И ви́дѣхъ и́наго А́нгела крѣ́пка сходя́ща съ небесе́, оболче́на во о́блакъ, и дуга́ надъ главо́ю (его́), и лице́ его́ я́ко со́лнце, и но́зѣ его́ я́ко столпи́ о́гнени. | И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные. |
Что нужно разуметь здесь святого Ангела, сие показывает облако и радуга и подобный солнцу свет его. Ибо сим показывается небесное достоинство и разнообразие в добродетелях и светоносность Ангельского существа и разумения. А столпы огненные означают наводимые Ангелом страх и наказания нечестивым, производящим разбои на земле и на море. Для того на землю поставил он правую ногу, на море же левую, чтобы указать на наказание беззаконников и там и здесь.
И имѣ́яше въ руцѣ́ свое́й кни́гу разгибе́ну: и поста́ви но́гу свою́ десну́ю на мо́ри, а шу́юю на земли́, и возопи́ гла́сомъ вели́кимъ, я́ко ле́въ рыка́я: и егда́ возгласи́, глаго́лаша се́дмь громо́въ гла́сы своя́. | В руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю, и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими. |
Книжка, как небольшая и мелко написанная (ναυκοριστικως λεχθεν) содержит, как думаю, имена и деяния самых худых из тех, кои разбойничают на земле, или поступают несправедливо и грабят на море, на наказание коих указал Ангел, поставив огненные ноги на землю и на море. Глас Ангела, подобный рыканию льва, что страшно и нестерпимо наказание его. И свидетель Даниил, который не мог безболезненно видеть и кроткого, не только угрожающего Ангела. Под семью же громами, думаем, нужно разуметь или семь звуков, произнесенных одним Ангелом, или семь иных святых Ангелов, предсказывающих будущее, так что в таком случае видно будет, что они повторяли слова первого Ангела и от него получили возбуждение пророчествовать, по указанному Блаженным Дионисием благопорядку ангельскому.
И егда́ возгласи́ша се́дмь громо́въ гла́сы своя́, хотѣ́хъ писа́ти: и слы́шахъ гла́съ съ небесе́ глаго́лющь ми́: запечатлѣ́й, я́же глаго́лаша се́дмь громо́въ, и сего́ не пиши́. | И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего. |
Запечатлением того, что сказали семь громов; даже после написания, показывается, что теперь это неизвестно, а изъяснено будет самым опытом и событием дел. О сем от небесного гласа Евангелист научен был, чтобы напечатлеть гласы сии в уме, а совершенное откровение и ясное разъяснение их предоставит временам последним. Ибо, что запечатлены и заключены подобные слова, сему научен был некогда и Даниил (12, 4).
И А́нгелъ, его́же ви́дѣхъ стоя́ща на мо́ри и на земли́, воздви́же ру́ку свою́ на не́бо и кля́тся Живу́щимъ во вѣ́ки вѣко́въ, И́же созда́ не́бо и я́же на не́мъ, и зе́млю и я́же на не́й, и мо́ре и я́же въ не́мъ, я́ко лѣ́та уже́ не бу́детъ. | И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет. |
И Ангел клятся живущим Богом. Ибо Бог, понеже ни единым имаше большим клятися, клятся собою. (Евр. 6, 13). Ангелы же, как твари, по причине нашего неверия удостоверяют в сказанном ими, клянясь Творцем. Клянется же, что не будет уже времени или в будущем веке, в котором нет времени, измеряемого солнцем, и непродолжительно будет время после гласов Ангела до исполнения пророчеств. Почему прибавляет.
Но во дни́ гла́са седма́го А́нгела, егда́ и́мать воструби́ти, тогда́ сконча́ется та́йна Бо́жiя, я́коже благовѣсти́ Свои́ми рабы́ проро́ки. | Но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам. |
Этим, думаю, обозначает, что, по истечении шести веков, во дни седьмого века, означаемого седьмой трубой, придет в исполнение сказанное Святыми Пророками. Благовестием же называется сие по причине уготованного святым покоя.
И гла́съ его́ слы́шахъ съ небесе́ па́ки глаго́лющь со мно́ю, и глаго́ла: иди́ и прiими́ кни́жицу разгну́тую въ руцѣ́ А́нгела стоя́щаго на мо́ри и на земли́. | И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною, и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле. |
Здесь иная некая высшая ангельская сила повелевает Евангелисту под образом книги принять разумение предсказываемого.
И идо́хъ ко А́нгелу, глаго́ля ему́: да́ждь ми́ кни́жицу. И рече́ ми́: прiими́ и снѣ́ждь ю́: и горька́ бу́детъ во чре́вѣ твое́мъ, но во устѣ́хъ ти́ сладка́ бу́детъ я́ко ме́дъ. | И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед. |
Сладко тебе, говорит, видение будущего, вместе горько оно будет для чрева, т.е. для сердца – этого вместилища умственной пищи, из сожаления о тех, коим нужно будетъ принять насланные, по Божиему определению, язвы. Можно понимать и иначе. Поелику он свят был, то опытом не изведал худых дел, через поглощение же книги, содержащей в себе деяния нечестивых, показана ему была сладость греха в начале и горечь его после в наказании.
И прiя́хъ кни́гу от руки́ А́нгела и снѣдо́хъ ю́: и бѣ́ во устѣ́хъ мои́хъ я́ко ме́дъ сладка́: и егда́ снѣдо́хъ ю́, горька́ бя́ше во чре́вѣ мое́мъ. | И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем. |
И егда снедох ю, горька бяше во чреве моем. Сладка книга в начале по причине веселого, прискорбна же к концу по причине язв, как и грех сладок при вкушении, горек же при сварении и воздаянии, как сказано было. Будучи же сострадательными, святые с радующимися радуются и с плачущими плачут, как говорит Божественный Апостол.
И рече́ ми́: подоба́етъ ти́ па́ки проро́чествовати въ лю́дехъ и во племенѣ́хъ, и во язы́цѣхъ и въ царе́хъ мно́зѣхъ. | И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих. |
Сим показывается или то, что не скоро после видения Божественного Апокалипсиса примет исполнение виденное, но надлежит еще Блаженному через Евангелие свое, и через сие откровение даже до конца пророчествовать читающим о будущем; или что он не вкусит смерти, при конце же придет, препятствуя принятию антихристова обольщения.
И дана́ ми́ бы́сть тро́сть подо́бна жезлу́, глаго́ля: воста́ни и измѣ́ри це́рковь Бо́жiю и олта́рь, и кла́няющыяся въ не́й: а дво́ръ су́щiй вну́трь це́ркве изнеси́ внѣу́ду, ниже́ измѣ́ри его́, зане́ да́нъ бы́сть язы́комъ: и гра́дъ святы́й поперу́тъ четы́редесять и два́ ме́сяцы. | И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем. А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святый город сорок два месяца. |
Тростью сей показывается, что все, являющееся на небе, есть духовно, хотя бы у нас оно было и бездушно, как например, и алтарь и престол и другое, поелику данная ему трость сказала: востани и измери церковь Божию, чем показывается, что Ангельским разумением измеряется храм Божий. Если же кто скажет, что ангелом и дана была ему трость, а от него услышал он: востани и измери церковь Божию, – тому скажем, что трость показывает меру знания, соответственную приемлющему, которой удостоятся ведомые у Бога и Божиих ангелов за добрые дела. Ибо весть Господь сущия своя, говорит Божественное Слово (2 Тим. 2, 19) Нужно же знать, что некоторые под церковью Божией разумели Ветхий Завет, а под внешним двором – новый, неизмеряемый по множеству спасаемых в нем, а под сорока двумя месяцами – краткость времени до второго пришествия Христова, в которую будут содержать таинства Нового Завета. Мы же думаем, что храмом Бога живого называется Церковь, в которой приносим Богу разумные жертвы, а внешним двором – общество неверующих и синагога – Иудейская, как недостойные измерения Ангельского за нечестие их. Позна Господь сущия своя, как сказано, беззаконных же, как говорится, не знает Ведущий все. А что святый город будет ли то новый Иерусалим, или вселенская Церковь, будет сорок два месяца попираема язычниками, сие, думаю, означает то, что в пришествие антихриста три с половиной года будут попираемы и преследуемы верные и честные.
И да́мъ обѣ́ма свидѣ́телема Мои́ма, и прорица́ти бу́дутъ дні́й ты́сящу двѣ́стѣ и шестьдеся́тъ, оболче́на во вре́тище. Сі́и су́ть двѣ́ ма́слицы и два́ свѣ́щника предъ Бо́гомъ земли́ стоя́ща. | И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. Это суть две маслины и два светильника, стоящие пред Богом земли. |
Многие учители думали, что сии два свидетеля, именно: Енох и Илия, при конце получат от Бога время для пророчества на три с половиной года, которые обозначены тысяча двумя стами (τριακοσιον) шестидесятью днями. Облечением во вретище показывают они, что плача и слез достойны обольщаемые, и что будут отвлекать от обольщения антихристова существующих тогда. Их пророк Зaxaрия указывал в виде двух маслин и двух светильников, потому что пища для света ведения доставляется елеем добрых дел.
И и́же и́мъ непра́вду сотвори́тъ, о́гнь исхо́дитъ изъ у́стъ и́хъ и поя́стъ враги́ и́хъ: и и́же восхо́щетъ оби́дѣти и́хъ, сему́ подоба́етъ убiе́ну бы́ти. И сі́и и́мутъ о́бласть затвори́ти не́бо, да не сни́детъ до́ждь на зе́млю во дни́ прорица́нiя и́хъ, и о́бласть и́мутъ на вода́хъ, обраща́ти я́ въ кро́вь и порази́ти зе́млю вся́кою я́звою, ели́жды а́ще восхо́щутъ. | И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту. Они имеют власть затворить небо, чтобы не шел дождь на землю во дни пророчествования их, и имеют власть над водами, превращать их в кровь, и поражать землю всякою язвою, когда только захотят. |
И иже восхощет обидети их. О, Божественная благость! Соответственное ране приносит она и врачевание. Ибо поелику лжехрист во всяких знамениях и чудесах ложных будет славнейшим из всех волхвователей и заклинателей, как имеющий получить всякое диавольское действо, то силой истинных знамений и чудес вооружает Бог сих святых, дабы предложением истины и света отгоняли они ложь и тьму и введенных в заблуждение обращали или учительным словом или наказующими ударами – бездождием и огнем и преложением стихий и подобным, а самого виновника заблуждения открыто подвергали позору, ничего не потерпев ни от него, ни от других кого до окончания своей проповеди.
И егда́ сконча́ютъ свидѣ́телство свое́, звѣ́рь, и́же исхо́дитъ от бе́здны, сотвори́тъ съ ни́ми бра́нь и побѣди́тъ и́хъ и убiе́тъ я́, и тру́пы и́хъ оста́витъ на сто́гнахъ гра́да вели́каго, и́же нарица́ется духо́внѣ Cодо́мъ и Еги́петъ, идѣ́же и Госпо́дь на́шъ ра́спятъ бы́сть. | И когда кончат они свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их, и трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят. |
После того, как засвидетельствуют они о том, чтобы убегать прельщения, зверь, т. е. антихрист, выйдя из мрачинных и глубинных стран земли, в которые изгнан диавол, убьет их, по Божию попущению, и непогребенными оставит их тела в самом Иерусалиме, древнем и разоренном, в котором и Господь пострадал. В сем городе, как кажется, утвердит он царство свое, по подобию Давида, сыном коего по плоти был Христос, истинный Бог наш, чтобы и сим уверять, что Он есть Христос, исполняющий пророческое слово, которое говорит: возставлю скинию Давидову падшую и возгражду падшая ея (Ам. 9, 11), что заблуждающиеся иудеи относят к его пришествию.
И зрѣ́ти и́мутъ от люді́й и племе́нъ, и от язы́къ и колѣ́нъ, тѣлеса́ и́хъ дни́ три́ и по́лъ, и тру́пы и́хъ не оста́вятъ положи́ти во гробѣ́хъ. И живу́щiи на земли́ возра́дуются и возвеселя́тся о ни́хъ, и да́ры по́слютъ дру́гъ ко дру́гу, я́ко о́ба сiя́ проро́ка му́чиста живу́щыя на земли́. | И [многие] из народов и колен, и языков и племен будут смотреть на трупы их три дня с половиною, и не позволят положить трупы их во гробы. И живущие на земле будут радоваться сему и веселиться, и пошлют дары друг другу, потому что два пророка сии мучили живущих на земле. |
Увлеченные ложными чудесами антихриста и богопротивное имя его неизгладимо написавшие в сердцах своих иудеи и язычники воспрепятствуют погребсти святые телеса, возрадуются об освобождении от наказаний, которые терпели для обращения их, не помышляя, что егоже Бог любит наказует, биет же всякаго сына, егоже приемлет (Евр. 12, 6), и броздами и уздою привлекает к себе неприближающихся к Нему (Пс. 31, 9), так чтобы хотя по нужде обратились на правый путь, с которого совратились, будучи обольщены. Нам же нужно молиться, говоря так: благо мне, яко смирил мя еси, яко да научуся оправданием Твоим (Пс. 118, 71). Возврати нас, Боже спасений наших, и отврати ярость Твою от нас (Пс. 84, 5); не вниди в суд с рабом Твоим (Пс. 142, 2). Ибо судими от Тебе, Человеколюбиваго Владыки, наказуемся, да не с миром осудимся (1 Кор. 11, 32), но ради малого наказания избегнем вечного мучения, потому богат в щедротах Ты, Христе Боже наш, и Тебе подобает всякое благодарение, слава и честь и поклонение со Отцем и Животворящим Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.