Треснувшее зеркало

ГЛАВА 23

Когда вошел Гилхрист, Джейсон Радд поднял голову.

— Там внизу пожилая дама, — сказал доктор. — На вид лет сто. Она желает видеть вас. Отказа не принимает и говорит, что подождет. Думаю, она будет ждать до полудня, а может, и до вечера. По-моему, она способна прождать здесь и всю ночь. Ей обязательно надо сказать вам что-то. На вашем месте я бы принял ее.

Джейсон Радд сидел за письменным столом. Лицо его было бледным и изможденным.

— Она что, сумасшедшая?

— Нет, ни в коей мере.

— Не понимаю, почему я… ну хорошо, пришлите ее сюда. Все равно.

Гилхрист кивнул, вышел из комнаты и позвал Хейли Престона.

— Мистер Радд может уделить вам несколько минут, мисс Марпл, — сказал Хейли Престон, вновь появившись перед ней.

— Благодарю вас. Это очень любезно с его стороны, — сказала мисс Марпл, вставая. — Вы давно работаете у мистера Радда? — спросила она.

— Два с половиной года.

— Понятно. — Мисс Марпл задумчиво посмотрела на него. — Вы очень напоминаете мне одного моего знакомого, которого звали Джеральд Френч.

— В самом деле? А кто такой Джеральд Френч?

— Не бог весть кто, — ответила мисс Марпл, — но говорить он умел хорошо. — Она вздохнула. — У него было неудачное прошлое.

— Надо же, — сказал Хейли Престон, слегка смутившись. — Что же это за прошлое?

— Не буду повторять, — сказала мисс Марпл. — Он не любил разговоров на эту тему.

Джейсон Радд встал из-за стола и с некоторым удивлением смотрел на приближавшуюся к нему сухопарую пожилую даму.

— Вы хотели меня видеть? — спросил он. — Чем могу быть полезен?

— Мне очень жаль, что ваша жена умерла, — сказала мисс Марпл. — Понимаю, какое это для вас горе, и, поверьте, не стала бы тревожить вас сейчас или надоедать вам соболезнованиями, если бы не крайняя необходимость. Но есть вещи, которые обязательно надо выяснить, пока не пострадал невинный человек.

— Невинный человек? Не понимаю.

— Артур Бэдкок, — пояснила мисс Марпл. — Он сейчас в полиции, его допрашивают.

— Допрашивают в связи со смертью моей жены? Но это абсурд, совершенный абсурд. Он ни разу здесь не появлялся. Он даже не знал ее.

— По-моему, знал, — сказала мисс Марпл. — Он когда-то был на ней женат.

— Артур Бэдкок? Но… он был… он был мужем Хетер Бэдкок. Вы, наверное… — он говорил доброжелательным и извиняющимся тоном, — немного ошибаетесь?

— Он был женат на обеих, — сказала мисс Марпл. — Он женился на вашей жене, когда она была совсем молодой, до того, как она начала сниматься.

Джейсон Радд покачал головой.

— Первым мужем моей жены был человек по имени Альфред Бидл. Он занимался продажей недвижимости. Они не сошлись характерами и расстались почти сразу же.

— После чего Альфред Бидл сменил фамилию на Бэдкока, — сказала мисс Марпл. — Здесь он тоже работал в фирме по продаже недвижимости. Удивительно, как некоторые люди не любят менять работу и предпочитают заниматься одним и тем же. Думаю, что именно поэтому Марина Грегг почувствовала, что он ей не подходит. Он не мог за ней угнаться.

— То, что вы рассказали, в высшей степени невероятно.

— Смею вас уверить, что я не преувеличиваю и не выдумываю. То, что я говорю вам, — лишь сухие факты. Как вам известно, такие вещи быстро распространяются в деревне. Хотя, — добавила она, — до Госсингтон-Холла они доходят немного позднее.

— Да-а… — Джейсон Радд замялся, не зная, что сказать, но наконец принял решение. — И чего вы хотите от меня, мисс Марпл? — спросил он.

— Я хочу, если можно, постоять на лестнице, на том месте, где вы с женой принимали гостей в тот день, во время приема.

Он бросил на нее быстрый взгляд, полный сомнения. Неужели это просто-напросто очередная искательница сенсаций? Но лицо мисс Марпл оставалось спокойным и серьезным.

— Да-да, конечно, — спохватился он, — если хотите. Пойдемте.

Он провел ее к верхней площадке лестницы и остановился в нише, устроенной наверху.

— Вы многое изменили в доме с тех пор, как отсюда уехали Бэнтри, — сказала мисс Марпл. — Мне нравится. Так, дайте подумать. Столы, полагаю, стояли здесь, а вы с женой должны были стоять…

— Моя жена стояла здесь, — показал Джейсон. — Люди поднимались по лестнице, она обменивалась с ними рукопожатиями и направляла их ко мне.

— Она стояла здесь, — повторила мисс Марпл.

Она передвинулась и стала на то место, на котором в тот день стояла Марина Грегг. Какое-то время она стояла неподвижно, не говоря ни слова. Джейсон Радд наблюдал за ней с недоумением и в то же время с интересом. Мисс Марпл чуть приподняла правую руку, как бы здороваясь, и посмотрела на лестницу, нарисовав в своем воображении поднимающихся по ней людей. Затем взглянула прямо перед собой. На стене в середине лестничного марша висела большая картина — копия с работы старого итальянского мастера. По обеим сторонам от картины узкие окна, одно из которых выходило в сад, а другое открывало вид на заднюю стену конюшни и флюгер. Но мисс Марпл это не интересовало. Ее глаза были прикованы к картине.

— Конечно же, первое впечатление — самое правильное, — сказала она. — Миссис Бэнтри говорила мне, что ваша жена не отрываясь смотрела на эту картину и ее лицо, как она выразилась, застыло. Она смотрела на богатые пурпурно-голубые одежды мадонны, слегка откинувшей голову и улыбающейся младенцу, которого она держит на руках. «Смеющаяся мадонна» Джакомо Беллини, — сказала она. — Предмет культа, но вместе с тем и произведение искусства — образ счастливой матери с ребенком. Не так ли, мистер Радд?

— Я бы сказал — да.

— Теперь понимаю, — сказала мисс Марпл. — Прекрасно понимаю. Вся эта история в действительности чрезвычайно проста, верно? — Она взглянула на Джейсона Радда.

— Проста?

— Думаю, вы знаете, насколько она проста, — ответила мисс Марпл.

Внизу раздался звонок.

— Кажется, — сказал Джейсон Радд, — не совсем понимаю.

Он посмотрел вниз. Оттуда доносились голоса.

— Я знаю этот голос, — оживилась мисс Марпл. — Голос инспектора Крэддока, верно?

— Да, похоже, это инспектор Крэддок.

— Он тоже хочет вас видеть. Вы не очень будете возражать, если он присоединится к нам?

— Отнюдь. Если только он согласится…

— Думаю, согласится, — заверила мисс Марпл. — Времени осталось не так уж много, верно? Мы подошли к моменту, когда остается понять, как именно все произошло.

— Кажется, вы сказали, что все очень просто, — напомнил Джейсон Радд.

— Все было настолько просто, — сказала мисс Марпл, — что никто этого даже не заметил.

На лестнице появился старик дворецкий.

— К вам инспектор Крэддок, сэр, — сообщил он.

— Пожалуйста, попросите его подняться, — распорядился Джейсон Радд.

Дворецкий снова исчез, и вскоре по лестнице поднялся Дермот Крэддок.

— Вы?! — воскликнул он, обращаясь к мисс Марпл. — Как вы здесь оказались?

— Я приехала «в Инче», — ответила мисс Марпл, вызвав всеобщее недоумение, что было обычной реакцией на эту фразу.

Стоя чуть позади нее, Джейсон Радд озадаченно потер лоб. Дермот Крэддок покачал головой.

— Я тут говорила мистеру Радду… — начала мисс Марпл. — Дворецкий ушел?

Дермот Крэддок посмотрел вниз.

— Да, — ответил он, — он не услышит. Сержант Тиддлер проследит за этим.

— Тогда все в порядке, — сказала мисс Марпл. — Мы, конечно, могли бы пройти куда-нибудь в комнату, но я предпочитаю остаться здесь. Мы находимся на том самом месте, где все произошло, и это значительно облегчит мою задачу.

— Вы говорили, — напомнил Джейсон Радд, — о том дне, когда был прием и когда Хетер Бэдкок была отравлена.

— Да, — подтвердила мисс Марпл. — И говорю, что все очень просто, если правильно посмотреть на вещи. Все началось с того, что Хетер Бэдкок была такой, какой она была. Пожалуй, это было неизбежно, нечто подобное должно было случиться с Хетер.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Джейсон Радд. — Совершенно не понимаю.

— Да, кое-что стоит пояснить вам. Видите ли, когда моя приятельница миссис Бэнтри, которая была на приеме, описывала эту сцену, она процитировала отрывок из поэмы лорда Теннисона «Леди Шэлотт», очень известную во времена моей юности. — Мисс Марпл слегка возвысила голос:

— Именно это увидела миссис Бэнтри или думала, что увидела. Правда, она ошиблась в цитате, сказав «проклятье мне» вместо «проклятья знак», хотя, может, это больше подходит к данным обстоятельствам. Она видела, как ваша жена разговаривала с Хетер Бэдкок, и слышала все, что говорила Хетер Бэдкок вашей жене, и видела застывший взгляд вашей жены.

— Не слишком ли часто мы возвращаемся к нему? — спросил Джейсон Радд.

— Да, но придется вернуться еще разок, — сказала мисс Марпл. — На лице вашей жены было именно такое выражение, и смотрела она не на Хетер Бэдкок, а на вот эту картину. На картину, изображавшую счастливую, смеющуюся мать, держащую на руках счастливого ребенка. Ошибка состояла в том, что, хотя на лицо Марины Грегг и легла тень смерти, это был знак не ее смерти. Смерть склонилась над Хетер. Хетер была обречена с того самого момента, как начала говорить и описывать случай, имевший место в прошлом.

— Не могли бы вы объяснить чуть понятнее? — попросил Дермот Крэддок.

Мисс Марпл обернулась к нему.

— Конечно, могу. Вы ведь об этом совершенно ничего не знаете. Вы и не могли знать, потому что никто не сказал вам, что на самом деле говорила Хетер Бэдкок.

— Как это не сказал? — запротестовал Дермот. — Мне об этом все уши прожужжали. Несколько человек рассказывали.

— Да, — кивнула мисс Марпл, — и все же вы не знаете, потому что Хетер Бэдкок вам этого не рассказывала.

— Едва ли она могла мне рассказать, если учесть, что к моему приезду она уже умерла, — сказал Дермот.

— Вот именно, — ответила мисс Марпл. — Вам известно только то, что когда-то она была больна, но встала с постели и пришла на какое-то торжество, где встретила Марину Грегг, разговаривала с ней, попросила автограф и получила его.

— Знаю, — сказал Крэддок с легким раздражением. — Все это я уже слышал.

— Но вы не слышали решающей фразы, потому что никто не обратил на нее внимания, — возразила мисс Марпл. — У Хетер Бэдкок была тогда краснуха.

— Краснуха? А что это меняет?

— Собственно, довольно безобидное заболевание, — сказала мисс Марпл. — Вы почти не чувствуете, что больны. Появляется сыпь, которую легко припудрить, и повышается температура, но не очень. Вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы при желании выйти из дому и пообщаться с людьми. И, конечно, тот факт, что это была краснуха, не произвел ни на кого особого впечатления. Миссис Бэнтри, например, сказала только, что Хетер лежала больная, и упомянула ветрянку и крапивницу. Присутствующий здесь мистер Радд сказал, что у нее был грипп, но он, разумеется, сделал это умышленно. Я думаю, что Хетер Бэдкок сказала Марине Грегг, что у нее была краснуха. Что, пожалуй, все объясняет, поскольку, да будет вам известно, краснуха чрезвычайно заразна. И это вам следует крепко запомнить. Если женщина заразится ею в течение первых четырех месяцев… (следующее слово мисс Марпл произнесла со смущением, достойным викторианской эпохи)… — э-э… беременности, это может иметь весьма серьезные последствия. Ребенок может родиться слепым или с психическими отклонениями.

Она повернулась к Джейсону Радду.

— Думаю, мистер Радд, я права, говоря, что у вашей жены был ребенок, который родился с психическими отклонениями, и что она так и не оправилась от того потрясения. Она всегда хотела иметь ребенка, и когда наконец ребенок появился, радость обернулась трагедией. Трагедия, о которой она никогда не забывала, о которой она не позволяла себе забыть, которая постоянно разъедала ее, как глубокая язва, как наваждение.

— Совершенно верно, — сказал Джейсон Радд. — Марина заразилась краснухой в начальной стадии беременности, и доктор сказал ей, что психические отклонения ее ребенка вызваны этим. Не наследственное слабоумие или что-то в этом роде. Доктор пытался ее всячески успокоить, но бесполезно. Она так и не знала, как, когда и от кого могла заразиться той болезнью.

— Совершенно верно, — подхватила мисс Марпл, — не знала до того самого дня, когда совершенно незнакомая женщина поднялась по ступенькам и рассказала ей. Мало того, рассказала с огромным удовольствием. С чувством гордости за содеянное! Она-то думала, что проявила решительность и силу духа, поднявшись с постели, накрасив лицо и отправившись на встречу с актрисой, от которой была без ума, и получив ее автограф. Этим она хвасталась всю свою жизнь. Хетер Бэдкок не хотела причинить никакого вреда. Она вообще никогда никому не желала зла, но нет сомнения в том, что такие люди, как Хетер Бэдкок (или моя старая знакомая Элисон Уайльд), способны причинить много вреда, потому что им недостает… не добра, нет, — они добры, — а реального ощущения того, как их поступки отражаются на других. Она всегда думала только о том, что ее поступок значит для нее, и никогда не задумывалась над тем, что этот поступок означает для окружающих.

Мисс Марпл слегка наклонила голову.

— Так что она умерла по собственной вине, которая осталась в далеком прошлом. Вы только представьте себе, что значил этот момент для Марины Грегг! Думаю, мистер Радд прекрасно это понимает. Наверное, многие годы она вынашивала в душе ненависть к неизвестному виновнику ее трагедии. И вдруг она встречает его, лицом к лицу. И человек весел, беззаботен и доволен собой. Это было выше ее сил. Если бы у нее было время подумать, успокоиться, уговорить себя расслабиться… Но она не стала ждать. Перед ней стояла женщина, которая разрушила ее счастье, отняла рассудок и здоровье у ее ребенка. Она должна была ее наказать. Она должна была убить ее. И, к сожалению, средство оказалось под рукой. При ней было хорошо известное лекарство «кальмо». Довольно опасное средство, потому что нужно быть очень осторожным в дозировке. Остальное было делом техники. Она бросила лекарство в свой бокал. Если бы кто-то случайно и заметил этот жест, то решил бы, что она, как обычно, бросила в свой бокал нечто бодрящее или успокоительное, и просто не придал бы этому никакого значения. Возможно, один человек все заметил, хотя я в этом сомневаюсь. Думаю, что у мисс Зелински возникла только догадка, не больше. Марина Грегг поставила бокал на столик и, улучив момент, толкнула Хетер Бэдкок под руку, так что Хетер пролила свой коктейль на новое платье. Вот здесь и возникла головоломка, связанная с тем, что люди часто не дают себе труда правильно употреблять местоимения. Это мне страшно напоминает горничную, о которой я вам говорила, — добавила мисс Марпл, обращаясь к Дермоту. — Беда в том, что у меня было только свидетельство Глэдис Диксон, которая сказала Черри лишь то, что она была расстроена, когда на платье Хетер Бэдкок пролился коктейль и испортил его. Она сказала, что самое интересное заключалось в том, что «она» сделала это с умыслом. Но слово «она» Глэдис употребила применительно не к Хетер Бэдкок, а к Марине Грегг! По словам Глэдис, «она сделала это нарочно!» Она толкнула Хетер под руку. Не нечаянно. Мы точно знаем, что она очень близко стояла к Хетер, поскольку она вытерла платье Хетер и свое собственное, прежде чем навязать свой коктейль Хетер.

— Действительно, — продолжала мисс Марпл задумчиво, — абсолютно безупречное убийство, потому что оно было совершено экспромтом, без раздумий и колебаний. Она пожелала, чтобы Хетер Бэдкок умерла, и несколько минут спустя Хетер Бэдкок оказалась мертва. Вначале она, возможно, не осознавала серьезности сделанного и не чувствовала опасности. Но потом до нее дошло. Она испугалась, ужасно испугалась. Боялась, что кто-нибудь видел, как она подмешала лекарство в свой коктейль, что кто-нибудь видел, как она умышленно толкнула Хетер, боялась, что кто-нибудь обвинит ее в отравлении Хетер. Она видела только один выход — настаивать на том, что убийца преследовал ее, что жертвой должна была стать она. Эту идею она вначале проверила на докторе. Она не разрешила ему говорить об этом мужу, поскольку, я думаю, она знала, что мужа обмануть не удастся. Она проделывала невероятные вещи. Она писала записки себе самой и делала вид, что находит их в самых неожиданных местах и в самые неожиданные моменты. В один прекрасный день на киностудии она подсыпала яд в свой кофе. Она делала вещи, раскусить которые не составляло особого труда, если сообразить, в каком направлении нужно думать. И один человек ее все же раскусил.

Она взглянула на Джейсона Радда.

— Это всего лишь ваша версия, — сказал Джейсон Радд.

— Если хотите, можете называть так, — ответила мисс Марпл, — но вы прекрасно знаете, мистер Радд, что я говорю правду, не так ли? Вы знаете, потому что знали все с самого начала. Знали и безумно хотели защитить ее от слишком многого. Вы не предполагали, что дело не сведется к сокрытию одного убийства — убийства женщины, которая, можно сказать, сама накликала свою смерть. Что будут и другие смерти… Смерть Джузеппе — да, он был шантажистом, это верно, но он был человеком. И смерть Эллы Зелински, которую, я полагаю, вы любили. Вы яростно защищали Марину и старались удержать ее от совершения еще большего зла. Единственное, чего вы хотели, — увезти ее куда-нибудь в безопасное место. Вы старались, чтобы она все время была у вас на виду, чтобы быть уверенным, что больше ничего не случится.

Она сделала паузу и затем, подойдя к Джейсону Радду, осторожно коснулась его руки.

— Мне очень жаль вас, — сказала она. — Очень. Я прекрасно представляю себе те душевные муки, через которые вы прошли. Вы так ее любили, ведь правда?

Джейсон Радд слегка потупился.

— Это, — сказал он, — по-моему, известно всем.

— Она была таким милым созданием, — вкрадчиво продолжала мисс Марпл. — У нее было столько любви и ненависти, но не было постоянства. А это большое несчастье — когда в человеке от рождения нет постоянства. Она цеплялась за прошлое и не могла в реальном свете увидеть будущее, она видела его только таким, каким рисовала ее фантазия. Она была великой актрисой, красивой и очень несчастной женщиной. Как хороша она была в роли Марии Стюарт! Я этого никогда не забуду.

Внезапно на лестнице появился сержант Тиддлер.

— Сэр, — сказал он, — можно вас на минуточку?

Крэддок обернулся.

— Я скоро вернусь, — бросил он Джейсону Радду, направляясь к лестнице.

— Помните, — сказала ему вдогонку мисс Марпл, — что бедняга Артур Бэдкок не имеет к этому никакого отношения. Он пришел на прием, потому что хотел взглянуть на женщину, на которой когда-то был женат. Думаю, она даже не узнала его. Так ведь? — обратилась к Джейсону Радду мисс Марпл.

Джейсон Радд кивнул.

— Думаю, да. Она, правда, никогда мне не говорила об этом. Но думаю, — добавил он задумчиво, — что она бы его вряд ли узнала.

— Будем считать, что нет, — сказала мисс Марпл. — Но как бы там ни было, — добавила она, — он и не помышлял о том, чтобы убивать ее. Помните об этом, — повторила она, обращаясь к Дермоту Крэддоку, который уже спускался по лестнице.

— Уверяю вас, никакой серьезной опасности для него нет, — оглянулся Крэддок. — Но, конечно, когда мы установили, что он действительно был первым мужем Марины Грегг, мы, естественно, должны были допросить его. Не волнуйтесь за него, тетушка Джейн, — успокоил он ее, понизив голос, и сбежал по ступенькам.

Мисс Марпл повернулась к Джейсону Радду. Он стоял в полном оцепенении, с отсутствующим взглядом.

— Вы позволите мне взглянуть на нее? — спросила мисс Марпл.

Он глядел на нее несколько мгновений, потом кивнул.

— Да, можете посмотреть на нее. Кажется, вы… очень хорошо ее поняли.

Он повернулся, и мисс Марпл последовала за ним. Джейсон Радд пропустил мисс Марпл в большую спальню и слегка раздвинул шторы.

Марина Грегг лежала в огромной белой постели, как жемчужина в раковине. Глаза ее были закрыты, руки сложены на груди.

«Вот так же, — подумала мисс Марпл, — могла лежать и леди Шэлотт в лодке, которая несла ее к Камелоту». А рядом в задумчивости стоял человек с суровым некрасивым лицом, который мог бы сойти за Ланцелота наших дней.

— Для нее было счастьем, — тихо сказала мисс Марпл, — что она… приняла повышенную дозу. Смерть для нее воистину единственное избавление. Да, счастье, что она приняла смертельную дозу… или ей дали смертельную дозу?

Глаза Джейсона Радда встретились с ее глазами, но он промолчал.

— Она была так прекрасна, — выдавил он из себя чуть погодя, — и так несчастна…

Мисс Марпл вновь посмотрела на застывшее тело и вполголоса прочла последние строки поэмы: