Тёмный защитник

Глава 25

Конрад.

Я разглядывал ангела в своих руках, её тёмные волосы водопадом растеклись по моей груди, а дыхание щекотало мне кожу. Моя нога болела, как хрен знает что, но на повязке было только одно пятно крови. Она вытащила пулю и закрыла рану как профессионал.

Та куча дерьма, через которую я заставил её пройти за последние несколько дней, заставила бы сбежать кого угодно. Но не Чарли. В её осанке была стальная твёрдость. Если бы я когда-нибудь сомневался в этом, тот электрошокер покончил с этими сомнениями. Господи, просто вспоминая выражение её лица, когда она поджарила жирный бок Рикки, я невольно улыбнулся. Она была бойцом, и она принадлежала мне.

Я никогда не был влюблен и даже не верил, что любовь существует. Но мне надо было понять ещё в то время, когда я сидел и наблюдал за ней, что Чарли была для меня той самой. Каждая жизнь, которую я забирал, каждое решение, которое я принимал, — они все вели меня к ней. Эта девушка была наградой, которую я не заработал, подарком, которого я не заслуживал. Но как эгоистичный ублюдок, я бы взял всё, что она предложила. Каждое прикосновение привязывало меня к ней. Ей даже удалось затмить моего старого бога, — Смерть. Я боготворил Чарли и с радостью убил бы за неё, сжег бы мир дотла, если бы это сделало её счастливой.

Я провел пальцами по ее волосам, и она тихонько вздохнула. Это распалило мою кровь, и я стянул с неё одеяло. Она была одета в футболку и боксеры, а свою ногу закинула на меня. Мой член оценил ее близость, придя в полную готовность.

Повернувшись к ней, я проигнорировал вспышку боли в ноге и провел рукой по боку девушки, чувствуя изгиб её талии, округлость ягодиц и гладкую кожу бедра.

Её глаза открылись, сначала сонные, а потом полные беспокойства:

— Как ты?

— Лучше, чем когда-либо, — я просунул пальцы под ткань, проведя вдоль её бедра.

Она отогнала сон, еще больше взбодрившись.

— Тебе нужно попить, по-моему. Кажется, это должно помочь восстановить твою кровь, — она оттолкнула меня, пытаясь встать с кровати. — Я принесу тебе воды, а ещё я нашла аспирин.

«Ну блин, ни единого гребаного шанса».

Я подтянул ее к себе, чтобы она лежала на мне, а ее грудь прижималась к моей.

Чарли нахмурила брови, когда я скользнул ладонью под её шорты прямо ей на попку.

— Эй, тебе нужно…

— Попить. Ты уже говорила это, — я потянул ее выше, а потом уткнулся носом в её грудь. Ее соски торчали, выделяясь под футболкой, и я схватил один через ткань, всасывая затвердевшую горошинку в рот.

— Кон, — всхлипнув, выдохнула она, от чего мой член стал ещё тверже, и я скользнул рукой по ее футболке и обхватил другую её грудь. — Тебе нужен отдых.

— Сядь мне на лицо, — при мысли о ней, о том, чтобы потереться об неё своим ртом, меня как будто ударило током.

— Кон! Не надо, — она пыталась отстраниться. — Мы не можем. Твою ногу нужно вылечить.

Я удержал её на месте:

— Лечению моей ноги никак не сможет помешать то, что ты опустишь эту сладкую киску мне на лицо, — я дернул ее футболку вверх и взял её сосок в рот, ее теплая кожа казалась шелковистой у меня на языке.

Она застонала и схватилась за деревянное изголовье кровати, когда я схватил её и переключился на другую грудь. Мне нужно было почувствовать, насколько она мокрая для меня, поэтому я скользнул рукой по её заднице и окунулся в её киску сзади. Горячая и влажная. Прекрасная.

— Кон, пожалуйста, ты не сможешь восстановиться, если ты…

— Ты сказала, что мне нужно попить, Чарли, — я схватился за пояс ее боксеров и стащил их вниз. — В твоей киске есть как раз достаточно того, что мне нужно.

— О, боже мой, — она не сопротивлялась мне, когда я поднял её и поставил на колени по обе стороны от своей головы.

От одного взгляда на ее блестящие складочки у меня перехватило дыхание, и я схватил её за попку и потянул её на себя. Я лизнул её щель, и Чарли вздрогнула. Ее футболка свисала, мешая мне видеть её лицо.

— Сними футболку, — прорычал я и вонзил язык в ее узкий вход.

Она выгнула спину и сбросила свою футболку. Ее грудь была идеальной, как капельки слёз, с твердыми вершинками, требующими внимания моего языка. Но я был слишком занят местечком у неё между ног.

Я лизнул ее клитор:

— Смотри на меня, не отводи глаза. Я хочу видеть, как ты кончаешь.

Она прикусила губу и уставилась на меня полузакрытыми глазами. Я обвел кончиком языка вокруг ее твердого бутона, вылизывая её основательно. Чарли схватилась за спинку кровати, когда я провел зубами по ней там, затем причмокнул и пососал. Ее бедра начали двигаться в моем ритме.

Я хотел сказать ей, чтобы она потерлась о моё лицо, но для этого мне бы потребовалось перестать лизать ее горячую плоть. «Ну нет, так не пойдёт». Я держал одной рукой её за задницу, а другую положил ей на грудь. Идеальная форма в моей ладони. Чарли закрыла свои глаза. Я перестал лизать.

Ее глаза широко раскрылись, и я снова взялся за дело. Она сосредоточила свое внимание на мне и наконец-то расслабилась, когда я захватил её клитор и не выпустил. Я толкался своим языком взад и вперед. Бедра её задрожали, дыхание сбилось и стало неровным. Мой член торчал, как грёбаный Монумент Вашингтона, а нога горела как в огне, но я не собирался останавливаться. Не раньше, чем она кончит.

— Кон, я… я-аа… — её бедра сжались, и она издала низкий, жалобный стон. Чарли не закрывала глаза, и я смотрел, как её омывало волнами наслаждения. Я прижался своим языком к ней, просунул внутрь, чувствуя каждый из ее спазмов, когда она кончала. Я запечатлел ее образ в своем сознании, колыхание её груди, похоть в глазах.

Когда она глубоко вздохнула и расслабилась, я поцеловал ее киску и посадил себе на грудь.

Она уронила руку с изголовья кровати и провела ею по моим волосам.

— Ты плохой человек.

— Ещё хуже, — я слизнул её вкус со своих губ.

Чарли медленно покачала головой, хотя уголки её губ приподнялись в улыбке:

— Твой язык — это просто сказка.

— Ты ещё ничего не видела, — я улыбнулся, глядя на нее.

Она оглянулась. Я понадеялся, что это было сделано с мыслью взять мой член в рот или опуститься на него своей промокшей киской.

— О нет! — она соскользнула с меня и повернулась, чтобы осмотреть мою ногу. — Там снова пошла кровь. Мы не должны были этого делать.

«Черт». Беспокойство в ее голосе означало, что мой член не попадет в нее в ближайшее время.

— Всё нормально, — я провел рукой по её спине, наслаждаясь мурашками, которыми покрылась её кожа от моих прикосновений.

— Мне нужно проверить, — она откинулась назад, села и потерла предплечья. — И снова разжечь огонь.

Я приподнялся на локтях:

— Я с этим разберусь.

Она повернулась ко мне и положила свою маленькую ладошку мне на грудь. Я позволил ей толкнуть меня на постель, хотя мог бы уложить ее на спину за долю секунды.

— Останься здесь. Я могу справиться сама.

— Я знаю, я видел, — я провел пальцами по ложбинке между ее грудей. «Мне когда-нибудь надоест прикасаться к ней?» — Это повергло Рикки в шок, самый большой в его поганой жизни.

Чарли поёрзала, наверное, чувствуя себя не слишком хорошо из-за дурацкой кончины Рикки, но потом она сказала:

— Он это заслужил.

Я кивнул головой:

— Я не спорю.

В течение следующего получаса она опять обработала мою рану, вновь разожгла огонь и покопалась в нашей корзине с едой, чтобы сделать нам обед из чипсов Cheetos, мяса и с ложкой арахисового масла на каждого.

Мои веки начали тяжелеть, но я боролся со сном.

— Тебе надо отдохнуть, — она провела инспекцию небольшого шкафчика в спальне. — Нам нужно больше еды, иначе мы долго здесь не протянем.

— Что ты будешь делать?

— Ещё не знаю, но у меня есть идея.

— Это звучит опасно.

Она взглянула на меня через плечо, дьявольская улыбка появилась на её ангельском личике:

— Ты не единственный здесь, чье второе имя — опасность.

Я засмеялся, на самом деле смеялся, и уже не прогонял сонливость, когда мои глаза закрылись.

— Не выходи из хижины, опасная девчонка.

— Конечно. Я останусь вот здесь.

Эта её ложь и скрежет вешалок для одежды о металл были последними звуками, что я слышал.

Я проснулся внезапно. Уже было далеко за полдень, лучи света проникали через грязные окна.

— Чарли?

В ответ я услышал только потрескивание пламени. Беспокойство заставило меня свесить ноги с края кровати. В комнате на мгновение потемнело, когда меня неожиданно пронзила резкая боль. Моя нога причиняла невыносимые страдания. Я застонал и моргнул, прогоняя темноту и пятна, затем глубоко вздохнул.

— Чарли? — я позвал снова, на этот раз громче. Ничего.

Необходимость найти её была сильнее, чем моя боль. Я огляделся вокруг в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь мне добраться до двери, и обнаружил трость, прислоненную к ножке кровати. Это была простая ветка дерева, но у неё было какое-то дополнение, деталь на самом верху, которая была закреплена несколькими полосками серого скотча. Самодельный костыль. Задумано с заботой обо мне; но мне не понравилась мысль, что она могла уйти из хижины без меня.

Я схватился за палку и поднялся на ноги. Комната покачивалась, но я совсем не желал свалиться назад на кровать. Я ждал мучительного прилива крови к ноге, чтобы успокоиться. Как только боль стала терпимой, я доковылял до входной двери. Ничего. Обернувшись, я увидел кастрюлю на плите, кипящую на слабом огне. Какие-то темные корни плавали внизу, источая землистый запах, который был не совсем аппетитным. Я взял свой телефон со стойки, чтобы узнать, могу ли я позвонить Нэйту. Связи не было совсем, как я и ожидал. Я отбросил его.

Выглянув через заднюю дверь, я увидел Чарли, стоящую на краю ручья, который бежал за хижиной. Около двадцати футов в ширину, ручей оставался гладким, как стекло, с небольшими порогами у берегов, где округлые камни выступали вверх, собирая листья и мусор. Чарли положила руки на бедра; золотое послеполуденное солнце светило ей прямо на волосы и создавало вокруг них сияющий ореол, от чего у меня в груди потеплело.

Тем не менее, я рывком распахнул дверь настежь:

— Чарли! Тащи свою задницу сюда.

Она подскочила и обернулась:

— Господи! Ты меня до смерти напугал.

— Хорошо. Ты и должна была испугаться, — я окинул взглядом деревья на другой стороне ручья. Всё было спокойно, но это не значило, что никто не наблюдал за нами. — Теперь тащись сюда.

— Погоди-ка, — она нагнулась, взяла веревку, зацепленную за что-то в воде, и начала тянуть.

— Что это, чёрт возьми, такое?

— Обед, — бросила она с улыбкой, оглянувшись через плечо.

Пришлось потянуть ещё несколько раз, и над водой показались ручки украденной из продуктового магазина корзины, которая была сверху накрыта чем-то похожим на какую-то сетку. Чарли вытащила корзинку из воды и заглянула через небольшое отверстие сверху.

Я прислонился к дверной раме; резкий порыв ветра зашумел в кронах деревьев.

— Бинго, — она подняла корзину, из которой капала вода, за ручки и отнесла на узкое заднее крыльцо. Откуда взялась черная сетка, прикрывавшая её сверху, мне было неизвестно, но я подозревал, что это из грузового отсека в задней части внедорожника.

— Видишь? — она наклонила корзину, чтобы я мог заглянуть через вырезанное в виде квадрата отверстие, которое она сделала в сетке. Две рыбины плескались внутри, и темно-оранжевый рак ждал в углу.

— Как, блин, ты это сделала?

— Это ловушка для рыбы. У меня не было достаточно камней, чтобы сделать запруду[20], поэтому я сделала ловушку, — она опустила свой взгляд. — Брендон научил меня плести корзину для ловушки, а затем утяжелять ее камнями, — она постучала по пластиковой магазинной корзине. — Но это намного проще, и прутья достаточно жесткие, чтобы задержать рыбу там. Сажаешь в ловушку приманку — для этого я нашла лягушку и зажала её там, — ее щеки вспыхнули румянцем, как будто в смущении из-за убийства амфибии. — Потом оставляешь отверстие как раз такой величины, чтобы рыба могла попасть внутрь. Рыбы недостаточно умны, чтобы понять, как выбраться оттуда, и просто плавают по кругу. Они не знают, что нужно искать дыру. Вот так работает ловушка.

— Брендон научил тебя? — я захотел убить этого урода ещё тысячу раз. Мысль о том, что он проводил время с Чарли, делал что-то, что угодно, с Чарли, вызывала у меня внутри бурю ярости.

Она пожала плечами, но опустила глаза:

— Он был сумасшедшим, сдвинутым на выживании козлом. Но, в конце концов, я смогла кое-чему научиться за это время, — с этими словами она наклонилась к двери и схватила кухонный нож. Она подготовилась к ловле.

Отцепив верёвки, которые удерживали сетку и крепили её к корзине, Чарли просунула руку внутрь и вытащила небольшого окуня:

— Надеюсь, ты любишь рыбу, — она положила их на настил и использовала острие ножа, чтобы отрезать голову, прежде чем рассечь им брюхо.

Я смотрел, как её нежные руки работали, стараясь выпотрошить и почистить обе рыбины.

«Какая офигительная женщина!»