Tолкование на Апокалипсис (Перевод Протоиерея Михаила Боголюбского. С параллельным цитированием Елисаветинской Библии и Синодального Перевода)

Часто многие, имеющие по любви ко мне большее, чем нужно, понятие о моем разумении, просили истолковать Апокалипсис Богослова Иоанна и видения его приноровить ко временам, бывшим после Иоанна. И я предпринял взяться за то, что выше сил моих. Хотя я знаю, что дело только великого и просвещенного Божественным Духом ума изъяснять таинственно виденное святым, чему надлежит прийти в исполнение в будущее время. Ибо и книги древних пророков, хотя весьма многими были истолкованы, но глубину заключающихся в них тайн сохраняют незримой даже до того дня, когда знание, еже отчасти, упразднится, и настанет совершенное (1 Кор. 13, 10); притом, большая часть сих писаний возвещает о первом пришествии Великого Бога и Спасителя нашего (впрочем по местам говорится в них и о втором Его пришествии). Не окажется ли дерзновенным тот, кто, не будучи причастен пророческого Духа, берется изъяснять то, чего конца еще и не видно. Но поелику послушание лучше жертвы, упование не посрамитъ и любы николиже отпадает, по Апостолу, сей любовью связанный с Богоугодным духом твоим, Макарий, и надеясь ради нее получить восполнение недостатков и награду за послушание, которое есть плод любви, кротко исполню повеленное мне, с помощью Бога умудряющего.

Во-первых, как знаешь и сам ты, все Богодухновенное Писание в тричастном виде дано Духом, так как троечастен и человек[1]. И в нем как бы некоторое тело есть буква и подлежащий чувствам рассказ, как бы душа – несобственные, образные выражения, возводящие читателя от чувственного к мыслимому, и как бы духом служит указание и созерцание будущего и самого возвышенного, так что первое приличествует руководимым законом, второе – живущим в благодати, третье – блаженному состоянию, в котором царствует дух, коему покорены уже все плотские помыслы и движения. Первое ограничивается рассказом событий уже совершившихся, хотя часто немало украшается предтекущими образами истины (прообразования), второе – приточными увещеваниями и другими подобными учительными мнениями, например: терния прозябают в руце пияницы (Притч. 26, 9), или: усрамися, Сидоне, рече море (Исаии. 23, 4), и тому подобными. Третье же, т.е. духовное, находит полноту свою в Апокалипсисе Богослова. Конечно оно, вместе с образным и историческим, в достаточной мере усматривается и у других пророков, но здесь особенно преизобилует, почему только более совершенным в знании повелено возвещать его. Почему и мы, не как постигшие глубину сокровенного в нем Духа, приступаем к изъяснению виденного Блаженным Богословом. Даже в буквальном смысле понять все мы не берем на себя смелости или не имеем в виду, но желаем доставить уму упражнение к дальнейшим стремлениям и к презрению настоящего, как преходящего, и к желанию будущего, как постоянного, точное познание сего предоставляя Божественной Премудрости, ведущей и те времена, в которые совершится предсказанное, о которых испытывать нам запрещено Апостолами.

Мы сделали сие ради послушания, разделив настоящее сочинение на 24 слова и 72 главы, по троечастности состава 24 старцев, – телу, душе и духу, ибо ими обозначается полнота благоугодивших Богу от начала до скончания века, как видно будет сие ниже. О Богодухновенной же книге излишним почитаем вести длинную речь, так как достоверность ее засвидетельствовали блаженные Григорий Богослов и Кирилл и еще древнейшие Паппий, Ириней, Мефодий и Ипполит. От них и мы, заимствовав повод, приступили к сему делу, почему и предложили изречения их в некоторых местах. А ты, человек Божий, молитвами своими вознагради труд, немало, как думаю, способствующий к сокрушению, посредством напоминания о том, что уготовано праведникам, и о наказаниях и о воздаянии грешникам.