Тёмный прилив. Часть II: Руины

Глава 32

Первый десантный транспорт юужань-вонгов плавно спикировал в «Бухту Тафанда», но в последний момент отклонился от курса и опять взмыл к небесам. Летучий город, не имевший оборонительных орудий, не представлял реальной угрозы для захватчиков. Второй челнок завис в нескольких десятках метров от города и повел прицельный огонь из двух плазменных пушек. Сгустки плазмы прожгли транспаристальной купол, расплавив его точно лед пылающим факелом.

После этого транспортник создал воронку, всосав всю расплавленную транспаристаль внутрь и расчистив площадь для посадки. Помимо осколков воронка умудрилась всосать также несколько вырванных с корнем деревьев, металлических конструкций и часть планетарной атмосферы. Транспортник просочился сквозь образовавшееся в куполе отверстие и совершил посадку на широком зеленом променаде внутри иторианского города. Через открывшиеся створки наружу высыпал целый взвод десантников-рептоидов.

Через кормовой люк на площадку спрыгнуло полдесятка образцовых юужань-вонгских солдат — высоких, худощавых и, как обычно, вселяющих ужас. В их руках хищно скалились змеиные головы амфижезлов, тела с ног до головы были закрыты броней. Но тем не менее было видно, что юужань-вонги чувствуют себя неуютно в доспехах, и наблюдавший за высадкой Энакин предположил, что дело в мертвой оболочке, которая давала совсем другие ощущения, нежели живой вондуун-краб.

Переключаясь между различными голокамерами, расставленными по всему иторианскому городу, юноша разглядывал на дисплее небольшого планшета, как армия юужань-вонгов рассредотачивается по окрестностям. Одна из камер неожиданно дала сбой, и вместо изображения экран заполняли лишь статические помехи. Переключившись на другую, Энакин увидел, что было тому причиной: два юужань-вонга показывали на дымящиеся, искрящиеся обломки разрушенного устройства.

Вдруг один из воинов острым глазом засек и вторую камеру, при помощи которой Энакин наблюдал за происходящим. Он вытащил из подсумка жука-бритву — юный джедай уже успел натерпеться от них на Дантуине — и со всего размаху запустил под купол. С первого раза жук не достиг цели, однако он послушно развернулся и вновь приземлился на ладонь хозяина для второй попытки. Энакин переключился на третью камеру, но второй приземляющийся транспортник заслонил от него воина-метателя.

Дейшара’кор мягко коснулась его плеча:

— Энакин, пора.

Юноша плавно захлопнул крышку планшета и вознамерился упаковать его в один из карманов, но тви’лека развернулась и выразительно посмотрела на джедая:

— Оставь. Нет смысла таскать планшет с собой.

Эта фраза удивила его. Вообще-то, она была права: ему не понадобится планшет там, в гуще сражения. На самом деле, он будет просто лишним довеском к костюму, который может значительно замедлить его передвижение. Если они разобьют юужань-вонгов, у него будет целый вагон времени, чтобы вернуться и забрать устройство. Если же нет...

Он все же убрал планшет в левый набедренный карман боевого комбинезона.

— Эта штука не живая, и я не хочу оставлять ее на растерзание этим технофобам.

На лице Дейшары’кор промелькнула улыбка.

— Я не подумала об этом. Пошли, Энакин, пора научить их бережнее обращаться с творениями нашего мира.

Их путь пролегал по широкому коридору. Ползучие пурпурные растения обвивали почти все выступы на стенах, с потолка свешивались зеленеющие лозы раскидистого плюща. Дейшара’кор не жалась к стенам, двигаясь по самой середине коридора. Пространство было обустроено под рослых иторианцев, а потому на фоне огромных сводов ее фигура казалась совсем маленькой.

Энакин задумался, почему его напарница предпочла идти посередине коридора. Он знал, что лоз она ничуть не боится, и тут вдруг заметил, что и сам двигается абсолютно так же, ни на шаг не отставая от тви’леки. «Мы и так знаем, что юужань-вонги смертельно опасны. Но если подкрадываться к ним со страхом в душе, то можно проиграть бой еще до того, как он начнется».

Объяснение казалось ему абсолютно иррациональным, и все же было в нем что-то правильное. Глядя на Дейшару’кор, на ее уверенную осанку, твердую походку, он начинал понимать, что по-настоящему быть храбрым — это не просто решить для себя, что ты никого не боишься. Ты должен поверить в это, ты должен сделать все возможное, чтобы никакие боязливые мысли даже не подумали закрасться тебе в душу. Ты должен дать себе шанс стать храбрым.

Они достигли конца коридора и припали к земле, ожидая нападения. Коридор выходил на огромную, поросшую листвой и травяным покровом площадь, и Энакин стал замечать в кустах рептоидов, которые, разбившись на группки по шесть особей в каждой, сновали туда-сюда по окаймлявшим парковую зону аллеям. Юный джедай понимал, что иторианцы, выстраивая этот город, не принимали во внимание правила фортификации. Однако неровность в расположении аллей, то уходивших отвесно вверх, то изгибавшихся, будто перевал через холм, давала ему и его напарнице определенное преимущество: спрятаться от взора рептоидов было довольно просто.

Ну и конечно, все свободное пространство застилала листва, что сокращало видимость до десяти-пятнадцати метров. Собственно джедаям это никак не мешало. Хотя они и не были способны чувствовать в Силе самих юужань-вонгов, присутствие их подручных рептоидов ощущалось предельно четко. К тому же джедаи улавливали в Силе образы своих собратьев. У них не было прямой телепатической связи между собой, но если чувствовать, кто где находится, и использовать комлинки для переговоров, — это было чем-то сродни объединению разумов.

Дейшара’кор включила комлинк:

— Двенадцатый расчет на позиции.

— Принято, Двенадцатый. Гонка вот-вот начнется.

Тви’лека сняла с пояса меч и аккуратно вложила в ладонь, погладив большим пальцем кнопку активации.

— Энакин, я хотела поблагодарить тебя.

Он недоуменно посмотрел на напарницу:

— За что это?

— Я заблудилась, запуталась в паутине жизни, а ты спас меня. Я у тебя в таком долгу, какой вряд ли когда-нибудь смогу оплатить. Если бы я тогда добилась своего, то... навеки возненавидела бы себя.

Энакин хотел что-то ответить, как-то успокоить ее, но его реплика потонула в бешеном электронном визге MSE-6 — дроида-малыша, мчавшегося на колесиках по аллее настолько быстро, насколько позволяли его возможности. С дикими воплями и шипением за ним гнались охваченные священной злобой рептоиды. Они были настолько поглощены погоней, что совершенно не смотрели по сторонам.

Энакин выбрал мишенью одного из них и Силой поднял его в воздух. Ящероподобный раб сорвался с балюстрады и, перекувырнувшись в воздухе, смачно ухнул вниз через лиственный покров.

Удивление на морде второго рептоида быстро сменилось ужасом, когда Энакин приставил рукоять меча к его виску и нажал на кнопку. Пурпурное лезвие вспороло черепную коробку и быстро пошло по дуге, чтобы встретить выпады двух других ящеров. Взявшись за рукоять обеими руками, Энакин отвел амфижезл в сторону и, развернувшись на левой пятке, впечатал каблук в морду врага.

Раб отшатнулся, но второй в этот момент пырнул юношу заостренным концом амфижезла. Почувствовав жгучую боль в левом бедре, Энакин махнул клинком наотмашь и отделил от туловища голову врага вместе с победным оскалом.

Обернувшись, он увидел Дейшару’кор, стоявшую над трупами остальных рептоидов. Оба джедая подскочили к краю балюстрады и, перемахнув через заграждение, спрыгнули на уровень ниже. Энакин приземлился рядом с ящером, которого он минутой ранее скинул с верхнего уровня. При падении этот раб сломал позвоночник и уже не подавал признаков жизни.

Бросив взгляд вправо, юноша заметил идущего по дорожке к ним воина юужань-вонга.

— Быстрее, в коридор!

Дейшара’кор бросилась ко входу в коридор, тянувшийся уровнем ниже, чем тот, из которого они пришли, и Энакин уже хотел было последовать за ней, но упавший рептилоид мертвой хваткой вцепился в его правую лодыжку. Джедай попытался освободиться, но враг ни за что не хотел отпускать его: даже находясь на грани жизни и смерти, он пытался всячески угодить своему хозяину. Юужань-вонг приблизился и, грозно пророкотав джедаю вызов, ринулся в атаку.

Энакин решил встретить врага по всем правилам честного боя, развернувшись к нему лицом и выставив перед собой меч, однако тут снова вмешался предательский рептоид. Вскинув вверх свободную лапу, он впился острыми когтями в зияющую рану на бедре Энакина, заставив того взвыть от боли. Не удержавшись на ногах, юноша рухнул на колени, беспомощно наблюдая за тем, как юужань-вонг заносит над его головой амфижезл для последнего, смертельного удара.

Внезапно джедай почувствовал, как Сила тянет его в сторону, причем рывок был таким мощным, что ему показалось, будто он совершает прыжок на сверхсветовую на истребителе. Выставив пылающий рубиновый клинок перед собой, Дейшара’кор вышла на свет, преградив юужань-вонгу путь к Энакину. Воин, чей удар пришелся в рептоида, вместо того чтобы разрубить надвое джедая, развернулся к новой угрозе и нацелил острие амфижезла на приближающуюся тви’леку.

Юужань-вонг дважды пытался пронзить ее. От первого удара Дейшара’кор увернулась, второй отбила в сторону. Она перешла в контрнаступление, и сделала два выпада, целя в голову противника. Юужань-вонг отступил, побуждая ее следовать за собой, и поднял амфижезл, отбивая ее удары. Он отбил выпад слева, затем нанес ответный удар. Дейшара’кор отмела его атаку и нанесла резкий удар правой ногой. Воин согнулся пополам.

Энакин уже собрался возликовать, когда с ужасом увидел, как ноги тви’леки подкашиваются и она оседает на землю. Темное пятно крови расплылось на ее предплечье. Амфижезл оказался у ног хозяина, скользнул вверх по его ноге и вернулся в ладонь юужань-вонга, просунув красный язычок меж торчащих клыков.

«Этот подонок ужалил ее! Она отравлена!»

Энакин не мог поверить в случившееся. Его ослепила бешеная ярость. Он поднялся на ноги и, собрав Силу в кулак, метнулся к врагу. Он не мог почувствовать юужань-вонга в Силе, но был способен с легкостью проломить под ним пол или обрушить на него балюстраду, так что воин оказался бы заживо погребен под градом обломков. Он мог бы сделать с ним сотни разных вещей, заставить его забиться в жуткой, непреодолимой агонии.

«Я могу отомстить за Чуи, за Дейшару’кор, за всех жителей разрушенного Сернпидала. Прямо здесь, прямо сейчас, начиная вот с этого конкретного юужань-вонга. — Он холодно улыбнулся и посмотрел противнику в глаза. — Я могу показать ему, что на самом деле значит быть джедаем».

Юужань-вонг также шел на сближение, двигаясь легко, почти небрежно. Он добрался до того места, где лежала стонущая Дейшара’кор, и примерился амфижезлом к ее горлу.

Внезапно Энакин осознал, что настоящий джедай не должен размышлять над тем, что он может сотворить с врагом. Нужно думать лишь о том зле, которое враг может причинить, — и о том, как не допустить этого. Не медля ни секунды, он потянулся к мечу Дейшары’кор с помощью Силы. Тот подпрыгнул в воздух и отбил удар амфижезла. Жезл неожиданно для юужань-вонга отлетел к балюстраде и вонзился между плитками, застряв там.

Воин уже почти вытащил оружие из стены, когда Энакин несколькими быстрыми шагами подошел к нему. Первый размашистый удар светового клинка подрубил юужань-вонга под колени, и тот осел на землю. Второй выпад был призван разрубить туловище воина от плеча до поясницы. Мертвые доспехи сдержали клинок лишь на несколько секунд.

Пронзенный насквозь воин остался лежать на земле безжизненной тушей.

Энакин упал на колени рядом с Дейшарой’кор. Ее зеленоватая кожа начала приобретать молочный оттенок, и юноша понял, что это не к добру. Он поднес ко рту переговорное устройство.

— Двенадцатый расчет, одного потеряли.

— Принято, Двенадцатый. Отходите к опаловой роще, там наш лазарет.

— Будет сделано.

Энакин отключил меч, потом то же самое повторил с клинком тви’леки. Подвесив оба меча на пояс, он попытался поднять Дейшару’кор, придерживая ее руку у себя на плече. Подстегиваемый Силой и интуитивным предчувствием опасности за спиной, Энакин поволок напарницу в глубь иторианского города. «Может, мы и не сумеем его сегодня отстоять, но я надеюсь, что мне удастся спасти хотя бы ее».

* * *

Траест Кре’фей отвернулся от голографического дисплея, на котором наблюдал за разворачивавшейся снаружи баталией, и посмотрел на требующего внимания офицера:

— В чем дело, коммандер?

Кремового окраса ботан рыкнул:

— Мощность левого щита снизилась до пяти процентов. Еще одно попадание, и...

Что-то проскрежетало по обшивке корабля, и капитанский мостик ощутимо тряхнуло. Кре’фей, потеряв равновесие, грузно обрушился на палубу. Он мгновенно вскочил на ноги, и с его тела градом осыпались вниз феррокерамические осколки. Некоторые из них, как он машинально заметил, были окрашены кровью, причем его собственной. Всего секунда понадобилась на то, чтобы осознать: чем бы в них ни попали, удар повредил внутреннюю обшивку мостика. «И если бы я остался стоять на ногах...»

Он бросил взгляд на пост связи и увидел, как мало осталось от лейтенанта Арр’йики, извивавшегося на полу.

— Офицер связи ранен! Пришлите кого-нибудь на замену! Что там со щитами?

Помощник Кре’фея Грай’тво оторвал лоскут от рукава униформы и утер им зияющую рану у себя на лбу:

— Щиты почти на нуле. Прыгун сумел прорваться сквозь заслон и врезался в левый борт. Слишком мощно для нас.

«Слишком мощно...» Кре’фей издал победный гортанный рык.

— Да, вот оно! Вот решение!

Грай’тво удивленно уставился на командующего:

— Адмирал?

— Оборонительная тактика юужань-вонгов, — пояснил Кре’фей и перевел взгляд на офицера-артиллериста. — Добавьте пятьдесят процентов к мощности орудий.

— Но это снизит их скорострельность.

— Я знаю, но они выставляют ослабленные воронки против наших ослабленных ударов. Добавим мощности, и мы пробьем их. — Кре’фей повернулся к посту связи. — Дайте мне адмирала Пеллеона.

Борск Фей’лия, вовремя подсуетившись, уже занял место павшего Арр’йики и рукавом своего одеяния вытирал кровь с приборной панели.

— Запрос послан. Дожидаемся ответа.

— Спасибо, брат, — Кре’фей подошел ближе к посту связи. — Ты точно уверен, что хочешь остаться здесь, учитывая ту опасность, которой ты подвергаешься?

В глазах правителя Новой Республики читалась твердая уверенность.

— Лучше погибнуть здесь, чем сидеть внизу и ждать, когда юужань-вонги явятся за мной.

Кре’фей ухмыльнулся и похлопал Фей’лия по плечу:

— Потрудись как следует, брат, и тогда в Галактике не останется ни одного юужань-вонга, которого бы тебе стоило бояться.

* * *

Окруженный десантниками, Шедао Шай прорывался сквозь джунгли. Высоко над его головой челноки один за другим взмывали к небу и на всех парах мчались за подкреплением. На планете, превратившись в полевой командный пункт, остался лишь один из них.

Наземная армия Шедао Шая, в которой на двенадцать чазраков приходился один юужань-вонг, была разбита на четыре части. Один взвод он оставил в тылу, чтобы оборонять командный центр. По левому и правому флангу он разместил триады: в каждой по три взвода. Этих сил было достаточно, чтобы сдержать натиск врага, если тот попытается прорваться. В самом центре построения располагалась эннеада: с триадой на острие, еще одной позади и центральной триадой, в которой находился сам Шедао Шай.

На данный момент главной задачей его войска была разведка: командующий понимал, что на большее у него пока недостаточно бойцов. Виллип на левом плече зашептал ему в ухо:

— Господин, мы достигли вражеского форпоста. Вам стоит это увидеть.

— За мной, — пророкотал Шедао Шай, ускорив шаг. В голосе разведчика ему послышался намек на то, что воин едва сдерживается и ему не терпится ворваться внутрь. Не встретив на планете ни намека на сопротивление, предводитель юужань-вонгов посчитал, что враг уже сломлен. В памяти, правда, тут же всплыли неприятные события на Дантуине, но ведь Элегос, помнится, неустанно повторял, что иторианцы — пацифисты, не способные и пальцем никого тронуть. Если они здесь всем заправляют...

Протолкавшись сквозь ряды солдат, Шедао Шай перешел на бег, желая поскорее встретиться с настоящим врагом. И хотя он отчетливо осознавал, что в этом секторе планеты, уже находившемся под контролем его армии, ему нечего опасаться, он так и не смог отогнать от себя чувство враждебности, буквально опутавшее лесной массив. Даже не враждебности, просто неприятия. «Нас не желают здесь видеть». При этом он не чувствовал абсолютно никакой ненависти по отношению к себе или своим бойцам — лишь холодное желание прогнать их всех подальше.

Его неприятно удивило то, что он сам стал сомневаться в правильности своих решений. Боги отправили юужань-вонгов в этот поход, потому что считали их защитниками жизни, способными очистить эту Галактику от скверны. И тут, на этой планете, где все дышало жизнью, он вдруг стал ощущать себя чужим. Он действительно почувствовал себя не освободителем, а захватчиком. Шедао Шай, конечно, не зашел так далеко, чтобы подозревать жрецов во лжи или даже признавать ошибочность самого вторжения. Он только усомнился в том, правильно ли он выполняет свою задачу, того ли от него хотят боги. Потом он решил, что неуютное чувство, захватившее его, проистекает от того, какими способами он действует, а не от целей.

Наконец армада десантников нагнала пущенный в разведку передовой отряд, и его командир принялся докладывать обстановку:

— Мы засекли военный объект. — Юужань-вонг указал на белое феррокритовое здание, расположенное на пригорке. Высокая четырехгранная пирамида была увенчана несколькими башнями, которые щетинились дулами артиллерийских орудий. — Он хорошо укреплен.

— Меньшего я и не ожидал.

— Его обороняют машины. — Голос разведчика заметно дрожал. — Нас здесь не уважают. Язычники порочат нашу честь, заставляя машины делать всю работу за них.

Шедао Шай поднялся во весь рост и прожег ненавидящим взором белое феррокритовое здание. Он указал на него рукой, позволив своему жезлу-цаиси плавно соскользнуть в ладонь и застыть в ней в виде острого клинка.

— Они смеются над нами! Они оскорбляют наших богов! Вперед, солдаты! Уничтожим их игрушки, чтобы эти никчемные людишки повылазили из своих укреплений! И тогда мы сможем сокрушить их всех!