Тоси Дэнсэцу. Городские легенды современной Японии

ХАССЯКУ-САМА

Когда-то давным-давно в одной уютной, красивой деревушке, далёкой от городских пороков и суеты, трудолюбивые крестьяне установили статую Дзидзо-сама. Искусно выполненная статуя, изображающая доброго защитника детей, стояла у древнего раскидистого дерева, где местные жители издавна собирались, чтобы мирно обсудить цены на рис и погоду на завтра. «Как замечательно смотрится наш Дзидзо в лучах заходящего солнца, как прекрасно и спокойно наше селение», — говорили крестьяне, проходя мимо красивой статуи, от которой так и веяло надёжностью и покоем.

— Теперь-то нам не страшна омерзительная гигантская баба, что ходила по окрестностям и наводила такой страх, что даже вспомнить страшно, извините за тавтологию, — завопил деревенский дурачок, некстати оказавшийся поблизости, — кто-нибудь посчитал детей, которых она утащила? Если бы она их ела, это можно было бы понять, но ведь мы до сих пор не знаем…

— Кто-нибудь! Заткните пасть этому похабнику, он портит момент! — воскликнул староста.

Странная дама, которая вполне могла бы сделать карьеру в баскетболе, известна в русском сегменте Интернета как Хашишакусама. Вольная передача английской транслитерации японского оригинала не совсем точно воспроизводит правильное звучание имени. Будем же придерживаться исходного варианта, в котором сочетание глухих согласных удваивает звук, и послушаем историю об удивительных приключениях некого мальчика, который встретился с неведомым. Надо сказать, что эта странная история (которую можно истолковать и как иносказательное обозначение инициации) — единственный обстоятельный рассказ, касающийся женщины ростом в восемь сяку (один сяку — чуть больше тридцати сантиметров). Учитывая, что героиня этого рассказа постоянно таскает на голове внушительную шляпу, будем считать, что её рост составляет два с половиной метра. Не «Атака титанов», но вполне достаточно для мирной японской провинции. Множество пересказов базового сюжета не сильно удаляется от основной фабулы.

Герой повествования прибывает на летние каникулы в деревню к дедушке и бабушке, не ведая, что скрывает сельская идиллия. В оригинальной версии рассказа указано: дорога до дома стариков заняла около двух часов езды на машине, что более чем прозаично. В позднейших англоязычных и соответственно русских пересказах мальчик, папа и мама прилетают в Японию на самолёте, что не вполне понятно, так как ни о какой зарубежной работе отца рассказ не сообщает. Впрочем, всё это несущественно. Мальчишка, которому, кстати, стукнуло пятнадцать лет, сидел во дворе и любовался бабочками (а может, и просто мечтал о чём-то приятном). И тут зловещее бормотание нарушило деревенскую тишину! «По-по-по-по», — бубнил кто-то, подходя всё ближе и ближе. Источник звука не заставил себя долго искать. Над двухметровой изгородью, окружающей двор, появилась белоснежная широкополая шляпа вроде тех, что называют калабрийскими. Обычно в комплекте с таким головным убором предлагаются английское чаепитие, игра в крокет, лакей-индус и экстравагантный дядюшка, сделавший состояние в колониях. Изумлённый подросток поспешил к изгороди и обнаружил, что ничего вышеперечисленного там нет. Высоченная женщина в белом платье, в два раза выше мальчишки, стояла у ограды и с интересом таращилась на двор. Именно она издавала странный по-по-покающий сигнал…

Наш герой скорее удивился, чем испугался, и отправился в дом. Там он поведал о незнакомой дылде, которая явно хотела стать моделью или баскетболисткой, но немного увлеклась. Что тут началось! Выпученные глаза, волосы, ставшие дыбом, череда испуганных вопросов, звонки и беготня… Дедушка умчался за помощью, а бабушка увела внучка на кухню и, успокаивая разволновавшегося мальчишку, рассказала о маленьком деревенском секрете. Когда-то в здешних краях на людей наводила страх какая-то огромная женщина — по всей вероятности, местный ёкай. Ростом в два с половиной метра, облачённая в белое платье или кимоно, иногда — старуха, иногда — женщина средних лет, иногда — довольно молодая…

— А чуть пониже и чтобы моего возраста, такого не замечали? — осведомился внучок и тут же съёжился под сердитым взглядом бабули.

Хассяку-сама была запечатана благодаря благодетельной силе статуй Дзидзо. До установки фигуры хранителя немало детей и подростков, мальчиков и девочек пропали неведомо куда. Приметив жертву, госпожа Хассяку таскается за ней и бормочет своё «по-по-по», отвязаться от неё очень непросто. Всё было бы неплохо, если бы одна из статуй не раскололась. Теперь долговязое страшилище, нарядившись, как гайдзинская дачница, снова бродит по окрестностям, и горе тому, на кого она положит глаз!

— А потом? — осведомился внучок.

— А потом всё! — отрезала бабушка.

В это время вернулся дедушка. Мальчишке объяснили, что он близок к гибели и надо продержаться ночь, а потом бежать прочь, как можно дальше. Затем сюжет приобретает известное сходство с классическими рассказами о враждебных юрэй. Сиди в комнате и не выходи, на стены и окна надо поместить свитки-офуда с заклинаниями (увлекающиеся переводчики сообщают о рунах), и, конечно же, нельзя выходить наружу.

В комнату были помещены четыре миски с солью, ибо всем известна неприязнь нечисти к этому продукту. Мальчишке велели молиться Будде и сидеть тихо, не высовывая носа.

— Я атеист, — пискнул маленький вольнодумец и едва успел увернуться от миски, запущенной дедушкой.

Слушатель может спросить: а почему нельзя было удрать из деревни в тот же час, когда обозначилась Хассяку-сама. Ответа он не дождётся: возможно, ночь в проклятой деревне — это выполнение некоего таинственного ритуала, без которого нельзя спастись. Эта самая ночь прошла по всем законам жанра. Мальчишка дрожал от страха, кто-то деликатно стучался в окно второго этажа, где засел наш герой, и царапался в стекло. Потом к двери подошёл дедушка и предложил своё общество в ночном бдении. Дескать, вдвоём не так страшно. Но бдительный мальчик увидел, что соль в мисках почернела, и сразу всё понял!

— У меня в двери глазок, обломись, дылда, — нагло сказал подросток и задрожал ещё сильнее.

Наутро его извлекли из комнаты, посадили в машину, в которую набилось немало родственников нашего героя, и они помчались прочь из гостеприимной деревеньки. Госпожа Хассяку какое-то время бежала за машиной, продолжая по-по-покать, но потом всё же отстала. Оказывается, обилие родни должно было запутать приставучего ёкай. Получается, что долговязая леди не вполне различает индивидуума, а скорее ориентируется на некий запах определённого рода, что объясняет проживание за границей семьи злополучного подростка. Однако следует повториться: в оригинале ни о каких перелётах из Японии речь не идёт, беглецы возвращаются в город, оставляя госпожу Хассяку коротать дни в деревеньке. Рассказ завершается тем, что десять лет спустя молодой человек разговаривает с бабушкой по телефону, и больная старушка умоляет внука приехать повидаться, возможно, в последний раз: у неё диагностирован рак. Надо сказать, что после описанного случая наш герой не посещал родные места.

— Но как же наше проклятие? — воскликнул молодой человек. — Что с Хассяку-сама? Ты уверена, что мой приезд безопасен?

— По-по-по-по! — пробубнила трубка в ответ.

Всякому ясно, что пытаться заманить жертву в ловушку, издавая своё фирменное «по-по-по-по», — занятие бесперспективное. Я бы расценил этот звонок как своеобразную шутку, а может быть, и прозрачную декларацию о намерениях: дескать, я помню о тебе, и годы значения не имеют.

Как говорилось выше, этот сюжет — основной, но не единственный. Вариантов его пересказа так много, что нет смысла приводить их все. Один из них воплощён в забавной аниме-короткометражке и совершенно по-новому раскрывает подноготную случившегося.

В сюжет вносится небольшое, но важное уточнение. Наш герой всё-таки открывает дверь, доверившись провокационным вопросам родственника. За дверью его встречает пустота, а из-за спины появляются две бледные руки, которые тут же втягивают мальчишку обратно в комнату. «Добрый вечер», — шепчет ему в ухо госпожа Хассяку…

На следующее утро вполне живого, усталого и сонного подростка запихивают в автомобиль и увозят прочь. Титанша в белом платье спешит за машиной, а малолетний беглец, удерживаемый двумя дюжими родственниками, печально просит прощения у своей преследовательницы: он не может остаться в деревне! Он очень хотел бы посидеть в комнате ещё немного, но вреднющие взрослые опять всё испортили! Завершается эта история, как и в оригинале, десять лет спустя. Молодой человек изливает душу таксистке, которая везёт его по ночной дороге. В последних кадрах сочувственная слушательница начинает преображаться, но страха за попавшегося в ловушку почему-то не возникает. Скорее всего, всё будет хорошо.

А что же город? Или Хассяку-сама — это исключительно сельская жительница. Вовсе нет. Одна из вокалисток айдол-группы Yoshimotazaka46, носящая необычное имя Yuriyan Retriever, стала свидетельницей любопытного явления. Однажды вечером, проезжая на велосипеде через Осакский парк, девушка увидела, что на детской площадке, возвышаясь над горкой для катания, стоит черноволосая женщина в белом платье (правда, без шляпы). Незнакомка возвышалась над двухметровой горкой и то ли напевала что-то себе под нос, то ли бормотала какую-то околесицу. Девушка здраво рассудила, что не стоит привлекать к себе излишнее внимание, и прибавила ходу. Интересно, что практически следом за ней катились её знакомые сэмпаи, которые никого на детской площадке не заметили. Хассяку-сама (а это была именно она) куда-то спряталась. Уже днём Юриян-сан вернулась к таинственной горке и измерила её. Высота более ста восьмидесяти сантиметров, так что рост женшины в белом мог быть определён где-то в два с лишним метра. Позже молодая айдол утверждала: в Осаке так много чудиков, что в первый момент двух с половиной метровая дама не показалась такой уж необычной, и только потом в голову пришли кое-какие нехорошие подозрения. Юриян поведала эту историю на фестивале страшных рассказов в театре Намба гранд Кагэцу, и присутствовавшие там судьи и эксперты в один голос воскликнули: это проделки госпожи Хассяку!

В 2012 году в сети всплыл интересный рассказ, который проливает некоторый свет на главный сюжет, касающийся Хассяку-сама. Три товарища мчались на машине по какой-то сельской дороге. Неожиданно навстречу им выскочил то ли волк, то ли крупный пёс — водитель бешено крутанул руль, и автомобиль врезался в небольшую статую Дзидзо, стоявшую на обочине. Скульптура раскололась на куски, а наши друзья вызвали эвакуатор и сели ждать у моря погоды. Но гораздо раньше эвакуатора откуда-то из зарослей на дорогу вышла высоченная бледная женщина в белом платье и старомодной шляпе. Она улыбалась так дружелюбно и весело, что парням сразу стало ясно: пришёл их смертный час.

— Большое спасибо! — воскликнула незнакомка и быстро удалилась прочь по дороге, никого не съев и не покалечив. Существует версия этого рассказа, где Хассяку вернулась к обалдевшим водителям.

— Здесь в окрестностях есть ещё несколько заградительных Дзидзо… Раз уж вы так хорошо начали, может, и их посшибаете, а то я тут, как привязанная. Можно подумать, мне в город съездить не хочется. Кстати, эта шляпа мне подходит, я в ней красивая? Ой, простите, мальчики, это же не моё амплуа!

После этого случая слухи о высокой женщине стали приходить и из Хоккайдо, и из Ибараки, и из Сикоку. Видимо, наша героиня решила вознаградить себя за многолетнее заточение. Все очевидцы сообщали о невероятно высокой, пугающе высокой даме в белой шляпе, которая что-то бормотала себе под нос и смотрела в глаза с нехорошим вниманием. Испуганный свидетель спешил покинуть место встречи, а потом переставал выходить на связь. Очень быстро были собраны рекомендации, как себя вести, если судьба свела вас с госпожой Хассяку. Не надо смотреть ей в глаза, не стоит называть своё имя, в ближайшую ночь следует не выходить из дома, не отвечать на звонки и призывы знакомых, неожиданно явившихся в гости: скорее всего это Хассяку-сама. Не лишней будет мисочка с солью. Если вы — девушка, опасность не так уж и велика, если вы — молодой человек или подросток, у вас некоторые проблемы. Госпожа Хассяку неравнодушна к свежему мужскому мясу, фигурально выражаясь. Нет никаких свидетельств о людоедстве нашей героини, её жертвы просто исчезают, что наводит на мысль о таинственном явлении камикакуси (похищение духами). Какова судьба тех, кто был похищен госпожой Хассяку, угадать невозможно. Одновременно с расцветом историй о женщине в белом по стране распространились ковайбанаси о её коллеге, предпочитающей красный цвет. Акай Ванпису уже знакома нам, но здесь немного другой случай. Госпожа Акусара носит длинное красное платье, её рост достигает трёх метров, и, пикантная деталь, у неё нет глаз. Она бродит в сумерках по дорогам и ждёт знакомств. В данном случае никакой загадки не существует: всех, кто повстречается на пути, Акусара убивает на месте. Слушатель может задать вопрос: какой уклон, то есть какая тварь хуже? Правильным ответом будет классическое: оба хуже, товарищи, оба намного хуже.

Дотошные исследователи посчитали, что большинство рассказов о Хассяку-сама были зафиксированы в регионе Тохоку. Нельзя исключать, что имя женщины в белом связано с туземным топонимом. В префектуре Аомори (регион Тохоку) есть место под названием Хассякудо. Возможно именно это малая родина госпожи Хассяку, которая стала известна по всей Японии. Уютные деревеньки, заливные луга, раскинувшиеся там, вполне подходят под описание, данное в классическом рассказе.

Также нашего внимания достоин храм Ясака Дзиндзя, расположенный на острове Сикоку. Название храма пишется теми же кандзи, что и имя Хассяку, — отличается прочтение. Считается, что название храма, вроде бы построенного ещё в эпоху Нара, связано с одной из трёх императорских регалий — Ясакани-но Магатама. В эпоху Сэнгоку Дзидай, когда междоусобицы захлестнули страну, этот храм стал местом упокоения некой Белой Принцессы, госпожи Сираки. Её муж, глава клана Уцуномия, сложил голову в бою, и молодая вдова покончила с собой в святилище Ясака Дзиндзя. Уже в эпоху Мейдзи настоятелю храма стал являться кавайный юрэй, облачённый в белое кимоно, и требовать захоронения каких-то безделушек, принадлежавших ей при жизни. Ритуал был исполнен, и призрак вроде как успокоился. Честно говоря, ничего, кроме пристрастия к белому, не роднит самурайскую вдову и госпожу Хассяку, но сама по себе связь интересна.

Гораздо более перспективно заглянуть в эпоху Эдо. Время расцвета городского фольклора и всего, что с ним связано. Великий Торияма Сэкиэн без устали рисовал всевозможных ёкай и юрэй, классифицировал их и издавал серии своих гравюр весьма недурными тиражами. Существует подозрение, что некоторые чудища обязаны появлением именно этому знаменитому иллюстратору. Впрочем, подозрение не есть уверенность, можно и ошибиться. Именно тогда в мир страшных историй входит Така-онна. Женщина, высокая настолько, что без труда заглядывает в окна второго этажа, стала настоящим кошмаром развратников и любителей весёлых кварталов. Дело в том, что Така-онна, чей рост достигал двух с половиной, а то и трёх метров, не сильно интересовалась обычной жизнью японских горожан. Горячие сценки, страстные стоны и прочая любовная гимнастика привлекали это существо, как магнит. Знатоки потустороннего разделились на два лагеря. Одни придерживались мнения, что Така-онна — это юрэй женщины, томимой при жизни распутством и похотью. Другие отстаивали принадлежность долговязой наблюдательницы к племени ёкай. Дескать, женщина, не нашедшая любви и достойного партнёра, ещё при жизни превращается в дылду-извращенку, которую рисом не корми, дай посмотреть на чужие постельные радости. Сходство госпожи Хассяку и Таке-онна заметно невооружённым глазом. Не хотелось бы опускаться до неприличных намёков, но если признать некоторую родственность двух рослых дамочек, то склонность Хассяку-сама к преследованию юношей становится понятнее.

Если же мы хотим поговорить серьёзно, то перед нами описание инициации мальчика и его перехода из детства во взрослую жизнь. В первобытных обществах это обязательный обряд, выполнение которого всегда связано с уединением, испытанием, преодолением страха и тому подобными развлечениями. Посредством инициации молодые люди и девушки готовились к новой роли в семейной и социальной жизни. Пережив испытания в безлюдном месте, столкнувшись со своими страхами и преодолев их, они возвращались в племя совершенно обновлёнными. Госпожа Хассяку в данном случае выступает как антропоморфный страх перед взрослением, сексуальностью и смертностью. Не приняв и не познав эти категории, невозможно войти во взрослую жизнь. Она же — мистическая обитательница здешних мест, возможно даже — их хранительница.

Встреча с ней грозит смертью, но выдержавший испытание мальчик как бы перерождается и уходит во внешний мир, как носитель взрослой, мужской культуры. Испытания, которым подвергаются подростки во время инициации, могли быть весьма болезненными и жестокими, но наша история произошла в сравнительно травоядном двадцать первом веке, и искус, выдержанный главным героем, оказался не таким уж страшным. Если принять как рабочую версию, изложенную в упоминавшейся короткометражке, то получается, что весь сыр-бор разгорелся из-за ритуального секса, что, конечно же, сильно снижает накал ужаса, сопровождающий рассказы о госпоже Хассяку.