Трое из Иудеи

Глава 8 Десять Заповедей

Как гласит одна мудрая древняя поговорка: песец таки подкрался незаметно. Не успели беглецы как следует проснуться, а на них уже свалилось очередное несчастье.

– Египтяне-е-е-е!!! – дико заголосил кто-то из иудеев и тут же началась паника.

Не разобрав толком что происходит, израильтяне насмерть сцепились друг с другом, используя в качестве оружия собственные зубы и руки. Предрассветные сумерки сыграли с сонными скитальцами злую шутку, ибо трудно было отличить спросонья друга от врага.

– Чего глотку дерёшь? – пробасил поднявшийся с земли Аарон. – Какие ещё нахес египтяне?

– Да вот такие, – огрызнулся скрытый сумерками дерзкий храбрец. – Сам посмотри, зенки спьяну свои продери.

Аарон посмотрел.

Сквозь предутреннюю серость браво скакали всадники числом немерено.

– Это кто угодно, но только не египтяне, – зевнул могучий Аарон, кивая подошедшему Моисею. – С добрым утречком тебя, великий пророк. Как спалось?

– Час от часу не легче, – сокрушённо покачал головой не выспавшийся Моисей, ибо ночные пляски и песни соплеменников мало способствовали глубокому спокойному сну. – Представляешь, мне всю ночь снились кошмары.

– Так тебе таки удалось заснуть?

– Да, но только под самое утро.

– А я в уши листы папируса напихал, так что выспался как следует, – и Аарон с удовольствием потянулся.

Неведомое войско медленно приближалось, а мудрые предводители даже в ус не дули. Видя такое дело, иудеи перестали драться с испугом глядя на меланхолично вглядывающегося вдаль Моисея.

– Наш никак окончательно умом тронулся, – тихо проговорил кто-то, но Моисей (и что самое удивительное Аарон) даже ухом в сторону наглеца не повели.

И впрямь чудные дела творятся.

– А где Авнер Шац? – спохватился кто-то из скитальцев. – Лежака нет и вещей его нет. Сбежал видно ночью, зараза.

– Слишком уж крепко я спал, – сокрушённо покачал головой Аарон. – Недоглядел малехо…

– Шац предложил бы сдаться, – весело донеслось из проснувшейся толпы и никогда неунывающие иудеи грянули раскатом заливистого хохота.

– Глядите-ка, а кто это там ещё скачает? – резко обернувшись, спросил Аарон.

Как оказалось со стороны холмов к застывшим в недоумении скитальцам также приближалась армия хотя и не такая большая как первая, но всё же.

– Берут в клещи! – знающе пояснил Моисей. – Всё строго по правилам военной премудрости. Сейчас они нам котёл сделают. Сварят так сказать.

– Стало быть, конец странствиям? – усмехнулся Аарон, поглаживая густую бороду.

– Стало быть, таки конец, – скорбно подтвердил Моисей.

– Да вы шо? – дружно возопили прочие иудеи. – Опупели? Вы же обещали нам землю обетованную.

– Кто обещал, я обещал? – удивлённо посмотрел на соплеменников Аарон. – Хуцпаны, вы определённо что-то немножечко путаете. Ничего подобного я вам не обещал. Блудниц это да, ляпнул сдуру, но обетованную землю… нет уж увольте. Может ты, Моисей, предлагал этим людям что-то подобное?

– Нет, ничего такого я им не предлагал, – заверил Аарона великий пророк.

– Ну так… – здоровяк лукаво прищурился. – Какие ещё к нам могут быть претензии?

Иудеи выпали в осадок.

А две армии тем временем приближались, готовые очень скоро сойтись лоб в лоб и не двигающиеся с места парализованные страхом беглецы оказывались как раз в самом эпицентре великого побоища. Очень скоро стало ясно что та армия, что была наиболее многочисленна, достигнет цели гораздо быстрее, чем та что была немного меньше и передвигалась преимущественно на колесницах. Расстояние стремительно сокращалось и Аарон смог, наконец, разглядеть нападающих.

– Значит слушайте сюда, те что на лошадях, скорее всего местные бандюки, глядите у них лица тканью у всех повязаны по самые буркалы, а эти вторые… вторые на боевых колесницах как раз те самые египтяне о которых только что орал один балахманный… кстати, узнаю кто именно, кривые ноги на фиг повыдёргиваю.

– Вот так дрэк мит фэфэр, – озвучил как видно всеобщее дружное мнение один из иудеев и все с мольбой уставились на Моисея.

– Спаси нас, отец родной, ты же можешь, мы же знаем, ты ведь великий чародей и волшебник.

– Чародей и волшебник? – переспросил Моисей. – Так ведь это одно и то же… Что, наконец, вспомнили обо мне? Когда как следует припекло. А что вы вытворяли до этого? Сколько упрёков, несправедливых обвинений и ругательств терпел я? Сколько седых волос прибавилось в моей бороде, когда я выслушивал все ваши мелкие жалобы? Как вели вы себя? Какой пример подавали?

– Мы больше не будем, – хором пристыжено ответили скитальцы.

– Врут, – прошептал на ухо пророку потешающийся Аарон. – Снова будут ныть и канючить при первом же удобном случае.

– Сам знаю! – также шепотом ответил ему Моисей и громко сказал. – Ладно, попробую что-нибудь сделать для вас, но учтите, это таки в последний раз. И помните мою щедрость, когда снова захочется вам оскорбить меня непристойным жестом или несправедливым бранным словом.

– Один ноль в твою пользу, – Аарон показал пророку поднятый вверх большой палец.

Моисей коротко кивнул и быстренько пошёл навстречу одной из приближающихся армий той, что была наиболее многочисленна.

Два воина, ехавших на великолепных черногривых скакунах впереди всех, спешились. Моисей с нагнавшим его Аароном остановились на безопасном расстоянии, с интересом рассматривая закутанных по уши в ниспадающие тёмные одежды головорезов.

– Ассасины, – тут же предположил Аарон, – кровавые шакалы пустыни.

– Мы амаликитяне! – воинственно выкрикнул один из воинов. – Храброе племя юга, сыны песков, братья горячих ветров.

– А ну-ка попробуй быстро выговорить название их племени? – предложил Моисею Аарон.

Моисей честно попробовал, но у него ничего путного из этого не вышло.

– Ты что хочешь чтобы я язык себе сломал?

– Вот видишь… – покачал головой Аарон. – С такими сынами песков воевать себе дороже… даже название их народа мы не сможем выговорить.

И сложив руки лодочкой, Аарон в свою очередь прокричал:

– А мы израильтяне. Мирное племя востока. Сыны выгодной торговли, братья займа под проценты.

– Мы пришли помериться с вами силами, – гневно прокричали воины. – Мы не пропустим вас через наши земли просто так. Мы будем грабить вас, убивать и бесчестить. Приготовьтесь же, презренные трусы, встретить свой смертный час.

Аарон в ответ красноречиво показал вражеским солдатам отставленный вверх средний палец.

– Шо ты делаешь? – безмерно удивился Моисей, ловко уворачиваясь от прилетевшего из сумерек длинного копья.

– Я объяснил им всё на пальцах. Наш ответ. Так быстро, ёмко и понятно и без лишних слов, – хладнокровно ответил Аарон.

– Давай-ка драпать назад, – подобрав длинные края запыленной одежды, Моисей замысловатыми зигзагами бойко припустил к лагерю. Аарон, не желая отставать от мудрого пророка, кинулся следом.

– Стойте, презренные сыны енотовидных собак, – неслись в спины беглецам изощрённые оскорбления гордых обитателей пустыни.

– Откуда они здесь взялись, ума не приложу? – на бегу размышлял Моисей. – Вспоминаю вот египетскую карту этих земель… ну нету здесь населения. Не должно его здесь быть.

– Ага! – согласился с пророком передвигающийся резкими скачками Аарон. – Великое переселение народов.

– Кто тебя учил так бегать? – не преминул спросить Моисей.

– Да один мастер спорта по прыжкам в длину.

– Хаим Бройгез что ли?

– А ты что его знаешь?

– Так он единственный в Фивах чемпион. Был точнее…

– А почему вдруг был?

– А он эмигрировал в прошлом году… в Нубию.

В лагере царила убийственная паника. Иудеи совсем пали духом, мрачно глядя на несущихся на них врагов, которые вопреки всякой логике почему-то пока что не сильно приближались.

– Предрассветные сумерки скрадывают перспективу, – поспешил успокоить впечатлительных соплеменников Моисей. – Это нам на руку. За мной, братья! Вон к тому высокому холму. Шевелите булками. И да прибудет с нами Яхве!

– Стойте, трусливые собаки! Примите смерть настоящих мужчин! – доносилось издалека крики воинственных кочевников.

– Для начала… – нагло прокричал им в ответ Моисей, сложив руки лодочкой, – сразитесь-ка с нашей непобедимой иудейской конницей.

Сообщение о «непобедимой иудейской коннице» не на шутку взволновало амаликитян. Многие решили, что наглые чужеземцы банально блефуют, однако очень скоро слова, произнесённые в предутренних сумерках хитрым Моисеем, обернулись страшной реальностью…

На полной скорости боевые египетские колесницы одним сокрушительным ударом врезались в армию местных племён, повергая её в панику. Фараон ведь думал, что рубит в капусту ненавистных иудеев, а на самом деле истреблял кочующих головорезов местной пустыни.

Находчивые израильтяне, расположившиеся стараниями мудрого Моисея на верхушке высокого песчаного холма, с большим азартом выкрикивали слова поддержки той или иной армии. Многие делали ставки в счёт своей будущей прибыли в земле обетованной. Больше всего ставок пришлось на бесстрашный отряд египтян.

Амаликитян было втрое больше, но они определённо недооценили умение и ярость противника. Египтяне дрались как львы. Через полчаса всё было кончено. Из-за горизонта выбралось жаркое солнце и распаленные лёгкой победой египетские воины направили свои колесницы к ближайшему безымянному городу, который к полудню уже был взят и переведён под управление фараона.

Таким вот образом новоиспечённый владыка Египта положил начало своим блистательным завоеваниям, а Моисей с группой скитальцев получил неплохую отсрочку и фору в несколько дней благодаря своей смекалке и феноменальному изворотливому уму.

Но на том история великого исхода, к сожалению, не закончилась…

Моисей, удалившийся в очередной раз для «молитвы» не заметил, как несколько собратьев тайно последовали за ним. Уж больно им было интересно узнать, что это там, вдали от чужих глаз делает великий пророк. Любопытство сильная штука и даже страх быть наказанными суровым Аароном не помешал иудеям проследить за своим пророком.

Беглецы уже давно строили всевозможные предположения по поводу того, чем Моисей занимается наедине. Многие были уверены, что великий пророк пересчитывает золотые монеты в изобилии (по некоторым слухам) водящиеся в его заплечном мешке, с которым Моисей никогда не расставался и даже клал его под голову во время сна. Другие считали, что духовный лидер курит в уединении дурман-траву, погружаясь в религиозный экстаз и видя потрясающие по своей мудрости видения, позволяющие ему предсказывать ближайшее будущее. Всё это были всего лишь досужие домыслы, не имеющие даже малейшего отношения к реальности. Ибо то, что увидели наглецы, явно сующие свои длинные носы не в свои дела, превзошло даже самые безумные по своей дерзости предположения…

Моисей дошёл до ряда потрёпанных ветрами и объеденных верблюдами колючих кустов, и присев на песок достал из-за пазухи верную чёрную железную коробку.

– На этот раз ты должен будешь предоставить своему народу свод новых законов, – тихо проговорил из куска холодного металла Яхве.

– Свод законов? – на всякий случай переспросил пророк, ибо решил что ослышался. – Это ещё что за новости?

– Десять заповедей! Мы дадим тебе две каменные скрижали. Там всё будет записано.

– Ну и зачем, скажите на милость, мне это нужно?

– А как же будущее израильское государство?

– Ну это ещё бабка на двое сказала…

– Может и сказала, а может и нет, – непонятно ответил голос. – Ты, главное, со мной не спорь. Нынче ночью ступай на гору Синай, она тут недалеко. Заберешься на её вершину, ну и там тебя уже будет ждать всё готовоё.

– На всё готовое, я очень люблю, – признался довольный Моисей. – А эти скрижали тяжёлые будут?

– Нет, довольно лёгкие.

– Так ведь вы сказали, что они каменные?

– Это только с виду.

– В таком случае я согласен.

Наблюдавшие издалека собратья встревожено переглянулись.

– Он разговаривает сам с собой разными голосами, – испуганно произнёс один из них.

– Нас ведёт по пустыне сумасшедший! – добавил второй.

– То-то я смотрю, он водит нас какими-то странными концентрическими кругами, – подхватил третий.

– Да у него раздвоение личности, – подвёл жуткий итог четвёртый.

– Сегодня ночью…

– Все вместе…

– Вязать мокрыми льняными верёвками пока не поздно…

Так над головою ничего не подозревающего Моисея снова нависли чёрные пречерные грозовые тучи.

Место для очередного временного лагеря великий пророк выбрал весьма удобное, как раз невдалеке от горы Синай. И действительно, отчего не совместить приятное с полезным. И поспать как следует прикрытым от ветра высокой горой удастся и скрижали тащить далеко не придётся. Мало ли там что Яхве говорит, для него они может и не тяжёлые, он ведь всемогущ, а Моисею если что, каменюки на собственном горбу вниз с горы тянуть.

Как говорится на Яхве надейся, а сам не плошай.

Конечно, можно было бы взять на гору могучего Аарона. Этой непробиваемой дубине всё нипочём. Донёс бы до временного лагеря не только скрижали, но и самого Моисея, но Яхве выразился довольно чётко, пророк должен прийти один.

Все уже вроде бы расположились на ночлег, один лишь Аарон маялся не находя себе места и Моисей решил спросить, отчего тот не ложится спать, как все нормальные люди.

– Не могу… – с тоскою заглядывая в глаза пророка, проговорил могучий иудей. – Достала меня постылая, никакого спасу от неё нет.

– Ты это о ком? – изумился Моисей, решительно не понимая, о чём твердит его верный соратник. – О кожной чесотке?

– Да нет же… Вот о ней! – и Аарон с отчаянием указал на располагающуюся на ночлег рядом с его вещами огромную женщину.

– Это что… та самая?

– Ага, та самая!

– Ну, братец, тут уж винить некого, сам виноват. Как говорится, назвался женихом, полезай под бок невесты.

– Это я то назвался? – страшным шёпотом просвистел Аарон.

– Ну а кто же ещё? Не я же, в конце концов. В моём возрасте такая женщина, так сказать в соку и в теле, большая морока. Мне и холостяком вот хорошо.

– Но ведь ты, кажется, женат? – возразил здоровяк.

– Ты хотел сказать был женат, – поправил помощника Моисей.

– Это как?

– Да вот так. Один из новых законов, которые мы сейчас готовим на пару с моим деловым партнёром Яхве будет касаться непосредственно иудейских бракоразводных процессов… – безбожно принялся врать знаменитый пророк. – Отныне каждый иудейский мужчина сможет без проблем избавиться от обременяющих его обязанностей всего лишь произнеся короткую ритуальную фразу: «Отныне и вовеки веков свободен я от уз любых, и женщина та, что рядом со мной, совсем не моя и пусть уйдёт погодя»!

– Да ну? – озадаченно потёр подбородок Аарон. – Прямо иудейская поговорка вышла. Икота-икота перейди на Гавота, а с Гавота на Якова, а с Якова на всякого.

– Да, друг мой, именно так.

– Ну, тогда… Я не вижу никаких видимых препятствий, почему бы мне не возлечь рядом с этой достойной женщиной. Ночи сейчас холодные, а польза от неё будет немалая, не женюсь так хоть чутка согреюсь.

– Какое великолепное начинание, – похвалил слова Аарона Моисей. – Вот прямо сейчас и ступай к ней.

Но Аарон не спешил удаляться, топчась на одном месте.

– Ну что там ещё? – недовольно скривился пророк, которому не терпелось поскорее решить проблему со скрижалями, после чего отправиться на заслуженный отдых.

– Я ведь… – робко начал Аарон, – не знаю, молода ли она или стара, приятна ли ликом или уродлива, сдобна ли телом или рыхлая как холодец?

– Экий ты, привередливый. Любая иудейская женщина желанна. Возраст у неё наверняка юный, так как я видел её руки. Лицо… тут ничего конкретного сказать не могу. Или ты таки будешь с него воду пить? В принципе при обоюдной договорённости ты можешь никогда её лица не видеть. А что касается всего остального… фигура у неё, по-моему, что надо. Формы пышные, гротескные, мечта голодного скульптора… Что тебе ещё требуется?!!

Аарон и впрямь не знал, чего хотел. Ещё немного потоптавшись, он робко удалился к облюбованному для ночлега месту.

– Ой, вэй! – Моисей с видимым облегчением вытер чело. – Наконец-то я в одиночестве.

И поправив за спиной верный вещевой мешок, знаменитый пророк громко кряхтя начал историческое восхождение на вершину горы Синай.

Тьма оказалась отличной соучастницей для задумавших злостное коварство неблагодарных иудеев. Раздобыв крепкую верёвку злодеи, пригибаясь к земле, устремились за поднимающимся в гору пророком.

Несметные богатства якобы скрывающиеся у Моисея в заплечном мешке негодяи заранее договорились поделить между собой, из-за чего весь путь до вершины горы и грызлись, деля пока ещё не отнятые шекели. Однако подниматься на самую вершину злодеям оказалось боязно, уж слишком громко завывал там ветер, да и тьма была такая, что всё одно открыты у тебя глаза или закрыты.

Продолжая тихонько переругиваться, попеременно хватая друг друга за грудки, злодеи решили напасть на пророка, когда тот начнёт свой спуск. Без сомнений Моисей влез на гору, дабы снова остаться наедине со своим ужасным безумием. Значит долго ждать не придётся, очень скоро сумасшедший потопает вниз на ночлег.

Грабители затаились.

Скрижали уже были на месте.

В свете луны, так вовремя появившейся на небе, Моисей с любопытством рассматривал две идеально вытесанные каменные пластины с ровным чётким текстом законов. На первой пластине были замысловатые, полные глубокой аллегоричности те самые десять заповедей, о которых говорил Яхве. Вторая пластина представляла собой правовой кодекс, касающийся разных областей жизни иудейского общества. Бракоразводные процессы там тоже были упомянуты.

– Какой чудесный подарок! – удивлённо воскликнул пророк. – Вы словно читаете мои мысли.

– Мы, услышали твои слова, и кое-что в последний момент подправили, – тут же донеслось из-за пазухи

– Ну, спасибочки вам, – от души поблагодарил Моисей, с удовольствием разглядывая новенькие пластины.

Странное дело, но скрижали покоились в аккуратной круглой яме обожженной огнём. Пророк дотронулся до спёкшийся земли. Земля была ещё теплой.

– Что за странные дела? – Моисей задрал голову. – Выходит они… с неба что ли свалились?

Ответа он так и не дождался. Пожав плечами, пророк с лёгкостью поднял скрижали и аккуратно засунул их в заплечный мешок. На ощупь упавшие с неба заповеди казались каменными, но их лёгкий вес… Моисей мог поклясться чем угодно, что это не камень.

Но тогда что?

Ответа не было.

Насвистывая весёлую песенку, знаменитый пророк начал поспешно спускаться с горы. Он уже предвкушал как с удовольствием укутается в свои тёплые одежды и приснится ему прошлая жизнь как уже бывало не раз: роскошный дворец, приёмы у фараона, изысканные яства, искусные в любви рабыни, мудрые друзья. Вот она ностальгия во всей своей красе. Словно морковка, висящая у морды старого осла, до которой ему уже никогда не дотянуться.

Таки обидно, что тут ещё сказать.

Занятый сладкими грёзами Моисей не сразу заметил метнувшиеся к нему из-за небольшого камня четыре зловещие фигуры. Тело сработало само, слегка опережая разум. Бывший египетский жрец никогда не был робкого десятка, обучаясь приёмам рукопашной самозащиты у знаменитого мастера единоборств Бени Хассана (того самого в честь которого Аарон назвал своего ездового верблюда). Основная идея заключалась в том, чтобы выиграть любое сражение ещё до его начала. Для этого следовало как-нибудь дистанционно нейтрализовать обидчиков. К примеру, откупиться монетами. А вот когда даже это не помогало, начиналось банальное насилие. В основе борьбы лежал вольный стиль. Были разрешены болевые приемы, удушения и броски с размаха на твердую землю. Моисей даже успешно участвовал в рукопашных соревнованиях проводившихся раз в год в честь бога Осириса в одном из его храмов в столице Египта.

– Хэх!

Моисей с лёгкостью раскидал не ожидавших такого отпора противников, и те кубарем покатились вниз с горы. Однако злодеи быстро вскочили на ноги. В руках одного из них мелькнула толстая верёвка.

«Так они всё-таки решили сдать меня за награду египтянам!» – мелькнула верная мысль.

Накатившая злость придала пророку силы и он, издав истошное «а-а-а-а!!!» раскрутил над головой снятый с плеча мешок.

Вжих-вжих-вжих… Бац! Бдыш! Крак!

Враги были повержены с одного удара.

Не теряя времени Моисей весьма резво побежал, забыв обо всём на свете. Какой уж тут спокойный сон, главное, ноги свои унести, а там потом уж разберёмся. Пророк бежал, бежал пока не уткнулся лбом в чью-то могучую выставленную вперёд ладонь.

– Аарон?!!

– У меня не было иного способа остановить тебя, – виновато повёл плечами здоровяк. – Ты так бежал, словно увидел там на горе рогатого льва.

– Что это тебе Аарон не спится? – недовольно потирая ушибленную голову, осведомился Моисей.

– На то есть веские причины, – мрачно изрёк соратник. – Но сперва ответь мне, от кого же ты бежал?

– Какие-то позорные шлимазлы пытались схватить меня.

– Это были… египтяне?!! – сделав круглые глаза, Аарон потащил из ножен короткий меч.

– Не знаю… – пророк нервно оглянулся, – скорее всего наши соплеменники.

– Ты рассмотрел кто именно? – хмурясь, уточнил здоровяк.

– Ну… я таки не знаю… если бы не верный мешок…

– Кстати, а что там было в этом твоём мешке?

– О… – Моисей потряс над головой указательным пальцем. – Там хранились ценнейшие скрижали – законы, дарованные нам милостью самого Яхве.

– А ну-ка покеж!

Пророк быстро развязал тесёмки, дрожащими руками извлекая в свете луны драгоценные пластины.

– Ах, чтоб тебя… – одна из скрижалей внезапно распалась в руках на несколько бесформенных кусков.

– Видно крепкие оказались головы у тех предателей, – пришёл к логическому заключению решительно настроенный Аарон.

– Вот же зараза, – Моисей безуспешно пытался собрать воедино распавшиеся фрагменты. – Это же надо было такому случиться, чтобы раскололась именно та пластина, на которой записан наш будущий правовой кодекс.

– Ты это о чём? – не понял Аарон.

– О разводах, ростовщичестве и мелком и крупном бизнесе.

– Так что же теперь делать?

– Теперь ничего, нет скрижали, нет закона. Беспредел таки будет!!! Станут наши собратья дурить и кидать все остальные народы до окончания веков земных.

Таким вот образом благодаря чистой случайности иудеи лишились такого важного для них свода строгих юридических прав и общественных законов.

– Слава Яхве, вторая цела, – Моисей в очередной раз вытер взмокший лоб.

– А там что? – больше для вида нежели действительно интересуясь спросил Аарон.

– Десять великих заповедей! – благоговейно трепеща, ответил пророк.

– Это ещё что такое?

– Сам не знаю, – честно признался Моисей. – Но штука, похоже, очень нужная.

Бережно спрятав оставшуюся пластину обратно в мешок, пророк с интересом присмотрелся к честному, открытому и немного глуповатому лицу верного соратника.

– А что это, Аарончик, у тебя темнеет под глазом?

– Где?!!

– Да вот же! – Моисей раздражённо ткнул пальцем.

– Ай, больно же.

– Кто это тебя так разукрасил?

– А это… это всё благодаря тебе, – зло прошипел Аарон.

– Как так?

– А вот так. Эта проклятая баба настоящий кулачный боец. Я только рядом с ней устроился, а она как звезданет меня прямо в морду.

– Так ты, наверное, руки снова распустил? – смеясь уточнил от души потешающийся пророк.

– Ну… было немножко… – нехотя признался здоровяк. – Так помял слегка за мягкое место, от неё ведь не убудет.

– Эх ты, – Моисей укоризненно посмотрел на помощника. – Не осознал ты счастья своего.

– Какого такого счастья? – опешил Аарон, не понимая чему так радуется хитрый пророк.

Моисей же, в очередной раз нравоучительно подняв указательный палец, торжественно изрёк:

– Бьёт – значит любит!

И могучий Аарон крепко задумался.