Трофей для Зверя (СИ)

Глава 20

— Придурки! — Мелена бросила подушку в сторону двери. Снаряд не долетел, бездарно плюхнувшись на пол, а неугомонная Эсса, решив, что с ней снова играют, бросилась за добычей. С утробным рычанием она вцепилась в шелковую ткань и через мгновение во все стороны полетели перья.

— Блеск, — промычала Мел и, окончательно обессилев, повалилась на матрас.

Скука смертная! Ничегонеделание утомило хуже каторжной работы. Она изнывала, проведя весь день взаперти с маленькой рысью, и от собственной бесполезности ломило в груди. Опасность на подходе, кхассеров в городе нет, а она, вместо того чтобы готовиться к защите, кидала мячик об стену или чесала за ухом со смешной кисточкой.

На ее вопли никто не пришел, на вопросы никто не отвечал, а уж требования выпустить на волю и вовсе остались без внимания. И все, потому что верховный кхассер приказал держать ее взаперти.

Гад!

Неужели не понимает. Что от нее гораздо больше с оружием в руках, чем в роли няньки?

Так хотелось вырваться наружу, но другого пути кроме двери, охраняемой стражниками, отсюда не было.

Император умудрился выбрать для Эссы самое закрытое место. Здесь не было дополнительных ходов и тайных лестниц ведущих в подземелья. А из узких окон дорога, разве что вниз — ухватиться с той стороны не за что, падение и смерть неизбежны.

Специально он это сделал, или случайно так вышло — Мелена не знала, главное то, что из-за этого решения она попала в западню.

К вечеру, после того как забрали тарелки из-под ужина и пожелали хорошей ночи, желание сбежать стало просто невыносимым.

Она еще пару раз штурмовала дверь, требуя, чтобы ее выпустили или хотя бы прислали того, кто остался в замке за главного.

Все без толку!

Тогда Мел снова уселась на матрас и сконцентрировалась на том, чтобы снять ошейник. Один раз у нее это уже получилось, значит получится еще.

Она представила кхассера.

В ее фантазиях хмурый мужчина почему-то улыбался. Это было так странно, что она смутилась и сбилась с мысли.

— Чтоб тебя…

Снова представила Тхе’Маэса. В тяжелом черном плаще, подбитом волчьим мехом, с двуцветными волосами, развевающимися на холодном ветру. На них медленно опускались пушистые снежинки…

— Отстань!

В этот раз помешала Эсса. Она рычала и пыталась жевать пальцы на ее ногах.

— Сейчас выпорю!

Ноль реакции. Только урчание стало громче. Тогда Мелена схватила комок бумаги и забросила его вверх по лестнице:

— Иди ищи!

Радостная Эсса тут же прекратила точить об нее свои зубы и ринулась наверх, а Мел снова погрузилась в свои мысли.

Чем он там занимается у границы? Все ли с ним в порядке? Действительно ли валлены пробились на эту сторону, или ложная тревога?

Тревога за него….

Он сильный, справится. Но если бы она смогла как-то помочь…поддержать…

Мелена чувствовала, что ей это по силам, и что вопреки всему их связывает не только то, что происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями спальни. Есть что-то еще. Обжигающе-яростное, злое, толкающее навстречу и вызывающее дикую потребность отдать все, что есть.

Хотелось к нему. Вот если бы не ошейник, который не выпускает за пределы замка…

Тихий щелчок, и металлический обод упал к ней на колени.

— Вот так-то, дружок.

Любую магию можно перехитрить, если очень этого захотеть.

Дышать без него стало легче. Вроде легкий, но давил на плечи пудовой гирей. Она взяла ошейник в руки и долго крутила, рассматривая со всех сторон. Просто полоска металла, блеклая и невыразительная, никаких хитроумных механизмов и ловушек, но сила заключенная в ней чувствовалась даже от простого прикосновения.

Мелена поймала себя на мысли, что испытывает нечто, весьма похожее на восхищение, когда думает о магии, которая сотворила такое.

— Дура. Нашла чем восхищаться! — небрежно бросила ошейник на матрас рядом с собой.

Сверху примчалась Эсса. Неловко заскользив на повороте, она быстро перебирала лапами, оставляя царапины на каменном полу, подскочила к Мел и плюхнувшись на бок, принялась сосредоточенно раздирать бумажный комок.

Однако спустя некоторое время ей это занятие наскучило, и она, отбросив в сторону ошметки, снова полезла к своей суровой няньке.

И тут ее взгляд зацепился за блестящий ошейник.

Ушки тут же встали торчком, короткий обрубок хвоста настороженно поднялся, а крылья растопырились так, будто она была готова к хорошей охоте.

И Мелена это пропустила.

Отвлеклась буквально на миг, потому что почудился посторонний шорох наверху, а мелкая егоза прыг, кольцо в зубы и бежать.

— А ну стой! Нахалка! — Мелена ринулась за ней.

У нее от волнения даже руки вспотели. Вдруг кхассер сейчас почувствует, что оковы не на ней? И все поймет!

— Иди сюда, живо!

Эссе было весело. Она ничего не собиралась отдавать и искренне радовалась, что хмурая тетка, наконец, согласилась поиграть в догонялки.

Маленькая и верткая, она легко уворачивалась от протянутых к ней рук. Забивалась под стулья и барахло, скакала по стенам, прыгала по лестнице и веселилась от всей души. А вот Мелене было не до веселья. Ей никак не удавалось поймать расшалившегося звереныша, и с каждой секундой росла вероятность быть раскрытой.

— Иди сюда! — рявкнула она, но Эсса, перескочив через ее руку, понеслась вверх по лестнице, — не уйдешь.

Мел за ней, преисполненная решимости, надавать кое-кому по пушистой попе.

Они заскочили на самый верх на круглую площадку под крышей. Единственный путь вниз — та лестница, по которой поднялись сюда. И этот путь перекрывала Мелена, торжествующе надвигаясь на маленькую рысь.

Та присела, шкодливо прижимая уши к голове, хитрым янтарным взглядом махнула по сторонам, пытаясь найти выход…и затихла.

Медленно разжав зубы, опустила игрушку на пол и сжалась в комок, будто пытаясь провалиться сквозь пол.

— Вот ты и попалась! — Мелена ухватила ее одной рукой за шкирку, второй — за ошейник, — добегалась.

Эсса подняла на нее янтарный взгляд и в нем не было и намека на прежнюю игривость. Только страх.

Мелена подобралась, но было уже слишком поздно. Она так увлеклась преследованием котенка, что не заметила, что они в башне уже не одни.

Из тьмы, притаившейся под крышей, на нее обрушилась громадная, крылатая тень. Удар. Боль, пронзившая висок. И мгла, набросившаяся со всех сторон.

А металлическое кольцо скатилось вниз по ступеням, звонко ударяя по кажи из них, и затерялось в куче барахла, разбросанного по полу безалаберной Эссой.

Вокруг была кромешная тьма и холод. В нос лезла чья-то грубая вонючая шерсть, а поперек тела сдавливало будто тисками. Еще ей запомнился ветер, бьющий в лицо и ощущение полета.

Мел пыталась себя заставить держать глаза открытыми, но в голове так сильно шумело, что тьма опять утащила ее в свои неуютные объятия.

Провал.

Когда она снова пришла в себя, под ней был ледяной каменный пол, и в просвет уже виднелся мутный зимний день.

Потребовалось несколько минут чтобы вспомнить, что произошло, и восстановить в голове цепочку событий. Башня. Верхний уровень. Испуганная Эсса. Чокнутый рысь, который, не понятно как, вырвался на свободу.

Вскакивать она не спешила. Вместо этого аккуратно приподняла голову и осмотрелась.

Это точно не Асолла, и точно не чей-то дом. Пещера. Холодная, с низким потолком и покрытыми инеем стенами. Кроме нее здесь не было никого, и в душе впервые в жизни шевельнулся дикий страх.

Где Эсса? Что этот безумец с ней сотворил? Тоже выкрал, или…

В это мгновение, она услышала скрипучие шаги снаружи, а потом неприятный, грубый голос:

— Я знаю, что ты пришла в себя. Выходи!

Нотки злого нетерпения, намекали, что спорить не стоит.

Мел начала подниматься. Медленно, неуклюже, дозируя каждое движение и притворно морщась от боли.

На самом деле ее состояние было терпимым. В жизни случались передряги похуже и побольнее, так что гудящие виски и легкое головокружение — ерунда, но тому, кто ее сюда притащил, об этом знать не стоило.

Для правдивости она застонала, а когда прикоснулась к голове и нащупала запекшуюся корку крови, застонала еще раз, мысленно пообещав насадить на кол того, кто посмел это сделать. Тяжело опираясь на стену, она поднялась и побрела к выходу, и с каждым шагом в голове прояснялось. Мел пыталась просчитать, что делать дальше, но пока было слишком мало сведений.

— Софи! — голос стал нетерпеливым.

Услышав это имя, Мелена споткнулась по-настоящему.

Неужели он и сестру выкрал?

Однако, когда она, пошатываясь добралась до выхода, то увидела только сухопарого, сутулого мужчину отталкивающей внешности, который смотрел на нее недовольным, янтарным взглядом:

— Ты же знаешь! Я ненавижу ждать!

Мелена не знала, что сказать.

Кругом равнодушные горы, снег, а напротив кхассер, потерявший рассудок.

— Что стоишь?! Приготовь есть! Я устал, пока тащил твою тушу. Отожралась!

— Где Эсса?

— Я разрешал говорить? — в мгновение ока оказался рядом и отвесил ей оплеуху.

Едва справившись с первым порывом ударить в ответ, она досчитала до пяти, выдохнула. Во рту появился привкус крови, и Мел медленно сплюнула ее на белый снег.

Пришлось напомнить себе, что это кхассер. Как бы убого он не выглядел, но внутри него сидел зверь, способный разорвать в клочья.

Она опустила голову, пряча пылающий взгляд. Попыталась вспомнить, как выглядела Софи, когда ее нашли в пещере, и сгорбилась. Выглядеть жалкой и запуганной она не умела, но ради дела была готова притвориться хоть сестрой, хоть путаной, хоть самой Трехликой.

Главное узнать, что с Эссой, выбрать подходящий момент и освободиться.

— Больно? — неожиданно ласково спросил он, прикасаясь к разбитым губам.

Мелена отчаянно замотала головой и зажмурилась, когда он взял ее за подбородок, вынуждая поднять голову.

— Ты же знаешь, я любя. Я тебя очень люблю, а ты меня всегда злишь.

— Прости, — выдохнула едва слышно.

Он приблизился к ней, прижался щекой к волосам, медленно провел губами по виску, опаляя горячим дыханием, и спустился ниже. Мелена зажмурилась еще сильнее. Было противно. Особенно когда мужские губы впились в шею слюнявым поцелуем. Спустя миг их место заняли клыки.

Она дернулась, представляя, как найдет самый большой камень и с размаха размозжит ему голову.

— Ты другая на вкус, — прохрипел он, слизывая каплю крови, — острее.

Проклятье. Мужчину обмануть можно, а зверя? Оставалось только надеяться, что он так же безумен, как и его человеческая ипостась.

— Мне давали какие-то отвары… Они были невкусными, — горестно сморщилась Мелена. Надо бы пустить слезу, но она не знала, как это делается, — я просила оставить меня в покое, но они вливали их в меня насильно!

Он яростно зарычал:

— Ублюдки! Я до них доберусь!

— Не надо, — Мел взяла его за руку, стараясь, чтобы прикосновение было ласковым.

На ее взгляд получалось из рук вон плохо, но рысь поверил, грубо обнял ее и сверкая глазами, заявил:

— Ничего, мы спрячемся там, где нас никто не найдет. Никогда!

— Где?

— У них под самым носом. Пока они будут на этой стороне, мы проберемся на другую, туда, где нас не станут искать.

Значит, решил перейти в Андракис?

А подумал ли о том, как пережить лютый холод Драконьих гор?

Кажется, этот вопрос его не волновал.

Сам он был в тонкой, распахнутой рубахе поверх голого тела и явно не ощущал холода, а вот Мелену уже потряхивало. Если бы не костюм, который она надела под платье, то уже давно бы окоченела.

— Мне холодно.

— Глупости, — отмахнулся, как от пустяка, — я тебя согрею.

Последнее, чего хотелось Мелене, это быть согретой вот этим монстром. Но когда он снова потянулся губами к ее шее, она не шелохнулась, отрешенно глядя на небо, готовое разразиться снегопадом, и представляла, как красиво будет смотреться голова рыси на стене в деревянной рамке.

Его прикосновения становились все более настойчивыми:

— Ты такая необычная сегодня, — словно заведенный повторял он, — такая странная. Мне нравится.

Пока еще не узнал, не понял, что перед ним не София, но это могла произойти в любой момент. Мел сжала кулаки, пытаясь сдержаться, но каменная стена, к которой он ее придавил, уже начала мелко подрагивать.

И в тот момент, когда она уже почти была готова сорваться и выпустить на волю свою силу, откуда-то сверху раздался тихий жалобный плачь.

Эсса! Он все-таки забрал и ее!

— Опять она ноет, — рысь оттолкнул Мелену, — успокой.

Трясясь от негодования, она вскарабкалась на приступок и тихо позвала:

— Иди сюда.

Котенок забился под расщепленный надвое кусок льда.

— Иди, сюда, малышка, — повторила она, опускаясь на колени и раскрывая руки для объятий.

Эсса запищала еще громче и бросилась к ней. Обхватила мохнатыми лапами, уткнулась холодным носом в шею и, трясясь до кончика хвоста, попыталась спрятаться у Мелены на груди.

— Тише, — та гладила по вздыбленному загривку и легонько покачивала из стороны в сторону, — тише. Мы выберемся отсюда. Я обещаю.

Осталось придумать, как это сделать.

Пользуясь тем, что похитивший их рысь находился ниже и не мог их видеть, Мел быстро осмотрелась по сторонам, ища пути для отступления. Две площадки. Та, на которой она пришла в себя, и вторая на пару метров повыше. На каждой есть вход в пещеру, с двух сторон отвесные утесы, с третьей обрыв. Бежать некуда. У Мел не было крыльев, чтобы перемахнуть на другую сторону.

Она медленно выдохнула. Отчаиваться было рано.

— Все, заткнулась? — недовольный голос снизу, и Эсса снова начала трястись.

— Тише, — Мел поймала ее взгляд и покачала головой, — не надо.

Одними губам и произнесла «помоги мне», и маленькая рысь, настороженно подняв кисточки, замерла.

— Не зли его, — так же беззвучно сказала Мелена, — не надо.

Вроде поняла.

— Спускайтесь сюда.

Мелена аккуратно съехала вниз, Эсса легко спрыгнула следом за ней и тут же спряталась за ее подол.

— Готовь есть! — приказал он.

— Из чего?

— Возьми что-нибудь в пещере. Мне тебя учить что ли?

— Но пещера пустая…

Рысь замер, вытаращив глаза, будто силясь что-то вспомнить. Потом огляделся по сторонам:

— Мы не дома?

Похоже его голова была еще в худшем состоянии, чем думала Мел.

— Нет. Мы в Драконьих горах. И у нас нет ни еды, ни огня, ни одежды.

— Значит перебьемся.

— Малышке надо есть, а я уже не чувствую рук от холода.

Мелена была зла, и в крови кипела ярость, не давая замерзнуть. Но скоро холод проберется под кожу и будет каплю за каплей высасывать из нее жизнь.

— Прыгай, — пренебрежительно выплюнул он, — согреешься.

Мелена послушно подпрыгнула пару раз, а потом повалилась на снег:

— Мне так холодно…умираю.

Эсса тут же завопила, а рысь подскочил и рывком поднял ее на ноги.

— Какая же ты слабая и никчемная!

Она снова повалилась:

— Мне нужна одежда…и еда…

Мужчина оскалился и зарычал, Мел даже подумала, что перегнула с игрой, и сейчас он на нее набросится, но рысь обратился и взмыл в небо.

Его не было полчаса, за которые Мелена успела обшарить обе пещеры и площадки. Ничего! Ни намека на тропочку, или безопасный спуск!

Это место было самой настоящей западней.

Рысь вернулся, неся в когтях небольшого горного козла. Из разодранного горла капала еще теплая кровь, а стеклянные глаза с прямоугольным зрачком, бездумно смотрели на мутное небо.

— Вот вам!

Мел кашлянула. Ей, конечно, доводилось есть сырое мясо в походных условиях, но это было не то блюдо, а котором можно мечтать.

— Мне бы одежду, — потянула руки к кхассеру, стараясь говорить как можно жалобнее, — хоть что-нибудь. Я не чувствую ног.

— Я же сказал, прыгай! — кхассер злился. Он устал, пока тащил дочь и девку через полстраны. Ему приходилось прятаться от людей, пялящихся снизу, укрываться от других кхассеров, иногда маячивших в небе. И теперь ему отчаянно хотелось есть и спать, а не выслушивать чужое нытье.

Но Софи действительно выглядела плохо. Корка запекшейся крови на голове, посиневшие от холода губы. Не для того он спасал ее из заточения в страшной башне, чтобы теперь позволить умереть.

— Чтобы к моему возвращению, еда была готова! — потребовал, снова забыв, что огня у них не было. Опять принял звериный облик и раздраженно хлопнув крыльями поднялся в небо.

Мел наблюдала за его неровно двигающейся фигурой до тех пор, пока кхассер не скрылся за перевалом.

— Все, малышка, мы с тобой пока одни. Можно выдохнуть, — произнесла она бодро и уверенно.

Хотя поводов для уверенности не было. То, что ей удалось выпроводить его за барахлом, не давало им никаких преимуществ. Только крошечную передышку.

Мел очень надеялась, что их исчезновения уже обнаружили и отправились на поиски. Должны были обнаружить! И Маэс непременно почувствует, что ей плохо! Она же чувствовала его. Значит и он должен! Осталось только дождаться помощи.

— Давай-ка затащим его в пещеру, — она ухватилась за белую шкуру барана, — а то снег расходится.

На самом деле с неба валило все сильнее и сильнее, а еще порывами налетал студеный злой ветер. Он завывал и бросался на трясущуюся Мел, норовя сбить с ног. Трепал легкий подол, рвал косу, и подталкивал ее к обрыву.

Странный ветер. Необычный, будто живой.

Его завывания становились все сильнее и вскоре превратились в рев. Малышка Эсса, залобно заскулила и попятилась, а Мел, наоборот, прошла вперед и запрокинув голову, посмотрела на вершину.

Там, искря и потрескивая, занимался ураган.

Сеп-Хатти!

Она столько слышала, по чудовищьные вихри, охраняющие границу, но никогда не видела их прежде. Знала только одно, если он доберётся до них, то это верная смерть!

— В пещеру, живо! — закричала она.

Эсса тут же рванула к темному проему, Мел следом.

У самого входа упала на колени, ладонями впиваясь в древний камень и со всей мочи потянула на себя.

— Давай же!

Магия хлынула с ее пальцев.

— Давай!

Стены начали сближаться, проход в пещеру зарастал каменным панцирем.

Ураган был все ближе. Его предвестники врывались в смыкающееся отверстие, бросались на женщину с перепуганным котенком, бились об стены, рассыпаясь снежными водопадами.

— Давай! — прокричала она, когда до прямого столкновения с Сеп-Хатти оставались считанные секунды.

Проход с тихим щелчком закрылся.

В тот же миг с внешней стороны на него налетела древняя лютая сила, но преграда устояла. Это был еще один случай, когда Мел искренне благодарила небеса за свой дар.