказать ничего, что не расстроило бы ее.

Или… подождите.

Может, что-то и было.

Он снова улыбнулся.

— Я люблю тебя, Лин.

Он увидел удивление в ее глазах и был доволен тем, какой счастливой она выглядела. Она улыбнулась.

— В самом деле? Ты это серьезно?

Он кивнул.

— Да. Думаю, так было всегда. Я просто был слишком глуп, чтобы что-то предпринять по этому поводу.

Враждебно настроенный охранник закатил глаза. Роб хотел было отшить его, но, подумав о возможных последствиях, передумал.

Линдси вытерла слезы.

— Я… тоже… люблю тебя. Очень сильно люблю, Роб. Ты просто не представляешь.

— Представляю, Лин. Правда. Поверь мне.

Они разговаривали столько, сколько было позволено. В основном это были светские беседы. О семье и друзьях. О том, о чем она могла бы позаботиться ради него, пока он был в тюрьме. Было еще несколько улыбчивых признаний в любви. Затем, очень скоро, время вышло, и ей пришлось уйти.

Она встала, и охранник, который вошел вместе с ней, проводил ее до двери.

— Я вернусь, как только смогу, Роб. Я тебя люблю. Никогда не забывай об этом.

Его зрение затуманилось от слез.

— Я тоже люблю тебя.

Затем она ушла.

Другой охранник подошел и рывком поставил его на ноги.

— Это было так мило. Не забывай об этом милом личике, когда будешь получать по заднице.

Он рассмеялся и вывел Роба из комнаты. Это был злобный, плотоядный смех прирожденного садиста. Он слышал нечто подобное и раньше.

Но Робу было все равно.

Пока Линдси любит его, все будет хорошо.

7 сентября

Ему предстояло сразиться с последним демоном, и этот день расплаты наконец настал. Чак сидел за рулем своего "Поршe" 911, 2010-го года выпуска, и смотрел на вход в гриль-бар "У Большого Сэма".

Машина была подарком от его отца. Комплект колес стоимостью в сто тысяч долларов. Это был щедрый жест даже для его отца. Старик считал, что деньги решают все. Тратьте их в достаточном количестве, совершайте достаточно экстравагантных поступков, и в конце концов любая боль, которую вы можете испытывать, пройдет.

Папа был неправ.

Его отец был для него как бог. Было странно осознавать, что даже боги могут ошибаться. В этом году он получил много тяжелых уроков, многие из которых были намного тяжелее этого. Например, было труднее встретиться лицом к лицу с безутешными родителями своей погибшей подруги и попытаться объяснить им, почему ты не смог ее спасти. Почему ты остался жив, а она — нет. И самое ужасное, что они не винили его. Они даже сказали ему, что ему нужно перестать винить себя и возложить вину на то, кому она принадлежит — на убийц. Но Чак ничего не мог с собой поделать. Зои ушла и больше никогда не вернется. Он должен был спасти ее. Как-то. Он должен был найти способ. Но он этого не сделал. Он потерпел неудачу, а единственная девушка, которую он когда-либо любил по-настоящему, была мертва. Вместе с ней умерла часть его самого. Иногда он задавался вопросом, будет ли он когда-нибудь снова готов к каким-либо интимным отношениям.

Но сегодня речь шла не о Зои. И не о том, чтобы выяснить, остался ли в его сердце потенциал для любви. Речь шла о том, что Чак Кирби был мужчиной. Речь шла о том, чтобы дать отпор. И о том, чтобы вернуть себе хоть немного гордости. Убийцы Зои были вне его досягаемости. На данный момент. Но он мог бы начать и с меньшего.

Он вылез из "Порше" и зашел к "Большому Сэму". В заведении было не очень оживленно. За столиками обедали несколько пар. За стойкой сидели двое пожилых парней, потягивая пиво. Чак подошел к стойке, выдвинул табурет и сел. Сегодняшний бармен был намного моложе тех, кто на него напал. На вид ему было лет двадцать пять, не намного больше, чем Чаку. Он был высоким и подтянутым, с коротко подстриженными каштановыми волосами. Он протирал стакан полотенцем, но поднял глаза, когда Чак сел.

— Что я могу вам предложить?

— Pазливной "Бад".

— УДОСТОВЕРЕНИЕ личности?

Чак чуть не улыбнулся, вспомнив высококачественную подделку, которую он использовал, когда был здесь в прошлый раз. В этом больше не было необходимости. Теперь он был легален, поскольку летом ему исполнился двадцать один год. Он вытащил бумажник, достал свои права и показал их бармену, который кивнул и начал наполнять пинтовую кружку из-под крана.

Бармен посмотрел на него, когда он ставил кружку на стол.

— Вот.

Чак отхлебнул из запотевшей кружки.

— Ах…

— С вас два-пятьдесят. Или вы можете открыть счет.

Чак протянул свою платиновую карточку.

— Я открою счет.

— Kруто.

— Может быть, вы сможетe мне кое с чем помочь?

Бармен приподнял бровь.

— Да? С чем?

Чак сделал еще один глоток пива и снова поставил кружку на стол.

— Я был здесь некоторое время назад. Черт, почти полгода назад, наверное. Здесь работал еще один парень. Мы, правда… отлично с ним поладили. Интересно, где он сейчас?

— Bы помнитe его имя?

Чак кивнул.

— Джо Боб. Такой крупный парень. Длинные волосы собраны в конский хвост. Залысины… — Чак замолчал, заметив, как потемнело лицо парня, когда он заговорил. — Что-то не так?

Бармен пожал плечами.

— Наверное, это просто странно. Так давно… — oн почесал подбородок и прищурился, размышляя. — Черт возьми, вы, должно быть, встречались с ним прямо перед его смертью.

Рука Чака снова поднесла кружку к губам. На мгновение его рука замерла. Он поставил кружку обратно.

— Повтори это еще раз?

— Извини, чувак. Он мертв.

— Черт.

Один из стариков подал знак налить еще. Бармен подставил свежую кружку под кран "Пабста" и начал наполнять его.

— Ага. Это было довольно жестоко, чувак. Джо Боб в то время был постоянным охранником, — oн поставил пинту пива "Пабст" перед стариком и снова прислонился к стойке. — Однажды утром после закрытия на него напали сзади. Кто-то здорово его отделал.

Чак нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

Выражение лица бармена стало мрачным.

— Извини, что приходится говорить тебе это, раз уж вы, ребята, поладили, но тот, кто его убил, жестоко над ним издевался. Его пытали.

Чак одним глотком допил остатки пива и жестом попросил еще.

— Бля.

— Ага. Я не шучу, правда, — бармен налил ему новую кружку и поставил на стол. — Его нашли прикованным наручниками к колесу собственного грузовика, — oн покачал головой. — Он был растерзан, чувак. Уши отрезаны. Глаза вырезаны. Копы считают, что это было связано с наркотиками. Джо Боб был распространителем. Предполагается, что он вторгся на чужую территорию. И этот кто-то решил подать пример.

Чак хмыкнул.

— Ого.

— Ага.

Чак допил остатки своего второго пива.

— Думаю, с меня хватит.

— Извини, что расстроил тебя, чувак.

Чак пожал плечами.

— Черт, я едва знал Джо Боба. Oчень жаль…

Бармен вытащил его карточку и вернул ее вместе с чеком.

— Это чистая правда, чувак. Какой из этого урок? Держись подальше от наркобизнеса.

Чак подписал чек и вернул его обратно.

— Да уж. Ни хрена себе.

Он вышел из бара и снова сел за руль "Порше". Он завел машину и подъехал к задней части здания. На заднем дворе стояли две машины, небольшая грузовая площадка и переполненный синий мусорный контейнер. Дрожь пробежала у него по спине, когда он осмотрел заднюю площадку. Мисси Уоллес была здесь. Он чувствовал ее присутствие. Он испытывал смесь гнева и глубокого замешательства. Он был уверен, что убийство Джо Боба не было попыткой отомстить ему. В этом не было никакого смысла. Она ненавидела его. Должна была быть какая-то другая мотивация. Он поразмыслил еще немного и пришел к единственному выводу, который имел для него хоть какой-то смысл. У Мисси Уоллес было много достоинств, почти все плохие, но она была умна. И хладнокровна. Она знала, какими бывают мужчины. Она знала, насколько велика вероятность того, что однажды он вернется сюда за своим куском мяса. Поэтому она решила лишить его и этого шанса.

Точно так же, как она забрала Зои.

Ты, гребаная сука.

Чак посидел еще немного, размышляя, каким должен быть его следующий шаг. У него возникло несколько внезапных и очевидных побуждений. Он мог напиться до бесчувствия. Прямо сейчас вернуться в бар и просто начать. Он мог бы провести остаток своей жизни, напиваясь и кипя от злости, оплакивая свое бессилие.

Или он мог бы просто забыть обо всем.

Он мог смириться с тем, что все было так, как есть, и вернуться к обычной жизни. И двигаться дальше. Он снова и снова думал о том, что говорил его отец в течение лета.

Это то, что есть.

Глупая, часто используемая фраза. Чака это всегда раздражало, но то, как часто его отец произносил эти банальные слова, доводило его почти до безумия. Но, возможно, отец был прав. Возможно, в этих словах была какая-то доля мудрости.

И может быть, просто может быть, действительно пришло время забыть обо всем этом. Про его горе. Про его горечь из-за того, что Эмили Синклер выжила, притворившись мертвой. Еще более глубокую горечь он испытывал каждый раз, когда думал о том, что Джули и Мисси все еще на свободе. Его сожаление и ненависть к самому себе из-за того, что он никого не смог спасти.

Просто… забудь об этом.

Он был уверен, что именно этого хотела бы Зои.

И это было бы последним, чего ожидала Мисси Уоллес.

Впервые за несколько месяцев лицо Чака озарила искренняя улыбка. Он завел машину и навсегда уехал от "Большого Сэма".

October 31

Наступил ранний вечер Хэллоуина, и окрестности наполнились жутковатой атмосферой, соответствующей этому событию. Листья опадали, и сильный ветер разбрасывал их коричневыми кучками по улицам и тротуарам. Взрослые и дети бродили в костюмах. Одна девушка в сексуальном наряде медсестры, пошатываясь, возвращалась с домашней вечеринки, и ее стошнило в кусты, когда Линдси проезжала мимо на своем "Понтиаке Санфайр". Атлетически сложенный парень в костюме дьявола придерживал ее волосы, пока она выплевывала кишки.

Линдси не удержалась от смеха.

Рыцарство еще не умерло.

Она свернула на другую улицу, проехала квартал и свернула на парковку перед жилым комплексом, где она жила. Здесь было еще больше пьяных гуляк. Еще больше вечеринок и еще больше людей в диких костюмах. Она жила в тени Университета Вандербильта, в районе Хиллсборо-Виллидж, и здесь Хэллоуин был по большей части хорошим поводом напиться в стельку. Линдси подумала, что может прийти на одну из многочисленных вечеринок, которые будут проходить позже вечером. Она была настроена праздновать.

Обвинение, наконец, предложило сделку о признании вины, и адвокат Роба согласился от его имени. И все было именно так, как им сказали. Его приговор будет составлять десять лет, но он почти наверняка выйдет на свободу раньше. Когда он выйдет на свободу, он все еще будет относительно молодым человеком лет тридцати с небольшим. У него все еще будет шанс на продуктивную жизнь добропорядочного гражданина.

Что еще более важно, по мнению Линдси, он навсегда останется у нее в долгу. Она улыбнулась, вышла из машины и захлопнула дверцу, с трудом подавляя желание проскочить мимо, когда шла по тротуару перед своим домом и поднималась по ступенькам в свою квартиру на третьем этаже. Квартиру, которую она, по сути, все еще делила с Робом. На данный момент его дядя оплачивал часть арендной платы за Роба, хотя в последнее время он часто заявлял, что хочет помочь ей приобрести дом. Линдси сопротивлялась, потому что ей нравилось находиться в месте, где она проводила так много времени с Робом. Ей нравилось спать в его постели и чувствовать его присутствие. Она все еще чувствовала его запах на простынях и в одежде, которая висела в его шкафу, особенно в коллекции футболок с рок-н-роллом и фильмами ужасов, которые он так часто надевал. Этот запах оставался независимо от того, сколько раз она стирала их, и это успокаивало ее. Каждую ночь она спала в новой одежде, лежала в темноте, смотрела в потолок и думала о будущем.

Она вошла в квартиру, закрыла и заперла за собой дверь. Положив сумочку на обеденный стол, она прошла на кухню и достала из холодильника холодное пиво. Она сняла крышку и сделала большой глоток. Напиток был невероятно освежающим. Она отнесла бутылку в гостиную, свернулась калачиком на диване и включила телевизор. В местных новостях только и было, что сюжет о сделке Роба о признании вины, но на "Си-Эн-Эн" и "Фокс", по крайней мере, на данный момент, o нем было всего два предложения. Что было логично. Кабельные телеканалы были гораздо больше заинтересованы в девушках. Ладно. Она надеялась, что история Роба со временем отойдет на второй план. Тогда, когда он выйдет на свободу, они смогут вести относительно нормальную совместную жизнь.

И опять же, это будет жизнь, в которой он никогда не сможет забыть или полностью вернуть свой долг перед ней. Она будет ждать его. Она будет следить за его делами. И она будет верна ему, за небольшим исключением случайных встреч на одну ночь. В конце концов, пять лет или сколько-то там еще — это долгий срок, чтобы не заниматься сексом. Тем не менее, за это время она не отдаст свое сердце никому другому и будет рядом с ним, когда он выйдет на свободу.

Ее глаза увлажнились.

Она так долго ждала этого шанса. Теперь он принадлежал ей. Она видела это по отчаянной тоске в его глазах каждый раз, когда навещала его. Слышала это в его голосе каждый раз, когда он говорил ей, как сильно любит ее. Это наполняло ее пьянящим ощущением власти. Теперь у нее была сильная власть над ним, и она никогда, ни за что не откажется от нее. На самом деле, она намеревалась использовать ee в полной мере. Помимо всего прочего, ему никогда не позволят забыть, какую ошибку он совершил, игнорируя ее все эти годы.

Она допила пиво, потянулась и зевнула. Возможно, ей стоит немного вздремнуть перед тем, как отправиться на одну из вечеринок. Она вернулась на кухню и выбросила пустую бутылку в мусорное ведро. Пиво вызвало у нее легкое покалывание. Это было приятно. Может быть, позже она встретится с каким-нибудь парнем. Прошло больше месяца с тех пор, как онa трахалась последний раз.

Она улыбалась, входя в комнату Роба.

Все изменилось, когда она почувствовала движение позади себя и почувствовала руку на своей пояснице.

Она вскрикнула, когда ее толкнули вперед. Дверь спальни захлопнулась, а она, споткнувшись, сделала несколько шагов и упала на колени. Ее охватила паника, сердце забилось быстрее, а дыхание участилось. Кто-то вломился внутрь, пока ее не было. Она надеялась, что ее не собираются насиловать.

Она вскочила на ноги и обернулась.

Это была она.

— Ты!

Мисси Уоллес улыбнулась.

— Ага.

Линдси попятилась, пока не уперлась спиной в стену. На последних фотографиях, которые были распространены, она выглядела иначе. На тех, что были увеличены с помощью компьютера, она была со светлыми, торчащими волосами. Теперь ее волосы были длиннее и снова черными. Но это лицо нельзя было не узнать. Линдси взглянула на кровать и заметила брошенную бейсболку и огромные черные солнцезащитные очки. Очень скромная маскировка, но, видимо, она сработала.

— Пожалуйста, не делай мне больно.

Мисси рассмеялась.

— Так ты — Линдси. Роб много рассказывал о тебе.

Несмотря на растущий с каждой секундой страх, Линдси было интересно.

— Он… правда?

Мисси кивнула.

— Да. Он сказал, что вы, ребята, были лучшими друзьями с детства. Я думалa, что он трахает тебя, но он отрицал это. И, думаю, я ему поверилa. Роб искренний ублюдок.

— Он говорил правду.

Мисси снова улыбнулась и медленно подошла ближе. Ее руки были сцеплены за спиной, и Линдси не могла не задаться вопросом, что она скрывает.

— Но вот в чем загвоздка. Я знала, что ты очень заинтересована в нем. И, похоже, я была права, да? Видишь ли, я давно за тобой наблюдаю. Я знаю, что ты навещаешь его. Я даже нашла твой блог в Интернете. Так он говорит, что влюблен в тебя?

Она подошла еще на шаг ближе.

Линдси сильнее прижалась к стене. Деваться было некуда. Бежать было некуда, если не обойти Мисси. Единственное окно в комнате выходило на противоположную сторону. Даже если бы она смогла добраться до него и перепрыгнуть через него, она была на высоте трех этажей. Ее ногти впились в стену, когда она сделала шаг в сторону. По коже у нее побежали мурашки, когда взгляд Мисси скользнул по ее телу, откровенно оценивая ее так, как это сделал бы мужчина. Высматривая конкурентa.

Она захныкала.

— Пожалуйста, не делай мне больно.

— Ты уже говорила это, тупая сучка. А теперь ответь на мой вопрос. Роб влюблен в тебя?

Горячие слезы потекли по щекам Линдси.

— Bлюблен.

Мисси кивнула и подошла еще на шаг ближе.

— Что ж, это очень плохо. У меня есть такая особенность. Можно назвать это личной причудой. Я не люблю делиться. Но все в порядке. Мы это переживем. Я знаю, что со временем он вернется. Думаю, я не увижу его какое-то время, но это тоже нормально. Я простила его за то, что он подвел меня. Я собираюсь простить его за все. А ты, Линдси?

Она убрала руки из-за спины.

Одна из них сжимала большой нож с зазубренным лезвием.

Линдси втянула воздух и открыла рот, чтобы закричать.

Но Мисси была слишком быстра.

— Я убью тебя!

Перевод: Zanahorras

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915