Тот, кто таится рядом

Глава 11

Сергей проснулся оттого, что кто-то тронул его за плечо.

— Вставай. За нами приехали, — сказал Павел Тимофеевич.

За окнами было уже светло.

Денисов вспомнил трагические события прошлого вечера и догадался, что дядя имеет в виду следователя или его коллег. Павлу Тимофеевичу и Сергею предстояло пройти через неприятную процедуру допроса.

«Наверно, дядя уже не рад, что ввязался в эту историю», — подумал Денисов.

Но спокойное лицо Павла Тимофеевича не выражало ни сожаления, ни беспокойства.

«У дяди железная выдержка, — позавидовал его спокойствию Сергей. — Его могут обвинить в убийстве, а он, кажется, не понимает, насколько это серьезно. Хотя, чего ему опасаться? Он избавил мир от маньяка и спас меня от смерти. Того и гляди станет народным героем».

Эта мысль подняла Денисову настроение. Он встал, оделся и вышел на кухню.

Павел Тимофеевич сидел за столом. Перед ним стояла сковородка с яичницей и два стакана: один с молоком, другой с чаем.

— Ты не торопись, — сказал Павел Тимофеевич, приглашая племянника за стол. — Там в машине сержант, он подождет.

Сергей сел на табурет. Аппетита у него еще не было, но он решил позавтракать, так как не знал, сколько времени отнимет допрос и другие необходимые процедуры.

— Как думаешь, меня повезут в Арсеньев? — спросил дядя.

— Не знаю, — честно ответил Сергей. — Если это обязательно, то тебе придется поехать. Я поеду с тобой. Если разрешат, поживешь у меня.

— Спасибо. А может быть, они возьмут у меня показания и оставят в деревне?

Видимо, Павел Тимофеевич уже думал о возможном аресте, и такая перспектива его не устраивала.

— Попросим Старостина, чтоб он взял с тебя подписку, что ты никуда не уедешь.

— Было бы неплохо, — согласился дядя. — Мне сегодня нужно в тайгу. Я говорил тебе, что меня ждут корневщики.

— А где ты с ними встречаешься?

— Здесь недалеко. Примерно в пяти километрах от реки есть зимовье. Они придут туда сегодня и будут меня ждать.

— А что за люди?

— Местные дикари.

— Удэгейцы?

— Нет. Такие же, как мы, белые люди, только немного одичавшие. С ранней весны до поздней осени они ходят по тайге, охотятся, собирают корень женьшеня. Только в холодные зимы прибиваются к людям и живут в каких-нибудь таежных деревушках.

— А как же их жены и семьи? Или они холостяки?

— Петра жена выгнала из дома, так он больше к ней не вернулся. А Коля, тот, кажется, и не был женат никогда.

— Ты у них корень женьшеня покупаешь?

— Не совсем так. Деньги им, по большому счету, не нужны. Они отдают мне корни, я их продаю, потом на очередную встречу приношу им патроны, продукты, сигареты, водку — то, что они попросят.

— И они всегда приходят в строго обговоренный день?

— Обычно, да. Но не всегда. На этот случай у нас есть тайник. Мы можем оставить в нем передачу.

— Значит, никто не пострадает, если ты не сможешь прийти сегодня?

— В этот раз особый случай. Они обязательно будут меня ждать. У них закончились продукты, да и корешки они не оставят без присмотра, — не для того они их несколько недель собирали, чтоб кому-нибудь подарить.

— А если ты не придешь?

— Тогда они придут в село сами. Но они этого стараются не делать — у них даже паспортов нет.

Сковородка с яичницей опустела. Павел Тимофеевич по обыкновению съел совсем мало.

— Если Старостин не будет нас долго допрашивать, то во второй половине дня я схожу на зимовье. До темноты я успею вернуться. Ты можешь пойти со мной. В тайге ведь сто лет не был?

— Даже не знаю. Если Старостин до тебя не докопается, пожалуй, мне лучше сразу поехать в Арсеньев. Поскольку «варфоломеевский зверь» убит, мне надо скорее закончить статью.

— Жаль. Твоя помощь мне бы пригодилась. Я собрал для мужиков гору продуктов, одному будет тяжеловато нести.

Запив яичницу молоком и чаем, мужчины встали из-за стола и вышли во двор. Дядя запер дом, и милицейский «УАЗ» отвез Павла Тимофеевича и Сергея на другой конец села.

Возле дома Елагина собралось человек тридцать местных жителей. Несколько милиционеров, находящиеся во дворе, не пускали посторонних дальше калитки. Среди любопытных было около десятка ребятишек, которые забрались на забор для лучшего обзора. Всеобщий интерес вызывал труп Елагина, накрытый белой простыней. Сквозь белую ткань просочилось несколько красных пятен.

Борис Борисович около часа назад закончил осматривать труп и зашел в дом.

Когда Павел Тимофеевич и Денисов вышли из машины, люди, «подпиравшие» забор, оживились.

— Тимофеич, говорят, это ты его? — спросил Степан — мужик, который прошлым вечером возил купленные у Елагина дрова.

Жена Степана Клавдия стояла в стороне с другими женщинами.

Дядя ничего не ответил и вместе с племянником зашел во двор. Милиционер, стоявший на крыльце, разрешил им войти.

В доме они увидели четырех человек: двух понятых, которые сидели на кровати, словно пара замерзших птиц, и следователя с экспертом. Сергей из присутствующих знал только милиционеров, но, как и дядя, поздоровался со всеми. Понятые, мужчина и женщина лет сорока, были очень серьезны, но в то же время не скрывали своего интереса к происходящему. Старостин сидел за столом и заполнял протокол. Эксперт стоял рядом. Его внимание было полностью поглощено круглой жестяной банкой из-под печенья, стоящей на столе. Понятых тоже больше всего интересовала эта банка.

— Проходите, — обратился следователь к вошедшим. — Можете полюбоваться нашей находкой.

Несомненно, он имел в виду жестяную банку.

Павел Тимофеевич и Денисов подошли к столу и увидели, какую находку имел в виду Старостин.

Банка почти до краев была заполнена кусочками желтого металла. Это была смесь песчинок и более крупных частиц, достигающих размеров горошины. Сверху лежало несколько самородков побольше. Даже подросток догадался бы, что перед ним золото.

— Ух, ты! — присвистнул Сергей. — Значит, золото есть на самом деле?!

— Как видите, — самодовольно произнес следователь.

— Где вы его нашли? — спросил Павел Тимофеевич.

Он приободрился, когда увидел доказательства того, что убил не просто человека, а внушавшего всем ужас «варфоломеевского зверя».

— Утром мы провели тщательный обыск. В доме ничего не нашли. А вот во дворе, под бочкой для сбора дождевой воды, обратили внимание на разрытую землю, будто кто-то копал червей. Когда мы копнули глубже, нашли эту банку.

— Вы думаете, это Елагин ее спрятал? — спросил Павел Тимофеевич.

— По предварительным выводам — да. Борис Борисович снял отпечатки с трупа и с банки. Отпечатки очень похожи. Пока рано говорить о полной идентичности, но, скорее всего, этот вывод подтвердится.

— Сколько здесь золота? — поинтересовался Денисов.

— Килограмма четыре, — ответил Борис Борисович. — Более точно взвесим в лаборатории. Вы вовремя пришли, я как раз собирался его запаковать.

— Значит, «люди гибли за металл», — заметил Сергей.

— Получается, что так, — согласился Старостин. — У нас есть версия, которая объясняет, зачем разрыли могилу Михаила Дубинина.

— Какая?

— Вероятно, когда Михаил Дубинин вернулся с золотого прииска, он или его брат по неосторожности рассказали кому-то о золоте. Первым поплатился за это Михаил. Его пытали, но он не сказал, где спрятано золото, или соврал. Михаила убили, но золота в доме не нашли. Николай знал, почему убили его брата, но скрыл это от нас. Он решил до поры до времени надежно спрятать золото и не нашел лучшего места, чем гроб своего брата. Однако, когда убийца пришел за ним, он все рассказал. В результате он избавился от мучений и умер более легкой смертью. После того, как был потушен пожар в доме Дубининых, Елагин взял лопату и раскопал могилу Михаила. В гробу он нашел золото, переложил его в банку и зарыл во дворе.

— Правдоподобная версия, — заметил Павел Тимофеевич.

— Борис Борисович взял на пробу землю с лопаты Елагина и с могилы Михаила. Образцы выглядят очень похоже.

— Елагин и Дубинины были соседями. Может быть, Елагин случайно увидел золото, когда заходил к ним в дом по какому-нибудь делу? — предположил Сергей.

— Возможно, — согласился Старостин. — Хотя это сейчас не так важно. Может быть, Дубинины действительно никому о золоте не говорили. Сейчас узнать правду из первых уст невозможно. Все участники этой истории мертвы: и преступники, и их жертвы.

— А что будет со мной? — спросил Павел Тимофеевич.

Старостин задумался.

— Поскольку у нас теперь есть доказательства того, что Елагин — опасный преступник, вашему рассказу о том, что произошло вчера, можно верить. Вероятно, в суде можно будет представить ваши действия как самооборону. Поэтому я на сегодняшний день ограничусь допросом, а что будет потом с вами, не берусь предсказывать. Посмотрим.

— Спасибо, — поблагодарил дядя.

— Это не поблажка с моей стороны, — объяснил следователь. — Я действую в рамках закона. Ружье, из которого был застрелен Елагин, я увезу на экспертизу. У вас ведь есть на него документы?

— Конечно.

Пока шел разговор, Борис Борисович упаковал банку с золотом в полиэтиленовый пакет, завязал его веревкой и наклеил на него бумажную ленту с печатью. Понятые расписались в пояснительной надписи, которую эксперт тоже приклеил к пакету. Потом следователь выложил на стол несколько листков бумаги и попросил Сергея и понятых выйти во двор.

— Я допрошу вас по очереди, — пояснил он. — Мне надо убедиться, что ваши показания абсолютно идентичны.

Когда Денисов вышел, следователь стал задавать Павлу Тимофеевичу вопросы, касающиеся вчерашнего вечера. Вопросы были несложными и затрагивали обстоятельства смерти Елагина. Некоторые вопросы были чересчур детальными, другие казались малозначимыми и несущественными, но у всех было важное назначение. Старостин понимал, что если Павел Тимофеевич и Сергей обманывают его, то они договорились о том, как описать смерть Елагина, однако договориться о всех мелких деталях невозможно. Старостин старался играть роль непредвзятого следователя, но постоянно ловил себя на мысли, что подсознательно доверяет словам Павла Тимофеевича. Его подозрительность потихоньку развеялась.

Видимо, из-за желания поскорей завершить затянувшееся расследование и из-за усталости, которая запечатлелась в покрасневших глазах Старостина, допрос Павла Тимофеевича занял не больше сорока минут. Столько же времени ушло на Денисова.

Когда Сергей и Старостин вышли из дома, все уже было готово к отъезду. Тело Елагина было погружено в машину.

Старостин, несмотря на то, что ему предстояло примерить лавры человека, который довел до конца дело «варфоломеевского зверя», был невесел. Видимо, он еще не до конца разобрался во всех хитросплетениях расследуемых преступлений.

— Представляю, что здесь будет, когда мы уедем, — сказал Старостин, подходя к калитке. — Весть о золоте быстро распространится по деревне, и кладоискатели перероют тут весь двор. Замок, который мы повесили на дверь дома, тоже, наверное, не поможет.

— А вы хорошо искали? Второго тайника с золотом не найдут? — спросил Павел Тимофеевич.

— Мало шансов, — ответил следователь и пояснил: — Мы обнаружили в доме полиэтиленовый пакет с крупицами золота. Борис Борисович считает, что в нем находилось золото до того, как его пересыпали в банку. Судя по размеру пакета, его содержимое как раз помещается в банку. Вероятно, в этом пакете золото лежало в гробу. Так что можете разочаровать золотоискателей.

Старостин отдал Павлу Тимофеевичу ружье, которое прошлым вечером было у Сергея. Поскольку из этого ружья не стреляли, оно не представляло для следствия интереса.

— До свидания, — сказал Старостин. — Не прощаюсь, потому что еще не раз придется приехать. Бумажная работа только начинается.

— Заходите в гости, — пригласил Павел Тимофеевич.

— Спасибо.

Едва милиционеры отъехали, как Павла Тимофеевича и Сергея окружили люди, собравшиеся возле дома.

— Павел Тимофеевич, что случилось-то?! Расскажи людям! — настойчиво потребовали они.

Уклониться от вопросов было невозможно, и Павел Тимофеевич рассказал о том, что произошло прошлой ночью. Мужчина и женщина, выступавшие в роли понятых, подтвердили, что слышали то же самое, и добавили то, что дядя упустил. После короткой пресс-конференции Павел Тимофеевич и Денисов пошли в село. Самые любопытные пошли с ними, продолжая расспрашивать их на ходу. Другие были сами не прочь поделиться с кем-нибудь сенсационными новостями. Самый любопытный попутчик плелся за Павлом Тимофеевичем и Сергеем до дядиного дома.

Только высокий забор дядиного двора наконец избавил их от назойливых повторяющихся вопросов. (Хотя уже через полчаса к дому Павла Тимофеевича потянулись ходоки, которые хотели услышать все из первых уст).

— Кажись, все позади, — заметил Павел Тимофеевич. — Как думаешь, часто теперь придется ездить в Арсеньев?

— Даже не знаю.

— Часто туда мотаться — ни денег, ни времени не напасешься.

— Ага.

Дядя обратил внимание, что Сергей немногословен.

— Что случилось? Ты не рад, что все закончилось?

— Я так перенервничал за эти дни, что сейчас, чувствую, зверски устал. Снова хочется спать.

— Обычная реакция на стресс, — успокоил его дядя. — В таком состоянии лучше не садиться за руль. Тебе надо немного отдохнуть. Послушай моего совета, не езжай сегодня в Арсеньев. Лучше сходи со мной в тайгу. Поможешь продукты отнести. Подышишь лесным воздухом. Он тебе пойдет на пользу. А вечером баню натопим. Ведь все уже позади — можно наконец расслабиться. А?

— Не знаю, — неуверенно ответил Сергей. — Я уже настроился ехать. Статью надо закончить.

— Тут ее и напишешь.

— Не знаю, — повторил Денисов.

Он действительно выглядел уставшим. Видимо, переживания последних дней никак не отпускали его. Говорят, человек только спустя какое-то время осознает опасность, которой подвергался. Наверно, с Сергеем происходило то же самое. Как минимум дважды Елагин мог его убить, и только благодаря Павлу Тимофеевичу этого не случилось. Денисов хотел скорей вернуться домой, но для этого он должен был отказать дяде в необременительной услуге, о которой тот просил.

— Ладно. Не спеши с ответом, — сказал дядя, видя, что племянник сомневается. — Пойдем в хату. Отдохнешь, пока я буду собирать вещи. Я буду рассчитывать на тебя, но ты, если все-таки надумаешь уехать, можешь сделать это в любую минуту.

Денисов лег в комнате на диван, а дядя занялся сборами на кухне.

Поскольку Сергей не отказался наотрез от предложения остаться, Павел Тимофеевич решил, что сможет уговорить его, и стал собирать в дорогу два рюкзака. Продукты он купил заранее. Павел Тимофеевич положил на дно старых брезентовых рюкзаков тяжелые продукты — крупы, сахар, наверх легкие — макароны, сигареты, чай… На двоих получилось не так уж тяжело. Взвесив рюкзаки в руках, дядя убедился, что с таким грузом они легко пройдут по сопкам пять километров. Поскольку Сергей не спал, а просто лежал, уставившись в потолок, дядя, собирая рюкзаки, непринужденно болтал, в основном о красотах уссурийской тайги, подводя Денисова к решению остаться.

Уложив продукты, дядя спустился в погреб и достал оттуда замотанное в тряпку ружье. Оказалось, что у Павла Тимофеевича охотничьих ружей целых три штуки. Дядя решил, что племяннику будет интереснее в тайге с оружием. Он не стал спрашивать, хочет ли Сергей нести, кроме рюкзака, еще и ружье.

Это была незарегистрированная охотничья вертикалка. У многих в селе можно было найти хотя бы одно ружье, купленное где-то по случаю. Незарегистрированные ружья держали подальше от посторонних глаз. Замотанная в тряпку двустволка была не хуже той, которую Старостин увез на экспертизу. Правда, ею давно не пользовались.

Внимательно осмотрев оружие, Павел Тимофеевич неудовлетворенно покачал головой, после чего достал из шкафчика шомпол, ершик, промасленные тряпочки и занялся чисткой.

Он замолчал, давая Сергею возможность заснуть. Однако через несколько минут залаял Цезарь, среагировав на стук в калитку и чей-то оклик.

— Теперь не дадут покоя, — пробурчал дядя и пошел во двор.

Он не ошибся. Это был сосед, пришедший за новостями.

Когда Павел Тимофеевич вернулся, он увидел, что Сергей так и не уснул.

— Надо быстрей отправляться в тайгу, а то замучат расспросами, — пожаловался он. — Пока с одним разговаривал, другой подошел… Ну, так ты решил? Прогуляешься со мной до зимовья?

Усилия дяди не прошли даром, и Денисов согласился:

— Прогуляюсь. Если поспешим, то у меня будет время сегодня вернуться в Арсеньев.

— Конечно, — обрадовался Павел Тимофеевич. — Только подготовлю ружье. Потом быстро пообедаем и пойдем.

Дядя хотел что-то добавить, но промолчал и лишь незаметно для Сергея улыбнулся. Он знал, что после прогулки по тайге племянник будет мечтать только об отдыхе и бане, а никак не о поездке домой.

Едва дядя успел почистить ружье, как к калитке подошел еще один знакомый.

— Я ж говорю, что надо быстрей бежать в лес, — пошутил Павел Тимофеевич. — Выпровожу гостя и схожу в павильон за спичками. Я совсем забыл, что мне надо купить пять коробков.

Павел Тимофеевич поставил на плитку кастрюлю и попросил Сергея присмотреть за картошкой, пока она греется. Когда он ушел, Денисов встал с дивана, перешел на кухню и сел на табурет.

Он все еще неважно выглядел.

Пока дядя ходил за спичками, картошка успела остыть, и ее пришлось снова подогревать. Павел Тимофеевич купил в павильоне вареной колбасы и порезал ее крупными ломтями на стол. Картошки с колбасой и соленых огурцов хватило на легкий обед. Плотно набивать животы не стали, запили обед чаем и собрались в дорогу.

Рюкзак, который достался Сергею, оказался неудобным, но не очень тяжелым. Однако ушибленное плечо Денисова сразу заныло, как только на него надавила тонкая лямка.

Когда все было подготовлено, Павел Тимофеевич надел на пояс патронташ и закинул на плечо ружье. В таком облачении он был похож на егеря. Сергей, одетый в кроссовки, джинсы и дядину рабочую куртку, мог бы сойти за туриста из города, если б не очень поношенный рюкзак и не ружье за плечами.