И четве́ртый А́нгелъ излiя́ фiа́лъ сво́й на со́лнце: и дано́ бы́сть ему́ опаля́ти человѣ́ки огне́мъ. И опали́шася человѣ́цы зно́емъ вели́кимъ, и ху́лиша и́мя Бо́жiе, и́же и́мать о́бласть на я́звахъ си́хъ, и не пока́яшася да́ти Ему́ сла́вы. | Четвертый Ангел вылил чашу свою на солнце: и дано было ему жечь людей огнем. И жег людей сильный зной, и они хулили имя Бога, имеющего власть над сими язвами, и не вразумились, чтобы воздать Ему славу. |
Может быть и чувственным жжением солнца будут тогда опаляемы люди, когда человеколюбец Бог броздами и уздою челюсти востягнет не приближающихся к Нему (Пс. 31, 9), дабы внимали они покаянию, хотя впадшие во глубину зол злобой разума увлечены будут не к обращению, а к хулению. Может быть солнцем обозначает течение дня, в который достойные наказания будут опаляемы зноем искушений, дабы от нахождения скорбей возненавидели причину их – грех. Но неразумные, вместо сознания своих падений, изощрят язык свой против Бога, как и ныне можно видеть многих, кои, будучи опечалены окружающими нас несказанными бедствиями от рук варварских, обвиняют Божественную благодать, что соблюла она столько бедствий для нашего поколения.
И пя́тый А́нгелъ излiя́ фiа́лъ сво́й на престо́лъ звѣри́нъ: и бы́сть ца́рство его́ омраче́но, и жва́ху язы́ки своя́ от болѣ́зни, и ху́лиша Бо́га небе́снаго от болѣ́зни и от я́звъ свои́хъ, и не пока́яшася от дѣ́лъ свои́хъ. | Пятый Ангел вылил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания, и хулили Бога небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих. |
Что фиал излит на престол зверя, сие означает, что гнев сей постигнет царство антихриста, и окажется оно помраченным, как не получающее озарения от Солнца правды. Кусание же языка показывает чрезмерную великость болезни, которой одержимы будут прельщенные им, будучи наказуемы посланными от Бога язвами для того, чтобы, познавши, что прославляемый ими за бога есть обманщик, отстали от обольщения. Но они и тогда обратятся не к покаянию, а к хулению. Если же сии от насланных язв обратятся к хулению, то тоже потерпят и те, кои и после будут поражаемы градом величиной с талант (XVI, 21), как дойдя до сего места, с Божией помощью объясним, сколько можем. И лукавые демоны, будучи в телах человеческих, которыми пользуются они как орудиями, поражаемые святыми, не удерживаются хулить тех, кои наказывают их. Нужно же рассмотреть, что должно нам думать о нечестивых, наказуемых в геенне огненной, будут ли они сим наказанием совершенно удержаны от врожденного в них зла, так что прекратится и самый помысл о нем, или только удержаны будут от того, чтобы приводить в исполнение злые желания, как злодеи, ввергаемые в темницу, удерживаемы бывают от наветов против других не расположением души, а необходимостью. Я, слыша о вечной муке, не могу не верить объявляющему сие, но зная о благоутробии и благости Его, всегда готовой, утверждаюсь в той мысли, что Он никак не стал бы угрожать или подвергать нескончаемому осуждению заслуживших его, если бы видел, что осужденные покаются и возненавидят то, которое самопроизвольно возлюбили его. Ибо не по необходимости, а по собственной их воле наказываются за него. Ибо, если умоляемый Моисеем, освобождал Он от наказаний Фараона, хотя и знал, что при наказаниях он смягчается, а по прекращении их ожесточается: не тем ли более сих, если бы знал, что в огне отложат они скверну свою наподобие золота, на что некоторые как наподобие и указывают в сем отношении? Но к золоту, как веществу бездушному, нечистота привходит естественно, а к разумным она присоединяется сознательно, лучше, и порождается из них самих. Потому полагающие, что препятствием вечной муке служат благость и предведение и сила Божия, пусть присоединят к сему и правосудие, каждому распределяющее по достоинству, и тогда никак не будут думать о перемене Божеского определения. Если же не захотят, себя пусть обвиняют и земных царей, чтобы согласными им быть с самими собой. Ибо они, зная наперед, что вступившие на играх в борьбу, или в кулачный бой, или в бегание в запуски, или гонку коней не все будут победителями, а увенчаны будут только по одному за каждый род игр, несмотря что всем отворяют ристалище для борьбы. Что для игр ристалище, то для всех людей вступление в сию жизнь. Ибо родиться или не родиться – не от нас, а бороться и победить лукавых демонов и получить вечные блага – это от нас. А для побежденных по необходимости бесполезно будет раскаиваться и плакать, терпя вечные мучения, ибо нет в аду исповедания, по изречению Псаломскому (Пс. 6, 6), потому что с осужденными не присутствует, как теперь, помощь Святого Духа. Ибо рассекутся они пополам, как говорит Господь, когда отнимется у них обесчещенный ими Животворящий Дух. Думаем мы, что предположенный смысл указывается и Псаломским изречением, что не оставит Господь жезла грешных на жребии праведных, яко да не прострут праведнии в беззаконии рук своих (Пс. 124, 3), так как жизнь их может быть соглашена с жизнью тех, не только по причине различия поведения и несогласия как жил каждый, но и по причине твердости в добре и постоянства, так чтобы примешением худшего их произволение не раздражалось ко греху, и слабостью плоти или страхом перемены не уменьшалась радость, но чтобы наследовал непоколебимую твердость по Богу. О сем доселе, так как слово должно перейти к обещанному, мы же пойдем по порядку.
И шесты́й А́нгелъ излiя́ фiа́лъ сво́й на рѣку́ вели́ку Евфра́тъ: и изся́че вода́ ея́, да угото́вится пу́ть царе́мъ су́щымъ от восто́къ со́лнечныхъ. | Шестой Ангел вылил чашу свою в великую реку Евфрат: и высохла в ней вода, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного. |
Может быть река Евфрат, по Божию попущению, умалится, чтобы царям Египетским дать переход на погубление друг друга и прочих людей, которые двигаются, как мы думаем по указываемому в Откровении далее, из Скифских пределов, из области Гога и Магога. Нет несообразности и в том, что антихрист, происходящий от корня еврейского, из восточных частей Персидской земли, где колено Даново вместе с другими царями или вельможами, получившими царское имя, перейдет Евфрат, нанося людям смерть телесную или душевную – одним за веру и терпение, другим за недостаток мужества и распущенность.
И ви́дѣхъ изъ у́стъ змі́я и изъ у́стъ звѣ́ря и изъ у́стъ лжа́го проро́ка ду́хи три́ нечи́стыя, я́ко жа́бы исходя́щыя. | И видел я [выходящих] из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам. |
Тем, что он видел трех нечистых духов, вышедших из троих показывается, что он отдельно упоминает о диаволе, как о змие, об антихристе, как о звере, а о лжепророке, как об отличном от них. Из них говорит, вышли три духа подобные жабам, по причине ядовитости их, привычке к грязному и по нечистоте, и змеиной склонности лукавых духов к постыдным удовольствиям. Они, по повелениям диавола, антихриста и лжепророка, что означается устами, покажут людям ложные знамения и чудеса, как узнаем сие из последующего.
Су́ть бо ду́си де́монстiи творя́ще зна́менiя, и́же исхо́дятъ къ царе́мъ всея́ вселе́нныя, собра́ти я́ на бра́нь въ де́нь то́й вели́кiй Бо́га Вседержи́теля. | Это – бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя. |
Ибо, совершая через бесов ложные знамения, верящих им вооружать на войну против великого и просвещенного дня Бога, Судии живых и мертвых, и в сей день богоборцы будут побеждены совсем, восплачут, бесполезно оплакивая прежнее заблуждение.
Се́, гряду́ я́ко та́ть: блаже́нъ бдя́й и блюды́й ри́зы своя́, да не на́гъ хо́дитъ и у́зрятъ срамоту́ его́. И собра́ и́хъ на мѣ́сто нарица́емое евре́йски Армагеддо́нъ. | Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его. И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон. |
Бодрствовать и соблюдать одежды значит быть бодренными в делах благих. Ибо они суть одежды святых, лишенный коих необходимо постыжен будет, как обнаженный и исполненный срамоты. Армагеддон же переводится рассечение или рассекаемое. Ибо нужно думать, что будут посечены собранные там народы, предводимые на брань диаволом, так как утешается кровью человеческой. Поелику же узнаем отсюда, что мерзостно обнажение от одежд добродетелей, и из Евангельской притчи знаем, что извержен был из чертога брачного не имеющий ее, и из Апостольского изречения, в котором говорит он о нетлении, аще и облекшеся в него не нази обрящемся, т.е. благих дел, прилежно будем молить Господа нашего, чтобы здесь омыл Он наши душевные одежды, чтобы паче снега убелиться нам по Псаломскому слову, и не услышать: друже, како вшел еси семо, не имый одеяния брачна, и связанным по рукам и по ногам не быть нам изверженными во тьму кромешную (Мф. 22, 12 и 13), но во всякое время, по Премудрому Соломону, имея белые одежды (Еккл. 9, 8) и нося светные светильники Богоугодной жизни, украшенные состраданием, вместе с чистым и непорочным Женихом душ наших – Христом, Богом нашим, войти нам в чертог Его. С Ним Отцу со Святым Духом подобает слава, держава, честь ныне и присно, и во веки веков. Аминь.