Транквиландия или Горячий Тур по Колумбии

Возмещение долгов

Спустя несколько часов Мигель предстал перед команданте. Эрнесто, задумчиво покусывая сигару, поинтересовался:

— Отлично справились, товарищи! Теперь стоит передать его нашему связному у Санчеза.

— Да, — кивнул я, — Это было непросто….

— Поговорим об оплате позже, товарищ Рене!

Мигель, у которого рот был заткнут кляпом, наверняка бы высказал удивление тому, что Эль Туристо и его люди теперь работают с Герильей, но по понятным причинам промолчал.

— Ладно, — улыбнулся команданте, повернувшись ко мне и Раулю, — Теперь, думаю, стоит познакомить вас с нашим связным. Товарищ Феликс, прошу войдите!

Задняя дверь склада распахнулась, и на пороге показался никто иной, как Мауриньо, правая рука шефа Санчеза. Я думал, что он удивится, увидев меня, однако он, если и узнал, то не подал и виду.

— Знакомьтесь! — произнёс Эрнесто, представляя и так уже старых знакомых друг другу, — Это — товарищ Феликс Рамонес, а среди полиции Санто-Валверде его знают, как Мауриньо. А это товарищ Рене Десперо и его напарник Рауль Хименес.

— Очень приятно, — гадко улыбнулся Мауриньо, пожав мне ладонь.

— Итак, товарищи, — команданте подвёл нас к столу, — нужно обсудить детали операции. Меркадер, ты подготовил план?

Капитан Меркадер, поднял вверх большой палец и расстелил на столе карту местности.

— Это старый карьер в пяти милях на востоке от Санто-Валверде. Товарищ Феликс должен его знать, — Мауриньо кивнул при этих словах команданте, — Завтра в полночь здесь будут и люди шефа полиции, и люди Ортеги. Мы проверили: из карьера ведут две дороги — одна на западе, одна на востоке. Как только обе стороны заезжают в карьер, два наших прикрывающих отряда перекрывают эти выходы, чтобы никто не сумел выйти без нашего ведома. Тем временем, два наших ударных отряда окружают место сделки и нападают на них из засады. Большую часть сделают полиция и бойцы наркокартеля, перебив друг друга. По возможности, нам следует оставить Санчеза и дона Ортегу живыми, так как они обладают ценной информацией….

При этих словах Рауль нахмурился: он-то не собирался оставлять Санчеза в живых. Эрнесто тем временем повернулся к Мауриньо:

— Товарищ Феликс, ты сможешь заманить Санчеза в эту ловушку?

— Как нефиг делать, команданте, — усмехнулся Мауриньо, — Шеф давно хочет взять под свою крышу дона Мануэля, так что он очень обрадуется, когда узнает, что мы захватили дорогого сыночка. Так что, думаю, это будет просто!

— Отлично! — кивнул команданте Эрнесто, — Ну а вы, гринго, будете сидеть в засаде и действовать по обстоятельствам! После этого, вы получите вознаграждение и информацию, о которой ты меня просил, товарищ Рене.

— Вы узнали, где Перес? — поднял я вверх брови.

— Да, — ответил команданте, — Но…. Об этом после выполнения задания. Кроме того, товарищ Рене, мне нужно, чтобы вы сделали для меня кое-что….

Он наклонился ко мне и шепнул несколько слов, на которые я только улыбнулся и кивнул.

— Будет сделано, команданте! — ответил я, — Не сомневайтесь!

— Удачи всем вам!

— Эй, товарищ Рене! — позвал меня Мауриньо нахально, когда команданте нас распустил — Не поможете мне с другом погрузить нашу ценную посылку в багажник?

— Ладно, — проворчал я.

Мы потащили упирающегося Мигеля вон из склада. Открыв багажник своего «Бьюика Аполло», Мауриньо бесцеремонно толкнул сынка Ортеги внутрь и захлопнул дверь.

— Чего ты добиваешься, гринго? — оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто из партизан нас не слушает, спросил я, — Какого хрена ты связался с Герильей, Мауриньо? Или это план Санчеза?

— Хм, я могу спросить то же самое у тебя, Рене, — Мауриньо полез в карман пиджака за своими сигаретами, — Деньги не пахнут, правда, гринго?

— Ты можешь пудрить мозги команданте, но мне уж точно не запудришь! Что ты задумал, гринго?

— Меня не интересует революция, Рене, — Мауриньо прикурил, и дым от его вонючей сигареты ударил мне в лицо, — Санчез уже конкретно изжил себя. Все прекрасно знают, что он — подлый коррупционер, невзирая на свои белые доспехи, которые он напялил с помощью тебя и меня. А вот нового шефа полиции — молодого и энергичного Феликса Рамонеса, который займёт место Санчеза — не знает никто. У меня ничем не запятнанная репутация, Рене! А если сотрудничать с Герильей и поддерживать нейтралитет с ними — это ли не успешное начало карьеры?

— Ты долго не протянешь на этом кресле….

— С чего бы? — удивился Мауриньо, — После того, как мы устраним главного наркобарона в регионе — преступность понизиться, а я сумею выплыть на поверхность. Тем более, ты мне в этом поможешь, а я тебе….

— Мне не нужна твоя помощь, — оборвал его я, но Мауриньо даже бровью не повёл:

— На тебя спущены все цепные собаки Колумбии, гринго! Ты не сможешь покинуть страну без моей помощи! Подумай об этом, Рене!

Я долго смотрел в сторону удаляющегося «Бьюика Аполло», буравя его ненавистным взглядом. Этого подлеца я ненавидел ещё больше, чем Санчеза.

— Скользкий тип, — произнёс Рауль, глядя как удаляется машина с пленённым Мигелем внутри, — Кажется мне, что не быть ему новым шефом.

— Увидим! — небрежно бросил я, направляясь к «Бернадетте».

***

Утром мы были уже на месте засады и изучали местность. Карьер выглядел идеальной мышеловкой, как и сказал нам команданте Эрнесто. Я выбрал нам с Раулем и Каталиной небольшую траншею у западного выхода, и нам, судя по всему, следовало удерживать полицейский спецназ: вряд ли шеф Санчез приехал бы на сделку без него.

— Нужно взять побольше бронебойных патронов, — произнёс я задумчиво, рассматривая местность в бинокль, — Люди Санчеза будут одеты в бронежилеты, а их простой пулей не пробьёшь!

— Не проще ли стрелять в голову? — усмехнулась Каталина, зажмуривая левый глаз, словно уже целилась из снайперской винтовки, — Тут уж никакая защита не поможет!

Один лишь Рауль промолчал. Я знал, что ему всё ещё не нравилась мысль убивать служителей закона.

— Эй, гринго! — толкнул я его плечом, — Сегодня ночью ты сможешь свершить свою месть, не забыл?

— Не забыл, — отозвался Рауль как-то отрешённо, — Я думаю, ты дашь мне возможность прибить Санчеза?

— Конечно, — улыбнулся я, — Я только за. Единственное, что меня беспокоит — это Сонни.

— О, Господи, ты опять об этом индейце? — недовольно протянула Каталина, — Всё с ним будет в порядке, Рене, не переживай за него!

— Мы просто бросили его на этом пляже, — недовольно заявил я, — Уверен, никто бы из нас не захотел оказаться в такой же ситуации!

— Действительно, гринго, никто не виноват! — попытался оправдать все действия команды Рауль, — Мы все были слишком заняты Мигелем, чтобы искать Сонни. Остаётся надеяться, что он смог выбраться сам.

— Я тоже надеюсь на это, — сдался я.

В действительности, я не мог больше ничего сделать для странного индейца. Сонни Медведь очень странно вписывался в нашу компанию, но он, на мой взгляд, был одинаково ценен для нас, как и Эль Гатто, и Анхель и все остальные. Так что, я переживал за индейца.

— Пора ехать! — произнёс Рауль, подтягивая к себе ремень своего «Кольта Коммандо».

— Твоя правда. Идём!

Мы вернулись к «Бернадетте». Странно, но я всей душой прикипел к голубой допотопной «Победе» с её дубовым рулём и древней коробкой передач. В этой машине не было кондиционера, и, находясь внутри неё при солнцепёке, начинаешь постепенно вариться, будто в кастрюльке. Но не беда — открыл настежь тяжёлой рукоятью форточку — и вот уже не так всё плохо. Лобовое стекло быстро покрывалось пылью и мелкими насекомыми, однако, массивные советские дворники очень хорошо выполняли свою работу, даже находясь на службе спустя полвека. А ещё «Бернадетта» могла похвастаться весьма внушительным металлом, которую не каждый калибр мог взять. На очередном повороте к Либертаде Эсперито, мы попали под обстрел очередных «охотников за головами». Чёрт их знал, кто были эти ребята: может «Парамилитарес», может головорезы дона Мануэля, а может просто — бродяги с большой дороги. Это было обыденным делом для этой части страны. В общем, поймав пару пуль в кузов «Бернадетты», мы свернули в чащу и, притормозив у развесистого дерева, выскочили из машины, чтобы устроить неприятелям засаду.

— Для тебя это уже смысл жизни, гринго? — спросил Рауль, пристраиваясь с другой стороны крыла «Бернадетты» со своей компактной штурмовой винтовкой.

— Я в розыске, и моя башка стоит 50 штук! — усмехнулся я, — Хочу, чтобы за меня просили не меньше полумиллиона.

Ржавый «Шевроле С10» показался из-за поворота, тут я и испытал свою старую и проверенную временем французскую винтовку. Переведя верньер FA-MAS на режим «по три патрона», я срезал очередью пацана, который пристроился в кузове пикапа и высунулся по пояс, нелепо сжимая дробовик в руках. Громко ухнула совсем рядом СВД Каталины: и лобовое стекло пикапа окрасилось в кровавый цвет. Пикап с размаху врезался в баобаб в пятидесяти метрах от нас, а из пассажирского сидения выбрался третий налётчик: в красной бандане и с пистолетом-пулемётом Tec-9 наперевес. Он понял, что его кореша раскрыли пасть на слишком крупную рыбу и попытался уйти, но очередь, выпущенная из «Кольта Коммандо» Рауля, догнала его и толкнула в спину так, что парнишка сделал сальто-мортале и, рухнув в пыльную землю, затих.

— А ты привыкаешь стрелять в спину людям, а? — засмеялся я, скинув с плеча свой FA-MAS.

— Заткнись, гринго! — огрызнулся Рауль.

Спустя пару часов мы уже были в Либертаде Эсперито. Я был немало удивлён, когда увидел на стоянке отеля, где мы остановились, тот фургончик, на котором мы ездили в Парадиз.

— Гляди-ка, — удивлённо провозгласил я, толкнув Рауля, — Неужели, Сонни вернулся?

Сонни действительно вернулся. Индеец стоял в номере Эль Гатто, без кровинки на лице, ни царапины на теле.

— Приветствую тебя, Человек из реки! — поднял он вверх здоровую руку в знак приветствия, — И вам не чихать, ублюдки!

— Как ты выбрался, Сонни? — удивлённо спросил я.

— Эти наёмники едва не вычислили меня. Я помолился призрачным духам моего племени, чтобы они не обратили на меня внимания!

— Вот бы мне таких призрачных духов! — тяжело вздохнул Эль Гатто, затягивая потуже бинт на своём плече.

— Я надеюсь, ты не обижаешься на нас, Сонни?

— Оставлю все свои негативные мысли при себе, Человек из Реки! — философски ответил индеец, — Главное, что всех нас не коснулась рука смерти!

— И то верно, — согласился я, — Ладно, всем отдыхать, ночью предстоит работа!

Все разошлись по своим номерам, чтобы как следует отдохнуть перед заданием. Однако, мне выспаться не удалось — Каталина вновь жаждала секса.

***

В восемь вечера два тентованных «Зил 131» с Герильясами и голубая «Победа» выехали из Эсперито и двинулись по направлению к карьеру. Операцию команданте поручил, как это не явилось неожиданностью, капитану Меркадеру. Герилья были полны сил и решимости нанести серьёзный удар официалам и наркокартелю сразу. Я молча вёл машину вслед за ними, изредка поглядывая на Кати. Думал о том, что, вероятно, Каталина может быть причиной смерти своего дяди сегодня, и о том, действительно ли она готова на всё ради меня. Я лично не мог до сих пор разобраться в своих чувствах к ней. Вместе со мной и Раулем поехал и Сонни Медведь: он очень хорошо ориентировался в темноте, словно дикая кошка, так что мог очень помочь нам. Мы сумели добраться за час до сделки и расположиться на своих местах для засады. Герилья очень хорошо замаскировали свои позиции, так что мы могли не опасаться того, что сделка сорвётся раньше времени.

— Как думаешь, — поинтересовался Рауль, пристраиваясь поудобнее в землянке, — Санчез клюнет на нашу приманку?

— Не знаю, — пожал я плечами, — Если клюнет — неужели он такой идиот?

— Бледнолицых всегда губят деньги и жажда власти! — негромко проговорил Сонни, — Думаю, кровный враг сеньора Рауля объявится!

— Как знаешь, — я проверил магазин своей FA-MAS, — Посмотрим!

— Тихо вы! — прошипела Каталина, припав к окуляру своей СВД, — Они едут!

Ночную тишину и стрекот сверчков нарушил шум приближающихся автомобилей. С запада в карьер заехали две полицейские машины, «Бьюик Аполло» Мауриньо и тёмный массивный фургон, внутри которого, как я полагал, находился спецназ Санчеза. Фургон, скрипнув рессорами, остановился на краю карьера в тени, не включая свет, когда как легковые машины проехали дальше. Я улыбнулся: Санчез с самого начала решил играть грязно.

— Смотри! — Рауль протянул мне бинокль с ПНВ, и я перевёл его на восточный выход из карьера.

Я увидел несколько массивных внедорожников «Хаммер» и голубой «Кадиллак Эльдорадо» 1976 модельного года. Странно, но я не ощущал в нём присутствия Ортеги. Я несколько раз проверил машины, но тучную фигуру наркобарона в тачках наркокартеля не обнаружил.

— Хм, странно! — прошептал я в ухо Раулю, — Ортеги я не наблюдаю!

— Мне насрать на Ортегу! — последовал ответ, — Главное, чтобы здесь был Санчез!

Я кивнул и вернулся к наблюдению. Обе стороны остановились так, что между ними было около двухсот метров: пистолеты-пулемёты с трудом бьют на такое расстояние, а вот штурмовые винтовки — вполне эффективны. Свет фар машин освещал место сделки.

— Будьте готовы! — тихо произнёс я, подтягивая свою винтовку к себе.

Из полицейской машины вылез Санчез и ещё один его подчинённый и, не торопясь, направился к машинам наркокартеля. Вообще, он вёл себя так, будто он-хозяин положения, и, чёрт побери, знал бы он, как ошибается шеф полиции. А вот из «Кадиллака» вылез Леонсио — я мгновенно узнал его поджарую фигуру. На поясе блеснула рукоять его «Обригона» — даже на таком расстоянии. В карьере было достаточно тихо, чтобы мы смогли услышать разговор.

— Где Мигель, легавый? — крикнул Леонсио, не доходя до Санчеза нескольких шагов.

Санчез остановился и хохотнул:

— А где дон Мануэль? Я буду разговаривать только с доном Мануэлем!

— Тебе нужны же деньги, легавый, а не дон Мануэль! Я привёз деньги, и этого тебе достаточно!

— Не надо меня накалывать, гринго! — зычно зарычал Санчез, — По-моему я ясно выразился: сделка будет только с доном Мануэлем, а не с его шестёркой. Хочу посмотреть, как сынок поцелует своего старика в жопу за своё спасение!

— Будет тебе дон Мануэль! Сначала — давай заложника!

Санчез сделал знак, и Мауриньо извлёк из своей машины заложника, на голове которого был холщовый мешок и подвёл его к Санчезу.

— Где мои деньги? — громко вопросил Санчез.

Со стороны наркокартеля приблизился один из его бойцов и передал Леонсио массивный чёрный кейс. Тот брезгливо, точно змею, швырнул его на землю перед Санчезом.

— Теперь — Мигель! — твёрдо крикнул Леонсио.

Заложника пнули в сторону, и бойцы наркокартеля приняли его. Они тут же развязали мешок, но лицо Мигеля явно не понравилось Леонсио.

— Это кто такой? — спросил он, нервно поглаживая рукоять своего «Обригона».

— Это? — Санчез засмеялся, — Сраный бармен из сраного кафе! Я же сказал — не надо меня накалывать! Я буду говорить только с боссом наркокартеля!

— Послушай, легавый! — Леонсио явно начал терять терпение, — Мне плевать на старого пердуна Ортегу и его сынка! Я знаю, что вы давно закопали этого щенка! Что ты конкретно хочешь?

— Я хочу, чтобы вы были подо мной! — грубо отозвался Санчез, — Теперь я — король этих джунглей! Время Медельинского Картеля прошло, и теперь я — главный! Так что….

— ЗА РЕВОЛЮЦИЮ! ОГОНЬ!!! — раскатистый голос Меркадера раздался над карьером.

Раздался громкий свист, и один из «Хаммеров» наркокартеля вмиг превратился в пылающий огненный шар. Секунда — и такая же участь постигла фургон спецназа на окраине карьера. Я приподнялся над бруствером и открыл огонь в середину сделки. Леонсио выхватил пистолет, выстрелил в Санчеза и его приближённого и, стремглав, помчался к «Кадиллаку». Санчез рухнул, а моя очередь поразила липового заложника и одного из бойцов картеля. Полицейские вмиг смекнули, откуда я стрелял, и залпы из ружей выпалили в нашу сторону, но, к счастью, до нас они не дошли. Заработала СВД Каталины, с запада и с востока двинулись партизаны. Карьер вмиг превратился в зловещую канонаду смерти: свистели пули, гремели автоматные очереди и то тут, то там грохотали взрывы от гранат. Спецназ Санчеза почти весь полёг в фургоне, но парочке спецназовцев удалось выскочить, и теперь они сдерживали натиск Герильи, наступающих с запада. Я и Рауль перевели огонь на людей Санчеза, и под огнём наших винтовок полегли оставшиеся.

Этот бой на деле оказался очень скоротечным: спустя пару минут всё стихло, а обе стороны практически все были повержены. Мы спустились вниз к карьеру, пока партизаны окружали периметр, и двинулись к полицейским машинам. Навстречу нам выскочил чудом уцелевший полицейский, но тут из «Бьюика» высунулся Мауриньо и выстрелил своему товарищу в затылок из своего «Тауруса».

— Не стреляйте, я за революцию! — крикнул он, поднимая руки вверх.

Однако нас больше интересовал Санчез. Он лежал перед передней машиной, тяжело дыша и сжимая разряженный пистолет в окровавленной руке. На животе его обозначалось кровавое пятно, а вся его надменность и гордыня куда-то исчезли. Теперь же я видел жалкого и трусливого человека, который пытался цепляться за свою жизнь.

— Ах вы, суки! — залепетал он со стоном, — Вы знаете, кого вы пытаетесь поиметь? Я — шеф полиции Санто-Валверде и национальный герой!

— Заткни свою пасть, Санчез! — Рауль наставил свой восьмизарядный «Магнум» на распростёртого продажного копа, — Теперь ты получишь по заслугам!

— Вытащи меня отсюда, Десперо! — еле дыша взмолился Санчез, — Я дам тебе сто тысяч песо! О тебе забудут, тебя не будут больше разыскивать!

— Рауль, сделай одолжение, пристрели эту гниду! — попросил я.

— С великим удовольствием! — ответил Рауль.

Оставив Рауля вершить свою месть, я направился на другую сторону, к наркокартелю. Там, примерно в таком же положении полулежал Леонсио: его ранили несколько раз. Я пинком откинул «Обригон» от Леонсио и присел перед ним. Леонсио мгновенно узнал меня:

— Ааа, это ты, Эль Туристо! Ещё жив, собака?

— Да, — кивнул я, — Вот так всё и вышло, гринго!

— А я-то думал, что мы с тобой вместе сможем поиметь Ортегу. Он уже не жилец. А ты, значит, с партизанами снюхался, падла? Чего тебе у нас недоставало?

— Я не люблю торговлю наркотиками, Леонсио, — признался я, — Так что, ничего личного!

Щёлкнул затвор FA-MAS, и голова Леонсио попала в прицел винтовки.

— Давай, ублюдок, делай своё дело! — прохрипел Леонсио.

Я не мог отказать ему в этой просьбе и добил приближённого Ортеги одиночным. Если честно, был немного разочарованным. Ведь, в отличие от Санчеза, Леонсио не внушал мне неприязни, а скорее наоборот — вызывал некоторое уважение.

— Вот и всё! — проговорил я, возвращаясь к Раулю и Каталине. Они уже стояли в центре сорванной сделки. Рауль открыл кейс, в котором были деньги и показал содержимое кейса мне. Внутри лежали обрывки газет.

— Однако, все играли нечестно, — усмехнулся я.

— Эй, товарищ Рене, Рауль, — Меркадер спешил к нам, — Какого чёрта? Команданте сказал же — их брать живыми….

— Извините, капитан, — пожал я плечами, — Видно, задело этих ребят в перестрелке! Кстати, дона Мануэля нет среди погибших.

— Эх, плохо! — чертыхнулся Меркадер, осматривая поле брани, — Ладно, отдыхайте! Утром подъезжайте к комендатуре, и команданте решит, что вам делать.

— Ну как, товарищ Меркадер, всё удалось? — улыбаясь своей мерзкой улыбкой, приближался к нам Мауриньо.

— Да уж, — нахмурился Меркадер.

— Я и Рауль поедем с Мауриньо, — произнёс я, — Каталина, ты езжай с Сонни за нами следом!

— Хорошо, милый! — поцеловала меня в щёку Каталина.

— Куда мы поедем? — поинтересовался Мауриньо.

— К команданте, куда же ещё? — поднял я вверх брови, — Надо же нам обсудить раздел провинции после этой операции.

— А, ну тогда прошу, — Мауриньо указал на свой «Бьюик Аполло», — Поехали!

Мы сели в его машину: Рауль справа спереди, а я сзади. «Бьюик», скрипя подвеской, выехал из карьера и устремился прочь от карьера.

— Давно уже пора поменять себе тачку! — рассмеялся Мауриньо, — Вот теперь, когда я стану шефом, точно поменяю!

— Да уж, тебе пора её поменять! — закивал головой Рауль.

Однако словоохотливым малым оказался Мауриньо. Или же эйфория о том, что теперь он станет новым шефом полиции настолько сильно заняла его сознание, что он болтал без умолку.

— Эй, Мауриньо! — негромко спросил я, — А что же с Мигелем будешь делать?

— Смеёшься что ли, гринго? — обернулся Мауриньо, — Он ещё утром остыл, так что не переживай! Ортега не узнает, кто убил его сына. Эх, жаль, что мы не смогли до него добраться….

— Жаль, — вторил ему я.

Мы постепенно приближались к Эсперито. Рауль посмотрел на меня пытливым взглядом, и я многообещающе кивнул. Рауль улыбнулся и внезапно произнёс:

— Тормозни-ка, гринго, мне отлить надо!

— Ну, раз надо! — добродушно отозвался Мауриньо.

«Бьюик Аполло» остановился у обочины, рядом с небольшой полянкой. Джунгли даже ночью не могли утихомириться.

— Ну, я скоро, — произнёс Рауль, поглядывая на меня в зеркало заднего вида.

Мауриньо кивнул, до последней секунды уверенный, что он в безопасности. Всё это время я держал «Кольт» взведённым, и резко приставив его к голове продажного копа, нажал на спуск. Мауриньо рухнул на руль, а я был оглушён этим выстрелом.

— Вот чёрт! — Рауль вытирал со своего лица чужую кровь, — Неужели нельзя было его задушить или прирезать?

— Пистолетом вернее, — не сразу услышал его я, — Выходим!

Мы вышли из «Бьюика» и направились к «Бернадетте», которую Каталина остановила в нескольких метрах от нас.

— Почему эти придурки думают, что под полицейским значком они — в безопасности? — удивился Рауль, — Да, это был приказ команданте или же твоя инициатива?

Я молча кивнул и улыбнулся зловещей улыбкой. Приказ приказом, а Мауриньо в любом случае был бы трупом, даже если мне приказали оставить его в живых. Просто этот ублюдок хоть и был рангом пониже шефа Санчеза, но был стопроцентно уверен в своей безнаказанности. Вот я его и обломал и, можно сказать, что его убийство принесло мне эстетическое удовольствие. Этой ночью моя чёрствая душа стала ещё более чёрствой.