Том 26, ч.2

[а) Заранее данная средняя норма прибыли как исходный пункт рикардовской теории прибыли]

Теоретические воззрения Рикардо здесь отнюдь не ясны.

«Я уже заметил, что рыночная цена какого-нибудь товара может превысить его естественную, или необходимую, цену, потому что он может быть произведен не в таком изобилии, какого требует новый спрос на него. Это, однако, только временное явление. Высокая прибыль на капитал, вложенный в производство этого товара, будет, естественно, привлекать капитал в эту отрасль производства; и как только будут доставлены необходимые фонды и количество товара увеличится в должной степени, цена его упадет, и прибыль, получаемая в этой отрасли производства, придет в соответствие с общим уровнем. Падение общей нормы прибыли отнюдь не является несовместимым с частичным повышением прибылей в отдельных отраслях. Именно в результате неравенства прибылей капитал и перемещается из одной отрасли в другую. Таким образом, в то время как общая прибыль падает и постепенно устанавливается на более низком уровне вследствие повышения заработной платы и возросшей трудности снабжения увеличившегося населения предметами необходимости, прибыли фермера могут в течение непродолжительного промежутка времени стоять выше прежнего уровня. Точно так же отдельная отрасль внешней и колониальной торговли может получить на некоторое время необычайный толчок для развития» (стр. 118–119) [Русский перевод, том I, стр. 105].

«Следует помнить, что цены на рынке постоянно испытывают колебания, прежде всего в зависимости от соотношения между спросом и предложением. Хотя сукно могло бы быть доставлено по 40 шилл. за ярд, принося ври этом обычную прибыль на капитал, оно может, вследствие общей перемены моды… повыситься в цене до 60 или 80 шилл. Фабриканты сукна будут в течение некоторого времени получать необычную прибыль, но капитал, естественно, будет притекать в эту отрасль промышленности, пока предложение и спрос снова не придут в состояние равновесия, и тогда цена сукна понизится опять до 40 шилл., до его естественной, или необходимой, цены. Точно таким же образом и хлеб может с каждым увеличением спроса на него так высоко подниматься в цене, что будет давать фермеру прибыль больше обычной. Если плодородная земля имеется в изобилии, то цена хлеба снова упадет до своего прежнего уровня, после того как в производстве его будет применено необходимое количество капитала, и тогда прибыль вернется к прежнему уровню. Но если нет изобилия плодородной земли, если для производства этого добавочного количества хлеба требуется большее, чем обычно, количество капитала и труда, то цена хлеба не упадет до своего прежнего уровня. Его естественная цена повысится, и фермер, вместо того чтобы получать все время более высокую прибыль, окажется вынужденным довольствоваться уменьшившейся ее нормой, которая является неизбежным следствием увеличения заработной платы, вызванного повышением цен на предметы необходимости» (стр. 119–120) [Русский перевод, том I, стр. 105–106].

Если рабочий день дан (или если в различных отраслях производства существуют только такие различия в продолжительности рабочего дня, которые уравновешиваются особенностями различных видов труда), то дана и общая норма прибавочной стоимости, т. е. прибавочного труда, так как заработная плата в среднем одна и та же. С этой мыслью, засевшей у него в голове, Рикардо и подходит к вопросу. И он смешивает эту общую норму прибавочной стоимости с общей нормой прибыли, Я уже показал, что при одной и той же общей норме прибавочной стоимости всё же нормы прибыли в различных отраслях производства с необходимостью были бы совершенно различны, если бы товары продавались по их стоимостям.

Общая норма прибыли возникает тем путем, что произведенная совокупная прибавочная стоимость исчисляется на совокупный капитал общества (класса капиталистов); поэтому каждый капитал в каждой отдельной отрасли производства выступает как соответственная часть совокупного капитала с одним и тем же [671] органическим строением, в смысле разделения капитала как на переменный и постоянный, так и на оборотный и основной. В качестве такой соответственной части, данный капитал получает, пропорционально своей величине, свои дивиденды из прибавочной стоимости, произведенной общей суммой капитала. Разделенная таким образом прибавочная стоимость, доля прибавочной стоимости, приходящаяся в течение данного промежутка времени, например в течение одного года, на порцию капитала данной величины, например на 100, образует среднюю прибыль, или общую норму прибыли, входящую в цену издержек каждой отрасли. Если эта доля равняется 15, то обычная прибыль составляет 15 %, а цена издержек = 115. Последняя может быть меньше, если, например, только часть авансированного капитала входит как износ в процесс образования стоимости. Но она всегда равна потребленному капиталу плюс 15, т. е. плюс средняя прибыль на авансированный капитал. Если бы в одном случае в продукт входило 100, а в другом — только 50, то в одном случае цена издержек равнялась бы 100 + 15 = 115, а в другом равнялась бы 50 + 15 = 65; оба капитала при этом продавали бы свои товары по одной и той же цене издержек, т. е. по цене, приносящей им обоим одну и ту же норму прибыли. Ясно, что появление, осуществление, установление общей нормы прибыли делает необходимым превращение стоимостей в отличные от них цены издержек. Рикардо, наоборот, предполагает тождество стоимостей и цен издержек, так как он смешивает норму прибыли и норму прибавочной стоимости. Он поэтому не имеет ни малейшего представления о том всеобщем изменении, которое процесс установления общей нормы прибыли вызывает в ценах товаров, еще до того как может идти речь о той или иной общей норме прибыли. Он принимает эту норму прибыли как нечто первичное, которое у него поэтому входит даже в определение стоимости (см. главу 1-ю: «О стоимости»). Исходя из предпосылки общей нормы прибыли, Рикардо рассматривает только те трактуемые им как исключения изменения в ценах, которые необходимы для сохранения этой общей нормы прибыли, для ее дальнейшего существования. Он не имеет никакого представления о том, что для создания общей нормы прибыли предварительно должно произойти превращение стоимостей в цены издержек; что, следовательно, взяв за основу общую норму прибыли, он уже не имеет более дела непосредственно со стоимостями товаров.

Также и в вышеприведенном отрывке дается лишь смитовское представление, но даже и оно развито односторонне, так как у Рикардо все время чувствуется задняя мысль об общей норме прибавочной стоимости. Норма прибыли, по его представлению, поднимается в отдельных отраслях выше среднего уровня только потому, что в отдельных отраслях производства рыночная цена товаров, вследствие соотношения между предложением и спросом, вследствие недопроизводства или перепроизводства, поднимается выше естественной цены. Конкуренция, приток нового капитала в одну отрасль производства или изъятие старого капитала из другой отрасли, уравнивает тогда рыночную цену с естественной ценой и сводит прибыль отдельной отрасли производства к общему уровню. Здесь действительный уровень прибыли предполагается постоянным, берется как нечто данное, и речь идет лишь о том, чтобы свести к нему такие прибыли отдельных отраслей производства, которые, вследствие соотношения между предложением и спросом, поднимаются выше этого уровня или опускаются ниже его. При этом Рикардо даже всегда исходит из предположения, что те товары, цены которых приносят прибыль большую чем средняя, продаются выше их стоимости, а те товары, цены которых приносят прибыль меньшую чем средняя, продаются ниже их стоимости. Если рыночная стоимость товаров приводится посредством конкуренции в соответствие с их стоимостью, то устанавливается средний уровень прибыли.

Самый уровень, по мнению Рикардо, может повышаться или падать только в том случае, если падает или повышается (относительно устойчиво) заработная плата, т. е. норма относительной прибавочной стоимости, что происходит без изменения цен (хотя сам же Рикардо признаёт здесь весьма значительное изменение цен в различных отраслях производства в зависимости от соотношения между оборотным и основным капиталом в этих отраслях).

Но даже когда общая норма прибыли установилась, а следовательно установились и цены издержек, все же норма прибыли может повыситься в отдельных отраслях производства потому, что в них рабочий день более продолжителен, т. е. потому, что здесь повышается норма абсолютной прибавочной стоимости. Что конкуренция рабочих не в состоянии уравнять эти различия, — доказательством этому служит вмешательство государства. Норма прибыли здесь, в таких отдельных отраслях производства, повысится без того, чтобы рыночная цена превысила «естественную цену». Правда, конкуренция капиталов может привести к тому, — к чему она в конце концов, действительно, и приводит, — что эта сверхприбыль не целиком достанется капиталистам этих отдельных отраслей производства. Они вынуждены будут понизить цены своих товаров по сравнению с их «естественными ценами», или же другие отрасли производства несколько повысят свои, цены (во всяком случае, если фактически не повысят, — такое повышение может быть парализовано понижением стоимости этих товаров, — то всё же [672] понизят их не так сильно, как этого требовало бы развитие производительной силы труда в их собственных отраслях производства). Общий уровень прибыли повысится, и цены издержек изменятся.

Далее: если возникает такая новая отрасль производства, в которой применяется непропорционально много живого труда в сравнении с накопленным, в которой, следовательно, строение капитала гораздо ниже среднего строения, определяющего среднюю прибыль, то соотношение между предложением и спросом в этой новой отрасли может позволить продавать ее продукт выше его цены издержек, с большим приближением к его действительной стоимости. Если конкуренция выравнивает эти различия, то это возможно только посредством повышения общего уровня прибыли, которое обусловлено тем, что капитал вообще реализует, приводит в движение большее количество неоплаченного, прибавочного труда. Соотношение между предложением и спросом в указанном выше случае приводит не к тому, что товар продается выше его стоимости, как полагает Рикардо, а лишь к тому, что он продается по цене, приближающейся к его стоимости и превышающей его цену издержек. Выравнивание, стало быть, не может иметь своим результатом сведение прибыли к прежнему уровню, а приводит к тому, что устанавливается новый уровень.

[б) Ошибки Рикардо в вопросе о влиянии колониальной и вообще внешней торговли на норму прибыли]

Точно так же, как в приведенном выше случае, дело обстоит, например, в торговле с колониями, где стоимость труда стоит ниже, чем в метрополии, вследствие рабства и естественного плодородия земли (или же вследствие фактической или юридической неразвитости земельной собственности). Если капиталы метрополии могут свободно перемещаться в эту новую отрасль, то они, правда, понизят получаемую в этой последней специфическую сверхприбыль, но повысят общий уровень прибыли (как совершенно правильно замечает А. Смит).

Рикардо постоянно прибегает здесь к такого рода фразе: ведь в старых отраслях производства количество применяемого труда, а также и заработная плата остались-де без изменения. Но дело в том, что общая норма прибыли определяется отношением неоплаченного труда к оплаченному и к авансированному капиталу не в той или другой отрасли производства, а во всех отраслях, в которые капитал может быть свободно перенесен. Соотношение это может в девяти десятых остаться без изменения; но если оно изменяется вводной десятой, то общая норма прибыли должна измениться во всех десяти десятых. Всякий раз, когда возрастает масса неоплаченного труда, приводимого в движение капиталом данной величины, конкуренция может привести всего лишь к тому, что капиталы одинаковой величины будут получать одинаковые дивиденды, одинаковые доли в этом увеличенном прибавочном труде; но конкуренция не может привести к тому, чтобы, несмотря на возросший прибавочный труд по отношению к совокупному авансированному капиталу, дивиденд каждого отдельного капитала оставался без изменения, сводился к прежней доле в прибавочном труде. Раз Рикардо допускает это последнее, то у него совершенно нет основания оспаривать воззрение А. Смита, что одна лишь возросшая конкуренция капиталов, вследствие их накопления, понижает норму прибыли. Ибо он сам допускает здесь, что норма прибыли понижается благодаря одной лишь конкуренции, хотя норма прибавочной стоимости и возрастает. Этот взгляд Рикардо связан, конечно, с его второй ошибочной предпосылкой, будто норма прибыли (если оставить в стороне понижение или повышение заработной платы) может повышаться или падать только в результате временных отклонений рыночной цены от естественной цены. В самом деле, что такое естественная цена? Цена, равная авансированному капиталу плюс средняя прибыль. Это, следовательно, опять сводится к предпосылке, что средняя прибыль никогда не может падать или повышаться иначе, чем падает или повышается относительная прибавочная стоимость.

Поэтому Рикардо ошибается, когда он, в противоположность Смиту, говорит:

«Никакой переход от одной отрасли внешней торговли к другой или от внутренней торговли к внешней не может, по моему мнению, влиять на норму прибыли» (цит. соч., стр. 413) [Русский перевод, том I, стр. 283].

Точно так же Рикардо ошибается, когда он полагает, что норма прибыли не влияет на цены издержек, раз прибыль не влияет на стоимости.

Рикардо ошибается, когда он полагает, что если какая-нибудь отрасль внешней торговли оказывается в особо благоприятных условиях, то установление общего уровня прибыли всегда должно происходить путем низведения получаемой там прибыли до прежнего уровня прибыли, а не путем его повышения:

«Утверждают, что равенство прибылей установится путем общего повышения прибылей; я же держусь того мнения, что прибыли той отрасли, которая находится в особо благоприятных условиях, быстро опустятся до общего уровня» (стр. 132–133) [Русский перевод, том I, стр. 113].

Вследствие своего всецело ошибочного взгляда на норму прибыли Рикардо совершенно не понимает влияния внешней торговли в тех случаях, когда она не понижает непосредственно цену предметов питания рабочих. Он не видит, какое громадное значение имеет, например, для Англии получение [673] более дешевого сырья для промышленности, и не понимает, что в этом случае, как я показал раньше[113], хотя цены [на изделия из подешевевшего сырья] и понижаются, норма прибыли повышается, в противоположном же случае, при повышающихся ценах [на изделия из вздорожавшего сырья], норма прибыли может падать — и что это имеет место даже тогда, когда в обоих случаях заработная плата остается без изменения.

«Итак, норма прибыли повышается не вследствие расширения рынка» (стр. 136) [Русский перевод, том I, стр. 115].

Норма прибыли зависит не от цены единицы товара, а от той массы прибавочного труда, которая может быть реализована данным капиталом. Рикардо и в других случаях недоучитывает важное значение рынка, потому что не понимает сущности денег.

* * *

[673] (В дополнение к тому, что сказано выше, необходимо заметить еще следующее: Рикардо совершает все эти промахи потому, что свою предпосылку о тождественности нормы прибавочной стоимости и нормы прибыли он стремится провести при помощи насильственных абстракций. Вульгарные экономисты сделали отсюда тот вывод, что теоретические истины представляют собой абстракции, противоречащие действительному положению вещей. Они не видят того, что Рикардо, наоборот, недостаточно далеко идет по пути правильной абстракции и что это и приводит его к абстракции ошибочной[114].) [673]

[а) Ошибочные предпосылки рикардовской концепции падения нормы прибыли]

Закон падения нормы прибыли — один из важнейших пунктов в системе Рикардо.

Норма прибыли имеет тенденцию падать. Почему? А. Смит говорит: вследствие растущего накопления и сопровождающего его роста конкуренции капиталов. Рикардо возражает: конкуренция может уравнять прибыли в различных отраслях производства (выше мы видели, что он здесь непоследователен), но она не может понизить общую норму прибыли. Такое понижение, по Рикардо, было бы возможно только в том случае, если бы, вследствие накопления капитала, увеличение капиталов происходило настолько быстрее роста населения, что спрос на труд постоянно превышал бы предложение труда, а потому заработная плата постоянно повышалась бы номинально, действительно и по потребительной стоимости, — повышалась бы как по стоимости, так и по потребительной стоимости. Но этого не бывает. Рикардо — не оптимист, верящий в подобного рода басни.

Так как норма прибыли и норма прибавочной стоимости — относительной прибавочной стоимости, поскольку у Рикардо рабочий день предполагается неизменным, — для Рикардо тождественны, то постоянное падение нормы прибыли или тенденцию нормы прибыли к падению он может объяснить лишь теми же причинами, какие обусловливают постоянное падение или тенденцию к падению нормы прибавочной стоимости, т. е. той части рабочего дня, в течение которой рабочий работает не на себя, а на капиталиста. Но каковы эти причины? Если предположить рабочий день данным, то та его часть, в течение которой рабочий даром работает на капиталиста, может падать, уменьшаться только при условии, если возрастает та часть рабочего дня, в течение которой он работает на себя. А это (при предположении, что оплачивается стоимость труда) возможно лишь в том случае, если увеличивается стоимость предметов необходимости, жизненных средств, на которые расходуется заработная плата рабочего. Но стоимость промышленных товаров, вследствие развития производительных сил труда, постоянно уменьшается. Следовательно, падение нормы прибыли может, по мнению Рикардо, быть объяснено лишь тем, что главная составная часть жизненных средств — предметы питания — постоянно повышается в своей стоимости. Происходит это-де потому, что продуктивность земледелия постоянно уменьшается. Это — та же самая предпосылка, с помощью которой Рикардо в своем анализе земельной ренты объясняет ее существование и ее рост. Непрерывное падение нормы прибыли связано поэтому у Рикардо с непрерывным повышением нормы земельной ренты. Я уже показал, что рикардовское понимание земельной ренты ошибочно. Тем самым, следовательно, рушится одна из основ его объяснения падения нормы прибыли. А во-вторых, его взгляд на падение нормы прибыли основан на ошибочной предпосылке, будто норма прибавочной стоимости и норма прибыли тождественны, так что падение нормы прибыли оказывается тождественным с падением нормы прибавочной стоимости, которое, действительно, могло бы быть объяснено только по-рикардовски. Этим его теория опровергнута.

Норма прибыли падает — хотя норма прибавочной стоимости при этом остается неизменной или повышается — по той причине, что переменный капитал по мере развития производительных сил труда уменьшается [по отношению к постоянному капиталу. Таким образом, норма прибыли падает не потому, что труд становится менее производительным, а потому, что он становится более производительным. Она падает не потому, что рабочего меньше эксплуатируют, а потому, что он больше эксплуатируется, в результате ли того, что возрастает абсолютное прибавочное время, или же, — когда этому противодействует государство, — в результате того, что из самой сущности капиталистического производства проистекает падение относительной стоимости труда и, следовательно, увеличение относительного прибавочного времени.

Итак, теория Рикардо основана на двух ошибочных предпосылках:

1) на ошибочной предпосылке, будто существование и рост земельной ренты обусловлены уменьшающейся продуктивностью земледелия;

2) на ошибочной предпосылке, будто норма прибыли, отождествляемая у Рикардо с нормой относительной прибавочной стоимости, может повышаться или падать только в обратном отношении к повышению или падению заработной платы.

[674] Теперь я прежде всего соберу воедино те места, где Рикардо развивает только что изложенное воззрение.

[б) Анализ положения Рикардо о постепенном поглощении прибыли возрастающей рентой]

Предварительно сделаем еще некоторые замечания по поводу того, как Рикардо, исходя из своего воззрения на земельную ренту, развивает тот взгляд, что рента постепенно поглощает норму прибыли.

Воспользуемся для этой цели таблицами, приведенными на стр. 574^{108}, но с необходимыми изменениями.

В этих таблицах предполагается, что применяемый капитал равен 60с + 40v, норма прибавочной стоимости равна 50 % и, следовательно, [индивидуальная] стоимость продукта, какова бы ни была производительность труда, равна 120 ф. ст. Из них 10 ф. ст. составляли прибыль, 10 ф. ст. — абсолютную ренту. Предположим, что 40 ф. ст. переменного капитала приходятся на 20 рабочих (за их труд, например, в течение недели или, лучше, поскольку речь идет о норме прибыли, в течение года; впрочем, здесь это совершенно безразлично). Согласно таблице А, где рыночную стоимость определяет земля I, число тонн [угля или число кварте ров хлеба] равно 60; следовательно, 60 тонн стоят 120 ф. ст., а 1 тонна [или 1 квартер] стоит ¹²⁰/₆₀, т. е. 2 ф. ст. Заработная плата составляет 40 ф. ст., т. е. она равна 20 тоннам [угля] или 20 квартерам хлеба. Следовательно, такова необходимая заработная плата для того количества рабочих, которое занято капиталом в 100 ф. ст. Если бы теперь оказалось необходимым перейти к худшему сорту земли, где понадобился бы капитал в 110 ф. ст. (60 ф. ст. постоянного капитала и переменный капитал на 20 рабочих, приводимых им в движение, — т. е. 60 ф. ст. постоянного капитала и 50 ф. ст. переменного капитала), чтобы произвести 48 тонн, то в этом случае прибавочная стоимость составила бы 10 ф. ст., а цена тонны была бы равна 2¹/₂ ф. ст. Если бы мы перешли к еще худшему сорту земли, где 120 ф. ст. дают 40 тонн, то цена тонны была бы равна ¹²⁰/₄₀, т. е. 3 ф. ст. Здесь, на наихудшей земле, исчезла бы какая бы то ни было прибавочная стоимость. Во всех этих случаях стоимость/вновь создаваемая трудом 20 рабочих, всегда равна 60 ф. ст. (3 ф. ст. = 1 рабочему дню какой угодно величины). Если, следовательно, заработная плата возрастает с 40 ф. ст. до 60 ф. ст., то исчезает всякая прибавочная стоимость. При этом все время предполагается, что 1 квартер хлеба составляет необходимую заработную плату одного рабочего.

Предположим, что в обоих указанных выше случаях [перехода к худшей земле] должен быть затрачен капитал только в 100 ф. ст. То же самое можно выразить и так: какой бы капитал в каждом данном случае ни затрачивался, каково будет соотношение для капитала в 100 ф. ст.? А именно, вместо того чтобы предполагать, что затрачивается капитал в 110 ф. ст. или в 120 ф. ст. при том же количестве рабочих и при той же величине постоянного капитала, мы подсчитаем, предполагая то же органическое строение (не по стоимости, а по количеству применяемого труда и количеству постоянного капитала), какое количество постоянного капитала и какое число рабочих приходятся на капитал в 100 (чтобы возможно было сравнение этих 100 единиц с другими [стоимостными] строениями капитала).

110 относится к 60 как 100 к 54⁶/₁₁, и 110 относится к 50 как 100 к 45⁵/₁₁. 20 человек приводят в движение 60 единиц постоянного капитала; сколько человек приведут в движение 54⁶/₁₁ единицы?

Дело обстоит так. 60 ф. ст. представляют собой стоимость, создаваемую данным числом занятых рабочих (скажем, 20 рабочими). При этом данному числу занятых рабочих выплачивается 20 квартеров или тонн = 40 ф. ст., если тонна или квартер = 2 ф. ст. Если стоимость тонны возрастает до 3 ф. ст., то прибавочная стоимость исчезает. Если стоимость тонны возрастает до 2¹/₂ ф. ст., то исчезает половина прибавочной стоимости, составлявшая абсолютную ренту.

В первом случае при затрате капитала в 120 ф. ст. (60с + 60v) продукт = 120 ф. ст. = 40 тоннам (40 х 3). Во втором случае при затрате капитала в 110 ф. ст. (60с + 50v) продукт = 120 ф. ст. = 48 тоннам (48 х 2¹/₂).

В первом случае при затрате капитала в 100 ф. ст. (50с + 50v) продукт = 100 ф. ст. = 33¹/₃ тонны (3 ф. ст. х 33¹/₃ = 100 ф. ст.). При этом, поскольку здесь имеет место лишь переход к худшей земле, а в капитале никаких изменений не произошло, постоянный капитал в 50 ф. ст. приводится в движение пропорционально таким же количеством рабочих. как раньше капитал в 60 ф. ст. Следовательно, если последний приводился в движение 20 рабочими (которые получали 40 ф. ст., когда стоимость тонны равнялась 2 ф. ст.), то теперь капитал в 50 ф. ст. приводится в движение 16²/₃ рабочими, получающими 50 ф. ст., с тех пор как стоимость тонны повысилась до 3 ф. ст. Один человек получает по-прежнему 1 тонну или 1 квартер = 3 ф. ст., ибо 16²/₃ х 3 = 50. Если стоимость, созданная 16²/₃ рабочими, = 50 ф. ст., то стоимость, созданная 20 рабочими, = 60 ф. ст. Остается, следовательно, в силе прежняя предпосылка, что однодневный труд 20 рабочих создает стоимость в 60 ф. ст.

Возьмем теперь второй случай. При затрате капитала в 100 ф. ст. продукт = 109¹/₁₁ ф. ст. = 43⁷/₁₁ тонны (2¹/₂ х 43⁷/₁₁ = 109¹/₁₁). Постоянный капитал = 54⁶/₁₁ ф. ст., а переменный = 45⁵/₁₁ ф. ст. Сколько рабочих нанято на эти 45⁵/₁₁ ф. ст.? 18²/₁₁ рабочих. [675] При этом, если стоимость, создаваемая однодневным трудом 20 рабочих, = 60 ф. ст., то стоимость, создаваемая однодневным трудом 18²/₁₁ рабочих, = 54⁶/₁₁ ф. ст., а потому стоимость продукта = 109¹/₁₁ ф. ст.

Мы видим, таким образом, что в обоих случаях тот же капитал [в 100 ф. ст.] приводит в движение меньшее, чем прежде, количество рабочих, которые, однако, обходятся теперь дороже. Они работают столько же времени, но отдаваемое ими прибавочное время стало меньше или его совсем нет, так как они при той же затрате труда производят меньше продукта (и продукт этот состоит из потребляемых ими предметов необходимости); следовательно, хотя они работают столько же времени, как и раньше, рабочее время, затрачиваемое ими на производство 1 тонны или 1 квартера, возросло.

Рикардо в своих выкладках всегда предполагает, что капиталом приводится в движение больше труда и что поэтому необходимо затратить больше капитала, т. е. 120 или 110 ф. ст. вместо прежних 100. Это верно лишь постольку, поскольку предполагается, что произведено должно быть то же самое количество продукта, т. е. в вышеприведенных случаях 60 тонн, а не 40 тонн в I случае (при затрате 120 ф. ст.) и 48 тонн во II случае (при затрате 110 ф. ст.). Поэтому при затрате 100 ф. ст. в первом случае производится 33¹/₃ тонны, а во втором — 43⁷/₁₁ тонны. Исходя из указанного предположения, Рикардо тем самым отбрасывает правильную точку зрения, которая состоит не в том, что [при понижении производительности труда] необходимо применять больше рабочих для производства того же самого количества продукта, а в том, что данным количеством рабочих производится меньше продукта, из которого, в свою очередь, более значительная, чем раньше, доля образует заработную плату.

Сопоставим теперь обе таблицы: таблицу А на стр. 574 и новую таблицу, вытекающую из сделанных выше допущений.

Если бы теперь эта таблица была представлена в обратном порядке, по рикардовской нисходящей линии, т. е. если бы мы начали с III разряда и вместе с тем приняли, что ранее всех поступившая в обработку наиболее плодородная земля [пока она является единственным разрядом обрабатываемой земли] не приносит никакой ренты, то в этом III разряде мы сначала имели бы капитал в 100 ф. ст., создающий стоимость в 120 ф. ст., из которых 60 ф. ст. приходятся на постоянный капитал и 60 ф. ст. — на вновь присоединённый труд. Далее, следуя Рикардо, надо было бы предположить, что норма прибыли была бы выше, чем указано в таблице А, так как при падении цены тонны угля (или квартера пшеницы) имеет место следующее: те 20 рабочих, которые получают 20 тонн = 40 ф. ст., когда тонна стоит 2 ф. ст., теперь, когда она стоит лишь 1³/₅ ф. ст., или 1 ф. ст. 12 шилл., получают всего лишь 32 ф. ст. (=20 тоннам). Капитал, затраченный при том же числе рабочих, составил бы 60с + 32v = 92 ф. ст., стоимость! всего! продукта была бы 120 ф. ст., так как стоимость, созданная трудом 20 рабочих, по-прежнему равна 60 ф. ст. При таком соотношении [между с и v] капитал в 100 ф. ст. должен был бы создать стоимость в 130¹⁰/₂₃ ф. ст. (ибо 92:120 = 100:130¹⁰/₂₃, или 23:30 = 100:130¹⁰/₂₃), причем этот капитал в 100 ф. ст. имел бы такое строение: 65⁵/₂₃с + 34¹⁸/₂₃v. Следовательно, капитал был бы равен 65 ⁵/₂₃с + 34¹⁸/₂₃v; стоимость продукта была бы 130¹⁰/₂₃ ф. ст.; число рабочих было бы 21¹⁷/₂₃; норма прибавочной стоимости составляла бы 87¹/₂%.

1) Итак, мы имели бы следующее:

Выраженная в тоннах, заработная плата равна 21¹⁷/₂₃ тонны, а прибыль составляет 19¹/₄₆ тонны.

[676] Предположим теперь, оставаясь все время на почве рикардовских предпосылок, что вследствие возрастания населения рыночная цена поднимается так высоко, что приходится обрабатывать разряд II, где стоимость тонны равна 1¹¹/₁₃ ф. ст.

Здесь отнюдь не получается, как это представляет себе Рикардо, что 21¹⁷/₂₃ рабочих будут все время производить ту же стоимость, а именно 65⁵/₂₃ ф. ст. (считая и заработную плату и прибавочную стоимость). Ведь (в результате вздорожания продукта] число рабочих, какое могут нанимать и, следовательно, эксплуатировать капиталисты в III разряде, уменьшится согласно его же собственной предпосылке, а значит, уменьшится и совокупная сумма прибавочной стоимости.

При этом [органическое] строение земледельческого капитала остается все время без изменений. Для того чтобы привести в движение 60 с, всегда нужны 20 рабочих (при данном рабочем дне), какой бы ни была заработная плата.

Так как эти 20 рабочих получают 20 тонн, а тонна стоит теперь 1¹¹/₁₃ ф. ст., то 20 рабочих обходятся в 20 х 1¹¹/₁₃ ф. ст. = 20 ф. ст. + 16¹²/₁₃ ф. ст. = 36¹²/₁₃ ф. ст.

Стоимость, производимая этими 20 рабочими, какова бы ни была производительность их труда, равна 60 ф. ст. Таким образом, авансированный капитал равен 96¹²/13 ф. ст., а стоимость продукта равна 120 ф. ст.; следовательно, прибыль составляет 23¹/₁₃ ф. ст. Поэтому прибыль, приносимая капиталом в 100, будет равна 23¹⁷/₂₁, а строение капитала будет 61¹⁹/₂₁с + 38²/₂₁v, при 20⁴⁰/₆₃ занятых рабочих.

Если совокупная стоимость продукта [при затрате капитала в 100 ф. ст.] = 123¹⁷/₂₁ф. ст., а индивидуальная стоимость тонны в разряде III = 1³/₅ ф. ст., то сколько тонн составит теперь продукт в этом разряде? — 77⁸/₂₁ тонны. Норма прибавочной стоимости будет 62¹/₂%.

Но разряд III продает тонну по 1¹¹/₁₃ ф. ст. Это дает на тонну дифференциальную стоимость в 4¹²/₁₃ шилл., или в ¹⁶/₆₅ ф. ст., а на 77⁸/₂₁ тонны это составит 77⁸/₂₁ х ¹⁶/₆₅, т. е. 19¹/₂₁ ф. ст.

Вместо того чтобы продавать продукт за 123¹⁷/₂₁ ф. ст., III продает его за 123¹⁷/₂₁ ф. ст. + 19¹/₂₁ ф. ст. = 142⁶/₇ ф. ст. Эти-то 19¹/₂₁ ф. ст. и составляют ренту.

Итак, для III разряда мы имели бы теперь следующее:

Заработная плата в тoннax = 20⁴⁰/₆₃ тонны, а прибыль = 12¹¹³/₁₂₆ тонны.

Перейдем теперь к разряду II. Здесь [согласно рикардовской предпосылке] ренты совсем нет. Рыночная стоимость и индивидуальная стоимость совпадают. Количество тонн, производимых разрядом II, составляет 67⁴/₆₃ тонны.

Для II разряда мы, следовательно, имеем:

Заработная плата в тоннах = 20⁴⁰/₆₃ тонны, а прибыль = 12¹¹³/₁₂₆ тонны.

[677] 2) Итак, для второго случая, когда появляется разряд II и возникает рента, мы имеем следующее:

Перейдем теперь к третьему случаю и предположим вместе с Рикардо, что должен и может поступить в разработку худший сорт угольных залежей (разряд I), потому что рыночная стоимость продукта повысилась до 2 ф. ст. за тонну. Так как при постоянном капитале в 60 ф. ст. требуется 20 рабочих и эти последние обходятся теперь в 40 ф. ст., то мы имеем такое же [стоимостное] строение капитала, как в таблице А на стр. 574, а именно 60с + 40v. Стоимость, производимая 20 рабочими, всегда равна 60 ф. ст. Следовательно, совокупная [индивидуальная, действительная] стоимость продукта, производимого капиталом в 100 ф. ст., составит 120 ф. ст., какова бы ни была его производительность. Норма прибыли здесь = 20 %, прибавочная стоимость = 50 %. Прибыль в тоннах = 10 тонн. Теперь нам надлежит посмотреть, какие изменения происходят в разрядах III и II вследствие этого изменения рыночной стоимости и появления разряда I, который определяет норму прибыли.

Хотя III обрабатывает самую плодородную землю, он может с капиталом в 100 ф. ст. применять только 20 рабочих, обходящихся ему в 40 ф. ст., так как при постоянном капитале в 60 ф. ст. требуется 20 рабочих. Поэтому число рабочих, применяемых капиталом в 100 ф. ст., падает до 20. А действительная совокупная стоимость его продукта равна теперь 120 ф. ст. Но так как индивидуальная стоимость тонны, производимой III разрядом, равна 1³/₅ ф. ст. (или ⁸/₅ ф. ст.), то сколько тонн он производит? 75 тонн, так как 120 при делении на ⁸/₅ дают 75. Производимое III разрядом количество тонн уменьшается, так как с тем же капиталом он может применять меньше труда, а не больше (как это всегда ошибочно изображается у Рикардо, потому что он постоянно имеет в виду только то, сколько труда требуется, чтобы произвести то же самое количество продукта, а не то, сколько живого труда может быть применено при новом [стоимостном] строении капитала; а между тем это-то и есть здесь единственно важный вопрос). Но эти 75 тонн III разряд продает за 150 ф. ст. (вместо 120 ф. ст., что составляет их [действительную] стоимость), и таким образом рента в III разряде повышается до 30 ф. ст.

Что касается II разряда, то [действительная] стоимость продукта здесь тоже равняется 120 ф. ст., и т. д. Но так как индивидуальная стоимость тонны равна 1¹¹/₁₃ ф. ст. (или ²⁴/₁₃ ф. ст.), то этот разряд производит 65 тонн (ибо 120 при делении на ²⁴/₁₃ дают 65). Короче говоря, мы получаем здесь таблицу A, приведенную на стр. 574. Но так как здесь нам для нашей цели нужны новые рубрики, то мы составим новую таблицу для этого третьего случая, когда у нас появляется I разряд и рыночная стоимость продукта повышается до 2 ф. ст.

3) Третий случай:

[678] Итак, этот третий случай соответствует таблице А на стр. 574 (если не считать абсолютной ренты, которая выступает здесь как часть прибыли), и только происходит все в обратном порядке.

Перейдем теперь к новым предположенным нами случаям^{109}. Возьмем прежде всего такой разряд, который еще дает прибыль; назовем его Ib. При капитале в 100 ф. ст. он дает лишь 43⁷/₁₁ тонны.

Стоимость тонны повысилась до 2¹/₂ ф. ст. Строение капитала — 54⁶/₁₁v + 45⁵/₁₁v. Стоимость продукта будет 109¹/₁₁ ф. ст. Переменный капитал в 45⁵/₁₁ ф. ст. идет на заработную плату для 18²/₁₁ рабочих. А так как стоимость, создаваемая однодневным трудом 20 рабочих, равна 60 ф. ст., то 18²/₁₁ рабочих создают стоимость в 54⁶/₁₁ ф. ст. Поэтому стоимость продукта равна 109¹/₁₁ ф. ст. Норма прибыли = 9¹/₁₁%. Прибыль = 3⁷/₁₁ тонны. Норма прибавочной стоимости = 20 %.

Так как органическое строение капитала в разрядах III, II, I такое же, как и в разряде Ib, и они должны платить такую же заработную плату, как этот последний, то при капитале в 100 ф. ст. они тоже могут применять лишь 18²/₁₁ рабочих, которые производят совокупную стоимость в 54⁶/₁₁ ф. ст. и, следовательно, — как и в разряде Ib, — прибавочную стоимость в размере 20 % и норму прибыли в 9¹/₁₁%. Совокупная [действительная] стоимость продукта здесь, как и в разряде Ib, равна 109¹/₁₁ ф. ст.

Но так как индивидуальная стоимость тонны в III разряде равна 1³/₅ ф. ст. (или ⁸/₅ф. ст.), то разряд этот производит 109¹/₁₁:⁸/₅ т. е. 68²/₁₁ тонны (другими словами, здесь 109¹/₁₁ ф. ст. равны 68²/₁₁ тонны). Далее, разность между рыночной стоимостью тонны и ее индивидуальной стоимостью составляет теперь 2¹/₂ ф. ст. минус 1³/₅ ф. ст., или 2 ф. ст. 10 шилл. минус 1 ф. ст. 12 шилл., т. е. 18 шилл. А на 68²/₁₁ тонны это составляет 68²/₁₁ х 18 шилл. = 1227³/₁₁ шилл. = 61⁴/₁₁ ф. ст. Вместо того чтобы продавать свой продукт за 109¹/₁₁ ф. ст., III продает его за 170⁵/₁₁ ф. ст. И этот избыток составляет ренту III разряда. Выраженная в тоннах, эта рента = 24⁶/₁₁ тонны.

Так как индивидуальная стоимость тонны во II разряде равна 1¹¹/₁₃ ф. ст. (или ²⁴/₁₃ ф. ст.), то он производит 109¹/₁₁:²⁴/₁₃, т. е. 59¹/₁₁ тонны. Во II разряде разность между рыночной стоимостью тонны и ее [индивидуальной] стоимостью составляет 2¹/₂ ф. ст. минус 1¹¹/₁₃ ф. ст., т. е. ¹⁷/₂₆ ф. ст. На 59¹/₁₁ тонны это составляет 38⁷/₁₁ ф. ст. Это и есть рента. Рыночная стоимость совокупного продукта = 147⁸/₁₁ ф. ст. Рента, выраженная в тоннах, равна 15⁵/₁₁ тонны.

Наконец, так как в I разряде индивидуальная стоимость тонны равна 2 ф. ст., то 109¹/₁₁ ф. ст. равны здесь 54⁶/₁₁ тонны. Разность между рыночной стоимостью и индивидуальной стоимостью равна 2¹/₂ ф. ст. минус 2 ф. ст., т. е. ¹/₂ ф. ст. А на 54⁶/₁₁ тонны это составит 27³/₁₁ ф. ст. Следовательно, рыночная стоимость совокупного продукта = 136⁴/₁₁ ф. ст. А стоимость ренты, выраженная в тоннах, равна 10¹⁰/₁₁ тонны.

[679] 4) Четвертый случай:

Рассмотрим, наконец, последний случай, где, по Рикардо, отпадает вся прибыль, где совсем не остается прибавочной стоимости.

Здесь стоимость продукта повышается до 3 ф. ст. за тонну, так что при применении 20 рабочих их заработная плата равна 60 ф. ст., равна произведенной ими стоимости. Строение капитала будет 50с + 50v. В таком случае применяется 16²/₃ рабочих. Если 20 рабочих производят стоимость в 60 ф. ст., то 16²/₃ рабочих производят стоимость в 50 ф. ст. Следовательно, заработная плата поглощает всю эту стоимость. Один рабочий получает, как и прежде, одну тонну. Стоимость продукта = 100 ф. ст. Таким образом, число произведенных тонн = 33¹/₃. Из них половина возмещает всего лишь стоимость постоянного капитала, а другая половина — всего лишь стоимость переменного капитала.

Так как в III разряде индивидуальная стоимость тонны равна 1³/₅ ф. ст. (или ⁸/₅ ф. ст.), то сколько тонн он производит? 100, деленное на ⁸/₅, т. е. 62¹/₂ тонны, стоимость которых = 100 ф. ст. Разность между рыночной стоимостью тонны и ее индивидуальной стоимостью равна 3 ф. ст. минус 1³/₅ ф. ст., т. е. 1²/₅ ф. ст. На 62¹/₂ тонны это составит 87¹/₂ ф. ст. Следовательно, рыночная стоимость совокупного продукта равна здесь 187¹/₂ ф. ст. А рента, выраженная в тоннах, равна 29¹/₆ тонны.

Во II разряде индивидуальная стоимость тонны равна 1¹¹/₁₃ ф. ст. Следовательно, дифференциальная стоимость тонны равна 3 ф. ст. минус 1¹¹/₁₃ ф. ст., т. е. 1²/₁₃ ф. ст. Так как индивидуальная стоимость тонны здесь равна 1¹¹/₁₃ ф. ст., или ²⁴/₁₃ ф. ст., то капитал в 100 ф. ст. производит 100:²⁴/₁₃, т. е. 54¹/₆ тонны. На это количество тонн указанная разность составит 62¹/₂ ф. ст.

Рыночная стоимость продукта = 162¹/₂ ф. ст. Выраженная в тоннах, рента равна 20⁵/₆ тонны.

В I разряде индивидуальная стоимость тонны = 2 ф; ст. Следовательно, дифференциальная стоимость тонны равна 3 ф. ст. минус 2 ф. ст., т. е. 1 ф. ст. Так как индивидуальная стоимость тонны здесь = 2 ф. ст., то капитал в 100 ф. ст. производит 50 тонн. Это дает разность [между рыночной и индивидуальной стоимостью продукта] в 50 ф. ст. Рыночная стоимость продукта = 150 ф. ст., а рента в тоннах = 16²/₃ тонны.

Теперь мы переходим к разряду Ib, который до сих пор не давал никакой ренты. Здесь индивидуальная стоимость тонны = 2¹/₂ ф. ст. Следовательно, дифференциальная стоимость тонны равна 3 ф. ст. минус 2¹/₂ ф. ст., т. е. ¹/₂ ф. ст. А так как индивидуальная стоимость тонны здесь = 2¹/₂ (или ⁵/₂) ф. ст., то капитал в 100 ф. ст. производит 40 тонн. На это количество тонн дифференциальная стоимость составит 20 ф. ст., так что рыночная стоимость совокупного продукта = 120 ф. ст., а рента в тоннах = 6²/₃ тонны.

Итак, этот пятый случай, где прибыль, по Рикардо, исчезает, мы представим теперь в виде единой таблицы.

[680] 5) Пятый случай:

На следующей странице я сопоставлю в одной сводной таблице все пять случаев^{110}. [680]

[в) Превращение части прибыли и части капитала в ренту. Изменения величины ренты в зависимости от изменений количества труда, применяемого в земледелии]

[683] Если мы из приведенных на предыдущей странице таблиц^{111} рассмотрим прежде всего таблицу Е, то мы увидим, что здесь в последнем разряде!а дело обстоит очень ясно. Заработная плата поглощает здесь весь продукт [вновь присоединенного] труда и всю созданную им стоимость. Никакой прибавочной стоимости нет, а потому нет ни прибыли, ни ренты. Стоимость продукта равна стоимости авансированного капитала, так что работники, которые здесь владеют своим собственным капиталом, могут постоянно воспроизводить свою заработную плату и условия своего труда, но не больше. Об этом последнем разряде нельзя сказать, что в нем рента поглощает прибыль. Здесь нет ни ренты, ни прибыли, потому что нет никакой прибавочной стоимости. Заработная плата поглощает прибавочную стоимость, а потому и прибыль.

Что касается четырех других разрядов, то дело там prima facie^{112} отнюдь не ясно. Если нет прибавочной стоимости, то как может существовать рента? К тому же производительность труда на землях Ib, I, II и III отнюдь не изменилась. Следовательно, отсутствие прибавочной стоимости должно представлять собой одну лишь видимость.

Затем обнаруживается другое, prima facie не менее непонятное явление. Рента, выраженная в тоннах [угля] или квартерах хлеба, составляет для III разряда 29¹/₆ тонны (или квартера), в то время как в таблице А, где обрабатывается лишь земля III, нет никакой ренты. Кроме того, число рабочих там составляло 21¹⁷/₂₃, тогда как теперь, в таблице Е, оно составляет всего лишь 16²/₃; прибыль же (поглощавшая там всю прибавочную стоимость) составляла в таблице А лишь 19¹/₄₆ тонны.

То же самое противоречие обнаруживается во II разряде, где рента в таблице Е составляет 20⁵/₆ тонны (или квартера), между тем как в таблице В прибыль, поглощавшая всю прибавочную стоимость (причем число рабочих составляло тогда 20⁴⁰/₆₃, в то время как теперь оно равно 16²/₃), составляла лишь 12¹¹³/₁₂₆ тонны (или квартера).

Точно такое же противоречие обнаруживается и в I разряде, где рента в таблице Е равняется 16²/₃ тонны или квартера, тогда как в таблице С прибыль I разряда, поглощавшая всю прибавочную стоимость, равняется лишь 10 тоннам (причем тогда занято было 20 рабочих, теперь же их занято 16²/₃).

Наконец, то же самое явление имеет место в разряде Ib, где рента в таблице Е составляет 6²/₃ тонны (или квартера), тогда как прибыль разряда Ib в таблице D,где прибыль поглощала всю прибавочную стоимость, равна лишь 3⁷/₁₁ тонны или квартера (причем тогда занято было 18²/₁₁ рабочих, в то время как теперь их занято 16²/₃).

Однако ясно, что, хотя повышение рыночной стоимости над индивидуальной стоимостью продуктов разрядов III, II, I, Ib и может изменить распределение продукта и вызвать переход его от одной группы участников дележа к другой, но это повышение рыночной стоимости отнюдь не может увеличить самого продукта, в котором представлена прибавочная стоимость, остающаяся по возмещении заработной платы. Так как производительность земель всех фигурирующих у нас разрядов, а также и производительность капитала, осталась неизменной, то каким образом разряды III–Ib могут стать более плодородными, т. е. доставлять большее число тонн или кварте ров, только в силу того, что на рынке появляются продукты менее плодородной земли или менее продуктивной шахты Ia?

Загадка разрешается следующим образом.

Если однодневный труд 20 рабочих равен 60 ф. ст., то 16²/₃ рабочих производят 50 ф. ст. А так как в разряде III содержащееся в 1³/₅ ф. ст. (или в ⁸/₅ ф. ст.) рабочее время выражается в 1 тонне или 1 квартере, то 50 ф. ст. выражаются в 31¹/₄ тонны или квартера. Из этого количества 16²/₃ тонны или квартера идут на заработную плату; в качестве прибавочной стоимости остается, следовательно, 14⁷/₁₂ тонны.

Далее, так как рыночная стоимость тонны повысилась с 1³/₅ ф. ст. до 3 ф. ст., то из продукта, составляющего 62¹/₂ тонны или квартера, достаточно взять 16²/₃ тонны или квартера для того, чтобы возместить стоимость постоянного капитала [50 ф. ст.]. Между тем, в тех условиях, когда тонна (или квартер), производимая III разрядом, сама определяла рыночную стоимость и последняя вследствие этого равнялась ее индивидуальной стоимости, для возмещения постоянного капитала в 50 ф. ст. требовалось 31¹/₄ тонны или квартера. Из этого количества тонн или квартеров, представлявшего собой ту долю продукта, которая при стоимости тонны в 1³/₅ ф. ст. была необходима для возмещения [постоянного] капитала, теперь для той же цели требуется всего лишь 16²/₃ тонны. Тем самым высвобождаются и достаются на долю ренты [684] 31¹/₄ тонны минус 16²/₃ тонны, т. е. 14⁷/₁₂ тонны (или квартера).

Если прибавочную стоимость, произведенную в III разряде 16²/₃ рабочими при постоянном капитале в 50 ф. ст. и составляющую 14⁷/₁₂ тонны или квартера, мы сложим с той частью продукта, которая теперь, вместо того чтобы возмещать постоянный капитал, выступает в форме прибавочного продукта и которая тоже равна 14⁷/₁₂ тонны или квартера, то совокупный прибавочный продукт составит 28¹⁴/₁₂ = 29²/₁₂ = 29¹/₆ тонны или квартера. Это и есть в точности рента III разряда в таблице Е, выраженная в тоннах [угля] или квартерах хлеба. Совершенно таким же образом разрешается кажущееся противоречие в величине ренты, выраженной в тоннах [угля] или квартерах хлеба, в разрядах II, I, Ib таблицы Е.

Итак, мы видим, что дифференциальная рента, возникающая на лучших разрядах земли вследствие разницы между рыночной и индивидуальной стоимостью произведенных на них продуктов, в своем реальном виде, в качестве продуктовой ренты, прибавочного продукта, или — в вышеприведенном примере — в качестве ренты, выраженной в тоннах [угля] или квартерах хлеба, — состоит из двух элементов и обусловлена двумя превращениями. [Во-первых,] прибавочный продукт, в котором выражается прибавочный труд рабочих, прибавочная стоимость, претерпевает превращение из формы прибыли в форму ренты и потому достается земельному собственнику, а не капиталисту. Во-вторых, кое-что из той части продукта, которая раньше, когда продукт лучшего сорта земли или лучшей шахты продавался по своей собственной стоимости, была необходима для возмещения стоимости постоянного капитала, теперь, когда любая доля продукта обладает более высокой рыночной стоимостью, высвобождается и тоже выступает в форме прибавочного продукта, а потому достается земельному собственнику, а не капиталисту.

Превращение прибавочного продукта в ренту, вместо прибыли, и превращение некоторой соответственной части продукта, ранее предназначавшейся для возмещения стоимости постоянного капитала, в прибавочный продукт, а потому в ренту, — оба эти процесса конституируют продуктовую ренту, поскольку она является дифференциальной рентой. Последнее обстоятельство, — то, что часть продукта, вместо того чтобы превратиться в капитал, превращается в ренту, — не было замечено Рикардо и всеми последующими экономистами. Они видят лишь превращение прибавочного продукта в ренту, но не превращение в прибавочный продукт некоторого количества той части продукта, которая раньше приходилась на долю не прибыли, а капитала.

Номинальная стоимость образовавшегося таким путем прибавочного продукта, или дифференциальной ренты, определяется (согласно сделанному предположению) стоимостью продукта, произведенного на наихудшей земле или на наихудшей шахте. Но эта рыночная стоимость приводит лишь к иному распределению этого продукта, а не создает его.

Эти же два элемента имеются налицо при всякой сверхприбыли; они имеются, например, в том случае, когда вследствие введения новых машин и т. д. продукт, который производится теперь дешевле, продается по рыночной стоимости, превышающей его собственную стоимость. Часть прибавочного труда рабочих выступает не как прибыль, а как такой прибавочный продукт, который представляет собой сверхприбыль. И часть той массы продукта, которая при продаже фабриката по его собственной, более низкой стоимости была бы необходима для того, чтобы возместить капиталисту стоимость его постоянного капитала, — эта часть теперь высвобождается, так как ничего не должна возмещать; она становится прибавочным продуктом и потому вздувает прибыль. [684]

* * *

[688] {Впрочем, когда мы говорим о законе падения нормы прибыли в ходе развития капиталистического производства, то под прибылью мы понимаем здесь всю сумму прибавочной стоимости, которой в первую очередь завладевает занятый в производстве капитал, как бы ему ни приходилось потом делить ее с капиталистом, ссужающим деньги (с получателем ссудного процента), и с земельным собственником (получателем ренты). Следовательно, здесь норма прибыли = (прибавочная стоимость) / (авансированный капитал)

Норма прибыли, в этом ее понимании, может падать, хотя, например, промышленная прибыль повышается по отношению к ссудному проценту, или наоборот; точно так же норма прибыли может падать, хотя рента повышается по отношению к промышленной прибыли, или наоборот. Если прибыль = Р, промышленная прибыль = Р¹, ссудный процент = Z и рента = R, то Р = Р¹ + Z + R. И ясно, что, каково бы ни было Р по своей абсолютной величине, Р¹, Z и R могут по отношению друг к другу расти или падать независимо от величины Р, независимо от повышения и падения Р. Увеличение Р¹, Z и R по отношению друг к другу означает лишь различное распределение Р между различными лицами. Дальнейшее рассмотрение обстоятельств, приводящих к тому или другому распределению Р между различными лицами, — распределению, которое, однако, отнюдь не тождественно с повышением или падением самого Р, — относится не сюда, а к анализу конкуренции капиталов. Но если R может достигнуть такой величины, какой не имело бы само Р, делись оно лишь на Р¹ и Z, то это, как показано, является видимостью и проистекает из того обстоятельства, что часть продукта, при возрастании его [рыночной] стоимости, — вместо того чтобы обратно превращаться в постоянный капитал, — высвобождается и превращается в ренту.} [688]

* * *

[684] Во всей изложенной выше трактовке проблемы предполагается, что вздорожавший (по рыночной стоимости) продукт не входит naturaliter^{113} в состав постоянного капитала, а входит лишь в заработную плату, лишь в переменный капитал. Если бы вздорожавший продукт входил в постоянный капитал, то, по мнению Рикардо, в результате этого норма прибыли упала бы еще больше, а рента повысилась бы еще сильнее. Это необходимо исследовать.

До сих пор мы предполагали, что стоимость постоянного капитала, т. е. в вышеприведенном случае 50 ф. ст., должна быть возмещена стоимостью продукта. Следовательно, если 1 тонна или 1 квартер стоит 3 ф. ст., то, разумеется, для возмещения указанной стоимости требуется меньше тонн или кварте ров, чем в том случае, когда тонна или квартер стоит лишь 1³/₅ ф. ст., и т. д. Но предположим теперь, что уголь или хлеб, или какой-нибудь другой продукт земли, — продукт, производимый земледельческим капиталом, — сам входит naturaliter в образование постоянного капитала, например, наполовину. В этом случае ясно, что, какова бы ни была цена угля или хлеба, [685] постоянный капитал определенной величины, т. е. приводимый в движение определенным числом рабочих, всегда требует для своего возмещения определенной, взятой in natura доли совокупного продукта, так как строение земледельческого капитала, выражающееся в соотношении масс накопленного труда и труда живого, остается, согласно предположению, неизменным.

Если, например, постоянный капитал состоит наполовину из угля или хлеба, а наполовину — из других товаров, то постоянный капитал в 50 ф. ст. состоит на 25 ф. ст. из других товаров и на 25 ф. ст. [из угля или хлеба], т. е. из 15⁵/₈ тонны [угля] или квартера [хлеба], когда тонна [угля] стоит 1³/₅ (или ⁸/₅) ф. ст. И как бы ни изменялась рыночная стоимость тонны [угля] или квартера [хлеба], 16²/₃ рабочим всегда требуется постоянный капитал в 25 ф. ст. [в других товарах] плюс 15⁵/₈ квартера [хлеба] или тонны [угля], так как вещественный состав постоянного капитала остается без изменения, а также без изменения остается и соответственное число рабочих, требующееся для того, чтобы приводить этот капитал в движение.

Если бы теперь [рыночная] стоимость тонны [угля] или квартера [хлеба] повысилась, как в таблице Е, до 3 ф. ст., то для 16²/₃ рабочих потребовался бы постоянный капитал, равный 25 ф. ст. + 15⁵/₈ х 3 ф. ст. = 25 ф. ст. + 45 ф. ст. + ¹⁵/₈ ф. ст. = 71⁷/₈ ф. ст. А так как 16²/₃ рабочих обходятся здесь в 50 ф. ст., то требующаяся в данном случае затрата совокупного капитала составляла бы 71⁷/₈ ф. ст. + 50 ф. ст. = 121⁷/₈ ф. ст.

При одинаковом органическом строении земледельческий капитал изменился бы по своим стоимостным соотношениям.

Мы получили бы 71⁷/₈c + 50v (для количества рабочих в 16²/₃). Капитал в 100 ф. ст. имел бы строение 58³⁸/₃₉с + 41¹/₃₉v. Количество рабочих составляло бы 13⁷⁹/₁₁₇(на ¹/₁₁₇ больше 13²/₃). Так как 16²/₃ рабочих приводят в движение 15⁵/₈ квартера или тонны постоянного капитала, то 13⁷⁹/₁₁₇ рабочих приводят в движение 12³²/₃₉ тонны или квартера, стоимостью в 38⁶/₁₃ ф. ст. А остальная часть постоянного капитала, равная 20²⁰/₃₉ ф. ст., состояла бы из других товаров. При всех обстоятельствах из продукта всегда надлежало бы вычитать 12³²/₃₉ тонны или квартера, чтобы возместить ту часть постоянного капитала, в которую они входят in natura. Так как стоимость, производимая 20 рабочими, равняется 60 ф. ст., то стоимость, производимая 13⁷⁹/₁₁₇ рабочими, была бы равна 41¹/₃₉ ф. ст. Но в таблице Е заработная плата для 13⁷⁹/₁₁₇ рабочих тоже составляла бы 41¹/₃₉ ф. ст. Таким образом, никакой прибавочной стоимости здесь нет.

Совокупное число тонн составило бы [в этом случае в разряде III таблицы Е 51¹¹/₃₉ тонны[115], из которых] 12³²/₃₉ тонны вновь воспроизводятся [для возмещения той части постоянного капитала, в которую они входят в натуральной форме], 13⁷⁹/₁₁₇ тонны идут на заработную плату рабочих и 6⁹⁸/₁₁₇ тонны приходятся на другую часть постоянного капитала (по 3 ф. ст. за тонну). Эти три величины, вместе взятые, составляют 33¹/₃ тонны. На долю ренты остается, следовательно, 17³⁷/₃₉ тонны.

Для упрощения расчетов возьмем наиболее благоприятный для Рикардо крайний случай, т. е. предположим, что постоянный капитал совершенно так же, как и переменный, состоит из одного лишь земледельческого продукта, стоимость которого повышается до 3 ф. ст. за квартер или тонну вследствие того, что разряд 1а господствует на рынке.

Технологическое строение капитала остается прежним, т. е. остается неизменным соотношение между живым трудом, который представлен переменным капиталом, — т. е. между числом рабочих (так как предположен неизменный нормальный рабочий день), — и массой средств труда, которые требуются при данном числе рабочих и которые теперь, согласно нашему предположению, состоят из тонн угля или квартеров хлеба.

Так как при первоначальном строении капитала 60с + 40v, когда цена тонны равнялась 2 ф. ст., 40v представляли 20 рабочих или 20 квартеров или тонн, то 60с представляли 30 тонн; а так как эти 20 рабочих в III разряде производили 75 тонн, то 13¹/₃ рабочих (40v при цене тонны в 3 ф. ст. соответствуют 13¹/₃ тонны или 13¹/₃ рабочим) производят 50 тонн и приводят в движение постоянный капитал [686] в ⁶⁰/₃, т. е. в 20 тонн или квартеров.

Далее, так как 20 рабочих производят стоимость в 60 ф. ст., то 13¹/₃ рабочих производят стоимость в 40 ф. ст.

Так как капиталист должен платить за 20 тонн [постоянного капитала] 60 ф. ст. и за 13¹/₃ рабочих — 40 ф. ст., а эти рабочие производят лишь стоимость в 40 ф. ст., то стоимость продукта = 100 ф. ст.; затраты также составляют 100 ф. ст. Прибавочная стоимость и прибыль = 0.

Но так как производительность III разряда осталась без изменения, то 13¹/₃ рабочих производят, как сказано, 50 тонн или квартеров. Однако натуральная затрата в тоннах или квартерах составляет лишь 33¹/₃ тонны: 20 тонн на постоянный капитал и 13¹/₃ тонны на заработную плату. Следовательно, произведенные в III разряде 50 тонн содержат прибавочный продукт в 16²/₃ тонны, который и образует ренту.

Но что представляют собой эти 16²/₃ тонны?

Так как стоимость продукта = 100 ф. ст., а сам продукт = 50 тоннам, то стоимость производимой здесь тонны в действительности составляла бы ¹⁰⁰/₅₀, т. е. 2 ф. ст. И до тех пор, пока продукт in natura получается в большем количестве, чем необходимо для возмещения капитала в натуральной форме, индивидуальная стоимость тонны должна, даже при таком [уменьшившемся] масштабе производства, быть меньше ее рыночной стоимости.

Арендатор должен затратить 60 ф. ст., чтобы возместить 20 тонн [постоянного капитала]. Он считает каждую из этих 20 тонн по 3 ф. ст., так как такова ее рыночная стоимость и продается тонна по этой цене. Точно так же он должен затратить 40 ф. ст. на оплату 13¹/₃ рабочих или на оплату того количества тонн или квартеров, которое он выдает рабочим. Последние получают, таким образом, только 13¹/₃ тонны.

Но в действительности, если иметь в виду разряд III, 20 тонн стоят лишь 40 ф. ст., а 13¹/₃ тонны — лишь 26²/₃ ф. ст. Между тем, 13¹/₃ рабочих производят стоимость в 40 ф. ст. — следовательно, создают прибавочную стоимость в 13¹/₃ ф. ст. Это составляет, считая тонну по 2 ф. ст., 6⁴/₆ (или 6²/₃) тонны.

А так как в III разряде 20 тонн [постоянного капитала] стоят лишь 40 ф. ст., то остается избыток в 20 ф. ст., равный 10 тоннам.

Таким образом, 16²/₃ тонны, составляющие ренту, распадаются на 6²/₃ тонны превратившейся в ренту прибавочной стоимости и на 10 тонн превратившегося в ренту капитала. Но в результате того, что рыночная стоимость тонны повысилась до 3 ф. ст., 20 тонн [постоянного капитала] стоят арендатору 60 ф. ст., а 13¹/₃ тонны [заработной платы] стоят 40 ф. ст., тогда как 16²/₃ тонны, представляющие собой избыток рыночной стоимости над [индивидуальной] стоимостью продукта арендатора, выступают в качестве ренты, равной 50 ф. ст.

Сколько тонн доставляют 13¹/₃ рабочих в разряде II? 20 рабочих доставляют здесь 65 тонн — следовательно, 13¹/₃ рабочих доставляют 43¹/₃ тонны. Стоимость продукта, как и выше, равняется 100 ф. ст. Но из 43¹/₃ тонны для возмещения капитала необходимы 33¹/₃ тонны. В качестве прибавочного продукта, или ренты, остается 43¹/₃ — 33¹/₃ = 10 тонн.

Эта рента в 10 тонн объясняется следующим образом:

Стоимость продукта во II разряде равна 100 ф. ст., продукт составляет 43¹/₃ тонны, следовательно стоимость тонны = 2⁴/₁₃ ф. ст. Значит, 13¹/₃ рабочих обходятся в 30¹⁰/₁₃ ф. ст., и [от 40 ф. ст., оплачивающих рыночную стоимость 13¹/₃ тонны] в качестве прибавочной стоимости остается 9³/₁₃ ф. ст. Далее, 20 тонн постоянного капитала обходятся в 46²/₁₃ ф. ст., и от 60 ф. ст., оплачивающих их [рыночную стоимость], остается 13¹¹/₁₃ ф. ст. Вместе с прибавочной стоимостью получается 23¹/₁₃ ф. ст., что как раз и соответствует [действительной] стоимости 10 тонн [считая тонну по 2⁴/₁₃ ф. ст.].

Только в разряде!а, где для возмещения постоянного капитала и заработной платы действительно необходимы in natura 33¹/₃ тонны или квартера, т. е. необходим весь совокупный продукт, на самом деле нет ни прибавочной стоимости, ни прибавочного продукта, ни прибыли, ни ренты. Пока дело обстоит иначе, пока продукта получается больше, чем необходимо для возмещения капитала in natura, до тех пор происходит превращение прибыли (прибавочной стоимости) и капитала в ренту. Это превращение имеет здесь место постольку, поскольку некоторая доля той части продукта, которая раньше, при более низкой стоимости, должна была бы возмещать капитал, теперь высвобождается или поскольку часть продукта, которая должна была бы превратиться в капитал и прибавочную стоимость, достается на долю ренты.

Но вместе с тем мы видим, что вздорожание постоянного капитала, если оно является следствием вздорожания земледельческих продуктов, чрезвычайно понижает ренту. Например, рента III и II разрядов падает с 50 тонн [в таблице Е], — что при рыночной стоимости тонны в 3 ф. ст. составляет 150 ф. ст., — до 26²/₃ тонны, т. е. почти наполовину. Такое падение неизбежно, [687] так как здесь количество рабочих, применяемых тем же капиталом в 100 ф. ст., уменьшается по двум причинам: во-первых, потому, что повышается заработная плата, т. е. увеличивается стоимость переменного капитала; во-вторых, потому, что повышаются в стоимости средства производства, постоянный капитал. Само по себе повышение заработной платы имеет своим следствием то, что на 100 ф. ст. приходится меньше труда, а стало быть (при неизменной стоимости товаров, входящих в постоянный капитал) соответственно меньше и постоянного капитала, так что все эти 100 ф. ст. в их совокупности представляют меньше накопленного и меньше живого труда. Но, кроме того, повышение стоимости товаров, входящих в постоянный капитал, ведет к тому, что, — так как технологическое соотношение между накопленным и живым трудом остается неизменным, — на те же деньги теперь может быть применено меньшее количество накопленного труда, а вследствие этого и меньшее количество живого труда. А так как при одинаковой производительности земли и при данном технологическом строении капитала количество совокупного продукта зависит от количества применяемого труда, то с уменьшением последнего должна уменьшиться также и рента.

Это обнаруживается лишь тогда, когда исчезает прибыль. Пока последняя еще существует, рента может увеличиваться, несмотря на абсолютное уменьшение продукта во всех разрядах, как это показывает таблица на стр. 681^{114}. Вообще ясно, что, когда существует одна лишь рента, с уменьшением продукта, а следовательно и прибавочного продукта, должна уменьшаться и сама рента. Это происходило бы быстрее с самого же начала, если бы вместе с ростом переменного капитала возрастала и стоимость постоянного капитала.

Но и помимо этого, таблица на стр. 681 показывает, что рост дифференциальной ренты, при уменьшении производительности земледелия, также и на, лучших разрядах земли всегда сопровождается уменьшением массы совокупного продукта, приходящейся на авансированный капитал определенной величины, например в 100 ф. ст. Рикардо не имеет об этом никакого представления. Норма прибыли уменьшается потому, что тот же капитал, например в 100 ф. ст., приводит в движение все меньшее количество труда и оплачивает этот труд дороже, а следовательно накопляет все меньший избыток. Но при данной производительности количество действительно полученного продукта зависит, как и прибавочная стоимость, от числа рабочих, применяемых капиталом. Это Рикардо упускает из виду, точно так же как он упускает из виду и то обстоятельство, что рента образуется не только путем превращения прибавочной стоимости в ренту, но и путем превращения капитала в прибавочную стоимость. Разумеется, это превращение капитала в прибавочную стоимость — лишь кажущееся. Если бы рыночная стоимость определялась стоимостью продукта в III разряде и т. д., то в каждой частице прибавочного продукта была бы представлена прибавочная стоимость, был бы представлен прибавочный труд. Далее, Рикардо всегда имеет в виду только то обстоятельство, что для производства такого же количества продукта необходимо применить больше труда, но он упускает из виду то, что является решающим для определения как нормы прибыли, так и массы произведенного продукта, а именно, что при том же капитале применяется непрерывно уменьшающееся количество живого труда, из которого [при допущении нисходящей линии] все большая часть приходится на необходимый труд и все меньшая — на прибавочный труд.

Все это приводит к выводу, что Рикардо, даже если рассматривать ренту только как дифференциальную ренту, не сделал в этом вопросе ни малейшего шага вперед по сравнению со своими предшественниками. Его значительной заслугой в этой области является то, на что указал Де Квинси, а именно — научная формулировка вопроса. Но при решении вопроса

Рикардо принимает взгляды своих предшественников. Де Квинси говорит следующее:

«В учение о земельной ренте Рикардо внес то новое, что свел его к вопросу, действительно ли рента отменяет закон стоимости» (Th. De Quincey. The Logic of Political Economy. Edinburgh and London. 1844, стр. 158).

Далее, на стр. 163 того же сочинения, Де Квинси говорит:

«Рента — это та часть продукта земли (или какого-либо другого фактора производства), которая уплачивается собственнику земли за пользование ее дифференцированными силами, измеряемыми посредством сравнения с силами подобных же факторов, выступающих на том же рынке».

В дальнейшем, на стр. 176, Де Квинси пишет:

«Против Рикардо возражают, что собственники земли № 1 не станут отдавать ее даром. Но в тот период» {в этот мифологический период!}, «когда возделывается только № 1, не мог еще образоваться особый класс арендаторов и съемщиков, отличный от класса собственников земли».

[688] Таким образом, по Де Квинси, этот закон «земельной собственности» имеет силу только до тех пор, пока не существует никакой земельной собственности в современном смысле слова.

Перейдем теперь к цитатам из Рикардо.

[г) Историческая иллюстрация повышения нормы прибыли при одновременном повышении цен на земледельческие продукты. Возможности роста производительности труда в земледелии]

(Предварительно еще следующее замечание о дифференциальной ренте: в реальной действительности восходящая и нисходящая линии сменяются одна другой, перекрещиваются и переплетаются друг с другом.

Но это отнюдь не значит, что если в отдельные короткие периоды (как, например, с 1797 по 1813 г.) значительно преобладает движение по нисходящей линии, то в силу этого должна падать норма прибыли (в той мере, в какой норма прибыли определяется нормой прибавочной стоимости). Напротив, я думаю, что в период 1797—181з гг. норма прибыли в Англии необычайно повысилась, несмотря на сильное повышение цен на пшеницу и вообще на земледельческие продукты. Я не знаю ни одного английского статистика, который не разделял бы мнения о том, что за упомянутый период норма прибыли повысилась. Отдельные экономисты, как, например, Чалмерс, Блейк и др., ссылались на этот факт для подтверждения своих собственных теорий. Предварительно я должен еще заметить, что совершенно нелепой является попытка объяснить повышение цен на пшеницу, имевшее место в течение этого периода, обесценением денег. Никто из изучавших историю товарных цен за этот период не может разделять подобный взгляд. Кроме того, цены начинают расти, — и этот их рост достигает значительной высоты, — задолго до того, как наступает какое бы то ни было обесценение денег. С того момента, как оно наступает, следует просто делать соответствующий вычет из цен. Если же спросить, почему, несмотря на повышение хлебных цен, норма прибыли возросла, то это может быть объяснено следующими обстоятельствами: удлинением рабочего дня, что является непосредственным следствием введения новых машин; удешевлением фабричных и колониальных товаров, входящих в потребление рабочих; падением заработной платы (хотя номинальная заработная плата и повысилась) ниже ее обычного среднего уровня {этот факт для рассматриваемого периода является общепризнанным; П. Дж. Стирлинг (в «The Philosophy of Trade» etc., Edinburgh, 1846), в общем принимающий теорию земельной ренты Рикардо, пытается, тем не менее, доказать, что непосредственным следствием постоянного (т. е. такого, которое не определяется случайными неурожаями) вздорожания хлеба всегда бывает понижение средней заработной платы[116]}; наконец, возрастание нормы прибыли объясняется и тем, что вследствие займов и государственных расходов спрос на капиталы увеличивался еще сильнее, чем их предложение, а это вызвало повышение номинальной цены товаров, благодаря чему фабриканты отнимают обратно у загребателей земельной ренты и у других лиц, получающих фиксированный доход, часть той доли продукта, которая была уплачена в форме ренты и т. д. Подобного рода операции не относятся к предмету нашего исследования здесь, где мы рассматриваем основные отношения и, следовательно, имеем перед собой только три класса — земельных собственников, капиталистов и рабочих. Однако эти операции — при соответствующих обстоятельствах — играют значительную роль на практике, как это показал Блейк[117].) [688]

* * *

[689] {Г-н Халлетт из Брайтона экспонировал на выставке 1862 года[118] «породистую семенную пшеницу». «Г-н Халлетт утверждает, что колосья зернового хлеба, подобно скаковым лошадям, нуждаются в тщательном уходе, тогда как обычно их выращивают кое-как, не принимая во внимание теорию естественного отбора. Для иллюстрации того, что может сделать — даже с пшеницей — хороший уход, приводятся некоторые замечательные примеры. В 1857 г. г-н Халлетт высеял один колос красной пшеницы наилучшего качества, который был длиною в 4³/₈ дюйма и содержал 47 зерен. Из полученного г-ном Халлеттом небольшого урожая он снова отобрал в 1858 г. наилучший колос длиною в 6¹/₂ дюймов и с 79 зернами; это было повторено в 1859 г. опять-таки с наилучшим колосом, который на этот раз был длиною в 7³/₄ дюйма и содержал 91 зерно. Следующий год, 1860-й, был неблагоприятен для опытов по агрикультуре, и колосья пшеницы не становились ни лучше, ни больше; но уже годом позже, в 1861 г., наилучший колос был длиною в 8³/₄ дюйма, и на одном стебле находилось 123 зерна. Таким образом, за пять лет длина колоса пшеницы удвоилась, а количество зерен почти утроилось. Эти результаты были достигнуты благодаря такой системе, которую г-н Халлетт называет «естественной системой» выращивания пшеницы, т. е. благодаря тому, что отдельные зерна были рассажены на таком расстоянии одно от другого — около 9 дюймов по всем направлениям, — чтобы каждое зерно имело достаточно места для полного развития… Г-н Халлетт утверждает, что производство хлеба в Англии могло бы быть удвоено, если бы сеяли «породистую пшеницу» и применяли «естественную систему» выращивания. Он заявляет, что от отдельных зерен, посаженных в надлежащее время, по одному только зерну на каждый квадратный фут земли, он получал растения, состоящие в среднем из 23 колосьев, с 36 приблизительно зернами в каждом колосе. Соответственно этому продукт одного акра земли, по точному подсчету, составлял 1001880 колосьев, тогда как акр, засеянный обычным способом, при затрате в двадцать с лишним раз большего количества семян давал только 934120 колосьев пшеницы, т. е. на 67760 колосьев меньше…»}

[д) Трактовка падения нормы прибыли у Рикардо и ее связь с его теорией ренты]

[Падение нормы прибыли доказывается у Рикардо следующим образом:]

«С прогрессом общества естественная цена труда всегда имеет тенденцию повышаться, потому что один из главных товаров, регулирующих естественную цену труда, имеет тенденцию становиться дороже вследствие возрастающей трудности его производства. Так как, однако, улучшения в земледелии и открытие новых рынков, откуда можно ввозить продовольствие, могут на протяжении некоторого времени противодействовать тенденции к повышению цен на предметы необходимости и даже вызывать падение их естественной цены, то эти же причины будут оказывать соответствующее действие и на естественную цену труда.

Естественная цена всех товаров, кроме сырых продуктов и труда, имеет тенденцию падать по мере роста богатства и населения; ибо, хотя, с одной стороны, их действительная стоимость повышается вследствие повышения естественной цены того сырья, из которого они сделаны, но это повышение более чем уравновешивается улучшениями в машинах, лучшим разделением и распределением труда и растущим совершенствованием производителей в науках и ремеслах» (цит. соч., стр. 86–87) [Русский перевод, том I, стр. 85–86].

«С ростом населения цены на предметы необходимости будут постоянно повышаться, так как для их производства будет требоваться больше труда… Поэтому денежная заработная плата рабочих будет не падать, а повышаться, но не в такой мере, которая была бы достаточна для того, чтобы рабочий имел возможность покупать столько же предметов комфорта и необходимости, сколько он покупал до повышения цены этих товаров… Несмотря на то, что рабочий на самом деле оплачивался бы хуже, все же этот рост его заработной платы необходимо уменьшил бы прибыль фабриканта, ибо последний продавал бы свои товары по цене не более высокой, тогда как издержки их производства возросли бы…

Итак, оказывается, что та же причина, которая повышает ренту, а именно возрастающая трудность производства добавочного количества предметов питания с помощью пропорционально такого же количества труда, повышает также и заработную плату. А потому, при неизменной стоимости денег, и рента и заработная плата будут иметь тенденцию повышаться с ростом богатства и населения.

Но между ростом ренты и ростом заработной платы есть существенная разница. Повышение денежной стоимости ренты сопровождается [690] увеличением ее доли в продукте: увеличивается не только денежная рента земельного собственника, но и его рента, выраженная в хлебе… Судьба рабочего будет менее счастливой: правда, он будет получать более высокую заработную плату в деньгах, но его заработная плата, выраженная в хлебе, уменьшится; и он не только будет теперь распоряжаться меньшим количеством хлеба, но ухудшится также и его общее положение, потому что ему труднее будет поддерживать рыночную норму заработной платы выше ее естественной нормы» (цит. соч., стр. 96–98) [Русский перевод, том I, стр. 91–92].

«Если предположить, что хлеб и промышленные товары продаются всегда по одной и той же цене, то прибыль будет высока или низка в зависимости от того, низка или высока заработная плата. Но предположим, что хлеб повышается в цене, потому что требуется большее количество труда для его производства; эта причина не повысит цены промышленных товаров, для производства которых не требуется добавочного количества труда… Если вместе с повышением цены хлеба повысится заработная плата, — а это безусловно произойдет, — то их [фабрикантов] прибыли необходимо упадут» (цит. соч., стр. 108) [Русский перевод, том I, стр. 98].

«Но могут спросить, не будет ли по крайней мере фермер получать прежнюю норму прибыли, хотя он и должен платить добавочную сумму в качестве заработной платы. Конечно, нет: ведь ему придется не только платить более высокую заработную плату каждому занятому у него рабочему (как это приходится делать и фабриканту), но и платить ренту или же применять добавочное число рабочих для получения того же количества продукта. А повышение цены сырых продуктов будет лишь соответствовать этой ренте или этому добавочному числу рабочих, и оно не компенсирует фермеру повышения заработной платы» (цит. соч., стр. 108) [Русский перевод, том I, стр. 99].

«Мы показали, что на ранних стадиях общественного развития как доля земельного собственника, так и доля рабочего в стоимости продукта земли была невелика и что она возрастает пропорционально возрастанию богатства общества и трудности производства пищи» (стр. 109) [Русский перевод, том I, стр. 99].

Это — странная буржуазная фантазия относительно «ранних стадий общественного развития». На этих ранних стадиях работник является либо рабом, либо крестьянином, живущим своим собственным трудом, и т. д. В первом случае он вместе с землей принадлежит земельному собственнику; во втором — он сам для себя и земельный собственник. В обоих случаях нет капиталиста, стоящего между земельным собственником и сельским рабочим. То, что является лишь последним результатом капиталистического производства — подчинение ему земледелия, вытекающее отсюда превращение рабов или крестьян в наемных рабочих и вклинивание капиталиста между земельным собственником и рабочим, — все это Рикардо представляет себе как такое явление, которое присуще «ранним стадиям общественного развития».

«Таким образом, прибыль имеет естественную тенденцию падать, ибо с ростом общества и богатства приходится затрачивать все больше и больше труда для производства требующегося добавочного количества предметов питания. К счастью, эта тенденция прибыли, это, так сказать, ее тяготение, время от времени задерживается улучшениями в машинах, применяемых в производстве предметов необходимости, а также открытиями в агрономической науке, которые дают нам возможность обходиться меньшим количеством труда, чем требовалось раньше, и таким путем понижать цену предметов первой необходимости для рабочего» (цит. соч., стр. 120–121) [Русский перевод, том I, стр. 106].

Следующая фраза Рикардо прямо говорит о том, что под нормой прибыли он понимает норму прибавочной стоимости:

«Хотя производится большая стоимость, но зато и большая доля того, что остается от этой стоимости после уплаты ренты, потребляется производителями, а это, и только это, и определяет размеры прибыли» (цит. соч., стр. 127) [Русский перевод, том I, стр. 110].

Это значит: если оставить в стороне ренту, норма прибыли равняется избытку стоимости товара над стоимостью труда, оплаченного в период производства этого товара, или над той частью стоимости товара, которую потребляют производители. Здесь Рикардо называет производителями только рабочих[119]. Он принимает, что произведенная стоимость произведена ими. Следовательно, он определяет здесь прибавочную стоимость как ту часть самими рабочими произведенной стоимости, которую они производят для капиталиста^{115}.

Но если Рикардо отождествляет норму прибавочной стоимости с нормой прибыли и если он вместе с тем предполагает, — а он так и делает, — что продолжительность рабочего дня заранее дана, то тенденция нормы прибыли к падению может быть объяснена лишь теми причинами, которые вызывают падение нормы прибавочной стоимости. Падение нормы прибавочной стоимости — при данной величине рабочего дня — возможно лишь при том условии, что норма заработной платы все время повышается. А это может иметь место лишь в том случае, если стоимость предметов необходимости все время повышается, что, в свою очередь, возможно лишь при непрерывном ухудшении условий производства в земледелии, т. е. при допущении правильности рикардовской теории земельной ренты. Так как Рикардо отождествляет норму прибавочной стоимости и норму прибыли [691] и так как норма прибавочной стоимости исчисляется лишь по отношению к переменному капиталу, затрачиваемому на заработную плату, то Рикардо, как и А. Смит, предполагает, что стоимость всего продукта — после вычета ренты — делится между рабочим и капиталистом, т. е. делится на заработную плату и прибыль. Иначе говоря, Рикардо делает то ошибочное предположение, будто весь авансированный капитал состоит только из переменного капитала. Так, например, после цитированного выше места он продолжает:

«Когда в обработку поступает худшая земля или на старой земле затрачивается добавочное количество капитала и труда с меньшим результатом, указанные выше последствия будут иметь место постоянно: более значительная часть той доли продукта, которая остается после уплаты ренты и подлежит разделу между собственниками капитала и рабочими, будет доставаться последним» (цит. соч., стр. 127–128) [Русский перевод, том I, стр. 110].

Непосредственно вслед за этим Рикардо продолжает:

«Каждый рабочий, возможно и даже вероятно, будет иметь меньшее абсолютное количество продукта; но так как по отношению ко всему продукту, удерживаемому фермером, будет занято больше рабочих, то заработная плата будет поглощать стоимость более значительной доли всего продукта, и, следовательно, на оплату прибыли пойдет стоимость менее значительной доли продукта» (стр. 128) [Русский перевод, том I, стр. 110].

А немного выше Рикардо пишет:

«То количество продукта земли, которое остается после того, как произведена уплата земельному собственнику и рабочему, необходимым образом принадлежит фермеру и составляет прибыль на его капитал» (стр. 110) [Русский перевод, том I, стр. 99—100].

В конце раздела «О прибыли» (глава 6-я) Рикардо говорит, что его анализ падения нормы прибыли остается верным даже в том случае, если бы сделано было — неправильное — предположение, что цены товаров повышаются вместе с повышением денежной заработной платы рабочих:

«В главе о заработной плате мы старались показать, что денежная цена товаров не повышается при повышении заработной платы… Но даже если бы дело обстояло иначе, даже если бы высокая заработная плата вызывала постоянное повышение товарных цен, то все же осталось бы верным утверждение, что высокая заработная плата неизменно отражается на тех, кто применяет наемный труд, что она лишает их части их действительной прибыли. Предположим, что шляпник, чулочник и сапожник платят каждый на 10 ф. ст. больше заработной платы при производстве определенного количества своих товаров и что цена шляп, чулок и башмаков поднялась на сумму, достаточную для возмещения каждому из них этих 10 ф. ст. В этом случае их положение было бы не лучше, чем в том случае, если бы такое повышение товарных цен не имело места. Если бы чулочник продал свои чулки за 110 ф. ст. вместо 100, то его прибыль была бы в точности равна такой же сумме денег, что и раньше; но так как в обмен на эту одинаковую сумму денег он получил бы на одну десятую меньшее количество шляп, башмаков и всякого другого товара и так как при прежнем размере своих сбережений» (т. е. при том же капитале) «он мог бы применять меньше рабочих вследствие повышения заработной платы и покупать меньше сырых материалов вследствие повышения их цен, то он был бы не в лучшем положении, чем если бы общая сумма его денежной прибыли действительно уменьшилась, а цены всех промышленных товаров остались без изменения» (стр. 129) [Русский перевод, том I, стр. 111].

Рикардо, который в других местах всегда подчеркивал в своей аргументации лишь то, что на худшей земле приходится для производства того же количества продуктов оплачивать большее число рабочих, здесь, наконец, выдвигает тот момент, который имеет решающее значение для нормы прибыли, а именно, что при той же сумме капитала применяется меньше рабочих вследствие повышения заработной платы. В остальном он не совсем прав. Если цена шляп и т. д. повышается на 10 %, то положение капиталиста не меняется, но земельный собственник был бы вынужден при покупке всех этих товаров отдавать большую сумму из своей ренты. Например, его рента увеличилась с 10 ф. ст. до 20. Но на эти 20 ф. ст. он получает пропорционально меньшее количество шляп и т. д., чем раньше на 10 ф. ст.

Рикардо совершенно верно говорит:

«При прогрессирующем состоянии общества чистый продукт земли, по отношению к ее валовому продукту, постоянно уменьшается» (стр. 198) [Русский перевод, том I, стр. 150].

Это положение имеет у Рикардо тот смысл, что при прогрессирующем состоянии общества рента не повышается. Действительная причина [уменьшения чистого продукта по отношению к валовому продукту] состоит в том, что при прогрессирующем состоянии общества переменный капитал уменьшается по отношению к постоянному капиталу. [691]

[692] Что с прогрессом производства постоянный капитал возрастает по отношению к переменному, это признаёт сам Рикардо, но только в форме возрастания основного капитала по отношению к оборотному:

«В богатых и могущественных странах, где большие капиталы вложены в машины, внезапные перемены в торговле и промышленности вызывают больше бедствий, чем в странах более бедных, где имеется пропорционально гораздо меньше основного капитала и гораздо больше оборотного и где, следовательно, более значительная часть работы производится человеческим трудом. Оборотный капитал не так трудно, как основной капитал, извлечь из той отрасли, в которой он занят. Машины, изготовленные для одной отрасли промышленности, часто совершенно не могут быть приспособлены для другой; напротив, одежда, пища и жилище рабочего одной отрасли могут служить для поддержания жизни рабочего и в другой отрасли»

(здесь, следовательно, под оборотным капиталом понимается лишь переменный капитал, затрачиваемый на заработную плату),

«или тот же самый рабочий может получить ту же пищу, одежду и жилище, хотя бы он и переменил свое занятие. Это, однако, такое зло, с которым богатая нация должна мириться; и жаловаться на это было бы столь же неразумно, как если бы богатый купец стал горевать по поводу того, что его корабль подвергается всем опасностям на море, тогда как хижине его бедного соседа подобного рода опасности совершенно не угрожают» (цит. соч., стр. 311) [Русский перевод, том I, стр. 220].

Рикардо сам указывает на такую причину повышения ренты, которая совершенно не зависит от повышения цен земледельческих продуктов:

«Всякий капитал, закрепленный в земле, необходимо превращается по окончании срока аренды в нечто принадлежащее земельному собственнику, а не арендатору. Всякое вознаграждение, какое земельный собственник может получить за этот капитал, сдавая снова в аренду свою землю, примет форму ренты; но никто не стал бы платить ренту, если бы при помощи капитала определенной величины можно было получить из-за границы большее количество хлеба, чем то, какое может быть выращено на этой земле внутри страны» (цит. соч., стр. 315, примечание) [Русский перевод, том I, стр. 223].

О том же предмете Рикардо говорит:

«В одной из предыдущих частей этого сочинения я отметил разницу между рентой в собственном смысле этого слова и тем вознаграждением, которое под этим названием уплачивается земельному собственнику за те или другие выгоды, которые он, благодаря затрате своего капитала, доставил арендатору. Но я, быть может, недостаточно ясно указал различие, проистекающее из различных способов приложения этого капитала. Так как часть этого капитала, однажды затраченная на улучшение фермы, неразрывно срастается с землей и приводит к увеличению ее производительных сил, то вознаграждение, уплачиваемое земельному собственнику зa пользование землей, имеет полностью характер ренты и подчиняется всем законам ренты. Делается ли улучшение за счет земельного собственника или арендатора, оно и в том и в другом случае не было бы первоначально предпринято, если бы не было весьма вероятным, что доход от улучшенной земли будет по меньшей мере равен той прибыли, которая может быть получена при вложении любого другого капитала равной величины. Но раз это улучшение сделано, то в дальнейшем доход, получаемый от улучшенной земли, будет уже полностью иметь характер ренты и будет подчиняться всем тем изменениям, которым подвергается рента. Однако некоторые из этих издержек улучшают землю только на ограниченный период и не приводят к длительному повышению ее производительных сил: так, если они затрачены на здания или на другие улучшения преходящего характера, то их необходимо постоянно возобновлять, и поэтому они не дают земельному собственнику какой-нибудь постоянной прибавки к его действительной ренте» (стр. 306, примечание) [Русский перевод, том I, стр. 216–217].

Рикардо говорит:

«Во всех странах и во все времена прибыль зависит от количества труда, требующегося для снабжения рабочих предметами необходимости, производимыми на той земле или с тем капиталом, которые не дают никакой ренты» (стр. 128) [Русский перевод, том I, стр. 110].

Согласно этому взгляду, прибыль арендатора на той земле, которая, по Рикардо, не платит ренты, — т. е. на наихудшей земле — регулировала бы общую норму прибыли. Ход рассуждения у Рикардо таков: продукт наихудшей земли продается по его стоимости и не приносит никакой ренты; здесь, следовательно, отчетливо видно, сколько прибавочной стоимости остается капиталисту после вычета той части стоимости продукта, которая представляет собой лишь эквивалент для рабочего; и эта прибавочная стоимость есть прибыль. В основе этого рассуждения лежит предпосылка, что цена издержек и стоимость тождественны, что, так как данный продукт продается по цене издержек, то он продается по стоимости.

Исторически и теоретически это неверно. Я показал^{116}, что там, где существуют капиталистическое производство и земельная собственность, там земля или шахта наихудшего разряда может не давать ренты только потому, что в этом случае ее продукт продается ниже его [индивидуальной] стоимости, когда его продают по рыночной стоимости (регулируемой не им самим). Ибо рыночная стоимость продукта покрывает здесь как раз только его цену издержек. Но чем регулируется эта цена издержек? Нормой прибыли неземледельческого капитала, в определение которой, естественно, входит также и цена хлеба, хотя относительно последней отнюдь нельзя сказать, что единственно она определяет норму прибыли. Утверждение

Рикардо было бы правильно только в том случае, если бы стоимости и цены издержек были тождественны. [693] Да и исторически, — в связи с тем, что капиталистическое производство появляется в земледелии позднее, чем в промышленности, — земледельческая прибыль определяется промышленной прибылью, а не наоборот. Верно только то, что на наихудшей земле, приносящей прибыль, но не ренту, и продающей свой продукт по цене издержек, проявляется, явственно выступает средняя норма прибыли, но отнюдь не верно, что средняя прибыль этим регулируется, что означало бы нечто совсем другое.

Норма прибыли может падать без того, чтобы повышались норма процента и норма ренты.

«Из анализа прибыли на капитал, данного нами, явствует, что никакое накопление капитала не может постоянно понижать прибыль^{117}, если нет какой-нибудь постоянной причины, вызывающей повышение заработной платы… Если бы количество предметов необходимости, потребляемых рабочими, всегда можно было увеличивать с одинаковой легкостью, то не было бы постоянных изменений нормы прибыли или заработной платы» (следовало бы сказать: нормы прибавочной стоимости и стоимости труда), «каких бы размеров ни достигало накопление капитала. Адам Смит, однако, неизменно относит падение прибыли за счет накопления капитала и возникающей отсюда конкуренции, никогда не обращая при этом внимания на возрастающую трудность добывания предметов питания для добавочного числа рабочих, применяемых добавочным капиталом» (цит. соч., стр. 338–339) [Русский перевод, том I, стр. 238].

Все это было бы верно только в том случае, если бы прибыль была тождественна прибавочной стоимости.

Итак, А. Смит говорит, что с накоплением капитала норма прибыли падает вследствие возрастающей конкуренции между капиталистами; Рикардо же говорит, что норма прибыли падает вследствие растущего ухудшения условий производства в земледелии (вздорожание предметов необходимости). Мы опровергли его взгляд, который был бы правилен лишь в том Случае, если бы норма прибавочной стоимости и норма прибыли были тождественны, т. е. если бы норма прибыли могла падать только вследствие повышения нормы заработной платы (предполагая рабочий день неизменным). Воззрение Смита основано на том, что он (в его неправильном и им же самим опровергнутом понимании стоимости) рассматривает стоимость как результат сложения заработной платы, прибыли и ренты. По его мнению, накопление капиталов вынуждает понижать произвольно установленные прибыли, не имеющие для себя никакой имманентной меры, путем понижения товарных цен, по отношению к которым, согласно этому взгляду, прибыли образуют чисто номинальную надбавку.

Рикардо, разумеется, теоретически прав, выдвигая против Смита тот довод, что накопление капиталов не вносит изменений в определение стоимости товаров; но Рикардо глубоко ошибается, пытаясь опровергнуть Смита указанием на то, что в стране не может-де быть перепроизводства. Рикардо отрицает возможность чрезмерного изобилия капитала, признание которой в последующий период утвердилось в английской политической экономии как общепринятая аксиома.

Во-первых, Рикардо упускает из виду, что в реальной действительности, где друг другу противостоят не две только стороны — капиталист и рабочий, а [промышленный] капиталист, рабочий, земельный собственник, денежный капиталист, получатели фиксированных доходов от государства и т. д., — что в этих условиях падение товарных цен, которое бьет по обоим, и по промышленному капиталисту и по рабочему, оказывается выгодным для других классов.

Во-вторых, Рикардо упускает из виду, что капиталистическое производство ведется отнюдь не в произвольно устанавливаемых размерах, но что чем больше оно развивается, тем в большей степени вынуждено оно производить в таких размерах, которые не находятся ни в какой связи с непосредственным спросом, а зависят от непрерывного расширения мирового рынка. Рикардо прибегает к нелепой предпосылке Сэя, будто капиталист производит не ради прибыли, не ради прибавочной стоимости, а непосредственно для потребления, ради потребительной стоимости — ради своего собственного потребления. Рикардо упускает из виду, что товар должен быть превращен в деньги. Спрос со стороны рабочих недостаточен, ибо прибыль как раз потому и существует, что спрос, который могут предъявить рабочие, меньше стоимости их продукта, и она, прибыль, тем больше, чем относительно меньше этот спрос. Точно так же недостаточен и спрос со стороны капиталистов, предъявляемый ими друг к другу. Перепроизводство не вызывает постоянного падения прибыли, но оно постоянно повторяется через определенные периоды. За перепроизводством следует недопроизводство и т. д. Перепроизводство проистекает как раз из того, что масса населения никогда не имеет возможности потреблять больше среднего количества необходимых жизненных средств и, следовательно, ее потребление не возрастает соответственно увеличению производительности труда. Впрочем, весь этот отдел относится к конкуренции капиталов. Все, что говорит об этом Рикардо, не стоит и ломаного гроша. (Это — глава 21-я, озаглавленная «Влияние накопления на прибыль и процент».)

«Возможен только один случай, — да и тот носит временный характер, — когда накопление капитала при низких ценах на продовольствие сопровождается падением нормы прибыли. И это имеет место тогда, когда фонд на содержание труда увеличивается гораздо быстрее, чем население; в этом случае заработная плата будет высока, а норма прибыли низка» (стр. 343) [Русский перевод, том I, стр. 241].

Возражая Сэю, Рикардо [в той же главе «Влияние накопления на прибыль и процент»] иронически замечает по поводу соотношения между прибылью и процентом:

«Г-н Сэй допускает, что норма процента зависит от нормы прибыли, но из этого не следует, что норма прибыли зависит от нормы процента. Первая является причиной, вторая — следствием, и никакие обстоятельства не могут заставить их поменяться местами» (цит. соч., стр. 353, примечание) [Русский перевод, том I, стр. 247].

Однако те же причины, которые приводят к падению прибыли, могут вызывать повышение процента, и наоборот[120].

* * *

[В главе «О колониальной торговле» Рикардо пишет:]

«Г-н Сэй признаёт, что издержки производства составляют основу цены, и тем не менее он утверждает в различных частях своей книги, что цены регулируются соотношением между спросом и предложением» (цит. соч., стр. 411) [Русский перевод, том I, стр. 281–282].

Как раз Рикардо [отрицающий определяющую роль спроса и предложения] должен был бы видеть из этого [сочетания у Сэя концепции издержек производства с концепцией спроса и предложения], что [694] издержки производства [в сэевском смысле] весьма отличны от количества труда, затраченного на производство товара. Вместо этого он продолжает:

«Действительным и решающим регулятором относительной стоимости двух каких-либо товаров являются издержки их производства» (там же).

[В той же главе «О колониальной торговле» Рикардо пишет:]

«И разве Адам Смит не разделяет этого взгляда» {что цены не регулируются ни заработной платой, ни прибылью}, «когда он говорит, что «цены товаров, или стоимость золота и серебра в сравнении с товарами, зависят от соотношения между количеством труда, необходимым для того, чтобы на рынок поступало определенное количество золота и серебра, и количеством труда, необходимым для того, чтобы на рынок поступало определенное количество какого-нибудь другого товара»? Это количество труда не изменяется в зависимости от того, будет ли прибыль или заработная плата высока или низка. Каким же образом высокие прибыли могут повысить цены товаров?» (стр. 413–414) [Русский перевод, том I, стр. 283].

В приведенном месте А. Смит понимает под ценами не что иное, как денежное выражение стоимостей товаров. Тот факт, что стоимости товаров, а также стоимость золота и серебра, на которые товары обмениваются, определяются относительными количествами труда, требующимися для производства этих двух видов товаров {товаров с одной стороны, золота и серебра — с другой}, — этот факт отнюдь не противоречит тому, что «высокие прибыли могут повысить» действительные цены товаров, т. е. их цены издержек. Правда, не все вдруг, как это думает Смит. Но высокие прибыли, действительно, приводят к тому, что цены одной части товарной массы поднимаются над стоимостью этих товаров выше, чем это бывает при низком уровне средней прибыли, тогда как цены другой части товаров опускаются ниже их стоимости в меньшей степени, чем при низких прибылях[121].