Туманная река 2

Глава 24

Утром я встал ни свет, ни заря, на природе вообще быстрее высыпаешься, чем в городе. Сделал небольшую пробежку, до Москвы реки, искупался и вернулся к традиционному чаепитию с королевой Марго.

— Погулял вчера со Светочкой? — хитро посмотрела на меня докторша.

— Все как полагается, — я взял ложечку смородинного варенья, — потанцевали, проводил ее до домика, где проживает четвертый отряд, поблагодарил девушку за красивый вечер. А вы с завхозом как, погуляли?

— Да вот еще, — поперхнулась чаем Маргарита Сергеевна, — больно он мне нужен!

— Видите, какие у нас с вами сложные отношения, — я допил чай.

— У нас с тобой пока никаких отношений нет, — хохотнула Марго.

— Поэтому, — поднимаясь, сказал я, — мы с вами так мило общаемся, а Света теперь до конца моего пребывания здесь на меня дуться будет.

Примерно сто двадцать человек отдыхающих в лагере, прикинул я, когда выстраивал малышню на плацу для запланированной по расписанию зарядки.

— Махи руками начали! — крикнул я пионерам, — раз, два, три, четыре! Раз, два, не сачкуем, я все вижу! Три, четыре, до пенсии еще далеко! Раз, два, друг на друга не наваливаемся, три, четыре упражнения закончили.

После завтрака, на который в пионерском загородном ресторане подали омлет, чай и кусок хлеба с маслом, я собрал своих орлов, точнее чайковцев на баскетбольной площадке.

— Куропаткины, сегодня каждый должен седлать по тысячу бросков со своих точек. Олег и Сабонис встаю под кольцо, и борются за подбор, без фанатизма! Пойманные мячи пасуете братьям. Кимка и Андрюха работаем над ведением мяча, учимся делать два шага и забивать его от щита. Ну что встали мои родные? У нас осталось всего четыре дня до встречи с «Березкой», работаем!

— Ну, теперь этой «Березке» мало не покажется! — выкрикнул пышущий энтузиазмом Сабонис, — мы еще на драфт нэбэа заявимся! Кстати, Богдан Викторович, а что такое драфт нэбэа?

— Сабонис! — я закашлялся, — меньше слов больше дела. Сначала сыграем с «Берёзкой» дальше будет видно, куда заявляться.

Баскетбольные мячи, которые достал директор лагеря, пришлись как нельзя кстати. Два достались Кимке и Андрюхе, еще два участвовали в игре — залетит не залетит. Пока что Куропаткины попадали с точностью в двадцать процентов. Сабонис отлетал от более низкого, но мощного Олега, как от стенки, и ни одного подбора взять не мог. Кимке и Андрюхе я показал, как делать проход под кольцо и забить от щита.

— Запоминайте оба, показываете движение в одну сторону, а идете в другую, мяч в начале дриблинга резко перекладываете с ведением с руки на руку.

Получалось у ребят на два с минусом. Андрюха хорошо вел мяч, но не мог забить, Кимка наоборот забить мог, а вести мяч нет.

— Упорство и труд все перетрут, — подбадривал я пацанов.

— Богдан Викторович, — пожаловался Сабонис на своего оппонента, — а Таранов не по правилам толкается.

— Таранов, толкаться в баскетболе нужно по правилам! — крикнул я Олегу, — жёстче ставь корпус. А ты Сабонис, куда после школы собрался поступать, на философский факультет?

— Почему это? — обиделся парень.

— Много рассуждаешь и мало делаешь, — я хлопнул в ладоши, — не отвлекаемся.

Когда я шел на обед, то стал свидетелем безобразной сцены. Почти все пацаны, и мои баскетболисты в частности подбегали и пинали под зад толстого зашуганного паренька, который, кстати, был их значительно крупнее.

— Овсянка приехал! — орали они.

— Э! Орлы! — я подбежал и без разбору отвесил несколько оплеух, — что, смелость так свою показываете? Конечно, семеро одного не боимся, а один на один, все котомки отдадим?

— А ему не больно, он толстый! — высунулся из толпы один плюгавый паренек.

— Когда обидно, тоже больно, — ответил я, — у кого есть еще желание попинать Овсян…, как тебя зовут?

— Тимофей, — прогундосил толстяк, растирая слезы.

— Тимофея, — я показал на паренька, — устроим боксерский бой, по-честному, в боксерских перчатках один на один. А Тимоху я сам потренирую.

Тут подошла Мая Ивановна и загнала всю малышню в столовую. На обеде давали пюре с тушёнкой и борщ. Пионервожатая Света, демонстративно заняла место за столом подальше от меня. И вообще делала вид, что меня здесь нет. Вот что значит не поцеловать девушку, когда она этого хочет. Получи маленькую месть. Зато ко мне подсела королева Марго из медпункта.

— Существуют ли таблетки от голода? — задал я ей риторический вопрос, — да, это котлеты, — ответил я же.

Маргарита Сергеевна очень громко рассмеялась, но потом вспомнила, что кругом дети, и прикрыла ладошкой рот.

— Это не смешно, смешить женщину, когда она ест, — строго улыбаясь, сказала Маргарита Сергеевна.

Когда я посмотрел на ту сторону стола, где сидела Света, ее уже не было.

В завершении первого тренировочного дня, для своих подопечных, я решил устроить небольшой тренировочный матч. В одну команду я отправил, братьев Куропаткиных, Виктора и Сережу, Кима, Андрея и на позицию центрового Олега Таранова. В другую отправился Сабонис и я сам.

— Как же вы будет играть вдвоем? — прищурив один глаз, спросил Ким.

Так-то парень прав, нужно третьего, чтобы ребята представляли, что такое организованная зонная защита. Я посмотрел по сторонам. На скамейке сидел один единственный наш болельщик Тима Овсянкин. Он вообще весь остаток дня старался не выпускать меня из виду, наверное, потому что я обещал научить его боксировать, или просто считал, что рядом со мной его никто пальцем не тронет.

— Тимофей, — обратился я к толстяку, — играть в баскетбол умеешь?

Овсянкин отрицательно покрутил головой. Кстати, по росту Тимофей вполне годился, где-то сто семьдесят три сантиметра для четырнадцати летнего парня совсем не плохо. Вот только бегать из-за своей комплекции он не мог совсем.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся я, — давай ко мне в команду. Тимоха играет за нас. Вспоминайте все, чему я вас сегодня учил, проход под кольцо, скидка на фланги братьям, и борьба под кольцом. Ваш мяч.

Я отдал его лопоухому Андрюхе. Своих баскетболистов я сразу отвел в защиту. Тимоху поставил по левую руку, Сабониса по правую. Сам же стал играть и за разыгрывающего защитника, и за тяжелого форварда. Команда сборной лагеря медленно перешла в атаку и расставилась, все как я учил. Парни попередавали мяч по периметру, а потом Виктор, старший из братьев, из угла площадки отважился на бросок. Мяч отлетел прямо в руки Сабониса, однако тот его неловко толкнул в сторону Тимофея, который укоротил непокорный баскетбольный снаряд. И ту же, от испуга, он кинул мяч прямо мне в лицо. Лишь благодаря хорошей реакции я принял такой пас. Потом сделал пару резких обманных движений, перевел мяч за спиной и улетел от ребятни на пустое кольцо. Не доходя метров шесть, я высоко выпрыгнул, бросил и легко попал в цель.

— Так не честно, — пискнул Кимка, — вы слишком хорошо играете.

— На площадке нужно играть, а не стонать, — пристыдил я паренька.

Сборная лагеря вновь пошла в атаку. На этот раз Кимка, у которого взыграло самолюбие, решил пойти в проход, но это было без шансов. Он, просто забравшись глубоко под кольцо, из-за наших поднятых рук не видел неба. Мяч вновь оказался в руках у толстяка Тимохи. Он тут же отбросил его в мою сторону, на сей раз, в район колена. И такой пас, не без труда, я выловил. Быстро перейдя на чужую половину поля я притормозил, позволил ребятне вернуться и расставиться в защите.

— Сабонис, ты чего в обороне застыл? — крикнул я долговязому пареньку, — давай двигай под кольцо, будешь за подбор бороться.

— А я? — пошел вместе с ниматаку толстяк.

— А ты здесь оставайся, — ответил я, — тебе много бегать нельзя.

Когда Сабонис подтянулся под щит соперников, я резко пошел в проход, собрал на себя всю защиту и скинул мяч прямо ему в руки. Оставалась лишь послать его от щита в кольцо. Однако для Сабониса — это была не разрешимая задача. Центровой сборной лагеря Олег, хорошо поборолся за отскок и быстро отпасовал на Кимку. Молодец, похвалил я про себя паренька. Ким выскочил один на один с Тимофеем, и, сделав обманное движение, пошел на кольцо. Однако толстяк прочитал этот обман и просто шагнул с поднятыми руками в сторону. Кимка от неожиданности врезался в нашего случайного игрока и потерял мяч. А Овсянкин не так плох, подумал я. Но как его использовать, когда он бегать не может, загадка.

Постепенно ребятишки из сборной лагеря разыгрались. И братья по разу попали из углов, и Кимка забил в проходе, и Олег затолкал мяч из-под щита. Ну и я, конечно, набросал полную авоську сборной, чтобы не расслаблялись. На тренировочный матч, сначала подтянулись детишки из младших отрядов, потом девчонки из старших. И даже сам директор решил глянуть одним глазком на игру.

— Ну, теперь держись «Березка», — повторял он, когда я забрасывал очередной мяч.

Под конец игры, я решил позабавить народ элементами шоу-тайм. Пару раз забил с восьми метров и один раз сделал слэм-данк, вколотив мяч в корзину сверху.

— Как мы вас бахнули? — спросил Кимку, не забивший ни разу Сабонис, после того, как я дал финальный свиток.

— Не честно, — пробубнил Ким.

Когда я умывался из рукомойника под смешным деревянным навесом в виде двухскатной крыши, ко мне подкралась Ленка с подружками из отряда.

— Богдан, ты нам сегодня пообещал рассказать страшную историю, — сказала она, дергая рукой за футболку.

— А может завтра? — с надеждой спросил я.

— Нет! — хором завозмущались детишки.

Корпус четвертого отряда располагался почти в самом центре лагеря. По расписанию, до отбоя, мне нужно было продержаться примерно минут сорок. Разместился я с юными слушателями в коридоре жилого корпуса, чтобы комары не одолевали. Сам сел на табурет, а ребятишки устроились кто на чем. Большинство же просто достали свои деревянные чемоданы из-под кроватей и сели на них. Чем напугать юное поколение, лихорадочно соображал я. Черная рука, черный шарф, черные занавески, а может быть про статую, которая зажала обручальное кольцо нерадивого игрока в поло?

— Давным-давно, — начал я наобум, — в далекой галактике, галактическая Торговая Федерация блокировала своим космическим флотом, маленькую планету Набу. Чтобы разрешить спор между Федерацией и Набу на планету от руководства Галактической Республики направили двух рыцарей джедаев, Квай-Гона и его ученика Оби-Вана Кеноби.

— А мой папа сказал, что в космосе жизни нет, — высунулся из-за спин ребятишек Сидоров, — мы одни во Вселенной.

— А про вред курения твой папа ничего не говорил? — спросил я «правдолюба», — во-первых, чтобы проверить спорное утверждение, одиноки ли мы во Вселенной, нужно как минимум научиться летать к другим звездам и галактикам.

Все детишки тут же зашикали на Сидорова, и тот спрятался за спины товарищей.

— Однако переговоров не вышло. Послов, рыцарей джедаев на командном космическом крейсере Торговой Федерации попытались убить. На них направили несколько боевых дроидов, вооруженных бластерами. Но Квай-Гон и Оби-Ван Кеноби вытащили сои световые мечи и порубили неразумных железяк в капусту.

Тут поднялся лес рук. На меня посыпались вопросы, что такое бластер, кто такой боевой дроид, как выглядят световые мечи, и самое главное кто такие рыцари джедаи. И лишь когда я разъяснил базовые понятия вселенной «Звездных войн» мне удалось продолжить рассказ. Чем дети лучше взрослых, думал я, они лучше впитывают информацию, у них полностью отсутствует косность мышления.

— Твоя опять меня спасать! — сказал джедаям местный абориген Джа-Джа Бингс.

После чего он показал, где находится подводный город гунганов Ото-Гунга. Но гунганский правитель Босс Нассом отказывается помочь джедаям выступить против дроидов. Но передает им подводную лодку, чтобы через ядро планеты добраться до резиденции королевы Набу, четырнадцати летней Падмы Амидалы.

— Ого, — удивились разом дети, — такая маленькая, а уже королева.

— Что поделать, — пожал плечами я, — такие законы на той планете, после смерти родителей власть перешла к единственной дочери.

— Просто надо на планете совершить революцию! — не выдержал с задних рядов Сидоров и его поддержали другие парни.

— И тогда мы бы этой Торговой Федерации показали! — выкрикнул другой паренек, потрясая маленьким кулачком.

— А Падму четырнадцатилетнюю убить? — спросил я разгоряченных ребят.

— А пусть она в пионеры вступает, — выдал свою версию развития «Звездных войн» Сидоров, — и никто ее не тронет.

— Да прекратите вы орать! — накинулись на парней девчонки, — это же сказка! Рассказывайте дальше, Богдан Викторович.

И я продолжил рассказ первого эпизода, «Скрытой угрозы», вплоть до того часа, пока пионервожатая Светлана не стала мне активно намекать, что пора закругляться. Звездные войны, звездными войнами, а сон в пионерском лагере по расписанию.

— Да прибудет с тобой сила! — сказал джедай Квай-Гон юному Энакину Скайуокеру перед гонкой на карах.

— А Энакин выиграет гонку? — спросила меня младшая Симонова, Ленка.

— Конечно, — категорически заявили парни.

— А вот и нет! — стали настаивать девчонки, — в гонке все что угодно может произойти!

— Быстро все спать! — в итоге перекричала всех спорунов Света, — ух, одни проблемы от тебя, — шепнула она раздраженно мне.

Однако в сон, который в организме вырабатывает полезный гормон мелатонин, лично мне погрузиться не дали. После отбоя у младших отрядов, у старших началась своя жизнь. В «Чайке» такой жизнью были традиционные танцы с десяти до одиннадцати вечера.

— Так ты что, отказываешься идти в амфитеатр? — удивилась моему желанию выспаться Маргарита Сергеевна.

— На баскетболе умотался, — стал оправдываться я, — да и еще детишкам рассказывал космическую фантастику. Они все соки из меня выпили.

Вампиры малолетние, — пробубнил я про себя.

— А если я попрошу, сопроводит на танцы меня? — продолжала настаивать королева Марго, как бы невзначай продемонстрировав мне свои полушария третьего размера.

— Если только из вежливости, — промычал я, и пошел переодеваться из спортивного костюма в джипсы и нормальную футболку.

Когда мы появились на танцевальном вечере, в честь высыпавших на небе звезд, Маргарита Сергеевна тут же взяла меня под руку. Это зачем же она так сделала, пронеслось в голове. Что за хитрые женские штучки? Из динамиков в это время неслась задорно-лирическая композиция про пять минут, которые значат очень много. Марго улыбнулась своей белоснежной улыбкой и потащила меня на танец вглубь танцплощадки, на которой от вальсирующих пар не было места.

— Расскажи мне что-нибудь смешное, — потребовала докторша.

Однако, я не успел сказать ни слова, когда она громко рассмеялась. Потом что-то в проигрывателе крякнуло, и музыка заглохла.

— Ну! — завозмущался народ в красных галстуках.

— На сегодня танцы окончены! — объявил завхоз, — к сожалению, сломался проигрыватель пластинок. Расходитесь, пожалуйста.

— А у меня другое предложение, — на сцену выскочила полненькая пионервожатая, которую звали, кажется, Настя, — я сейчас принесу гитару, и мы будем петь комсомольские песни!

— Я все-таки настоятельно требую разойтись, — обратился к пионервожатой завхоз.

— Нас миллионы, юных и смелых. Мы обещаем сдержать пионерское слово, К борьбе за Ленинское дело, всегда готовы, всегда готовы! — ответила Настя в стихотворной форме зануде завхозу.

Против Ленинского дела, кишка нашего хозяйственника была тонка, поэтому через пять минут, здесь же, в амфитеатре, все кто не разошелся по палатам пели, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Марго так плотно придвинулась ко мне, что я даже разволновался.

— Богдан, — обратилась Настя ко мне, — а теперь ты спой нам что-нибудь из репертуара ваших «Синих гитар».

И кто же это меня сдал с потрохами? Ленка! Ребенок, киндер, что с него взять, — подумал я пробираясь к сцене.

— Мы играем танцевальную музыку, — сказал я, поднастраивая гитару, — обычно свое выступление мы начинаем с песни, которая так и называется «Синие гитары».

И я заиграл проигрыш «Шизгары».

— Гитары синие запели, снег растаял, и прошли метели, — надрывался я.

Когда я закончил, какое-то время молодежь, комсомольцы и пионеры сидели молча, а потом раздались громкие и оглушительные аплодисменты.

— Эта наша, настоящая комсомольская музыка! — кричала громче всех Настя, — не то, что там этот рок-н-ролл. Давай еще!

— Еще! — потребовали песен и остальные.

Затем я исполнил «Летящую походку», потом мою переделку песни «I Will Survive» и наконец, перешел к лирике. Я заиграл «Звезды над Москвой» на мотив «Hotel California». Парочки не сговариваясь, начали танцевать. Королеву Марго пригласил на танец завхоз, однако взбалмошная женщина, что-то резкое ему высказала, и он печальный поплёлся в свою коморку. А докторшу пригласил какой-то шустрый пионервожатый, кажется Толик. Никого я тут не успеваю запомнить, усмехнулся я.

— Давай еще лирику! — потребовали не натанцевавшиеся пионеры и комсомольцы.

— Итак, — сказал я в воображаемый микрофон, — последняя композиция сегодняшнего танцевального вечера «40 лет спустя», поэтому объявляю белый танец, дамы приглашают кавалеров.