Треснувшее зеркало

ГЛАВА 17

Элла повесила телефонную трубку, загадочно улыбнулась и вышла из телефонной будки. Она была довольна собой.

«Всемогущий Крэддок! — пробормотала она себе под нос. — Я в сто раз лучше могу делать его работу. Вариации на тему „Смывайся, тебя застукали!“»

С немалым удовольствием она представила себе муки, которые только что испытал человек на другом конце провода. Этот еле слышный угрожающий шепот в трубке: «Я все видела…»

Она беззвучно рассмеялась, и ее рот скривился в злорадной и жестокой усмешке. В этот момент за ней было бы интересно понаблюдать ученому-психологу. Всего несколько дней назад она впервые ощутила чувство власти, хотя вряд ли осознавала, насколько это пьянящее чувство овладело ею.

Она прошла мимо Восточной обители. Миссис Бэнтри, как всегда копавшаяся в саду, помахала ей.

«Чертова старуха», — подумала Элла. Уходя по аллее, она спиной чувствовала взгляд миссис Бэнтри. Ни с того ни с сего ей в голову пришла фраза: «Повадился кувшин по воду ходить…» Чепуха. Никто не смог бы заподозрить, что именно она шептала эти угрозы…

Элла чихнула.

«Черт бы побрал эту сенную лихорадку!» — воскликнула она.

Войдя в свой кабинет, она застала там Джейсона Радда, стоящего у окна.

Он резко обернулся.

— Не могу вас нигде найти.

— Мне надо было поговорить с садовником. Там… — Она вдруг осеклась, заметив выражение его лица. — Что случилось? — коротко спросила она.

Казалось, его глаза запали еще глубже. На клоунском лице не осталось и следа веселья. Это был человек в состоянии стресса. Она и раньше видела его в стрессовых ситуациях, но таким — никогда.

Она опять спросила:

— Что случилось?

Он протянул ей листок бумаги.

— Результаты анализа того кофе. Кофе, на который Марина пожаловалась и отказалась пить.

— Вы посылали его на анализ? — спросила она встревоженно. — Но вы ведь вылили его в раковину. Я же видела.

Его широкий рот расплылся в улыбке.

— Я довольно ловок на руку, Элла, — объяснил он. — Вы не знали? Да, я вылил большую часть, но оставил немного и отдал на анализ.

Она посмотрела на листок, который держала в руке.

— Мышьяк? — В ее голосе слышалось удивление.

— Да, мышьяк.

— Значит, Марина была права, сказав, что кофе горчит?

— В этом как раз она была не права. У мышьяка вообще нет вкуса. Но инстинкт ее не обманул.

— А мы-то думали, что у нее просто истерики!

— Конечно, истерики! А у кого бы их не было? Практически у ее ног замертво падает женщина. Одно за другим приходят письма с угрозами. Сегодня, надеюсь, ничего еще не пришло?

Элла отрицательно покачала головой.

— Кто их подбрасывает? Впрочем, это не так уж трудно: все окна открыты. Влезть может кто угодно.

— Вы считаете, надо запереться на все замки и засовы? Но ведь такая жара. И потом, у нас же есть человек, охраняющий дом.

— Да. И мне бы не хотелось пугать Марину еще больше. Все эти записки гроша ломаного не стоят. Но мышьяк, Элла, мышьяк — совсем другое дело…

— Здесь, в доме, за пищу можно не беспокоиться.

— Вы уверены, Элла? Уверены?

— Во всяком случае, это сразу заметят. Никто посторонний…

Он перебил ее:

— За деньги, Элла, люди пойдут на что угодно.

— Но не на убийство.

— Даже на это. Они могут и не понять, что совершают убийство. Слуги…

— В слугах я уверена.

— А взять Джузеппе. Вряд ли можно доверять Джузеппе. Если бы дело дошло до денег… Он работает у нас довольно долго, но…

— Стоит ли себя так мучить, Джейсон?

Он тяжело опустился в кресло, наклонился вперед, свесив длинные руки между коленями.

— Что же делать? — тихо и задумчиво проговорил он. — Господи, что же делать?

Элла молчала, наблюдая за ним.

— Она была счастлива здесь, — промолвил он.

Джейсон Радд разговаривал скорее с самим собой, чем с Эллой. Не мигая он смотрел на ковер под ногами. Если бы он поднял голову, его, вероятно, удивило бы выражение ее лица.

— Она была счастлива, — повторил он. — Она надеялась на счастье и была счастлива. Так она говорила в тот день, когда миссис… как ее?..

— Бэнтри?

— Да, когда миссис Бэнтри пришла на чашку чая. Она сказала, что здесь все так спокойно. Сказала, что наконец нашла место, где могла бы осесть, быть счастливой, чувствовать себя в безопасности. Бог мой, в безопасности!

— Жить счастливо до конца своих дней? — В голосе Эллы слышалась легкая ирония. — Похоже на сказку.

— Во всяком случае, она в это верила.

— Но не вы, — не унималась Элла. — Вы ведь никогда не верили, что так будет.

Джейсон Радд улыбнулся.

— Нет, конечно, но действительно думал, что на время — на год, на два — наступят тишина и покой. Она могла бы стать другим человеком, обрести уверенность в себе. Она ведь умеет быть счастливой. Когда она счастлива, она как ребенок. Сущий ребенок. И на тебе…

Элла заерзала на стуле.

— Случается всякое, — резко сказала она. — Такова жизнь. Надо принимать ее как есть. Кто-то из нас это умеет, кто-то нет. Она принадлежит к последним.

Она чихнула.

— У вас опять обострение?

— Да. Кстати, Джузеппе уехал в Лондон.

Джейсон слегка удивился.

— В Лондон? Зачем?

— Какие-то семейные неприятности. У него родственники в Сохо, и кто-то из них серьезно болен. Он спросил разрешение у Марины, и она разрешила, так что я дала ему выходной. Он вернется сегодня поздно вечером. Вы не возражаете?

— Нет, — ответил Джейсон. — Не возражаю…

Он встал и принялся расхаживать по комнате.

— Если бы я мог увезти ее… сейчас… немедленно.

— Начать все с нуля? Вы только подумайте…

Он повысил голос:

— Я не могу думать ни о чем, кроме Марины. Как вы не понимаете? Она в опасности.

Элла хотела было что-то сказать, но передумала. Еще раз чихнула и встала.

— Пойду возьму ингалятор.

Она вышла из комнаты и направилась в свою ванную комнату, а в голове ее, как эхо, звучало одно и то же. Марина… Марина… Марина… Вечно Марина… В ней закипал гнев. Она старалась подавить его. Вошла в ванную, взяла ингалятор, вставила наконечник в ноздрю и нажала. Сигнал опасности запоздал на секунду… Ее мозг отметил незнакомый запах горького миндаля…