Том Марволо Гонт

глава 31

***

– Дункан, ты когда-нибудь совершал ошибки? – спросил я вошедшего в комнату Маклауда. Это был его рабочий кабинет, в его доме. Я сидел в его кресле, расплывшись по спинке и запрокинув голову. Глаза мои были закрыты. Сам я был в черной кожаной куртке поверх свитера с высоким горлом, в синих джинсах и в белых кроссовках. На столе стояла открытая бутылка какого-то алкоголя, в моей руке был зажат до половины полный этим алкоголем стакан. Бутылка была из запасов Маклауда. Я просто призвал её беспалочковым “Акцио”, когда ввалился в этот кабинет сорок пять минут назад.

Маклауда с Тессой в это время дома не было. Они только что вернулись с концерта. Дункан почуял в доме Бессмертного, поэтому вошёл сразу с обнаженным мечом в руках, но увидев меня, меч опустил. Не убрал, но по крайней мере опустил. Не перестав при этом хмуриться.

– Все их совершают, Том, – осторожно ответил он, прислоняясь плечом к дверному косяку.

– Нет, Мак, я имею в виду большие, очень серьёзные ошибки, повлекшие за собой катастрофично-ужасные последствия? – не открывая глаз, помотал головой я.

– Так, чтобы уж именно катастрофично-ужасные – нет. Но те, которые вели к гибели невиновных людей… случалось, – сказал он, ещё больше хмурясь. Видимо что-то вспомнил из своего личного опыта.

– А я вот такую ошибку только что совершил, – отставил стакан на стол и уткнулся лицом в ладони, я, согнувшись в кресле, с силой потер ими глаза.

– Всё настолько ужасно? – напрягся Маклауд. – Погибли люди?

– Да. На оба вопроса, – вздохнул я и обхватил руками голову. – Много людей. Одни умерли быстро, другие будут умирать медленно и страшно.

– Что же ты сделал, Том? – задал вопрос Маклауд. Вопрос, на который мне совсем не хотелось отвечать.

– Убил Кургана, – сказал я и, подняв правой рукой здоровенный эспадон, бывший прислоненным к креслу все это время, положил его на стол перед Маклаудом.

– Кургана? – на меч он бросил всего один быстрый взгляд, тут же снова подняв глаза на меня. Он смотрел испытующе, словно готовился вынести приговор.

– Да. Я выследил и загнал его в Союзе. Это не было легким делом. Там иностранцу очень трудно работать. Тем более - заниматься розыском и убийством, – добавил я и снова откинулся на спинку кресла.

– Курган был убийцей. Он заслуживал смерти, – осторожно, не переставая хмуриться, сказал Маклауд.

– Курган был чудовищно силен. В нем было так много животворной силы… Больше трех сотен душ, – вздохнул я, вспоминая те, не самые приятные минуты своей жизни. Точнее, физически-то это как раз было эйфорично до безумия, удовольствие на грани экстаза. А вот морально, это был кошмар наяву: понимать, что вокруг происходит, понимать, что во всём происходящем виноват ты, и уже не мочь остановить и остановиться . – Дункан, никогда не убивай сильного Бессмертного рядом с электростанцией! – посмотрел я прямо в глаза Маклауду взглядом полным безумия. – Особенно очень сильного и рядом с Атомной Электростанцией! – глаза Горца начали расширяться по мере того, как до него доходили мои слова. Он ведь Бессмертный гораздо дольше меня, и опыт срубания голов имеет гораздо больший. Он знает, что происходит в такие моменты.

– И как близко вы были? – спросил он.

– Непосредственно на крыше энергоблока, – вздохнул я и отвел глаза. – Курган уже несколько недель гнал другого Бессмертного, Николая Власика. Тот прекрасно понимал разницу в силах и хотел жить, поэтому боя не принимал. Он убегал, как мог. Пытался спрятаться… бесполезно. Под конец решился на авантюру: чтобы сбросить Кургана с хвоста, он протаранил КПП режимного объекта. Естественно его изрешетили солдаты. Курган за ним. Тоже получил свою порцию семь-шестьдесят два подарочков. Пока переполошенные местные разбирались, связывались, согласовывали, вызывали Органы… Власик ожил и попытался затеряться в сутолоке. Он рванул в глубь территории, надеясь там отсидеться…

– Курган провернул тот же номер, – угадал Маклауд. Я кивнул.

– Не буду описывать всю их беготню, но сошлись они уже на крыше четвертого энергоблока. Я успел как раз к моменту, когда голова стоящего на коленях Власика скатилась к его ногам… Слабенький он был Бессмертный. Уж и не знаю, чего Курган за ним так гонялся… Даже “спецэффектов” особых не было.

– И тут ему бросил вызов ты, – снова угадал Маклауд. Я кивнул и опрокинул в рот содержимое стакана, даже не чувствуя вкуса.

– Что было дальше? – жестко спросил Дункан, не переставая хмурится.

– Я победил, – легкое пожатие плечами.

– И?

– Голова Кургана скатилась, его животворная сила вырвалась на свободу. Меня подняло в воздух, а затем энергоблок взорвался… – снова потер виски я.

– Ядерный взрыв? – уточнил Дункан.

– Нет, слава Дзену, – снова вздохнул я. – Реактор перегрелся и взорвался, как паровой котёл паровоза. Весь энергоблок разнесло. Здание разрушено. Начался пожар. Радиоактивная пыль попала в атмосферу… – Маклауд молча положил свой меч на стол, достал второй стакан, налил себе того же пойла, что и я. Он сел во второе кресло, стоящее в кабинете при этом так ничего и не сказал, но был мрачен, словно туча.

Я тоже молчал. Не знал, что сказать. Там, под Припятью, времени думать не было. Сначала схватка: а Курган оказался очень серьёзным противником – за счет силы, скорости, реакции, длинны рук и меча он никак не подпускал меня к себе с моей короткой в сравнении с его эспадоном катаной. Магия на него практически не действовала, прямо в глаза он не смотрел, рассеивая своё внимание на всё моё тело, как и положено нормальному бойцу. Физической силой он меня даже превосходил. Пришлось изрядно покрутиться, прежде, чем я его подловил. Хороший был бой. Серьёзный.

Потом энергия. Просто море энергии. Взрыв, после которого энергии стало ещё больше. И вся она единомоментно вламывалась в моё тело. Я уже думал, меня разорвет, когда стало ещё хуже: заключенные в теле Кургана “души” ломанулись в меня… Было не до рефлексии. Особенно, когда “спецэффекты” закончились и я рухнул точно в центр развороченного взрывом реактора.

Там в голове билась только одна мысль: “радиация!”. Наверное, со стороны это выглядело нереально глупо, но я прямо там, где упал, едва очухавшись, сел в медитацию. Я ж, Дзен его накрой, Волшебник! И я облажался. А значит мне и выправлять, что ещё можно выправить.

Три часа “дыхательного” транса. Ещё полчаса работы Адского Пламени, которым я выжег до состояния котлована всё, что осталось от четвертого энергоблока. До чистой земли. Так, чтобы не осталось радиоактивных материалов. Чтобы уменьшить загрязнение.

Понятно, что то, что уже ушло в атмосферу, мне не достать. Не хватит сил на такое масштабное “Репаро”. Но то, что было на земле, я сжег. В том числе и соседний, третий энергоблок. На всякий случай. Только после этого я применил восстановление к своей одежде, оружию. Чистящие чары… Затем призвал своего эльфа, “накачал” его “сырой” магией и дал приказ прыгнуть в Америку. Сил ему хватило впритык. Пришлось после “прыжка” снова медитировать и “откармливать” потратившегося эльфа.

Вот только дома я не усидел. Не смог. Аппарировал к Маклауду.

Теперь вот сидели с ним и молчали. Обычный алкоголь плохо берет магов. Именно по этой причине они предпочитают глушить всякие “Огневиски”. Так что я был практически полностью трезв. И был не рад этому.

– Сколько людей погибло? – наконец задал вопрос Маклауд.

– Не знаю, – хмуро гипнотизируя взглядом стакан, ответил я. – Взрыв произошёл в час ночи. Тем более в субботу. На станции не должно было быть много людей. После взрыва я поставил маглоотталкивающий барьер, так что к энергоблоку никто не подходил, пока я медитировал и выжигал всю радиоактивную дрянь, что там осталась… Но вот то, что ушло в атмосферу в момент взрыва… А это несколько тонн, если не десятков тонн радиоактивной пыли. Где и когда это теперь всё выпадет… – Дункан ничего не ответил. Он молча отпил ещё из своего стакана.

К нам заглянула Тесса. Поздоровалась. Но почувствовав гнетущее настроение, решила не лезть и ушла к себе.

– Не знал, что ты охотишься, – минут через двадцать нарушил молчание Маклауд.

– Нечасто, – ответил я.

– И как выбираешь жертвы?

– У меня есть знакомые. Среди европейских Наблюдателей. Иногда обращаются ко мне. Когда какой-нибудь говнюк начинает жестко беспределить, – признался я, не называя имен.

– Даже так? – хмыкнул Дункан. – Ты, значит, теперь Судья?

– Осуждаешь? – посмотрел на него я. Тот молчал, крутя в пальцах стакан.

– Нет, – наконец ответил он. – Хоть и неправильно, что смертные решают, кому из нас жить, а кому умереть.

– Они не решают. Мне просто дают информацию о том, что творит этот говнюк. Я приезжаю и смотрю на месте. Если оказывается правдой… Нахожу и вызываю на бой. Ты разве сам не так же делаешь, когда друзья тебя просят о помощи? – почему-то принялся оправдываться я. Мне было важно его мнение.

– Наверное, – ответил Дункан и отпил ещё алкоголя. – Вот только против тебя ни у кого из нас нет и шанса. Получается не бой, а убийство.

– И как быть? – спросил я. – Не вмешиваться? Смотреть, как они продолжают безнаказанно убивать, насиловать, пытать ещё и ещё? Ждать, пока не найдется тот, для кого это будет “бой”? Ты скажи мне, Мак. Я послушаю тебя и сделаю, как ты скажешь. Правда.

– Я не знаю, Том, – после продолжительного молчания ответил он. – Ты можешь говорить о них мне…

– Какой в этом смысл, Мак? Велика ли разница, от твоего меча они погибнут или от моей руки? Да, ты устроишь “бой”, который имеешь шанс проиграть. Но что это изменит? Если проиграешь ты, то всё равно дальше вступлюсь я. Только при этом я потеряю друга, а Тесса любимого. Чем этот вариант лучше? Смысл-то какой, оттягивать и вовлекать лишнее звено?

– Действительно, – погонял он выпивку по стакану. – Сложный это вопрос. Неоднозначный. Домой-то пойдешь? Жена-то наверное волнуется.

– С чего бы? – удивился я. – Она не знает, куда, зачем и насколько я уходил. С чего ей именно сейчас волноваться-то?

– Странные у вас отношения, – неодобрительно повел головой Горец.

– Возможно, – не стал отрицать я. – Но ты прав. Пора мне. Меч Коннору передай. Извинись за меня, что на могилу Кургана он плюнуть не сможет.

– Передам, – кивнул он. Я применил беспалочковый “Репаро” на бутылку. Та сама собой запечаталась и уровень жидкости вернулся на отметку “полная”.

– Выпивка, кстати, так себе, – поделился впечатлениями о напитке я, поднимаясь с кресла. – Тессе привет, – и исчез в аппарации.

***

Первый этаж моего дома встретил меня тишиной, темнотой и пустотой. Спать не хотелось. Точнее не моглось, так как голова была забита тяжелыми и беспокойными мыслями.

Я принял душ, переоделся и пошёл заниматься. Как там говорил мой любимый Мастер Карате Сотого Дана Сакаки Сио? “Мочи макивару, парень!”. Вот этим я и занялся, благо была у меня одна такая “для особых случаев”. Представляла она собой стальной цельнометаллический столб высотой в мой рост, вмурованный в пол, и закопанный в землю под полом на пятнадцать метров вглубь, диаметром в полметра, верхняя часть которого была обмотана в несколько слоёв резиновым бинтом.

Этот столб, мало того, что сам по себе очень крепкий, так как сталь была углеродистая инструментальная с легирующими добавками (кучу денег мне стоила, больше, чем новенький белый Порш Лили), так он был еще и чарами укрепления накачан больше, чем весь остальной дом.

Эту макивару я бил тогда, когда хотел что-то выплеснуть: радость, печаль, злость, возбуждение, обиду, ярость, боль, сомнения... Когда хотел бить, не сдерживая рук, с применением Ци и укрепления тела, ломая в щепу собственные кости, так, чтобы кровь разлеталась брызгами. Всё равно я Бессмертный и через пару минут буду снова здоров. И снова буду разбивать свои кулаки об этот столб…

Резиновые бинты лопаются в первую же минуту, обваливаясь ошметками. Остается один голый металл, но это уже не важно, потому как я уже в неком трансовом состоянии, когда боль физическая и повреждения тела больше не имеют значения. И только глухой, но протяжный звон-стон-гудение разносятся по спортивному залу от каждого моего удара.

Я долбил макивару до половины третьего ночи, по местному времени, которое отличалось от времени Украины почти на восемь часов. Потом поплелся в душ, вымылся, восстановил форму из тех рваных, пропитанных кровью тряпок, в которые она превратилась, и пошёл в кровать. К жене под бочок.

***

Утром, когда я спустился в спортивный зал после душа, то застал там Лили, стоящую у моей “Макивары имени Сакаки-сэнсея” и внимательно её разглядывающую. Увидев это, я с опозданием понял, что забыл вчера привести её в порядок после завершения “сеанса психотерапии”. Теперь будут вопросы. Я вздохнул и пошёл готовить завтрак, решив оттянуть неприятный момент.

К моменту ежедневной обязательной тренировки разговор всё ещё не состоялся. Чем я был вполне доволен. Обсуждать ещё что-то не тянуло. Всё что хотел обсудить, я вечером обсудил с Маклаудом, как полагается за бутылкой крепкого пойла.

В дальнем углу сидел Пух и, нарушая свои привычки, не играл в шахматы, а читал свежую газету.

Сама тренировка прошла в обычном режиме, не принеся ничего неожиданного. Единственное - Маклауд был хмур и задумчив. Да и я сам улыбкой окружающих не радовал, говорил кратко и только по делу.

Когда все разошлись по своим делам, я двинулся в угол к Пуху. Трансфигурировал из воздуха стул и сел напротив него. Винни аккуратно сложил газету и убрал её на край своего стола.

– Пух, ты любишь задачки? – он молча кивнул. – А сильных противников в игре? – он снова кивнул. – Тогда слушай. Задач две. Первая: придумать мне уникальный способ добиться бессмертия. Такой, чтобы он был правдоподобен, но никто из магов, кроме меня, повторить его не мог. Ограничения: при этом не должна фигурировать Тёмная Магия и Бессмертие Бессмертных. Любые доступные мне материалы по магии можешь спрашивать у Тинки. Он доставит, – медведь кивнул, обозначая, что первую задачу понял. – Вторая задача. Она напрямую касается тебя. И будущих проблем с самкой, – морда Пуха не изменилась, она у него вообще не богата на мимику, но по легелименционному каналу (естественно я постоянно применял к нему легелименцию, так как медведь-интеллектуал – это очень опасный сосед, если вдруг затаит обиду. Его планы и настроения знать, не прихоть, а необходимость) пришла заинтересованность и максимальное внимание к моим словам. – Я собираюсь стать Директором Хогвартса. Примерно лет через десять-двенадцать. Тебе хочу предложить место Профессора Истории Магии вместо призрака Бинса. Сам подумай, какие это открывает перспективы, учитывая, что рядом есть Запретный Лес, а также такое направление в учебе, как Уход за Магическими Существами, – тот довольно кивнул. Его разум не любил мучиться сомнениями, ему нравились конкретные задачи. Единственное, я уловил, что его смущает столь большой срок реализации проекта. – По поводу того, что придется ждать десять лет, открою тебе маленькую тайну, которой не стоит с кем бы то ни было делиться. Понимаешь меня? – тот кивнул. – Ты больше не стареешь. Твоя жизнь может оборваться теперь только насильственно. Это мой личный тебе подарок, как Создателя. Учитывай это, – медведь кивнул. Но в разуме его царило смятение. Такой новости он явно не ожидал. – По времени решения этих задач не ограничиваю. Если не сможешь их решить, тоже не беда. Но я на тебя надеюсь, Винни.

– Я постараюсь, Том, – своим грубым звериным голосом с преобладающими рычащими нотками ответил Пух. – Мне нравятся эти задачки. Тут есть над чем подумать.

– Вот и хорошо, Винни, – улыбнулся я. – Потренируемся? – медведь кивнул и, сняв очки, положил их на стол.

***