Треснувшее зеркало

ГЛАВА 21

На следующий день инспектор Крэддок, усталый и подавленный, пришел навестить мисс Марпл.

— Усаживайтесь поудобнее, — сказала она. — У вас было много забот.

— Не люблю поражений, — признался инспектор Крэддок. — Два убийства за сутки. Увы, я менее силен в своем деле, чем предполагал. Дайте, пожалуйста, чашечку крепкого чаю, тетушка Джейн, несколько ломтиков хлеба и утешьте меня своими воспоминаниями о добрых старых временах в Сент-Мэри-Миде.

Мисс Марпл сочувственно причмокнула.

— Так дело не пойдет, мой мальчик. Я считаю, чай с бутербродами совсем не то, что вам сейчас нужно. Мужчинам, познавшим разочарование, необходимо что-нибудь покрепче, чем чай.

Как обычно, мисс Марпл произнесла слово «мужчина» так, словно речь шла о некой малоизвестной породе животных.

— Я бы рекомендовала вам доброго крепкого виски с содовой, — сказала она.

— В самом деле, тетушка Джейн? Что ж, не откажусь.

— И я сама налью его вам, — сказала мисс Марпл, вставая.

— О нет, что вы! Позвольте, я сам. А где, кстати, мисс… как ее зовут?

— Нам не надо, чтобы здесь суетилась мисс Найт, — возразила мисс Марпл. — В ближайшие двадцать минут, пока она не принесет мне чай, мы спокойно посидим вдвоем. Вы умно сделали, что подошли к окну, а не прошли через парадную дверь. Теперь мы можем немножко побыть вдвоем.

Она подошла к угловому шкафчику, открыла и извлекла из него бутылку, сифон с содовой и стакан.

— Вы полны сюрпризов, — удивился Дермот Крэддок. — Совершенно не предполагал, что вы храните в своем шкафчике. А вы, тетушка Джейн, не тайный пьяница?

— Что вы, что вы, — запротестовала мисс Марпл. — Хотя никогда не была поборницей трезвости. Стаканчик крепкого напитка в домашней обстановке всегда полезен после душевного потрясения или происшествия. И, конечно же, в тех случаях, когда внезапно приходит мужчина. Вот!

С этими словами мисс Марпл с победоносным видом протянула ему свое спасительное средство.

— И довольно подшучивать. Просто сядьте и расслабьтесь.

— В ваше время, наверное, были прекрасные жены, — сказал Дермот Крэддок.

— Уверена, мой мальчик, по нынешним меркам, любая из тогдашних барышень показалась бы вам довольно плохой спутницей жизни. Раньше не поощрялось, чтобы юные леди занимались умственной деятельностью, очень немногие из них имели университетское образование или академические степени.

— Есть вещи поважнее академических степеней, — не согласился Дермот. — К примеру, знать, когда мужчина нуждается в виски с содовой.

Мисс Марпл нежно улыбнулась.

— Ну, — сказала она, — расскажите мне все, что узнали. Или хотя бы все, что вам позволено мне рассказать.

— Вы наверняка знаете столько же, сколько я. И, вполне вероятно, у вас уже припасено кое-что посерьезнее. А что ваш верный страж, ваша дорогая мисс Найт? Может быть, все это ее рук дело?

— С какой стати? — удивленно воскликнула мисс Марпл.

— Потому что она самый неподходящий человек, — ответил Дермот. — По-моему, очень часто в ваших разгадках фигурируют именно такие люди.

— Ничего подобного, — живо отозвалась мисс Марпл. — Я всегда говорила — и не только вам, дорогой Дермот, если вы позволите мне так вас называть, — что преступление всегда совершается людьми, вызывающими наибольшие подозрения. Подозревают жену или мужа, и очень часто оказывается, что правильно подозревают.

— Вы имеете в виду Джейсона Радда? — Крэддок покачал головой. — Этот человек обожает Марину Грегг.

— Я говорю вообще, — сказала мисс Марпл с достоинством. — Сначала было очевидно, что убили миссис Бэдкок. Возникал вопрос, кто мог это сделать, и первый ответ, который, естественно, приходил на ум, — ее муж. Нужно было проверить эту версию. Затем мы решаем, что истинным объектом преступления была Марина Грегг, и снова ищем человека, наиболее близко с ней связанного, начиная, как я уже сказала, с мужа. Потому что мужья часто были бы рады избавиться от своих жен, хотя, конечно, не делают этого. Но я согласна с вами, мой дорогой мальчик, Джейсон Радд действительно искренне заботится о Марине Грегг. Что может быть очень тонкой игрой, хотя я верю в это с трудом. И невозможно понять, почему бы он мог хотеть избавиться от нее. Если бы он хотел жениться на ком-то другом, то, должна сказать, это было бы проще простого. Разводы, кажется, стали второй натурой кинозвезд. Мотивов практического порядка также не видно. Он ни в коем случае не беден. Он сам сделал себе карьеру, и, насколько я понимаю, очень удачную. Так что надо идти дальше. Но это очень трудно.

— Да, — согласился Крэддок, — особая трудность в том, что мир кино для вас абсолютно нов. Вам неизвестны их внутренние распри, скандалы и все такое прочее.

— Мне известно немного больше, чем вы думаете, — возразила мисс Марпл. — Я довольно тщательно изучила номера журналов «Конфиденшиал», «Жизнь кино», «Новости кино» и «Новинки экрана».

Дермот Крэддок рассмеялся:

— Меня ужасно забавляет, что вы словно бы отчитываетесь о прочитанной литературе.

— Я нашла ее весьма интересной, — призналась мисс Марпл. — Написано не особенно хорошо, если можно так выразиться. Но удивительно, что все это очень похоже на то, что было в мои юные годы. Тогда были журналы вроде «Современного общества», «Пикантных новостей» и тому подобного. Масса сплетен. Масса скандальных историй. Огромный интерес к тому, кто в кого влюблен, и подобным вещам. И, знаете, практически все то же, что мы наблюдаем в Сент-Мэри-Миде. И в Новых Домах. Я хочу сказать, что человеческая природа везде одинакова. Но пора вернуться к вопросу о том, кто хотел убить Марину Грегг — и настолько хотел ее смерти, что стал после неудавшейся попытки посылать записки с угрозами и предпринял новые попытки. Вероятно, этот человек немного… — Она легонько постучала пальцем по лбу.

— Да, — сказал Крэддок, — похоже. Хотя, впрочем, не явно выражено.

— О, я знаю, — с жаром согласилась мисс Марпл. — Второй сын миссис Пайк, Альфред, казался абсолютно разумным и нормальным. Почти патологически прозаичным, если вы понимаете, что я имею в виду. Но у него, похоже, абсолютно ненормальная психика. Он был попросту социально опасен. Миссис Пайк говорила мне, что, с тех пор как он находится в психиатрической больнице в Фэйруэйзе, он выглядит совершенно счастливым и довольным. Там его понимают, а врачи считают, что это исключительно интересный случай, что, разумеется, ему льстит. Да, все закончилось благополучно, но ей едва удалось избежать опасности.

Крэддок попытался мысленно провести параллель между кем-то из окружения Марины Грегг и вторым сыном миссис Пайк.

— Итальянец-дворецкий, — продолжала мисс Марпл, — тот, которого убили. Насколько я знаю, в день своей смерти он ездил в Лондон. Кто знает, что он там делал? Если, разумеется, вы можете мне об этом рассказать, — скромно добавила она.

— Он прибыл в Лондон в половине двенадцатого, утром, — сказал Крэддок. — И никто не знает, что он делал в Лондоне до без четверти двух, когда он посетил свой банк и внес на свой счет пятьсот фунтов наличными. Могу сказать, что история о визите к больному родственнику или родственнику, попавшему в беду, не подтвердилась. Никто из родственников не видел его в тот день.

Мисс Марпл понимающе кивнула.

— Пятьсот фунтов, — удивилась она. — Весьма интересная сумма, не так ли? Мне представляется, что это был первый взнос в ряду других кругленьких сумм, а?

— Похоже на то, — согласился Крэддок.

— Это, вероятно, была предельная сумма, которую он смог получить. Он мог сделать вид, что удовлетворен ею, или взять эту сумму как аванс. Похоже, это исключает версию о том, что убийцей Марины Грегг мог быть человек, находящийся в стесненных обстоятельствах.

— Вы спрашивали меня о детях, — сказал Дермот. — Тех детях, которых Марина Грегг взяла на воспитание.

— Да, спрашивала.

Крэддок рассказал ей о том, что ему удалось узнать.

— Марго Бенс, — прошептала мисс Марпл. — Знаете, у меня с самого начала было чувство, что все это как-то связано с детьми…

— Не могу поверить, что после стольких лет…

— Знаю, знаю. Никто не поверит. Но, скажите, мой дорогой Дермот, много ли вы знаете о детях? Вспомните свое детство. Какой-нибудь случай, причинивший вам горе или вызвавший взрыв чувств, несоразмерных с его реальной значимостью? Породивший глубокие переживания или чувство обиды, сильнее которых с тех пор у вас не было? Знаете, есть умная книга, написанная прекрасным писателем Ричардом Хьюзом. Забыла название этой книги, но она про детей, которые попали в ураган. Да, в ураган на Ямайке. Так вот, самое неизгладимое впечатление произвела на них кошка, которая, как сумасшедшая, носилась по дому. Единственное, что они запомнили. Весь ужас, волнение и страх, пережитые ими, сконцентрировались в этом эпизоде.

— Странно, что вы это говорите, — задумчиво произнес Крэддок.

— Почему? Вам это что-то напоминает?

— Я вспомнил момент, когда умерла моя мать. Мне было лет пять. Пять или шесть. Я обедал в детской. Ел пудинг с джемом. Я очень любил пудинг с джемом. Вошел один из слуг и сказал моей гувернантке: «Ужасно, произошел несчастный случай, и миссис Крэддок погибла». Знаете, что я вижу, когда думаю о смерти своей матери?

— Что?

— Пудинг с джемом на тарелке, и я смотрю на него. И с одного боку вытекает джем. Я не плакал и не сказал ничего. Помню только, что я словно оцепенел и сидел, уставившись на пудинг. И знаете, до сих пор при виде пудинга с джемом меня окатывает волна ужаса, страдания и отчаяния. Вам это не кажется диким?

— Нет, — сказала мисс Марпл. — Мне это кажется абсолютно естественным. Да, и очень интересным. И это наталкивает меня на одну мысль…

Открылась дверь, и появилась мисс Найт с чайным подносом.

— Милочка моя! — воскликнула она. — О, я вижу, у вас посетитель? Как мило. Здравствуйте, инспектор Крэддок. Сейчас принесу еще одну чашечку.

— Не беспокойтесь! — крикнул Дермот ей вдогонку. — Я уже выпил кое-что вместо чая.

Мисс Найт обернулась в дверях.

— Вот как? Не могли бы вы выйти на минутку, мистер Крэддок?

Дермот вышел за ней в холл. Она провела его в столовую и закрыла за собой дверь.

— Вы, конечно, будете осторожны? — спросила она.

— Осторожен? В каком смысле, мисс Найт?

— Наша дорогая старушка. Знаете, она так всем интересуется, но ей не очень полезно волноваться из-за убийств и тому подобных неприятностей. Мы не хотим, чтобы она размышляла надо всем этим и видела дурные сны. Она ведь старенькая и слабенькая, и ее, право же, надо оберегать от тревог и забот. Что мы всегда и делали. Все эти разговоры об убийствах, гангстерах и тому подобном — я уверена, ей очень вредны.

Дермот смотрел на нее с удивлением.

— Не думаю, — сказал он вежливо, — чтобы что-то из того, что вы или я можем рассказать об убийствах, могло чрезмерно взволновать или шокировать мисс Марпл. Уверяю вас, дорогая мисс Найт, мисс Марпл может размышлять об убийствах, внезапной смерти и любых преступлениях абсолютно спокойно.

Он пошел назад в гостиную, и мисс Найт, кряхтя от возмущения, последовала за ним. За чаем она оживленно говорила о политических новостях, почерпнутых из газет, и веселых событиях, приходивших ей на память. Когда она наконец ушла и закрыла за собой дверь, мисс Марпл с облегчением вздохнула.

— Наконец-то несколько минут покоя, — сказала она. — Надеюсь, эта женщина не доведет меня до убийства. Послушайте, Дермот, теперь я хотела бы кое-что узнать.

— Да? Что именно?

— Я хочу во всех подробностях восстановить события того дня, когда был прием. Пришла миссис Бэнтри и вскоре вслед за ней викарий. Затем мистер и миссис Бэдкок, а на лестнице находились мэр с женой, Ардвик Фенн, Лола Брюстер, репортер газеты «Геральд энд Аргус» из Мач-Бенгэма и эта девушка-фотограф, Марго Бенс. Вы говорили, что Марго Бенс установила свой аппарат на лестнице и снимала все происходившее. Вы видели ее снимки?

— Я даже захватил один, чтобы показать вам.

Он достал из кармана фотографию. Мисс Марпл стала внимательно ее разглядывать. На фото были засняты Марина Грегг и Джейсон Радд, стоявший сбоку и чуть позади нее. На втором плане был видел Артур Бэдкок, поднесший руку к лицу и выглядевший слегка смущенным, а его жена, держа в руках руку Марины Грегг, смотрела на нее и что-то говорила. Марина глядела не на миссис Бэдкок, а куда-то поверх ее головы, казалось, прямо в объектив или, возможно, чуть левее.

— Очень интересно, — сказала мисс Марпл. — Знаете, мне описывали это выражение ее лица. Застывший взгляд. Да, точное определение. Роковой? Тут я не совсем уверена. Скорее похоже на паралич чувств, чем на предчувствие рока. Вам не кажется? Я бы не сказала, что это явный страх, хотя, конечно, страх мог проявиться и так. Парализовать. Но не думаю, что это страх. Скорее шок. Дермот, дорогой мальчик, я хочу, чтобы вы рассказали мне, не знаете ли вы, что именно говорила Хетер Бэдкок Марине Грегг в тот момент? Я примерно знаю, о чем шла речь, но мне нужны как можно более точные формулировки. Кажется, у вас есть на этот счет показания различных людей.

Дермот кивнул.

— Да. Минуточку. Ваша подруга миссис Бэнтри, затем Джейсон Радд и, кажется, Артур Бэдкок. Как вы и сказали, они несколько расходятся в формулировках, но суть сводится к одному.

— Именно расхождения мне интересны. Думаю, это может нам помочь.

— Не понимаю, как, — сказал Дермот. — Хотя, вероятно, вам виднее. Ваша подруга миссис Бэнтри, пожалуй, наиболее точно описала этот момент. Насколько я помню… погодите… я таскаю с собой кучу заметок.

Он достал из кармана небольшую записную книжку и стал листать, чтобы освежить память.

— Точных слов нет, — сказал он, — но я кое-что записал. По всей видимости, миссис Бэдкок была очень весела, даже игрива и упивалась собой. Она сказала примерно следующее: «Не могу выразить вам, как мне это приятно. Вы, конечно, не помните, но много лет назад на Бермудах я встала с постели, несмотря на то что болела ветряной оспой, и пришла посмотреть на вас. Вы дали мне автограф, и это был один из самых счастливых дней в моей жизни, который я всегда помню».

— Ясно, — сказала мисс Марпл. — Она назвала место, но не назвала даты, так?

— Да.

— А что сказал Радд?

— Джейсон Радд? Он сказал, что миссис Бэдкок рассказала его жене, как она встала с постели, когда у нее был грипп, и пришла взглянуть на Марину и что до сих пор хранит ее автограф. Это показание короче, чем то, что дала ваша подруга.

— А он упомянул место и время?

— Нет, не думаю. Кажется, он упомянул вскользь, что это было лет десять-двенадцать назад.

— Ясно. А мистер Бэдкок?

— Мистер Бэдкок сказал, что Хетер была крайне возбуждена и горела желанием увидеть миссис Грегг, что она была большой поклонницей Марины Грегг и что рассказывала ему, как однажды в юности, будучи больной, ухитрилась встать с постели, встретиться с миссис Грегг и получить ее автограф. Он не вдавался ни в какие подробности, поскольку это явно относилось к тем дням, когда они еще не были женаты. У меня сложилось впечатление, что он не придает той истории особого значения.

— Ясно, — сказала мисс Марпл. — Да, все ясно…

— И что же вам ясно? — спросил Крэддок.

— Пока не так много, как хотелось бы, — откровенно призналась мисс Марпл. — Но у меня такое чувство, что если бы узнать, зачем она испортила свое новое платье…

— Кто? Миссис Бэдкок?

— Да. Мне это кажется настолько странным, настолько необъяснимым… Если только, конечно… О господи, я глупа!

Мисс Найт открыла дверь и вошла, включив свет.

— Думаю, нам не помешает немного света, — весело сказала она.

— Да, — согласилась мисс Марпл, — вы совершенно правы, мисс Найт. Именно этого нам не хватало. Немного света. Думаю, наконец-то забрезжил свет…

Беседа с глазу на глаз явно закончилась, и Крэддок встал.

— Остался еще один момент, — сказал он. — Скажите мне, какое воспоминание из прошлого дало толчок вашим мыслям?

— Все дразнят меня этим, — сказала мисс Марпл, — но, должна сознаться, мне это вдруг напомнило горничную Лористонов.

— Горничную Лористонов? — Крэддок был совершенно заинтригован.

— Ей приходилось записывать телефонные звонки, — начала свой рассказ мисс Марпл, — что ей не очень хорошо удавалось. Общий смысл она передавала верно, но то, как она записывала сообщения, превращало их порой в совершенную бессмыслицу. Думаю, это объяснялось плохим знанием грамматики, почему возникали весьма печальные инциденты. Один из них мне особенно запомнился. Некий мистер Барроуз — так, кажется — позвонил и сказал, что он имел разговор с мистером Элвастоном по поводу сломанного забора, но тот сказал, что ремонт забора не его дело. Забор стоял на границе владений, и, прежде чем продолжать дело, он хотел бы знать, действительно ли это так, поскольку все будет зависеть от того, располагает он полномочиями или нет, и ему важно знать действительное положение дел перед тем, как инструктировать адвокатов. Как видите, весьма невразумительное сообщение. Оно скорее запутывает, чем информирует.

— Если вы говорите о горничных, — хихикнула мисс Найт, — это, вероятно, было очень давно. Вот уже много лет я не слышала, чтобы упоминали о горничных.

— Очень много лет назад, — согласилась мисс Марпл. — Но тем не менее человеческая природа тогда была той же, что и нынче. Ошибки совершались в основном по тем же причинам. Слава тебе, господи, что эта девушка в безопасности в Борнмуте.

— Девушка? Какая девушка? — спросил Дермот.

— Та девушка, которая шьет и которая в тот день встречалась с Джузеппе. Как ее зовут? Глэдис…

— Глэдис Диксон?

— Да, она.

— Вы говорите, она в Борнмуте? Черт побери, откуда вы это знаете?

— Потому что это я ее туда отправила, — сказала мисс Марпл.

— Что? — Дермот уставился на мисс Марпл. — Вы? Но зачем?

— Я пошла ее навестить, — сказала мисс Марпл, — дала ей немного денег и сказала, чтобы она устроила себе каникулы и не писала домой.

— Черт побери, почему вы это сделали?

— Разумеется, потому, что не хотела, чтобы ее убили, — ответила мисс Марпл, невозмутимо глядя на Крэддока из-под полуопущенных ресниц.