Теплое сердце зимой

Глава 38

С наступлением темноты Блэй переоделся в гражданскую одежду. Он надел вторую любимую пару брюк (первая была уничтожена двумя днями ранее самым восхитительным образом) и рождественский зеленый свитер из кашемира, красно-зеленый шелковый шарф и пальто из верблюжьей шерсти, которое ему подарил Бутч в прошлом сезоне.

В последний момент он взял один из своих девятимиллиметровых и пристегнул к поясу. Пистолет не было видно под свитером, и это главное.

Выйдя из гардеробной, он раскинул руки в стороны и покрутился.

— Нормально? Я хорошо выгляжу?

Куин, сидевший на кровати, улыбнулся.

— Иди сюда.

Блэй подошел и понял, что разноцветные глаза ловят каждое его движение… и не обязательно с сексуальным подтекстом, хотя в этом взгляде, как всегда, было тепло. Даже больше…

— Ты красивый, ты знаешь? — сказал Куин, обняв Блэя за талию и уткнувшись подбородком в его живот.

— Ты вгоняешь меня в краску.

— Хорошо. Мне нравится, когда ты краснеешь.

Блэй смог только медленно покачать головой и глупо улыбнуться. На самом деле, за день с его мужчиной что-то произошло. Но он не понимал до конца, что именно. Куин все еще грустил. Это было очевидно. Но в нем появилось какое-то… смирение. Спокойствие в трауре, которого раньше не было.

— По всей видимости, ты, наконец, смог поспать, — предположил Блэй, приглаживая его черно-фиолетовые волосы.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты выглядишь… отдохнувшим.

Куин пожал плечами.

— Думаю, я нашел способ справиться с горем. И я рад, что ты поедешь со мной.

— Все для тебя.

— Я нервничаю.

— В этом нет твоей вины. — Блэй наклонился и коснулся губ своего парня своими. — Но знай, что бы ни случилось, вместе мы справимся.

Они покинули особняк примерно через пятнадцать минут. Уходя, они помахали всем, кто собрался в столовой. Однако не было и речи о том, чтобы они задержались перекусить. Блэй тоже слишком нервничал, чтобы проглотить хоть что-то.

Выйдя из особняка, они дематериализовались по адресу, указанному на водительских правах, которые нашел Ви. Это оказался блочный жилой дом, двухэтажный, секционный, с открытыми лестничными клетками.

— Сюда, налево, — сказал Куин.

Они прошли по краю хорошо расчищенной стоянки, не переставая сканировать глазами местность. Часть машин была припаркована на открытых участках, другие в крытых. Грузовиков не было. Только седаны и внедорожники. В основном «Хонды», «Форды» и «Киа». Никаких минивэнов.

Во всех квартирах горел свет, и жители сновали туда-сюда, выходили из машин и скрывались в квартирах, человеческий рабочий день закончился, а другие виды начинали свое ночное времяпрепровождение.

Куин повел их вверх по лестнице, и они были на полпути, когда хозяйка квартиры в передней правой части здания открыла дверь и вышла. Пальто у нее было застегнуто до самого верха, на плече висела сумочка, одна перчатка сжата в руке, а другая надета. Ей было около двадцати, волнистые волосы распущены по печам, лицо с красивым макияжем. Учитывая время? Наверное, спешит на свидание.

Она взглянула на Куина, побледнела… и нырнула обратно в свою квартиру. Звук закрывающегося замка был громким.

— Черт, — пробормотал Куин. — Дай мне секунду.

Он не стал стучать в дверь, а просто прислонился к ней, нахмурился и закрыл глаза. Затем отступил. Секунду спустя молодая женщина снова вышла, весело улыбнулась им и спустилась по лестнице. Они оба наблюдали, как она пересекла парковку и села в «Соренто».

— Ему лучше ее не динамить. Он ей нравится, — пробормотал Куин.

На этой ноте он повернулся к квартире прямо напротив. Номер на двери 114В.

— Думаю, будет лучше, если именно ты постучишься и поздороваешься, — сказал он. — Предполагая, что она человек, я не хочу ее пугать и не хочу лезть в ее мозг. Я не хочу стирать воспоминания, которые у нее остались.

— Ладно.

Блэй сжал плечо своего супруга, а затем встал прямо напротив дверного глазка. Сжав кулак, он ударил костяшками пальцев по холодной металлической панели.

Ответа не последовало.

Он оглянулся через плечо. Куин обхватил себя руками и смотрел на бетонный пол под своими ботинками. В напряженной тишине дул ветерок, откуда-то доносился запах жареного лука и говяжьего фарша.

Блэй попробовал еще раз.

— Свет горит…

Дверь открылась.

Женщина с другой стороны словно сошла с фотографии в водительском удостоверении, ростом пять футов шесть дюймов, с темными волосами и темными глазами. Ее кожа была очень бледной, и она выглядела стройнее, чем на фото для документов… или, может быть, она просто выглядела осунувшейся, словно переживала болезнь или боролась за выживание. На ней были синие джинсы и кремовый свитер, и от нее пахло шампунем и зубной пастой.

За ее спиной бесплодная квартира была чистой… кроме спальни вдалеке. Свет освещал кровать в беспорядке, рядом на полу валялись пакеты от разных снэков.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Ее голос был тихим и немного хриплым. С французским акцентом. И запах был явно человеческим.

— Здравствуйте, — Блэй тепло улыбнулся, но держал губы вместе, чтобы не было видно клыков. — Вы Анна София Лаваль?

— Это я.

В этот момент она посмотрела направо. И увидела Куина.

Ее глаза широко раскрылись, и она прижала руку ко рту. Она заговорила, когда Блэй уже решил, что им придется войти в ее разум и успокоить.

— Ты брат Люка. Правда?

***

Как только дверь открылась, Куин взглядом охватил каждую черточку женщины и детали квартиры позади нее. А потом она произнесла слова, которые он не мог сразу осознать.

Когда до него дошло, его охватили эмоции.

— Да, — хрипло ответил он. — Я его брат.

Она отступила назад и пригласила их внутрь дрожащей рукой.

— Прошу.

Куин сначала пропустил Блэя, а затем остановился на пороге. Прежде чем последовать за своим парнем, он сунул руку в куртку и удостоверился, что письма и сверток, заклеенный скотчем, при нем.

— Присаживайтесь? — официально сказала женщина, когда дверь за ними захлопнулась.

Диван был единственным местом, где можно было присесть, и они с Блэем подошли ближе, хотя Куину меньше всего хотел попасть в физическую ловушку. Он почувствовал острую потребность бежать… но не скрыться. Он был полон нервной энергией, которую было трудно сдерживать.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Куин прищурился. У нее была царственная поза, несмотря на простенькую одежду и скромное окружение, и он знал, что Лукасу такое нравилось. Но она была человеком; она определенно принадлежала к другому виду.

— Нет, мы в порядке, — сказал он. — Спасибо.

Женщина прошла в небольшую кухню и принесла один из трех стульев, стоявших вокруг столика.

Присев, она положила руки себе на колени.

— Вы пришли сообщить мне, что он мертв, не так ли?

Куин наклонился вперед на кушетке и уперся локтями в колени. Вытерев лицо ладонями, он кивнул.

— Да. Мне жаль.

Когда она закрыла глаза и поникла, Куин почувствовал родство с ней, глубокую, прочную связь, в которой он нашел странное облегчение.

Ему пришлось прокашляться.

— Послушайте, мне кажется неуместным спрашивать об этом, но откуда вы его знаете? Могу я задать этот вопрос?

Она глубоко вздохнула.

— Я не видела его больше трех лет. Это тогда он умер?

Куин думал об ответах. И в конце он сказал:

— Да.

Потому что его брат погиб во время набегов. Это не было ложью. И был ли он действительно готов рассказать ей всю правду?

— Что с ним случилось? — спросила женщина. — Как он ушел?

— По естественной причине.

«Снежное убийство», все зависит от того, кого вы спросите.

— Вы похожи на него. — Она слабо улыбнулась, а затем окинула его взглядом с головы до ног. — И все же вы другой.

— Да. Но я любил его, и он любил меня.

Анна София откашлялась.

— Его было легко любить. Он был хорошим человеком. Я…

— Вот, — сказал Блэй, наклонившись вперед с платком в руке.

Женщина взяла предложенное, и прижала платок к лицу. Она долго молчала. Когда Куин был готов выпрыгнуть из своей кожи, она снова заговорила:

— Мы познакомились, когда я посещала вечерние курсы английской литературы в местном колледже. — Она развернула и снова сложила платок. — Мы учились в одной группе. Курс шел с шести до девяти вечера в течение двенадцати недель.

Это похоже на Лукаса, подумал Куин.

— Люк сидел на задних рядах. Я тоже. У меня не все клеилось в учебе. На удивление, у него тоже. И это странно. Он был гениальным. Он был просто… особенный. — Она смотрела вдаль. — Все началось с приветствия. Потом была улыбка. Он был…

Когда она замолчала, Куин подсказал:

— Он был замечательным парнем.

— Буду честной с вами, — ее глаза сверкнули. — В то время я была замужем.

Наступила минута молчания, как будто она ждала осуждения. Когда Куин просто кивнул, она вздохнула и провела пальцем по монограмме на платке Блэя.

— Я никого не искала. — Анна София покачала головой. — Мы с мужем поженились совсем молодыми. В то время я была сосредоточена на карьере, оставила свою фамилию и была полна решимости добиться успехов в юриспруденции. Бэзил был очень красив и искал себе жену. Как говорится, дни были длинными, годы короткими, с двумя детьми, двумя карьерами. В конце концов, я знала, что у него романы на стороне, и узнала об одном из них, потому что однажды ночью я последовала за ним на «корпоративное мероприятие». — Она изобразила кавычки в воздухе. — Я помню, как сидела в машине и смотрела, как он провожает эту женщину в ресторан. Как ни странно, я знала, что брак распался, потому что ничего не чувствовала. Ничего. Здесь. — Она замолчала, потирая сердце. — У нас двое прекрасных детей. Эль и Терри — лучшее, что нам удалось создать за эти девятнадцать лет вместе. Но я знала, что Бэзил меня больше не любит, если вообще любил когда-то. Я знала, что больше не люблю его, если вообще когда-то любила. Он действительно неплохой человек. Он просто… какой есть… знаю, что это звучит холодно, но я провела слишком много лет в гневе. Но сейчас его нет.

— Звучит здорово, — мягко сказал Куин.

— Люк помог мне. После занятий мы пили кофе. Он был настоящим джентльменом. Он никогда… он никогда не заходил дальше этого, и я тоже. Но время, проведенное с ним, изменило меня. После занятий мы продолжали встречаться в ресторанах или библиотеках. Мы разговаривали часами, а я лгала мужу о том, где была. Я сказала ему, что записалась на другие курсы. Я не горжусь своей ложью, но я знала, чем он занимается это свободное от меня время. Полагаю, это все… упрощало.

Анна София поправила платок на коленях.

— Так продолжалось год. Пока я не сказала Люку, что развожусь. Я, наконец, решила поговорить с мужем и просто… чтобы все было по-честному между нами. Бэзил сопротивлялся, но недолго. Думаю, ему стало легче. Нам было трудно продолжать притворяться перед нашими детьми, что все в порядке. — Она резко подняла глаза. — Я сказала Люку, что не жду ничего от наших отношений. Меня не нужно спасать. Он казался удивленным моим заявлением, но мы решили снова встретиться неделей позже… Я два часа ждала в ресторане. Он так и не появился.

— Когда это было?

— В августе. Три с половиной года назад.

Куин посмотрел на Блэя. Рейды, подумал он, когда его парень кивнул в ответ.

— Это не было похоже на Люка. Я позвонила ему. Несколько раз. Но так и не получила ответа. Ни сообщений, ни звонков. Вот и все… Я подумала, что напугала его. Что я была хороша, когда не создавала проблем, но двое детей? Недавно разведенная мать-одиночка? Это слишком. — Ее взгляд снова упал на платок. — На следующий день я была убеждена, что с ним что-то случилось. Однако я понятия не имела, как его найти, кроме как по телефону. Я позвонила в Больницу Святого Франциска, чувствуя себя преследователем, преследователем-параноиком. Они ничего не могли мне сказать. Я шерстила газеты и новости. Пусто. Но оказывается… Я была права, не так ли? Что-то случилось.

— Мне очень жаль, — Куин выругался, услышав свои слова в напряженном воздухе. — Хотя звучит это крайне нелепо.

— А что еще можно сделать? — Анна София снова подняла на него грустный взгляд. — И я возвращаю вам эту фразу. Я тоже очень сожалею о вашей утрате.

Они долго смотрели друг на друга, и во взаимном трауре снова чувствовалось то странное облегчение, когда узнаешь, что ты не одинок в своем горе… хотя это было чушью, не так ли? Все в особняке и Блэй рядом с ним горевали. Но для него все было иначе.

Для этой женщины тоже.

— Как именно это произошло? — спросила она. — Я имею в виду его смерть. Вы сказали, по естественным причинам. Это был сердечный приступ? Удар?

На мгновение Куин почувствовал, что действительно должен сказать ей всю правду. Но затем пропасть между биологическими видами подняла свою пресловутую голову. Как, черт возьми, он мог объяснить ей Лэша, Омегу и Общество Лессенинг? И то, какой выбор сделал Лукас? Нет, он решил ее пощадить.

— Его сердце не выдержало, — сказал Куин. — Его сердце… просто остановилось.

Анна София на минуту прижала платок к лицу. Когда она опустила руки, ее глаза покраснели еще больше.

— Он так много сделал для меня. — Она покачала головой. — А после того, как он ушел… Я просто потерялась, и с тех пор меня мало что заботит. Я была ужасной матерью для моих дочек, но я не могу воскресить себя. Может, я ошиблась. Может, меня действительно нужно было спасти.

Куин полез в пиджак.

— У меня есть кое-что, что он просил передать вам.

Анна София застыла. А потом она тяжело вздохнула, когда он наклонился вперед с тремя конвертами и маленьким куском ткани, замотанным скотчем.

— Это для вас, — сказал он.