Тот случай между Илаем и Гвен

Глава 1

Знаки

Гвиневра

Я должна была распознать знаки этим утром. Они не бросались в глаза, но они были. Например, выйдя из душа, я поскользнулась так, что едва не сломала себе шею. И это происшествие стало первым большущим, точнее сказать, просто гигантским знаком — остальные не были столь катастрофичны. Собравшись, мне не удалось найти одну из двух любимых красных туфелек на шпильке. Жемчуг, который он мне подарил, соскользнул с моей шеи и рассыпался по полу в ванной. И когда он все-таки появился спустя двадцать минут, Тайги, мой пес, долго лаял на него и никак не мог остановиться, как будто предчувствовал, что первое марта станет днем моего позора.

Он не произнес ни слова, пока садился в свой новый «Мерседес» темно-синего цвета, и мы отъехали от пляжного домика в Хамптоне. Пальцы его руки, вцепившиеся в руль мертвой хваткой, побелели от напряжения, а пальцы другой руки, крепко сжатые в кулак, он плотно прижал к своим губам. За три года нашей совместной жизни я убедилась, что он поступал так в тех случаях, когда был сильно взволнован или чем-то расстроен.

— Бэш? — Я прикоснулась к нему, и он от неожиданности дернулся так, будто и вовсе забыл, что я нахожусь рядом.

Он повернулся ко мне, и его светло-коричневые глаза встретились с моими.

— Да?

— С тобой все в порядке? Ты выглядишь так, словно мы едем на похороны, а не на свадьбу, — пошутила я и улыбнулась.

Он кивнул головой и взял меня за руку.

— Все хорошо, — ответил он, прикоснувшись губами к моей руке. — Просто небольшие неприятности на работе. Надеюсь, мы сможем выполнить то, что от нас требуется, и уехать оттуда дотемна.

Кивнув, я оглянулась на пляж.

Себастьян или Бэш, как я его называла, был владельцем и основателем двух журналов: «Класс» и «Бунтарь». Именно это и послужило причиной нашей первой встречи. Он посетил одну из моих выставок, и ему понравились мои фотографии. Я часто повторяла себе, что не стоит связывать себя контрактом ни с одной корпорацией, ни с каким-либо брендом. Мне нравилось работать фрилансером, рисовать и фотографировать то, что хочу, что мне интересно. И все-таки Себастьян Эванс чем-то зацепил меня. Неважно, сколько раз я отклоняла его просьбы и игнорировала письма, он не сдавался. Этот человек всегда упорно шел к цели, которую желал, пока та не становилось его собственностью. Со временем я уступила и согласилась сделать снимок для весенней обложки в его журнале. Предполагалось, что это будет разовый заказ, однако спустя три года я стала фотографом по контракту и его невестой.

— Добро пожаловать в «Шато Руж», — поприветствовал нас дворецкий, как только мы подъехали к огороженному особняку. Пока Бэш беседовал с ним, я принялась внимательно изучать обстановку. Все вокруг было выполнено в красивых зеленых и голубых цветах. На изумрудную лужайку проецировались инициалы «И & Х», а вокруг них расположился небольшой оркестр, приглашенный для развлечения гостей.

И только выйдя из машины, я смогла увидеть то, что должно было стать завершающей «вишенкой на торте»: вокруг особняка разгуливали павлины, призванные служить доказательством состоятельности его владельцев.

Я уставилась на Бэша.

— Что? — Он непонимающе посмотрел на меня.

Я показала на происходящее вокруг.

— Это не шутка? — только и смогла я выдавить из себя.

— Такое ощущение, что ты никогда раньше не видела богачей. Кстати, ты могла бы надеть то красное платье, которое я выбрал для тебя.

Он нахмурился, взял меня за руку и повел к местам, предназначенным для гостей. Это был второй знак, на который мне следовало обратить внимание, но и тут я оказалась слепа. До сих пор помню, насколько холодной казалась его рука в этот момент. Во время фуршета, смешавшись с толпой Нью-Йоркской элиты, я чувствовала себя так неуютно, словно осталась посреди Арктики в одном бикини.

— Ого, она прекрасна! — прошептала я, когда невеста появилась в проходе.

Безупречный макияж придавал сияние ее коже. Ее мягкие медово-золотистые волосы переливались на солнце, а открытое платье без бретелей с декольте в форме сердца облегало каждый изгиб ее тела. В голубых глазах невесты стояли непролитые слезы. Крепко сжимая букетик роз, она медленно, но твердо шла по проходу. На какую-то долю секунды мне показалось, будто она бросила взгляд в нашу сторону.

«Надеюсь, во время моей собственной свадьбы я буду выглядеть хотя бы наполовину столь же прекрасно», — подумала я, не отводя взгляда от невесты, пока она неторопливо шла к центральной площадке.

Все произошло мгновенно. В одну секунду я слушала речь пастора, а в следующую секунду рука Бэша больше не удерживала мою.

— Ханна! — закричал он, продвигаясь к центру прохода.

Она посмотрела на него, потом на жениха, и затем ее взгляд снова вернулся к Бэшу. Моему Бэшу.

Что?..

— Не делай этого, Ханна!

Что… это… значит?!

«СТОП!» — завопили мои мысли.

Но, к моему ужасу, она высвободила свою руку из руки жениха и побежала навстречу Бэшу.

Мне стало трудно дышать. Я встала, опрокинув при этом стул.

— Бэш! — закричала я.

Но они уже убегали, не оглядываясь, крепко держа друг друга за руки.

К этому моменту все гости поднялись со своих мест. Те, которые находились вокруг меня, отодвинулись, позволяя остальным рассмотреть девушку, которую только что бросили. Я знала, что единственный человек, которому сейчас еще хуже, чем мне, — это парню, оставшемуся стоять на центральной площадке. Впервые с тех пор, как оказалась здесь, я внимательно посмотрела на него: высокий, с кожей цвета слоновой кости, с короткими темными волосами и пронзительным взглядом зеленых глаз, смотрящих вслед убегающей невесте. Он стоял настолько тихо, видимо, пребывая в глубоком шоке, что я практически забыла о своей боли.

Почему я не увидела знаки раньше?

Илай

Даже прожив сто пятьдесят лет своей жизни, я никогда не смогу забыть то первое марта. Предполагалось, что этот день станет одним из счастливейших дней в моей жизни. После двух лет свиданий я наконец попросил руки той самой Ханны Майклс.

Мы встретились с ней при прохождении интернатуры в Пресвитерианской больнице Нью-Йорка, и в первый же день она привлекла к себе внимание каждого мужчины традиционной ориентации. Что может быть более сексуальным, чем сочетание красоты и ума? Она была предана не только своей работе, но и своим пациентам. Та самая Ханна Майклс…

Моя Ханна была нежной, милой, сосредоточенной и аккуратной. Какой бы недостижимой не выглядела цель, она упорно трудилась, чтобы достичь ее, и это мне в ней нравилось. Всякий раз, работая вместе, мы быстро находили общий язык. Мы были во многом схожи, даже случались моменты, когда в разговоре мы заканчивали мысли друг за друга. Мы достаточно быстро сблизились, но встречаться начали только тогда, когда оба уже стали лечащими врачами.

И я тогда не мог даже допустить мысли о том, чтобы встречаться с кем-то еще.

— Ты нервничаешь? — Мой младший брат, Логан, положил руку мне на плечо, когда я стоял в гардеробной.

Я стряхнул его руку, застегивая запонку.

— С чего бы мне нервничать?

— Илай Дэвенпорт наконец решился на серьезный шаг в своей жизни. Не могу в это поверить! Я думал, что вы, ребята, никогда не поженитесь.

Он оттолкнул меня от зеркала, чтобы повязать свой галстук, и я отвесил ему подзатыльник.

— Неужели даже в такой важный день вы опять ругаетесь? — Войдя в комнату, моя мама вздохнула. У нее были седые с золотистым оттенком волосы до плеч, а ее нежное зеленое платье касалось пола. Когда она подошла ближе и легонько обняла меня, ее глаза наполнились слезами.

— Мам, он женится, а не умирает, — усмехнулся Логан.

Она мельком взглянула на него, нахмурилась и снова посмотрела на меня.

— Ты уверен… в своем выборе?

— Мам. — Я обнял ее за плечи. — Ты любишь Хану, я люблю Ханну. Почему тогда я не должен быть уверен? У тебя наконец появится дочь, которую ты так долго хотела.

— Знаю. — Она прикоснулась рукой к моей груди. Даже на каблуках мама была на голову ниже меня. — Я просто никак не могу избавиться от этого чувства. Даже и не предполагала, что отпускать тебя будет настолько тяжело!

«Моя мама и ее склонность драматизировать», — подумал я. Если бы мы прислушались тогда к ее интуиции!

— У тебя все еще есть я, — добавил Логан, доказывая тем самым, что он больше походил на маму, чем на нашего отца.

Мы оба посмотрели на него, прежде чем, смеясь, отвернуться.

— Хорошо. Я все понял, — пробормотал он и вышел из комнаты.

— Если бы твой отец был жив, уверена, он бы гордился тобой сегодняшним, Илай. Я тобой очень горжусь! — Она вытерла слезы.

Я не знал, что еще сделать, и взял ее под руку. Я никогда не любил нежничать, но в тот день мне довелось пережить множество различных эмоций.

Мама крепко держала меня под руку, когда мы вышли в сад. Они с Ханной просто обезумели, украшая его, но процесс им обеим нравился, а мне, если честно, было все равно. Мне просто хотелось побыстрее перейти к самой важной части свадьбы.

Я встал, повернувшись лицом к своей семье и друзьям. Логан замер слева от меня. Заиграла музыка, и в этот момент мой взгляд был прикован к дверям дома: я ждал, когда они откроются.

Я знал, что Ханна будет прекрасна, но сейчас она выглядела поистине блистательно.

Боже, да я просто счастливчик.

С каждым ее шагом моя улыбка становилась все шире, пока ее рука не оказалась в моей.

— Ты выглядишь великолепно! — прошептал я.

Она улыбнулась, но ничего не сказала в ответ. С первых мгновений речи пастора у меня перед глазами пробегали минуты, прожитые вместе с ней: первая встреча, наша первая совместная операция, первый поцелуй… Первая ночь. Как в кино — самые важные вехи нашей жизни.

И это только начало чего-то большего. Сегодня…

— Ханна! — прокричал кто-то.

Услышав ее имя, я вернулся из своих воспоминаний к реальности и увидел застывшего в проходе мужчину — он протягивал руки в сторону моей будущей жены.

— Себастьян? — произнес Логан.

Себастьян… Мужчина, звавший мою Ханну, — Себастьян Эванс, один из самых близких друзей Логана. Я не дружил с ним, но мы были знакомы.

— Ханна! — снова выкрикнул он.

«Достаточно!» — завопили мои мысли, и я шагнул вперед, но было уже поздно.

Ханна выпустила мою руку и побежала к нему, ни разу не обернувшись. А я застыл на месте, потрясенный, не в силах ни говорить, ни двигаться. Этот момент стал для меня адом на земле.

Я не был способен разговаривать в течение еще нескольких часов. Мой разум пребывал в отключке. Я пытался понять, что же произошло, но мозг и сердце были уничтожены. Наблюдая за океаном, я простоял на балконе до самого захода солнца. И только тогда, когда заново обрел функции своего тела, я побежал. Убегая, по глупости я понесся прямиком к центральной площадке. Все гости, за исключением моей семьи и команды уборщиков, разъехались. Когда я оказался вне стен дома, то увидел своего брата, отрывающего от «Бентли» ленту с надписью «Счастливые молодожены».

— Илай…

— Ключи! — Обойдя машину, я подошел к водительской дверце, и в этот миг увидел напротив женщину в голубом. У нее были длинные волнистые волосы каштанового цвета, а кожа была теплого коричневого оттенка. Ее карие глаза выглядели опухшими и красными, скорее всего, от слез. Она храбро стояла передо мной с высоко поднятой головой.

— Это ваш номер, да? — Она указала на номер телефона, указанный в приглашении, и перед тем как быстро набрать что-то в своем телефоне, добавила: — Пожалуйста, врежьте ему по морде! — и направилась к такси, не дожидаясь ответа.

— Гвен! — закричал ей вслед Логан, а потом громко застонал. — Боже! Он же был ее женихом.

Почувствовав вибрацию телефона, я вытащил его из кармана пиджака и прочел сообщение:

«Он оставил открытым свой почтовый ящик на моем телефоне, и я получила подтверждение о бронировании ими комнаты.

Прескотт Хилз.

Монток, Нью Йорк.

Комната 1204».

— Илай, не надо…

Игнорируя Логана, я сел в машину и, не раздумывая, поехал. Бешенство нарастало во мне с каждой милей, оставленной позади. Я крепко вцепился в руль, скрежеща зубами. Они всего в двадцати минутах от хаоса, воцарившегося в моей жизни по их милости.

Припарковавшись у «Прескотт Хилз», я приготовился вышибить дверь их номера ногой и тут увидел этих двоих. Они шли прямо на меня, совершенно не замечая ничего вокруг, и все так же держали друг друга за чертовы руки.

— Илай! — Ханна, одетая уже не свадебное платье, а в джинсы и рубашку, от удивления открыла рот.

Проигнорировав ее, свой первый удар я адресовал ему прямо в челюсть, и он отлетел к стене, но это меня не остановило. Схватив его за воротник, я кулаком наносил ему удар за ударом, пока мои пальцы не затрещали от ударов о его лицо.

— Хватит! Илай! Прекрати, или, клянусь, я вызову полицию! — закричала она.

Мне хотелось прикончить его, но каким-то образом удалось сдержать себя.

— Вызовешь полицию? — Я стоял, не шевелясь и не обращая внимания на боль в руке и на ублюдка у своих ног. — Что же тебя останавливает, Ханна? Давай, сделай этот день еще более запоминающимся!

Она опустила голову, упав на колени возле него.

— Я понимаю, ты ненавидишь…

— Ты ничего не понимаешь! — перебил я её. Даже просто смотреть на них было невыносимо, и я отвернулся, собираясь уйти, но затем остановился, вытащил свой телефон и сфотографировал его окровавленную морду. Это не принесло мне реального удовлетворения, но, какого черта! Может быть, женщина, которую он обидел, обрадуется, увидев эту его фотографию.

Все время, пока я ехал обратно, в моей голове крутилась одна единственная мысль: «Как? Ну как это могло случиться?»