Том Марволо Гонт

глава 29

***

Когда мой белый Порше подъехал к ограде прихода Дария, Маклауд уже боле-менее пришёл в себя, поэтому девушек из машины мы выносили вдвоём. Я нёс Ребекку, он Кирдвин. За всем этим процессом от входа в храм обеспокоенно смотрела Лили. Она тревожно теребила в руках свою волшебную палочку, но подойти, броситься мне на шею, не решалась. Как и уйти, впрочем. Чувствуя состояние матери, за её ногу тревожно прятался маленький Гарри. Нетипичное для него поведение. Это как же она тут психовала-то прошедшие часы?

Нам навстречу выбежал Дарий.

– А где Адам? – спросил он встревоженно. – Он… жив?

– Относительно, – хмыкнул Маклауд.

– Голова уцелела, а остальное… срастётся, – поддержал его я.

– А с девушками что?

– Сильный миорелаксант длительного действия пополам с нейролептиком. И то и другое в убойной дозировке, – пояснил я. – Вырубил, чтобы не мешали, тем, что под рукой было. Через полчаса-час отходить начнут. Много новых матерных слов узнаете…

– Ты медик? – удивился Дарий.

– Медицинское образование имею, – ответил я.

– Заносите, заносите, – суетился монах, забегая вперёд и открывая пошире дверь.

Мы отнесли девушек в свободную комнату, уложили, даже “заботливо” прикрыли одеялами. После чего собрались у Дария.

Напряжённое молчанье повисло свинцовой тучей. Разговор начать не решался никто. Настроение было отвратным.

– Сейчас одиннадцать часов. Минус полчаса – десять тридцать. Самолет из Нью-Йорка в Париж летит восемь часов. Плюс волокита в аэропорту на “нашей стороне” – сорок минут-час. Дорога от аэропорта до завода – ещё час. Итого: в ноль тридцать по местному времени ты должен был вылететь. Я прав? – повернулся я к Маклауду. – Когда же Лили успела тебе позвонить? – за него ответила Лили. Правда, не словами. Она вытянула за цепочку, которая была у неё на шее, странного вида массивный кулон: песочные часы, посаженные на ось в золотом круге. Маховик Времени?!!!

– Ты серьёзно? – округлив глаза, спросил я жену шокированно. Девушка кивнула и потупилась.

– Свадебный подарок матери Джеймса. Лежал в нашем сейфе в Гринготтсе.

– Да ладно? – откинулся я на спинку кресла. – Имея Мантию и Маховик вы с Джеймсом не смогли меня завалить в ту ночь? Серьёзно?

– Мантию? – удивилась Лили.

– Не важно, – отмахнулся я, разглядев пустой пузырёк, который крутил в руках Маклауд. Пузырёк от “Феликс-Фелициас”. – У Дункана в руках то, что я думаю, да?

– Если ты про Феликс-Фелициас, то да, – спрятала Маховик и смущенно отвела взгляд девушка.

– А в ту ночь?

– Ты пришёл неожиданно. Джеймс побежал вниз. Он не успел.

– А ты?

– Я – да.

– Молодец, – похвалил я. – Не безнадёжна, – после этого встал с кресла и подошёл к Дункану. Оттянул ему веко и посмотрел на зрачок. Золотых искорок в нём уже не было. – Сколько ты выпил?

– Весь пузырёк, – осторожно ответил Маклауд, когда я убрал руку от его лица.

– Он был полный? – уточнил я, прикидывая дозировку.

– Да, – подтвердил шотландец.

– Как давно?

– Около пятнадцати часов назад.

– Получается, убив Ксавье, ты, извиняюсь, просрал около девяти часов волшебного везения во всех делах… Поздравляю, Дункан, сегодня ты не стал миллионером, – хмыкнул я. – Вы, как хотите, а я пошёл спать. Резать Бессмертного на кусочки – довольно утомительное занятие… – сказав это, я зевнул и ушёл в выделенное нам с Лили Дарием для ночёвки помещение. Разделся и завалился спать, отбросив от себя все лишние мысли, переживания и волнения.

***

После ухода из комнаты мрачного, зевающего Тома, снова повисла тишина. Опять никто не решался первым начать разговор. Все хотели обсудить очень многое, но с чего начать, не знал никто.

Дарий встал и поставил чайник на плиту. Дункан пересел поближе к шахматной доске и принялся расставлять фигуры. Лили оттянула Гарри от телефонного провода, который он пытался начать грызть, и, достав платок, принялась вытирать ему слюнки.

Дарий вернулся к своему стулу, подвинул его ближе к шахматам и потер руки.

– Как там Тесса, Дункан? – спросил немного наигранно непринужденным тоном Маклауда он. – Я не успел тебя поприветствовать нормально, извини. Очень рад тебя видеть, пусть и при таких… обстоятельствах.

– Тесса? Цветёт и радует глаз. С подачи Тома, она увлеклась танцами. Я учу её Фламенко… – живо ответил Маклауд, делая ход пешкой. Гарри вырвался у Лили и отбежав, полез на колени к Маклауду. Тот подвинулся, усаживаясь так, чтобы мальчику было удобнее. – Я бы взял её с собой, если бы знал, как дело обстоит на самом деле. А то ты, Лили, уж очень меня напугала своими слезами по телефону.

– И как обстоит “дело на самом деле”? – улыбнулся такой тавтологии Дарий, отвечая ему своей пешкой.

– Том собрался сделать ошибку. И вы решили ему в этом помешать. Силой. Глупое решение. Он ведь вполне адекватный и разумный человек. Если не пытаться на него давить, – задумался, какой дебют начать разворачивать, Маклауд. – Кстати, я очень удивлен, что ты Дарий, не смог найти правильных слов, чтобы объяснить ему в чём именно заключалась его ошибка.

– Возможно, потому, что я сам допустил ошибку, – вздохнул монах.

– Позволь предположить, – улыбнулся Маклауд, выводя своего правого коня для атаки пешки оппонента. – Ты посчитал его самоуверенным юнцом, который неверно оценивает свои силы? Ведь так?

– Трудно ожидать адекватной оценки своих сил от Бессмертного, не разменявшего и первой сотни, – виновато пожал плечами Дарий с беспомощной улыбкой и вывел своего коня на защиту атакованной пешки. – Особенно в период после “первой головы”. Тебе ли не знать, насколько она делает самоуверенным… и хрупким. А твой друг...

– Том не просто мой друг, он мой ученик, Дарий, – вздохнул Маклауд, выводя второго коня. – И одновременно мой же учитель. Том уникален. Из тех, кого лично я знаю, ему нет противников. А уж говорить с ним с позиции силы нельзя вообще ни в коем случае. Характер такой – колючий.

– Это я уже понял, – вздохнул монах, тоже выводя второго коня.

– Понимаешь, Дарий… у Тома очень большие проблемы с самоидентификацией. Я могу это описать только, как Темную Передачу. В его голове неразрывно сплелись как бы два разных человека. Причем, если первый из них “рациональный монстр”, уравновешенный и спокойный, убивающий только, если затронут кто-то из его “ближнего круга”, но подверженный приступам ярости и адреналиновой ломке, то второй – Монстр с большой буквы, убивавший для удовольствия, мучивший и пытавший, получая от этого наслаждение, упивавшийся властью и чужой болью, подавляющий и внушающий страх одним своим Именем.

– Как же так получилось?

– Трудно сказать. Я сам не до конца понимаю. Но вроде бы он, будучи “монстром рациональным” встретил Монстра-с-большой-буквы и убил его. Но при этом сам стал им. Слился с ним душой и телом больше, чем полностью, – вывел в атаку на коня своего “белого” слона.

–Действительно очень похоже на Темную Передачу, – потер подбородок Дарий, двигая навстречу слону пешку своей правой ладьи.

– Именно. И он это осознал. Поэтому решил начать жить с того момента, когда произошло “объединение”. При этом он пытается сам, сознательно, создать новую личность. Больше, конечно, склоняется к “рациональному монстру”, но уж слишком большое отвращение испытывает от деяний и чувств Монстра-с-большой-буквы. Они, как бы “переполнили чашу”... Понятнее вряд ли смогу описать это… И одновременно, он не отказывается признавать эти деяния. Пытается нести за них ответственность… считает их собственными.

– Интересно получается, – сказал Дарий. – Два очень больших “минуса”, встретившись, дали “плюс”?

– Не назвал бы я Тома “плюсом”, – покачал головой Маклауд, отводя на клетку назад своего слона из-под удара пешки. – Доброта у него… своеобразная. Как и “моральный компас”. Но не мне об этом судить, учитывая моё прошлое…

– Мы все не ангелы, Дункан, – вздохнул Дарий, в свою очередь выводя “черного” слона на атаку левого коня Маклауда. – Ни я, ни Кирдвин, ни Ребекка… оттого и хотим помочь ему не повторить наших ошибок. Жестокость порождает жестокость. Показательные казни практиковались правителями во все времена. Но ещё ни одного из них не спасли от мятежников и террористов. Какое-то время они эффективны, но потом нарыв всё равно вскрывается… а ещё они ожесточают сердце.

– Да уж, – вздохнул Маклауд, повторяя манёвр Дария с пешкой против него же. – Жестокость тянет за собой новую жестокость. Раз за разом, круг за кругом…

– Именно, – вздохнул Дарий, “съедая” коня Маклауда и теряя при этом своего слона. – Том ещё слишком молод, чтобы это понять.

– Поэтому он и нуждается в помощи. Поэтому он и приходит к нам. Ко мне, к тебе… ищет совета и готов слушать… Пока не блестят мечи. На любую угрозу он реагирует мгновенно: агрессией. Девочкам ещё очень повезло, что он не воспринял их, как угрозу. Только как досадную помеху. Адаму повезло меньше.

– Что с ним?

– Том размазал его по стенке. В прямом смысле. Метров на пять квадратных, – передернулся Маклауд. – Отвратительное зрелище. И не менее отвратительный запах. Но не убил вроде… кости потихоньку начинали срастаться, когда я уходил.

– Как?! – поражённо вскинул брови Дарий.

– Не видел. Я позднее пришёл. Когда Тому уже никто не мешал. Он как раз раздумывал, какой глаз Ксавье вырезать: правый или левый. Ужас в них обоих плескался одинаковый, – вздохнул Дункан. – Да... временами Том пугает до дрожи в коленях, – тут за углом послышался тихий, но эмоционально насыщенный, произносимый сквозь зубы мат на древне-кельтском. Причём в половине фраз фигурировало имя “Адам”. А в другой половине – “Пирсон”.

Вскоре в комнату зашла, держась за стену, и сама девушка, которая поминала пострадавшего больше остальных Бессмертного “незлобивым тихим словом”.

– Где ты выкопал этого недоумка, Дарий? – раздражённо поинтересовалась Кирдвин. – Сколько ему? Пятьдесят? Сто лет?

– Немного больше, но не в этом суть, – уклончиво ответил Дарий. – Что же Адам такого сделал, что удостоился столь красочных эпитетов?

– Испортил всё дело, – сказала Ребекка, которая вошла, держась за другую стенку. Но не ругалась при этом.

– Как же? Адам вроде бы достаточно разумный человек. Пусть слегка эксцентричный. Ну и… он неисправимый авантюрист. Но всё же? – уточнил Дарий.

– Пока мы убеждали этого твоего страшного друга, Дункан, не обрекать Сенклода на участь хуже смерти, и, главное, уже почти убедили, этот недоумок попытался подкрасться сзади и радикально решить вопрос, – ответила Кирдвин.

– Он напал на Тома?! – округлила глаза Лили, прикрыв от обуявшего её ужаса рот ладошкой.

– Слава всем богам, ему хватило ума не делать такой ошибки. Он всего лишь попытался обезглавить стоящего на коленях, прибитого собственным мечом к полу, безрукого Ксавьера.

– Хм… глупый шаг с его стороны, – заметил Дункан, передвигая своего “черного” слона. – Пытаться стащить кусок мяса у отвлекшегося тигра…

– Да хоть бы он тигру и голову в пасть засунул, если бы был один! Он ведь нас всех подставил! – возмутилась Кирдвин, после чего схватилась за стену и второй рукой, поскольку голова снова закружилась.

– А как он его в то живописное пятно превратить умудрился? – заинтересовался Дункан. – А то результат я видел, а вот способ…

– Ударил, – ответила Ребекка. – Один раз. Ногой. Кто вообще этот Том такой? Откуда он взялся?

– Этот молодой Бессмертный – ученик Дункана. Ирландец вроде бы, – ответил Дарий.

– И давно? – нахмурилась Ребекка.

– Он меньше месяца, как Бессмертный, – ответил Дункан. – И, Ребекка, Кирдвин, я очень рад вас видеть.

– Я тоже, Дункан, – тепло улыбнулась темноволосая.

– И я, – почти с тем же выражением лица ответила рыжеволосая. – Ты давно в Париже? Как Аманда?

– Пару часов всего. Приехал по просьбе жены Тома. Спешил, как мог, – улыбнулся Маклауд. – Аманда, насколько я знаю, вроде бы где-то колесит с цирком. По проволоке ходит. Да ты ж её знаешь.

– Знаю, – снова улыбнулась Ребекка. – Как была непоседой, так и осталась.

– Как Тесса? – спросила Кирдвин.

– Замечательно, – расплылся в улыбке Маклауд. – Ждёт меня в Нью-Йорке. Надо будет ей отзвониться, а то волнуется. Я ж ничего толком не объяснил, когда сорвался. Спешил очень, боялся как бы Том бед не натворил.

– Это ты про ту безэмоциональную машину смерти? – уточнила Кирдвин. – Этот может. Первый раз такие глаза вижу у человека, перерезающего кому-то горло: абсолютное равнодушие. Ни гнева, ни ярости, ни удовольствия, ни жалости… как таракана раздавил все равно. Ты его сам не боишься?

– Вообще-то он вполне адекватный и разумный человек. Художник…

– Тот парень тоже вроде художником был. Как его звали? Гитлер вроде бы? – вздохнула Ребекка. – Который всю Европу кровью залил по колено.

– Неправда! Том завязал! Он больше этим не занимается! – возмутилась Лили. – Ой, – поняла она, что сморозила что-то не то, когда взгляды всех присутствующих сошлись на ней.

– А поподробнее можно, чем-чем он больше не занимается? – мягко попросила Кирдвин.

– Ну… террором… массовыми убийствами… пытками… жертвоприношениями… – совсем смутилась Лили, ёрзая на стуле под этими взглядами. – Но я же говорю: он больше этим не занимается! Он изменился!

– А кто он тебе, девочка? – ласково спросила Ребекка.

– Том мой муж, – ответила Лили. – Он хороший. Правда-правда хороший!

– А кто он? Откуда он? – так же мягко продолжила распросы Ребекка, подсаживаясь поближе к девушке.

– Он… он…

– Да ты не переживай так сильно. Ни тебя, ни его никто здесь не осуждает. Тут у каждого хватает темных страниц в прошлом. Просто, надо же немного представлять, что он за человек, чтобы не допустить какой бестактности.

– Он Мастер Боевых Искусств и…

– И?..

– Террорист я, хватит девочку мучить – ей и так со мной непросто, – ответил вместо Лили, стоящий в дверях Том Гонт. Как он подошёл, никто не смог заметить. Это пугало. – Бывший лидер ультрарасистской террористической организации в Британии – Пожиратели Смерти.

– Ни разу не слышала о такой, – осторожно сказала Кирдвин, медленно отходя к стене, стараясь встать так, чтобы между ней и черноволосым мужчиной в дверях оказался стол, а позади окно.

– Я не оставлял свидетелей и не выдвигал требований. Мы просто убивали, пытали, насиловали, а потом всё равно убивали. Всех. Ради развлечения.

– А власти?

– Пытались с нами бороться. Но мы приходили в дома руководителей департаментов, начальников отделов правоохранителей… и вырезали их вместе с семьями. Иногда брали в заложники их детей и заставляли делать то, что нам нужно. Потом всё равно убивали. И их и заложников.

– Эффективно, – тяжело вздохнул Дарий. – А чего пытались добиться?

– Власти, конечно. Сперва. Потом уже просто озверели от крови и вседозволенности и убивали просто так. Потому что могли. А мы могли. И потому что нам это нравилось.

– Знакомо, – опустил голову монах.

– Но Том больше этим не занимается! Он изменился! – вмешалась Лили. – Скажи им, Том!

– Я стараюсь, – отвел взгляд Гонт. – Но от подобных привычек не так легко избавиться. Иногда прорывается.

– Хватит уже нагнетать, Том, – хмыкнул Маклауд, под шумок объявляя шах королю Дария, пока тот находится в растроенных чувствах. – Тут каждый может чем-то подобным поделиться. Я – англичан истреблял прямо в домах, на глазах их жен и детей. Кирдвин – римлян. Дарий вообще орды гуннов через всю Европу на Рим водил. Важно не то, каким ты был раньше. Важно какой ты сейчас и каким ты хочешь быть. Каждый может ошибаться, но надо жить дальше и учиться на этих ошибках. Знакомьтесь: Том Гонт, мой ученик. А это Ребекка и Кирдвин мои хорошие друзья. И друзья Дария.

– Наше знакомство вышло… запоминающимся, – хмыкнула Кирдвин. – Что за дрянь ты нам вколол?

– Вас названия препаратов интересуют? – приподнял одну бровь черноволосый.

– Не особенно. Долго ещё голова такая шальная будет? И это головокружение?

– Думаю, что не больше получаса. Вы же Бессмертные. Миорелаксант уже перестал действовать, а нейролептик вот-вот перестанет, – ответил тот.

– Да ты не стой в дверях, проходи, присаживайся. Чай готов, угощайся, – встал со своего места Дарий, поставив мат Маклауду, и прошёл к электроплитке за чайником. – Так что там в конечном итоге произошло с Ксавье?

– Я отдал его голову Маклауду, – ответил черноволосый, входя и усаживаясь в кресло, в котором до этого сидела Лили. Та при его приближении встала. Черноволосый уселся, поймал девушку за руку, притянул и усадил себе на колени, обняв за талию руками. Та немного засмущалась, но с видимой нежностью прильнула к груди мужа. – Дункан смог подобрать правильные слова и весомые аргументы, после которых продолжить не смог уже я. Вот и все, в целом.

– Чем теперь планируешь заняться? – спросил Дарий, подавая Гонту кружку с горячим напитком. Тот привычным, но странным жестом провёл над кружкой в руках, после чего отпил. Дарий вернулся к чайнику и принялся готовить следующую кружку отвара.

– Тем же, чем и до этого досадного случая: проводить “медовый месяц” с женой. Мы же ради этого и прилетели в Париж, – пожал плечами черноволосый. – Потом… не знаю. Может на Ривьеру поедем, может в Испанию. Может быть на Гавайи или в Тайланд. Куда бы вы посоветовали, дамы? Опыт у вас большой.

– Это бы вам лучше у Аманды спрашивать, – улыбнулась Ребекка. – Мы с Кирдвин редкие гости на курортах.

– Ну, я собираюсь раскрутить Стивена на пляжи Ривьеры, – улыбнулась темноволосая Бессмертная, с благодарным кивком и улыбкой принимая дымящуюся кружку от Дария.

– У вас всё серьёзно? – уточнил Маклауд.

– Пока трудно сказать, Дункан, – ответила она. – Время покажет. Но сейчас нам хорошо вместе.

– У нас с Тессой тоже с этого начиналось, – улыбнулся Маклауд, вспомнив что-то своё.

– И у нас с Полом, – добавила Ребекка, так же с благодарностью принимая кружку из рук монаха. – А как вы познакомились? – спросила она у Тома.

– Эм… – чуть смутился тот. – Это не самая романтичная история.

– Да уж не скромничайте, – подбодрила Кирдвин. Дункан так же удостоился кружки чая из рук Дария.

– Мои подручные долго выслеживали Лили с мужем. И в прошлый Самайн они, наконец, загнали их в ловушку. Ночью я лично пришёл убить их троих: Лили, её мужа и сына…

– Действительно, романтикой как-то пока не пахнет, – убрала с лица улыбку Ребекка.

– Её мужа звали Джеймс. Он умер быстро. Но умудрился задеть меня взрывом “пояса шахида”, который носил постоянно, зная, что я охочусь за его семьёй… У меня слегка повредилось в голове, и вместо того, чтобы убить его жену и сына, я их похитил. Бросил всё и сбежал с ними в Америку. За следующие три дня всех моих подручных переловили и пересажали. Меня же официально сочли мертвым (уходя, я поджёг дом и он выгорел дотла). Такая вот история…

– А как ты при таких талантах умереть умудрился? – решила перевести тему Кирдвин.

– Перед своим “исчезновением” я заминировал школу. Бомба должна была сработать по достижении определенных условий, – отхлебнул отвар из кружки Гонт. – Лили узнала об этом… и убедила меня эту бомбу обезвредить.

– Что-то пошло не так? – догадалась Ребекка.

– Да. “Бомба” оказалась сложнее, чем даже я сам предполагал… В общем, оказавшись в безвыходной ситуации я подорвал себя вместе с “бомбой” “малым зарядом”, который не дал “бомбе” сработать…

– А потом воскрес… – кивнула Кирдвин. – И как ты это воспринял?

– Философски, – снова отхлебнул Гонт. – Выбрался из Хогвартса и полетел к Маклауду набиваться в ученики.

– Хогвартс? – удивилась Кирдвин. – Это в Шотландии?

– Да, – ответила вместо Гонта Лили. – Это школа, которую мы с Томом закончили… в разные годы.

– А что за школа такая? Никогда о такой не слышала, – заинтересовалась Ребекка.

– Небольшая частная школа с уклоном в мистику. Основана около тысячи лет назад Годриком Грифиндором, Салазаром Слизерином, Ровеной Рейвенкло и Хельгой Хаффлпаф, – пояснила Лили.

– Какие знакомые имена, – задумалась Кирдвин. – С Сейдконой Хельгой Веющей Ветрами я была знакома. С Годриком мы даже дружили, а вот Салазар был человеком очень неприятным. Хитрый, жестокий, изворотливый, самолюбивый, с очень “плохим” взглядом. Тяжёлый человек…

– Том – один из его прямых потомков. Наследник Слизерина, – сказала Лили. Кирдвин замолчала, подняла руки и прикрыла от своего взгляда волосы и подбородок Тома, присматриваясь.

– А ведь и правда похож, – удивилась она. – Только тот лысый был и взгляд… у Салазара он был намного тяжелей и неприятней.

– Вот такой? – уточнил Том, посмотрев ей прямо в глаза. Кирдвин аж вздрогнула от того, что там углядела.

– Именно, – справившись с ознобом, подтвердила она. – Правда, молодым я Салазара не видела. Но очень похож.

– Забавно, – хмыкнул Том, отведя взгляд и убрав то давящее ощущение, которое минуту назад накрыло всех присутствующих.

– Кончил он плохо, – вздохнула Кирдвин. – Зарубил его Годрик в конце концов. И сам вынужден был уйти…

– Гриффиндор зарубил Слизерина?! – вытаращилась Лили у которой буквально мир рушился на глазах. – Как? Почему?

– Я точно не знаю. Сама не видела. Помню, Годрик вечером пришёл ко мне мрачный, как туча… Я его отогрела, отпоила чаем, разговорила… Выяснилось, что у них с Салазаром, а они несмотря ни на что оставались лучшими друзьями, вышла какая-то очень некрасивая история, как водится, с кровью, с подлостью, с женщиной, кажется даже ученицей… подробности он не рассказал. В результате дуэль. Которую Годрик проиграл…

– Но как же…

– Салазар не знал, что Годрик Бессмертный. Расслабился, увидев его труп… когда свидетели дуэли разошлись, Годрик встал и пошёл за Салазаром… а потом пришёл ко мне. Напился мертвецки… А утром ушёл, ведь его “смерть” видела Хельга и, как ты сказала, Ровена? Да, точно, именно это имя он тогда называл. С тех пор я про него не слышала. И не встречала.

– Гриффиндор – Бессмертный! Дзе-е-ен! – выдохнул Том. – Слава Дзену, что не Слизерин… с этим своим предком я бы точно встретиться не хотел…

– Том, а что такое “филактерия”? – вдруг спросила Кирдвин. Гонт замер и уставился на неё круглеющими глазами.

– Скажи, что ты пошутила, – попросил он. – Ну пожалуйста-пожалуйста–пожалуйста! – буквально взмолился он, переполошив Лили. – Скажи, что это слово ты слышала где угодно в другом месте, а не в ту ночь от Гриффиндора! Ну пожалуйста…

– То есть ты знаешь, что это такое, – поджала губы Кирдвин. – И это на самом деле что-то очень плохое.

– Значит, не скажешь, – обречённо вздохнул Том.

– Том, о чём она? – встревоженно спросила Лили.

– О крестраже. Это его другое название, – Лили мгновенно побледнела и замолчала. – Годрик уничтожил эту филактерию или нет? – уже спокойно уточнил Том.

– Он сокрушался, что найти её в “огромном замке, который этот змеёныш знал лучше всех других” будет почти нереально, – ответила Кирдвин.

– Дзен! – ругнулся Гонт.

– Так что это такое, Том? – не отставала Кирдвин.

– То, за что убивать надо сразу, не раздумывая, – отрезал он. – Даже просто знание о том, что это такое, опасно. Так что извини, но я не скажу тебе. Без обид, но тысячу лет ты прожила без этого знания и, даст Дзен, ещё тысячу проживёшь. Лучше просто забудь это слово. Навсегда.

– Он прав, Кирдвин, – вмешалась Лили. – Не надо вам таких знаний. Ни к чему они.

– Да уж, заинтересовать вы умеете, – хмыкнула темноволосая. – Но давить не буду. Лучше сама потом поищу.

– Если найдешь, случайно, покажи первоисточник, – попросил Том.

– Сожжёшь? – ухмыльнулась Кирдвин. Тот только пожал плечами, мол “сама всё прекрасно понимаешь”.

Ребекка тем временем перебралась поближе к Маклауду, у которого на коленях спокойно посапывал заснувший ребёнок, обхватив маленькой ручкой рукоять меча, который Горец прислонил сбоку к своему креслу.

Сам Дункан смотрел на мальчика теплым взглядом, а на дне его глаз притаилась застарелая тоска… Такая же, как и во взгляде Ребекки. Только у той она была гораздо больше…

***