Театр для Волкодлака

Акт 5 Действие 1

Жанруа — Пэантрик Шианлит стоял около распахнутых дверей, за спинами всех присутствующих и наблюдал, как знахари собирали в свои саквояжи многочисленные коробочки, склянки и шкатулки. Императрица сидела в кресле у стены и невидяще смотрела в одну точку. Рядом с ней, в молчании со скорбным видом столпились многочисленные прихлебатели и подхалимы, которых всегда в избытке рядом с любым правителем. Анитэя тихо всхлипывала у изголовья ложа. Сам наследник, наконец, перестал метаться. Лекарям удалось остановить поток вытекающей жизни из его жил. Но, никто не мог поручиться надолго ли это затишье.

Все звуки стали какими-то приглушенными. На всех участников опустилась тяжелое понимание безвыходности положения. Чем отравили наследника неизвестно. Неясно и как вывести отраву из тела, ибо все известные лекарства и зелья уже перепробованы. Все шесть окон в покоях были закрыты тяжелыми портьерами, поэтому Жан не мог даже примерно сказать сколько прошло времени с того момента, как он увидел своего хатала на полу кабинета. Ему казалось, что минула вечность. Хотелось отдохнуть, сбросить ту ненавистную плиту, что давила на плечи, но рыцарь знал, что это невозможно.

Он не спас его! Не выполнил свой долг! Пошел на поводу у Николаса. В голове снова сплыла та беседа в лагере перед тем, как наследник отправился в Пустошь. Рожденному никогда не нравилась многочисленная свита, которая полагалась ему по статусу. И Жан, в глубине души был с ним согласен — полная глупость, для воина, жить в окружении вооруженных до клыков рыцарей, тем более, что наследник был самым сильным из них. Рожденный был сильнее всех в своих землях, за исключением может быть только Старейших, но те не станут показывать свою силу ни при каких обстоятельствах. Рыцарь так часто видел, как его хатал играючи побеждал, с каким высокомерием он смотрел на любого, кто пытался бросить ему вызов, что сам поверил в его неуязвимость. Потому, получив гневный приказ оставаться в лагере, воин не стал спорить, поверил, что наследнику ничего не грозит. И вот Жан сейчас стоит и смотрит, как его непобедимый будущий император, тот, кому он присягал на верность, тот, кто был его лучшим другом, тот за кем рыцарь готов был идти куда угодно, истекал кровью и… оставлял этот мир!

Рыцарь немного удивился тому, что не испытывает ярости. Он вообще сейчас ничего не испытывал, кроме тяжести, которая мешала дышать, мешала думать. Жан бесшумно выскользнул в коридор и прошел по нему до литых лестниц. Вампир прислонился лбом к колонне, которая показалась просто раскаленной, но сейчас это было ему необходимо. Взгляд невольно упал на собственные руки с почерневшей коркой императорской крови. Жан с ненавистью клацнул клыками!

Внезапно вампир уловил странные звуки где-то на нижних этажах поместья. У него ушло непозволительно много времени, чтоб понять, что это крик лисы.

— Калика! — выругался рыцарь и рванул к отведенным шкурам покоям.

Милисса безвольной куклой упала в кресло у окна и моментально заснула. Безымянная ваил, наконец-то слабо, но ровно задышала. Было страшно даже думать, сколько сложнейших манипуляций проделала лиса, чтобы сохранить магические каналы девушки, ведь стоит им пересохнуть — и она, после возвращения в тело станет калекой. Жрица всегда говорила, что ей не хватает мастерства рук, чтоб работать с магическими каналами, поэтому она не сможет быть по-настоящему сильной лекаркой. Сейчас лиса могла бы гордо вскинуть подбородок, ведь она справилась, только вот жрицы уже нет в этом мире…

И нет ее, как и всех послушниц из-за Волкодлаков, из-за таких как эта безымянная ваил. По щекам спящей девушки покатились крупные слезы. Ей не снилось то, что случилось, ей не снилось вообще ничего, просто невероятное душевное напряжение требовало выхода. Если бы ей, Милиссе, кто-то сказал еще трилунье назад, что она переживет подобное и сохранит рассудок — она бы не поверила. Но, она пережила. И во многом благодаря этой безымянной ваил.

После того, как тело стало залечивать раны. Милисса решилась отмыть ее от грязи. Наложив парочку несложных заклятий и с помощью стражей в черном доспехе, которым велели сторожить их, лиса смыла грязь, пыль и кровавую корку. Раньше она даже боялась подумать о вампирах, а сейчас спокойно, почти без страха говорила с ними, что изумляло бы, если бы не пережитое. Ей хотелось хоть как-то отплатить этой чистокровной. Лисса подумала, что такой сильной волчице будет приятно очнуться, пусть и с болью, но чистой.

Вампир подошел ближе к рыженькой лисе. Все-таки она была милой, даже с учетом того, что из звериного племени. Хрупкая и пугливая, как лань. Но за этот день она настолько привыкла к нему, что даже уснула, забыв, что в комнате остался вампир. Рыцарь ухмыльнулся и перевел взгляд на постель.

Рамук был в числе тех, кто отправился за наследником, как только вторая натура ощутила его трансформацию. Он был и в первом ряду тех, кто приклонил колено, когда наследник отдал приказ о защите этих зверей, поэтому валнир Жанруа повелел именно ему охранять лису. Он видел почти все, и потому не мог поверить сейчас своим глазам.

На подушках лежала красивая девушка, точнее она была бы красивой, если бы не несколько глубоких, уродливых шрамов на лице. Но все же, регенерация волка уже превратила рваные раны в просто шрамы. Густые светлые, почти белые волосы, бледно-кремовая кожа, под которой проступают мощные мышцы, не сильно уступающие и его собственным. Крутые бедра, широкая грудь, точеный живот, сильные ноги, аккуратные руки, явно не знающие, что такое работа в поле или на кухне. Кем бы ни была эта чистокровная, а все же их божок поработала на славу, сотворяя ее. У нее был один недостаток — невысокий рост, если бы вампир сам не видел, каким зверем становится эта тварь после трансформации, никогда бы не поверил.

Рыцарь пожал плечами и вышел из покоев. В холле было хоть немного свежего воздуха. Рамук чувствовал, что если еще час пробудет в одной комнате с этой вонью звериной шерсти — и его стошнит. Лиса, наверняка, будет спать еще долго, а Волкодлак точно не очнется. Она дышать-то начала не так давно, не то, что очнуться и сбежать…

Вампир как раз открывал одно из окон, когда высокие двери холла распахнулись, гулко ударив о стены. Со стороны центральной лестницы раздался звонкий перестук металлических каблуков по мраморному полу. Все, кто был хоть немного близок к правящей ветви, знали этот звук, поэтому Рамук не удержался и обреченно скривился.

Инуссэ Цециния шествовала в сопровождении двух своих приближенных вампирэсс. Рыцарь перекрыл им дорогу и учтиво склонился в поклоне перед пятой в третьей ветви.

— Моя инуссэ, — произнес он, глядя в пол.

— Рыцарь, — холодно поприветствовала инуссэ, жестом разрешая поднять голову.

Вампирам не нужны были глаза для того, чтобы понять чего хотят их собратья. Рамук прекрасно расслышал шуршание перчатки на ее руке, и расценил это как разрешение распрямиться. Она же с каменным лицом попыталась обойти воина, тот снова загородил путь, не пуская тройку в гостевые покои.

— Что тебе нужно, рыцарь? — возмущенно вопросила вампирэлла.

— Наследник приказал никого не пускать в эти покои, — спокойно ответил вампир.

— Что?! — возмутилась Цециния. — Да как ты смеешь, жалкий червь, останавливать меня!? Я желаю пройти в эти двери. А для меня нет закрытых дверей в Инедия!

Вампир остался стоять на месте. Несколько долгих мгновений вампирэлла изучала рыцаря выжидающим взглядом, а затем просто взмахнула рукой. Простой жест кокетства, который Рамук наблюдал не раз в ее исполнении, сейчас имел последствия. Рыцаря просто смело вправо, как тряпичную куклу. Мужчина ударился о стену, но не успел упасть на пол, как та же невидимая сила, скрутив конечности и сдавив горло, отшвырнула уже к окну.

Воин рвался в невидимых путах, шипел и хрипел, но ничего не мог сделать.

Две приближенные звонко рассмеялись, прикрыв ротики ладошками.

Цециния снисходительно смотрела на корчившегося рыцаря.

— Сколько тебе лет, юнец? Пятьдесят, сто? Что ты можешь в магии, мальчишка? Полежи пока здесь. Я позже решу, что с тобой делать.

С этими словами вампирэлла распахнула двери.

Рыжая девушка стояла посередине комнаты с широко распахнутыми глазами. Цециния с интересом окинула покои и посмотрела на лису. От нее воняло волком едва ли не больше, чем от той, что лежала на ложе.

— Прошу вас! — взмолилась Яломиште, отступая на шаг.

— Вы только посмотрите, — притворно возмущенно обратилась вампирэлла к своим девушкам, — а нашего наследника потянуло на детей! Я думала, что он просто сошел с ума, но теперь вижу, что его недуг куда глубже обычных ран от клинков.

Лиса все отступала от вампиров. Милиссе очень хотелось заорать во все горло, завыть, но она ничего не могла. Сил на трансформацию у нее просто не было, да и что может противопоставить такая слабая лиса, как она этим, вампирэллам, если они играючи расправились с воином? У нее не было и магии, чтобы попытаться хотя бы ранить их.

— Неужели ваша кровь, так вкусна, что сам Наследник, — последнее слово вампирэлла протянула с наигранным величием в голосе, как говорят герольды, — решил пополнить свою коллекцию вкуса? Ты не против, если и мы попробуем, м?

Она заставила лису буквально вжаться спиной в стену у окна. Она была так близко, что лиса смогла рассмотреть бардовый рисунок у нее в зрачках холодных глаз. Вампирэлла упивалась страхом своей будущей жертвы, ее ужасом. Это будоражило кровь не хуже мужчины!

— Герция, — обратилась она, не отрывая взгляда от лисы, — тебе дарую право первого укуса волка.

Та девушка, что была чуть ниже ростом счастливо взвизгнула и в мгновенье ока оказалась на ложе, восседающей на безымянной сверху.

— Да смотри там, не выпей все. Оставь немного и Лацинии.

Лиса хотела что-то сказать, но не успела. Герция раскрыла рот, показывая клыки, прикрыла глаза и опустила голову. Лицо вампирэллы скрылось за шеей и волосами безымянной ваил. Пелена слез закрыла собой все вокруг. Милисса не сопротивлялась, когда вампирэлла обняла ее за талию и прижала к себе, а другой рукой отвернула голову, открывая шею. Милисса обреченно прикрыла глаза. Все бессмысленно! Вампирэлла лизнула ей шею и прошлась клыками снизу вверх, не кусая, а только примериваясь.

— Дамочка, ну нельзя же так! — хрипло возмутились за спиной вампирэллы. — А где цветы и ухаживания?!

Цециния замерла, а Милисса открыла рот от удивления. На ложе сидела безымянная ваил. А перед ней на четвереньках стояла Герция. Волчица удерживала ее на расстоянии вытянутой руки, засунув два пальца правой ладони меж клыков, а большим фиксируя подбородок снизу. Захват вышел такой, что клыки были совершенно бесполезны. Девушка не делала даже попыток вырваться из захвата ваил, только смотрела на нее круглыми от удивления и ужаса глазами. Цециния прижала лису к себе, еще сильнее фиксируя голову. Лиса знала, что похожим движением вампиры отрывали головы людям.

— Не смей! — так же хрипло, но куда более властно скомандовала ваил. — Иначе, я твоей товарке нижнюю челюсть вырву!

Цециния застыла, а затем резко развернулась лицом к волчице, повернув и Милиссу к себе спиной, но руку с головы убрала.

Безымянная удовлетворенно кивнула и, чуть скосив глаза, обратилась к той, кого удерживала.

— Сейчас мы с тобой встанем с кровати, ибо негоже лежать, когда пожаловали гости. Только очень-очень медленно, поняла? Я не хочу, чтобы ты случайно дернулась — а мои когти прошили тебе рот. Моргни, если поняла?

Только тут Милисса заметила, что те два пальца, которые красовались сейчас между клыков Герции, уже и пальцами было сложно назвать. Они были уже почти звериными, волчьими, только когти куда уже и, судя по всему, длиннее.

«Избирательная трансформация! Быть не может!» — пронеслось в голове у Яломиште.

Жрица рассказывала ей, что когда-то давным-давно, когда боги были куда милостивее и благосклоннее и лисы и волки могли выбирать и контролировать перевоплощение куда лучше, чем сейчас. Теперь от тех времен осталось лишь умение менять глаза, да и то, на такое способны лишь редкие маги. Трансформация сейчас для каждого почти мгновенна и едина, то есть меняет все тело сразу, а не по частям.

Ваил встала и прошла пару шагов вперед, остановилась между двух вампирэлл, но так, чтобы видеть обеих. И медленно опустила руку, заставляя свою жертву встать на колени. Почти все повязки с нее слетели. И рыжая рассмотрела многочисленные раны. Почти все они уже начали затягиваться, но некоторые, наиболее крупные и глубокие начали кровоточить, от чего по телу и ногам ваил зазмеились тонкие ярко-алые струйки.

— Девочки, есть предложение: вы сейчас отпускаете этого ребенка. Я отпускаю вашу подружку — и мы расстаемся друзьями.

— Волчья шлюха! — бросила Цециния.

Безымянная посмотрела на нее с жалостью и одновременно отвращением.

— Престарелая извращенка! Зачем тебе ребенок?

— Я разорву тебе глотку!

— А я тебе сердце вырву, — просто и без эмоций ответила безымянная, — но сначала, я вырву кое-что у нее, — ваил, не глядя мотнула головой в сторону стоящей на коленях. — Всегда было интересно, а может ли ваша хваленая регенерация отрастить новую челюсть с нуля! Девочку отпусти, сказала, моль трухлявая?!

Цециния нехотя, медленно разжала объятия и опустила руки. Милисса почувствовала, что может свободно дышать и тут же отпрыгнула от вампирэллы в сторону. Потом быстро обежала кровать и встала за спиной безымянной. Рыжая была уверена, что это самое безопасное место.

— Благодарю, мадам, — издевательски учтиво сказала ваил. — А теперь — пошли вон!

Безымянная разжала пальцы и выпустила из захвата свою неудавшуюся убийцу.

А в следующий миг Милисса закричала, что было сил, потому что начался кошмар. Вторая приближенная Цецинии бросилась на нее, как только волчица выпустила свою жертву. Она сделала это как любят все вампиры — в прыжке, рассчитывая сбить с ног. Но ваил каким-то тягучим движением все той же рукой сбила ее прямо в воздухе. Все произошло так быстро, и вместе с тем медленно, что Яломиште не сразу поверила в увиденное. Казалось, волчица просто изогнула спину, укорачиваясь и одновременно увеличивая расстояние. Потом она просто погладила вампирэллу рукой, чуть задела. Но, девушка упала рядом с кроватью, истошно вопя, и пытаясь зажать два широких, глубоких пореза на груди. Кружевное платье моментально пропиталось темной кровью.

Безымянная, продолжая движение, припала на одно колено и руку с когтями. В этот момент на нее бросилась Герция. Ваил свободной рукой ухватила вампирэллу и, как котенка, отшвырнула в сторону. Вампирэлла пролетела до противоположенной стены и врезалась в два резных столика.

Лиса успела заметить, как изменились глаза Цецинии, как выступили клыки, и отвисла нижняя челюсть. Чудовищной силы магический удар буквально размазал безымянную по полу. Рыжую задело лишь вскользь, но этого хватило, чтобы девушку отбросило в угол. Оттуда она и наблюдала, как вампирэлла, в которой уже не осталось ничего от женщины, надвигалась на распластанную ваил.

— Я выпью тебя до последней капли! — сказала Цециния.

Милисса вскрикнула, но не от слов вампирэссы, а от явственного, невероятно громкого треска костей ваил. Безымянную в прямом смысле этого слова расплющивало. И вдруг — волчица перестала дергаться. Ее тело расслабилось, превратившись в… Лиса даже успела подумать, что скорее всего магия уже убила ее. Даже обрадовалась этому, потому что тогда вампирэлла не станет ее пить. На том, что осталось от лица женщины, появилась торжество и довольный оскал.

Тело ваил дернулось. Она резко вскинула голову. Рыжая успела увидеть, что ее лицо начало трансформироваться. Безымянная повернулась к вапирэлле, ее глаза сверкнули зелено-голубым сиянием. Сила, удерживающая волчицу, рассыпалась, разлетелась на осколки, как глиняное блюдо, которое бросили на валун. Яломиште буквально задохнулась от выброса такого количества бесконтрольной магии. Мощь вампирэллы, потеряв целостность, бесконтрольно разошлась во все стороны, круша мебель, пол, стены и выбивая окна.

Шум стоял такой, что закладывало уши, гул, словно от раскатов грома. Лиса в ужасе зажмурилась и молилась, чтобы ее не задело. Когда рыжая решилась открыть глаза в нескольких метрах от нее лежала уже не девушка, а стоял на четырех лапах огромный, белый, как вершины гор, Волкодлак. Зверь прикрывал ее своим телом, как и тогда, в Пустоши. Сходство было полным, Милисса могла бы решить, что ей снится сон, если бы не белоснежность шерсти этого волка.

— Бегите! — рыкнула ваил вампирам.

Милисса сжалась еще сильнее, мечтая стать частью стены. Она была уверена, что сейчас ей предстоит лицезреть, еще одну схватку. Но, вампиры просто исчезли. Лиса зажмурилась лишь на секунду, но вокруг стояла мертвая тишина, поэтому она приоткрыла один глаз. В разрушенных, как после землетрясения, покоях были только она и неподвижно застывший волк.

Ваил дернула левым ухом и выбежала за остатки дверей. Повинуясь внутреннему порыву или просто из страха остаться одной в этой ужасной комнате, за ней бросилась и рыжая. Она успела вовремя, чтобы увидеть, как белая волчица сбила с ног одного из рыцарей того самого вампира. Мужчина вцепился в шерсть и удерживал пасть подальше от своего лица, одновременно пытаясь ногами сбросить с себя огромную звериную тушу.

Девушка не удержалась и вскрикнула, затем резко прикрыла рот обеими руками. Рык Волкодлака резко прервался. Зверь отошел от лежавшего на полу воина. В наступившей тишине особенно сильно прозвучали ее слова:

— У тебя на руках его запах! Так что, живи, пока.