Территория пунктира

Калибровка 4.0

Я стоял на углу магазина деликатесов Морица Шиллера в форме комиссара австрийской полиции и читал «Neue Freie Presse» от двадцать четвёртого июня. Погожий солнечный денёк отражался в широкой кокарде золотистыми бликами и отсвечивал праздничными огоньками в стёклах дома напротив. По набережной ехали коляски, вдоль каменной балюстрады прогуливалась публика. Две девочки в белых воздушных платьицах, одна лет шести, другая постарше, подскочили к разносчику сладостей и наперебой начали требовать пастилы. Я искоса посмотрел на их папашу, щеголявшего в новомодном клетчатом костюме и жёлтых штиблетах, и с раздражением подумал, что не вовремя он вывел на прогулку своих дочерей.

Когда часы на ратуше пробили одиннадцать, я сложил газету и сунул её за пазуху. С улицы Франца Иосифа вывернула конка, загрохотав колёсами по рельсам. На Латинскому мосту выстроилась команда полицейских. Несколько жандармов с винтовками перекрыли набережную возле кафе «Mostar». Я поднял голову, посмотрел на крыши. Последнее время усилиями хаупткомиссара фон дер Эшенбаха туда стали направлять лучших стрелков городского управления, чтобы быстрее и эффективнее предупреждать намечающиеся преступления. На мой взгляд, это не имело смысла. Определить в толпе злоумышленника до того, как тот начнёт действовать, невозможно. Разве что у тебя есть фотографическая карточка подозреваемого или хотя бы словесное описание. Но даже в этом случае люди наверх не смотрят, и лиц не видно.

Сегодня крыши были пусты. Первоначально маршрут эрцгерцога должен был проходить по улице Франца Иосифа, но из-за неудачного покушения сербских националистов его изменили. Теперь, после корректировки, кортеж решили направить по набережной и дальше, минуя центр, в сторону госпиталя. Генерал-губернатор Потиорек чётко указал цель, и пока эрцгерцог находился на торжествах в ратуше, велел выставить посты вдоль всего пути.

Я прошёл по тротуару вперёд, поставил ногу на ящик чистильщика обуви. Старик Миклош привычно заширкал щётками. На моё место возле магазина встал паренёк в широком не по размеру пиджаке. Я присмотрелся. Со стороны он походил на фабричного рабочего. Невысокий, короткая стрижка, в глазах озорство и недельная усталость. Чем-то он походил на Сэма Колокольчика — то же неуёмное самодовольство и уверенность, дескать, я всех победю.

Может быть, действительно победит, кто знает. А вот я проиграю.

Обидно, но что бы ни случилось, я всегда проигрываю. И всегда оживаю. Но уже в другом месте, с новыми знаниями и старыми воспоминаниями. Что со мной происходит? И почему именно со мной? После первых двух калибровок я думал, что это некое путешествие по времени, которое должно привести меня в определённую точку. Оттуда я начну возвращение в исходный пункт, либо остановлюсь и… и не важно что, лишь бы остановиться. Надоело умирать, это как минимум больно. Но непонятный случай продолжал кидать меня с места на место, из эпохи в эпоху, заставляя решать какие-то одному ему ведомые задачи. Вот и сегодня я должен…

Двери магазина Морица Шиллера распахнулись, и вместе с очередным покупателем на улицу вырвались шипящие звуки граммофона:

Двери закрылись. Ах, милая Австрия, благословенный Имре Кальман. Как это про меня! Устал я греться…

Набережная оживилась, со стороны кафе послышался рокот мотора. Я бросил чистильщику монету и отошёл к краю тротуара. По брусчатке медленно двигался автомобиль марки «Graf & Stift» с открытым верхом. В салоне сидели пятеро: водитель, офицер охраны, генерал Потиорек и эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой. За автомобилем следовал конный эскорт военной жандармерии и ещё два автомобиля с офицерами государственной безопасности.

Я посмотрел на юношу. При звуках мотора тот напрягся. Тонкий голос на тротуаре прокричал:

— Эрцгерцог едет!

Люди начали толкаться, приподниматься на носках, стремясь получше рассмотреть наследника австрийского престола. Мужчина в клетчатом костюме подхватил дочерей на руки. Тонкий голос снова закричал:

— Ура!

Толпа поддержала клич, дамы замахали платочками. Двери магазина Морица Шиллера вновь растворились, выпуская звуки знакомой мелодии, послышался смех. Франц Фердинанд привстал с сиденья, поднёс пальцы к виску, приветствуя жителей города. Я подивился его самообладанию. Полтора часа назад в него бросили гранату, а он ведёт себя так, словно ничего не произошло. Смелый мужчина, достоин уважения.

Через минуту автомобиль выехал на перекрёсток и притормозил перед поворотом. Юноша шагнул вдруг на проезжую часть, выхватил из-за пазухи пистолет и навёл его на эрцгерцога. Я замер. Из толпы резво выскочили трое полицейских, один ударил юношу дубинкой по руке. Грянул выстрел, вдребезги разлетелся плафон электрического фонаря. В толпе закричали, автомобильный мотор чихнул и заглох. Эрцгерцог пригнулся, закрывая жену, но выстрелов больше не последовало. Полицейские скрутили юношу, надели наручники, придавили к мостовой.

Поднялся гвалт, люди сначала отхлынули от автомобиля, потом придвинулись вновь. Эрцгерцог выпрямился во весь свой рост и проговорил, глядя на Потиорека:

— Два покушения за один день! Господин генерал, вам не кажется, что это слишком?

— Ваше превосходительство… — Потиорек облизнул пересохшие губы. — Это случайность…

— Четверть часа назад вы самым хамским образом заявили, что Сараево кишит убийцами!

— Наоборот. Вы не так меня поняли. Я имел ввиду совсем другое.

— Это возмутительно! Я прибыл в город с дружественным визитом, а в меня швырнули бомбу, а теперь и вовсе едва не застрелили.

— Милый, успокойся, — подёргала его за китель жена. — Ты привлекаешь к себе ненужное внимание. Подумай о том, что завтра могут написать в газетах. Нет смысла так нервничать.

— Виновные будут наказаны, ваше превосходительство, — постарался уверить эрцгерцога Потиорек.

— В таком случае начните с себя, господин генерал-губернатор. Впрочем, долго на этом посту вы не задержитесь. Я непременно поставлю вопрос перед его величеством императором Францем Иосифом о вашей отставке.

Генерал начал что-то лепетать, но эрцгерцог его не слушал. Потиорек заметил меня и щёлкнул пальцами.

— Комиссар, подойдите!

Я подошёл.

— Кто это такой? — указал он на юношу.

— Сербский националист Гаврила Принцип. По сути, неудачник.

Генералу надо было выплеснуть на кого-то свою злость, и он брызнул на меня слюной:

— Что? Неудачник? Вы понимаете, что говорите? И с кем? Вы должны были обеспечить безопасность наследника престола, а вместо этого разгуливаете по улицам!

Мне стало смешно. Видел бы он сейчас своё лицо: красненькое, перекошенное. Как он боится отставки. Но бояться надо не этого.

— Вы бесконечно глупы, мой дорогой генерал, — я начал расстёгивать пуговицы форменной куртки. — Вы бесконечно глупы.

— Да как вы!..

Я распахнул полы, демонстрируя связку ручных осколочных гранат.

— Это вам за кровь сербов, поганые швабы! — и рванул кольцо.