Титус Гроун

А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ…

Размышления Фуксии: «…Боже правый, за что ты покарал отца? Он же сроду мухи не обидел… А лицо-то, лицо! Хорошо хоть, что доктор сделал ему укол. Лицо – как маска… И все-таки ты не должна вешать нос, иначе дело станет совсем дрянь. Нельзя показывать другим, что тебе больно. У нас же народ такой – радуются твоему горю. Только няньке и доктору можно доверять. И все-таки: что произошло с отцом? Скорее бы закончилась чертова церемония. Сводила бы отца на улицу, к Кремневой башне. Подышал бы свежим воздухом. Может, собрать ему какие другие книги, что есть в замке? Сейчас отца нужно защищать особо. Боже, ради отца я пожертвовала бы всем. Даже своими камушками, так похожими на притаившихся лягушек. И сухие папоротники отдала бы. Я бы разыскала книги и читала бы их отцу вслух – только бы его лицо не было бы таким грустным. А доктор Прунскваллер-то скучает. И есть отчего – эта старая развалина, Барквентин, всех сведет с ума своим скрипучим голосом. Скорее бы все закончилось…».

Время шло, снаружи шумел дождь, а Барквентин все говорил и говорил ничего не значащие напыщенные слова. Присутствующие одобрительно качали головами и говорили нечто похожее, а в душе каждому хотелось, чтобы ритуал поскорее закончился. Погода на улице плохая, в дожди хочется спать, а после сытной еды – в особенности. Даже доктор – пересмешник и весельчак – приуныл. Что делать – приличие обязывает быть терпеливым.

Размышления Ирмы Прунскваллер: «…Интересно было бы узнать, как сильно я похорошела, проведя почти полдня в ванне. У меня такая нежная кожа, лебединая шея. Если бы только нос не был так сильно заострен… И очки, ох уж эти очки. И все-таки я невероятно красива, в самом деле. И еще у меня исключительно красивый почерк. Кто еще умеет так красиво выводить буквы, хотела бы я знать. То-то и оно. К тому же я еще девушка. Ох, и повезет тому, кому суждено будет… суждено будет… Как там, в книге, написано? А, вспомнила – „сорвать цветок моей девственности“. Жаль только, что в Горменгасте мало достойных и внимательных мужчин. Внимательных вообще нет – разве только Стирпайк… Да, Стирпайк из молодых, да ранних. Так посматривает на меня. Будь он чуток постарше, мы бы… Впрочем, о чем я думаю, что за мысли! И все же… Надо отдать ему должное – в женщинах он разбирается. Такие комплименты делает – дух захватывает. Я всю жизнь была такой чистюлей, так заботилась о себе, и для чего? Вот судьба злодейка – ей, видите ли, угодно, чтобы я до сих пор оставалась в девушках. Чего ради? Всего в Горменгасте вдосталь, а вот настоящие мужчины в дефиците. Живем с Альфредом бок о бок, а словом перемолвиться не можем. Только начинаешь что ему говорить, тотчас начинает зевать или перебивает. Ах, он и сейчас закрывает глаза. Вот видела бы покойная матушка, как нетактично ведет себя сынок на торжестве! А остальные приглашенные – тоже хороши! Все заняты собой, на меня никто и не смотрит. Ну, с женщинами-то все понятно – завидуют. А вот мужики… Им бы глаза налить и пошептать непристойности дамам, имевшим несчастье расположиться с ними по соседству. Даже хорошо, что не обращают на меня внимания – а то несли бы всякую чушь. Я все-таки обладаю утонченным вкусом, не побоюсь об этом даже вслух заявить. И потому не пристало мне выслушивать всякие гадости… Пусть местные кошелки их выслушивают. Нет настоящих мужчин – и не надо, походим в девках. Во всяком случае, моя весна еще придет. Пожалуй, Стирпайк – единственная подходящая кандидатура… В самом деле, как я раньше не сообразила… Альфред же предупреждал, что не сможет быть завтра к ужину. Напишу записку Стирпайку, приглашу его поужинать со мной. Кстати, он-то сумеет оценить мой почерк по достоинству. Итак, решено…».

Размышления леди Клариссы.

В сущности, мысли Клариссы поразительно напоминали мысли леди Коры, так что если читателю хотелось бы проследить за их ходом, достаточно перевернуть несколько страниц назад и вспомнить, о чем думали обе герцогини Гроун. Кстати, герцогини по праву рождения.

Размышления леди Гертруды: «…Хорошо все-таки, что старина Саурдаст сыграл в ящик. Иначе затянул бы церемонию до Страшного Суда. Сынок-то его побойчее будет. А может, он сам хочет поскорее закруглиться? Возможно. Впрочем, это похвально. Кошки мои наверняка орут, кушать хотят. Что за бессердечная публика – ради каких-то глупостей приносит в жертву здоровье наших меньших братьев. И только потому, что это советуют делать провонявшие нафталином книги. Боже, что за глупости! Все же мне повезло – такие ритуалы бывают нечасто, так что мучиться долго не придется. Кстати, завтраков в честь наследника можно больше не опасаться – я рассчиталась со всеми традициями, произвела на свет мужчину, будущего лорда Гроуна, так что теперь с меня взятки гладки. У него есть нянька, вот пусть она с ним и возится. Мое дело – сторона. Стоп, не забыла ли я подлить воды в поилку канареек? Кажется, не забыла… Кстати, нельзя забывать, что я все-таки его мать. Возможно, придется заняться его воспитанием. Ничего, справлюсь. Прежде всего стану внушать ему, что нужно уметь жить для себя и в себе. Чтобы он не вырос таким, как Сепулкрейв. Потерял какие-то книги – и тронулся умом. Вот Фуксию я в свое время упустила. Впрочем, она всегда была какой-то неуклюжей. Ничего, с Титусом промашки не будет. Научу его любить природу, ведь в обществе птиц и животных чувствуешь себя куда безопаснее, чем в обществе людей. Когда станет немного понимать, буду водить его к пруду в конце сада… Там для птиц раздолье – никто, кроме меня, туда не ходит. Это и благо. С Фуксии уже ничего не взять – она абсолютно непробиваема. Это и понятно – свой внутренний мир, свои интересы. Я ведь не воспитывала ее. С Титусом все-таки будет по-другому. Научу его любить природу, чтобы он ощущал себя ее частью. Частью, которая должна гармонично уживаться и существовать со всей природой. Как стараюсь делать это я. Никто, кроме меня, не понимает сущности жизни. Мы умираем, что остается? Вот сгорели бы мы в библиотеке, но души наши… Кстати, о пожаре библиотеки. Спаслись только благодаря Стирпайку. Очень кстати оказался он тогда… И даже лестницы своеобразные подыскал. И все-таки не лежит к нему душа, определенно не лежит. Есть в нем что-то, а что – сказать не могу. Нужно за ним следить – чует сердце, жди от него беды. Все увивается возле Фуксии – что задумал? И девчонке нужно сказать, чтобы не якшалась с этим пройдохой. Ишь ты – взялся непонятно откуда, все вынюхивает, высматривает… Фуксии общаться лучше с доктором – тот хоть не благородных кровей, но культурный и доброжелательный человек. От него-то подлостей не будет. Впрочем, кое-что в жизни Фуксия все же понимает – потому что терпеть не может Флея. И есть за что – так ударить беззащитное животное. Что сделал ему мой котик? Флей – исчадие ада. Хорошо еще заметила вовремя. А может, он и раньше бил моих животных? Не исключено. Они ведь даже пожаловаться не могут, детки мои… А он и пользовался этим, истязал их. Ничего, теперь и Флея настигло возмездие. Изгоню Флея ко всем чертям, что бы там Сепулкрейв не говорил в его защиту. Впрочем, Сепулкрейв уже не в себе. Такое ощущение, что он уже не жилец на белом свете. Конечно, коли крыша поехала. Впрочем, беспокоиться не о чем – ведь есть Титус. Так что линия Гроунов не прервется. Мое дело – дать мальчику соответствующее воспитание, чтобы несся по жизни, как орел по небу…».

Размышления госпожи Слэгг: «…Что-то затянулся завтрак, ох, затянулся. В самом деле, народ злоупотребляет временем. Ели бы себе да пировали сколько влезет… Но для чего ребенка тягать на пиры? Спал бы, пока спится. И еще присобачили к одеяльцу этот ужасный меч – к чему он ребенку в таком-то возрасте? Нашли, где посадить меня – рядом с герцогиней. Почему-то всегда робею в ее присутствии. А она даже не смотрит в мою сторону, словно меня нет. И на ребенка ноль внимания – что за мамаша? Ничего, Бог еще все ей припомнит. А я… кому я нужна, старуха? Чуть что начнешь делать – и спина, и ноги, все как горит. Ох, годы, годы… Никто меня не любит, никому не нужна. Только Фуксия, ягодка моя, хорошо относится к старухе, но иногда дерзит и не слушается. Молодо-зелено – хорошее дело… Интересно, о чем думает леди Гертруда? Может, пытается угадать мои мысли? Впрочем, что за глупости – зачем я ей нужна? Наверняка томится по своим птичкам и кискам. Хороша мама. Скорее бы уйти. Эх, была бы возможность – вообще не выходила из своей комнаты. Там тихо, уютно. Фуксию и Титуса с собой забрать – и ничего не надо. Хорошо еще, что я есть – а то чему научатся детки у бессердечной мамаши? Нужно внушить Фуксии, что она должна ухаживать за братом, что она должна как следует заботиться о нем. Впрочем, пока у девочки ветер в голове гуляет. Оно и понятно – возраст. Было бы даже странно, коли Фуксия сидела день напролет в комнате. Пусть бегает, пока бегается. Успеет еще наохаться и насидеться в четырех стенах. Только бы закончилась эта ужасная церемония, и тогда мы…».

Размышления лорда Сепулкрейв, семьдесят шестого герцога Горменгаста: «…И резко погаснут все огни, и наступит полная тишина. Только и слышно будет, что шелест моих перьев. Ночь – вот моя стихия. Ночь, царица ночь! Мы, совы, птицы ночные. Совой быть приятно – врагов у нее мало. Сиди себе на крыше Кремневой башни и смотри вдаль, благо, что глаза видят в темноте отменно. Кажется, даже чувствую, как царапают черепицу мои острые когти. А как приятно вонзить когти в теплое трепещущее тело мыши. Рывок – и все кончено. Когти покрыты быстро густеющей кровью жертвы. Стоп, я ведь человек? Сейчас проходит торжественная церемония – завтрак в честь моего наследника Титуса, юного герцога Горменгаста, да не прервется наш род во веки веков. Пусть вечно стоят стены и башни, вечно сидят в трапезной зале люди, пусть жизнь длится вечно. Кстати, Фуксия обещала принести мне красивые камешки. Интересно, откуда: из леса или с поля?..».