Я засиделась с Гванцой и безбожно опаздывала на обзорную экскурсию по ночному городу, которая вот-вот должна была начаться. За эти несколько дней в Тбилиси я уже успела обойти весь центр города и заглянуть в потаенные места его старинных улиц, но мне хотелось все же продолжить свое знакомство с ним в компании гида, который расскажет мне его официальную историю, поделится легендами.
Светофор предательски долго горел красным, и я решила, что через подземный переход будет быстрее. Было уже темно, но Тбилиси — город ночной, а потому я без тени сомнения нырнула в темноту подземки. И, как оказалось, совершенно зря.
Я только спустилась вниз, как почувствовала спиной неприятный взгляд и услышала чужие шаги. Я инстинктивно почувствовала опасность, прижала сумку к себе и ускорила шаг, мой преследователь — тоже. Мысленно я уже перебрала все содержимое моей сумочки — денег там было не так много, а вот документы восстановить в Грузии было бы практически нереально, ведь здесь нет российского консульства… И тут я отрезвела — а если не просто ограбят, а убьют? Изнасилуют?
Меня резко бросило в холодный пот, и я перешла на бег. Но это не помогло — спустя еще несколько секунд я почувствовала на плече сильную руку, удар и рывок. Моя сумка, хоть я и сопротивлялась, легко слетела с моего плеча и соскользнула с руки, а я сама полетела на грязный мраморный пол, без шансов даже сгруппироваться. Я не успела позвать на помощь, от страха и неожиданности я просто рухнула как парализованная на колени и зажмурилась.
— Гачерди*!
Я услышала мужской голос над своей головой и, наконец, открыла глаза — как раз в тот момент, когда на моего грабителя бросился высокий здоровый парень. Парень легко вырвал мою сумку, отшвырнул шустрого паренька от себя и замешкался, решая: продолжить преследование или вернуться ко мне. Его лицо показалось мне очень знакомым — это был тот самый музыкант, которого я видела пару раз здесь же, в этом подземном переходе, днем!
— Ты в порядке? — он все-таки отпустил воришку и протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Все это время я так и сидела на полу — испуганная и потерянная.
— Д-да… — мой голос звучал не очень уверенно, на глаза от шока навернулись слезы, джинсы на коленке порвались и напитались кровью от ссадины.
— Твоя сумка у меня, не бойся. Увижу его еще раз — убью!
— Спасибо… — он звучал так убедительно, что я поверила в угрозу.
— Не пиши заявление в полицию, пожалуйста.
— Что?
— Понимаешь, этот парень, он на самом деле не плохой, просто молодой и… тупой. Я с ним разберусь сам. Вот твоя сумка, проверь, чтобы ничего не пропало…
— Хорошо…
— Испугалась, да? — он внимательно посмотрел на меня и неожиданно обнял, крепко и совершенно безапелляционно. Я не привыкла обниматься с незнакомыми мне людьми, но в его крепких руках мне вдруг стало так спокойно и тепло.
— Да.
Я вдруг разрыдалась как ребенок. На меня разом нахлынули эмоции — и обида на мать, которая никогда меня не поддерживала, и на подруг — для них я всегда была человеком, на фоне которого можно самоутвердиться или поупражняться в собственном остроумии, и на Пашу, который мной пользовался столько лет, и на весь мир, в котором я никак не могла найти себе место.
Объятия этого странного парня, спасшего меня от грабителя, стали еще крепче.
— Как тебя зовут?
— Катя. Эка!
Я перестала рыдать, и он сразу меня отпустил. Я чувствовала себя невероятно глупо и неловко, я не понимала, почему я так эмоционально отреагировала, обычно я не была такой пугливой.
— Я Ника, — парень улыбнулся и протянул мне руку. Я тоже улыбнулась — это очень необычная форма знакомства, сначала обнимать, а потом представляться.
— Спасибо, Ника, — я наконец-то забрала у него свою сумку и машинально открыла. Все было на месте — и кошелек, и документы, и дневник, который я нашла днем среди старых книг. — Я, наверное, пойду…
Я вспомнила про экскурсию, на которую скорее всего опоздала. Желания знакомиться с ночным Тбилиси у меня уже не было. Наверняка от слез у меня размазалась косметика, дыра на колене вряд ли могла сойти за модный фасон, да и настроение пропало. Ника продолжал на меня растерянно смотреть, будто сам не понимал, как реагировать.
— Давай я тебя провожу. Ты далеко живешь?
— Я хотела пойти на экскурсию, но уже опоздала.
— Что за экскурсия?
— По ночному городу.
— Я тебе покажу ночной город! — Ника вдруг воодушевился, — Пошли?
— Не стоит…
— Пошли!
Он подхватил меня под руку и потащил к выходу из злополучного перехода. Мне было неловко, я совсем не знала этого парня и такая ночная прогулка сильно отдавала авантюризмом, но почему-то сопротивляться не хотелось. Я еще раз, украдкой, глянула на этого парня — высокий, с каштановыми вьющимися волосами и зелеными глазами, широкой спиной и крепкими руками.
— Ника — это полное имя? — я не придумала ничего умнее этого вопроса.
— Что значит “полное”?
— Ну меня зовут Катя, Екатерина… Моя хозяйка называет меня Эка, сокращенно. А Ника?
— А, понял! Меня зовут Николоз.
— А где ты так хорошо выучил русский язык?
Его русский действительно был отличным — он практически не путал окончания женского и мужского рода и говорил с очень мягким, красивым акцентом.
— У нас были соседи — русские, я вырос с их детьми. Ну и учил в школе. И на улице. Не знаю. У меня хороший русский? Правда? — он так довольно улыбнулся, что я невольно улыбнулась в ответ.
— Правда. Ника, еще раз спасибо, что не дал украсть мою сумку. Я только приехала и не знаю, что делала бы без документов…
— Я тебя узнал, ты утром слушала как я пою, — совсем невпопад ответил он мне и продолжил, — Ты живешь где-то рядом?
— Да, на Авлабаре. Ты очень красиво поешь, ты музыкант?
— Нет, я работаю в автосервисе, — он опустил глаза.
— Серьезно? У тебя же талант!
— Не думаю, в Грузии все умеют петь. Но у нас с парнями есть своя группа, иногда мы даем концерты в одном баре. Я очень люблю музыку.
— Я тоже. А куда мы идем?
Я оглянулась по сторонам — мы вышли на смотровую площадку у подножия старинной церкви. На площади стоял памятник — на железном коне восседал гордый всадник, подняв в приветственном или предупреждающем жесте руку. Работала вечерняя подсветка, и Тбилиси преобразился — в теплом желтом свете он выглядел еще наряднее.
— Так, это — Вахтанг Горгасали, основатель Тбилиси, — начал свою экскурсию Ника, показывая на памятник. — Вот там наверху — храм Метехи, один из самых древних в Тбилиси, там — Старый город, серные бани, крепость Нарикала, река Кура, мост Мира, парк Рике…
Он начал перечислять все достопримечательности, которые можно было увидеть с этого места. Я судорожно мотала головой, пытаясь успеть за его словами и разглядеть храм, бани, крепость… Это была совсем не та экскурсия, на которую я рассчитывала, но я уже поняла, что по плану в Тбилиси никогда ничего не идет.
Ника очень быстро завершил рассказ о достопримечательностях Тбилиси и начал рассказ о себе.
Он вырос в Кахетии — солнечном, теплом и самом гостеприимном крае Грузии, родине грузинского виноделия. По его скромным словам, именно там живут самые теплые и добрые люди в Грузии, хотя в Тбилиси кахетинцев часто считают глупыми, что, конечно же, совсем не так. Он хотел стать врачом, но бросил учиться на втором курсе, потому что нужно было идти работать. С тех пор вся его жизнь — череда случайных подработок. У него есть мечта — стать профессиональным музыкантом.
Я смотрела на него и искренне улыбалась. Он сказал, что ему 29 лет, но передо мной словно был мальчишка. В какой-то степени безответственный, немного ленивый — ведь можно было бы и совмещать учебу и работу, мы все так делали, и абсолютный максималист. Он с такой нежностью отзывался о матери, что мне становилось не по себе за его девушку, хотя, возможно, такая связь с матерью — это особенность всех грузинских мужчин. Из его рассказа я поняла, что у него нет ни постоянной работы, ни постоянных отношений, ни собственной квартиры, машины, денег… И все-таки было в нем что-то притягательное — я бы хотела научиться у него той легкости, с которой он обходился без всего вышеперечисленного.
— Зачем ты приехала в Тбилиси?
Ника перестал рассказывать о себе и переключился на меня.
— Отдохнуть. Мне очень нравится грузинская культура, еда, люди…
— Надолго?
— Не знаю, может, на пару месяцев.
— На пару месяцев в Тбилиси посмотреть достопримечательности и попробовать хачапури не приезжают, — справедливо отметил Ника. — Сбежала?
— Что?
— У меня есть теория о том, зачем вы, русские, приезжаете в Тбилиси, — он улыбнулся, хоть и звучал вполне серьезно.
— Да? И зачем же?
— Ну, часть действительно приезжают как туристы, поесть хинкали и подняться на Нарикалу. Но те, кто остается здесь, хотят научиться у нас жить в удовольствие. Вы слишком загоняетесь из-за всего, вы не умеете жить.
— И из-за чего мы загоняемся?
— Из-за всего! Из-за денег, работы, отношений… Жизнь намного проще, чем вам кажется. Я вот просто радуюсь тому, что утром просыпаюсь, что могу петь, что у меня в кармане есть деньги на сигареты утром и бутылку вина — вечером.
— То есть ты ничего не хочешь добиться в жизни? — меня вдруг очень разозлил его тон. Его слова звучали скорее как оправдание неудачника, чем как план на жизнь.
— Почему, хочу. Я хочу стать известным музыкантом.
— И что ты делаешь для этого?
— Пою.
— В подземке?
— И что?
Кажется, он уловил мое раздражение. По крайней мере, его ясные глаза вдруг потемнели, а улыбка пропала с лица. Но я продолжила.
— Я ничего не имею против пения в подземном переходе, но это — хобби. Чтобы стать успешным, нужно работать, трудиться, понимаешь?
— Ты думаешь, я не работаю? Я работаю с 14 лет.
— Да, но как это поможет тебе в музыке?
— А на что я должен жить?
— Нужно искать способы зарабатывать тем, что поможет тебе в достижении цели…
— Здесь тебе не Россия, тут все по-другому. Какие же вы русские, все-таки… — Ника разозлился. — Приезжаете сюда и начинаете учить нас жизни, как будто кто-то у вас спрашивает совета!
— Я не хотела тебя обидеть, но ты сейчас очень груб, — его тон мне совсем не нравился, но и ссориться с незнакомым парнем в незнакомом городе поздним вечером мне не хотелось.
— Я не груб. Ты знаешь, какие в Грузии зарплаты? Вы в Москве столько наверное за день зарабатываете. Не нужно нас учить, как жить.
— Я не учу никого жить, я просто пыталась поддержать разговор! — мне стало совсем обидно. Этот парень успел мне почти понравиться, но оказался хамом, который прикрывает свою лень вселенскими проблемами.
— Что ты видела в Тбилиси?
— Что? — он так резко переменил тему, что я не совсем поняла его вопрос.
— Что ты успела посмотреть в Тбилиси? Какие места? Где ты была?
— Какая тебе разница…
— Нет, ну скажи! Проспект Руставели, Старый город, Авлабар — да? Ты думаешь, это настоящая Грузия? Нет! Это красивая витрина для вас, туристов…
— Слушай, извини, но мне пора, — мне надоели его претензии, я не хотела выслушивать тираду явно обиженного на весь мир человека.
— Ладно, пошли, — Ника резко оборвал свой монолог.
— Я пойду одна.
— Нет, я тебя провожу.
— Не нужно.
— Нужно.
Спорить дальше я не стала, но всю дорогу до моего дома мы шли молча, и я чувствовала себя очень неуютно. Я как будто зашла в обуви в чужой дом и прошлась по белоснежному ковру, не разуваясь. В тишине мы дошли до Авлабара и поднялись к дому Гванцы.
— Мы пришли, спасибо. Дальше я сама.
— Завтра утром в десять я зайду за тобой, — спокойно произнес Ника и чмокнул в щеку, как старый знакомый, — пока.
— Что? Зачем?
— В десять! — весело крикнул он, развернулся и быстро зашагал в обратном направлении, — Покажу тебе настоящий Тбилиси!
* გაჩერდი — в переводе с грузинского “стой”!