Туманная река 3

Глава 19

Второго сентября после дневной игры со сборной командой Югославии, на послематчевую конференцию, Суренович неожиданно захватил и меня с собой.

— Ты смотри, берега там не попутай, — бухтел мне главный тренер в ухо, пока мы переезжали на машине из «Палаццетто делло Спорт» в пресс-цент Олимпийских игр, — чтоб без этих твоих закидонов!

— Тогда нужно было взять с собой Муйжниекса, — я вяло посмотрел в окно, — а за себя я не ручаюсь.

— Ну что ты за человек, — заворчал Спандарян, — мне может быть тоже иногда хочется выхватить шашку и вперед на лихом коне. Но я сдерживаюсь.

— Хочу напомнить, что мне всего шестнадцать, — улыбнулся я, представив Суреновича в главной роли в фильме про Чапаева, — имею право выходить за рамки надуманных условностей!

— Заноза! — буркнул тренер.

На прессухе я заметил, кроме пары десятков корреспондентов печатных изданий и радийщиков с микрофонами, парочку операторов с ручными кинокамерами. Вляпался я в историю по самое не балуй! Потом, лет через цать, посмотрев видосик на ютубе какая-нибудь школота будет спрашивать: «Папа, папа, а что это за хрюндиль?» На что тот ему ответит, что это был такой известный баскетбольный вундеркинд. Разгромил Уругвай и Югославию, но потом всё равно просрал американцам.

— Тогда последний вопрос, — отвлекшись от Тик-Тока, задаст дитятко, — а что такое Югославия?

Хотя возможно всё это будет и не совсем так, потому что с американскими студентами нам ещё играть завтра. История пока никем не написана. Или как бы выразился я, попаданец с четырёхмесячным стажем, история ещё никем не переписана.

А вот и первый вопрос про американцев прилетел в главного тренера. Французское издание с заковыристым названием интересовалось, если Югославию штаты обыграли 42:104, а Уругвай 50:108, а вы обыграли Югославию и Уругвай 108:61 и 109:53 соответственно то, как сложится завтрашний матч?

— Сложно, — высказался Суренович.

— А поподробнее? — потребовал журналист, который пять минут потел над вопросом.

— Завтрашний матч выдастся сложным, — дал развёрнутый ответ Спандарян.

— Вопрос к мистеру Крутову, как вы оцениваете своего завтрашнего соперника? — это уже интересовались моим мнением американские газетчики.

— Судя по статистике, — я на секунду задумался, вспоминая счёт прошедших игр, — нападение у нас будет чуть сильнее, а защита чуть слабее. Следовательно, завтрашний соперник очень силён. Тем более сборная США, если мне не изменяет память, ещё никогда и никому не проигрывала на Олимпийских играх. Но в этом и есть наше преимущество, потому что мы голодные до побед волки, а они раскормленные титулами до ожирения псы.

Суренович на моих словах побледнел.

— Спасибо за вопросы, пресс-конференция окончена, — рыкнул он в микрофон.

— Завтра будет весёлая охота! — добавил я жару, когда Спандарян меня потащил на выход.

— Ты чего плетёшь? — шептал он мне в ухо, когда мы пробирались через толпу журналистов, — какие на хер псы? Какие к едреней фене волки?

— Это в иносказательном смысле Суренович, — оправдывался я, — пусть американцы перед игрой понервничают. На них сейчас давит груз побед, а на нас гонит вперёд голод неудач.

Вечером, в комнате у Спандаряна, вся тренерская бригада, я и капитан команды Валдис Муйжниекс, собрались для обсуждения плана на предстоящую важнейшую игру. Дело в том, что по воле организаторов, если мы завтра проиграем, выше второго места нам уже не прыгнуть. А вот если победим, то до золота будет рукой подать.

— Завтра раскрываем все свои наработки, — первым высказался второй тренер Алексеев, — двойной заслон, аллей-уп, и периодически включаем прессинг, который отработали в игре против Пуэрто-Рико. Кстати предлагаю с прессинга и начать.

— Что думаешь, Крутов, — посмотрел на меня Суренович.

— А я предлагаю горячку не пороть, — я склонился над металлическим баскетбольным полем, с десятью двух разных цветов магнитиками.

Я передвинул их в расстановку — наше нападение, и задумался.

— Вот смотрите, — я почесал лоб, — американцы львиную долю очков набирают в быстрых атаках. Как только их соперники успевают в защите расставиться, то всё у них не так весело.

— Так что ты предлагаешь! — не выдержал Алексеев.

— С первых минут на поле выйдем я и Валдис, — я похлопал рижанина по плечу, — центровым более быстрый и координированный Петров, и два форварда Корнев и Зубков. Я перевожу мяч в зону атаки, отдаю Корнееву, а сам иду в правый угол и жду передачи. Валдис же займёт левый угол атаки. Корней обыгрываясь с Петровым или Зубковым будет скидывать нам на края. И как только мяч доходит до меня или Валдиса, мы индивидуально атакуем кольцо, а все остальные тут же откатываются в защиту.

— И не идут на подбор! — Алексеев просто подскочил на стуле.

— Спокойно Женя, — остудил его Суренович, — в этом что-то есть. Если наши снайперы попадут больше половины бросков, а американцы потом застрянут в нашей защите, то мы постепенно начнём отрывается в счёте.

— А как будем защищаться? — поинтересовался ассистент Конев.

— Играем гибрид, — я махнул рукой, — Петров и Зубков караулят соперника под щитом, а мы, Корней, я и Муйжниекс опекаем снайперов персонально.

В Москве, в первой коммунальной квартире Большого Каретного переулка 15, приехавшая из Ялты четыре дня назад Наташа Маркова примеряла новое платье, которое ей сшила её подруга по детскому дому Тоня.

— Какая ты, Наташка, загорелая, — завистливо посматривала юная модельер на подругу.

— Два месяца в Ялте, днём на пляже, вечером на танцах, — Наташа крутилась у зеркала, которое прежний владелец комнаты прикрепил на дверцу одёжного шкафа, — утром фитнесс тренировки, как сказал Богдан.

— А ночью? — хитро усмехнулась Тоня.

— Какая ночь? — нахмурилась Маркова, — я Богданчика за всё это время видела всего несколько раз. Кстати, сегодня поеду к мальчикам в Измайлово. Санька радиоприёмник где-то раздобыл. А ночью будет идти прямой репортаж с баскетбольного матча из Рима, СССР — США.

— Тогда может быть, Вадик приедет сюда? — Тоня мечтательно подняла глаза вверх, — а то мне одной очень страшно.

— А что ж ты к нам в Ялту не прилетела? — Наташа надела туфли на каблуке и посмотрела, как платье смотрится с ними.

— Директор не отпустил, — юная модельер, вскочила, так как почувствовала, что на примусе подгорает яичница, — мы сейчас готовим большую партию на экспорт в Чехословакию, в Польшу, в Болгарию и в ГДР. Руководство пообещало за работу без отпусков и выходных мне комнату к Новому году дать.

— Может, вы ещё с Вадиком и заявление в ЗАГС подадите? — Наташа, позабыв на минуту об обновке, тоже подбежала к столу и вилкой прямо со сковородки ухватила небольшой кусочек яичницы.

— Посолить забыла, — скривилась Тоня, — ближе к Новому году и подадим. Когда ордер на комнату будет на руках.

Уже неделю Витюша тарахтел на печатной машинке, сидя на кухне, в уютной двухкомнатной квартире Татьяны Владимировны Матвеевой. Теперь, после всего того, что между ними произошло, уже точно просто Тани. Эту квартиру главному редактору «Пионерской правды» оставил после развода муж, который сейчас с другой, молодой женой, работал в посольстве, в Швеции. Обидно ли было Тане, что так с ней распорядилась судьба, Витюша достоверно не знал, но догадывался, что нет. Так как женщина она была слишком деловая и целеустремлённая. Прохоркин первые дни даже терялся, как можно после безудержной ночи жаркой любви, буквально мгновенно переходить к делам. Что же это такое, думал он, разглядывая, как обнажённая Татьяна ходит по комнате, и надиктовывает ему план на предстоящий день. Сколько страниц он должен напечатать, какие встречи должен провести. Да и помощь в продвижении «Звёздных войн» от Танечки была не безвозмездной, они подписали договор, заверенный у нотариуса, по которому тридцать процентов от гонорара отходила ей.

— Зато, эта жаркая, страстная, и шикарная женщина моя, — Витюша от досады хлопнул себя по лбу, — зачем же это печатать в роман? Теперь целую страницу переделывать, — пробурчал он себе под нос и, скомкав листок, бросил его под стол.

Но тут вдруг дверь в прихожей брякнула, и Витюша тихо матюгнувшись, полез собирать с пола с десяток бумажных шариков, так как хозяйка квартиры беспорядка не терпела, причём даже творческого.

— Посмотри, что пишет иностранная пресса, — Таня прошла на кухню и зачитала, — игрок сборной СССР, Богдан Крутов, заявил, что на сегодняшней игре русские голодные до побед волки устроят весёлую охоту на разжиревших от титулов американских псов.

Всю эту тираду Витюша прослушал из-под стола, созерцая красивые женские ножки.

— Это случаем, не тот ли Крутов, который привёл тебя в редакцию? — Татьяна присела на корточки и с любовью посмотрела на своего недотёпу.

— Я скажу больше, — Прохоркин вылез из-под стола на свет божий, — он мне всю эту историю про рыцарей Джедаев и рассказал. Кончено общую канву, сюжет.

— Когда он вернётся с Олимпиады в Москву, нужно будет с ним более плотно подружиться, — Таня показала портер Богдана из чехословацкой газеты «Руде право».

Витюша медленно сжал кулаки и мстительно посмотрел на женщину исподлобья.

— Да не в том смысле, в котором ты подумал, — усмехнулся Татьяна, — нужно будет узаконить авторские права и прочие формальности. И потом тебе же нужно будет писать продолжение.

На Прохоркина тут же нахлынули одновременно чувства вины и благодарности и он, с жаром, бросился целовать руку своей Танечке.

— Кстати, сегодня ночью состоится прямой радиорепортаж с баскетбольной игры с Америкой, — Татьяна вынула из сумки бутылочку вина, — поболеем сегодня за наших! А это от нервов, — улыбнулась она, поставив бутылку на стол.