Твои фотографии

СУББОТА

— Не хочешь заняться любовью?

Удивленный вопросом, Мартин перевернулся на другой бок и начал отходить ото сна, в котором Тилли пыталась заставить его помогать ей в воскрешении мертвых.

— Что?

Клаудия улыбнулась и погладила его по бедру.

— Мы проспали. Все ушли на прогулку.

— А…

— Не волнуйся, все нормально, я договорилась с мамой. Ну так как насчет?..

— Ты уже не злишься на меня?

— Конечно, нет. А почему ты спрашиваешь?

— Мы ругались весь вечер. Ты была в бешенстве оттого, что я не хотел сообщать твоему брату о сексуальном прошлом его подруги.

— Извини меня, просто я слишком устала. Ненавижу добираться сюда на машине.

— Ну, и ты по-прежнему хочешь, чтобы я рассказал ему?

— Нет, ты прав. Я поняла, что это не мое дело. Просто попрошу, чтобы Эбигейл рассказала ему о своей больнице и вылила на него побольше ужасной статистики. Это заставит его быть поосторожнее.

— Неплохая идея.

Клаудия растянулась на кровати, глядя в потолок. Мартин перевернулся.

— С тобой действительно все в порядке?

— Да, а что?

— Не знаю, по-моему, ты чем-то расстроена.

Он пододвинулся к ней ближе и увидел, что она плачет.

— Извини, Мартин, — сказала она, — последнее время я в таком напряжении…

Мартин удивился и взял ее за руку. Клаудия была вспыльчива, но редко всерьез огорчалась, и он не мог припомнить, когда в последний раз видел ее в слезах.

— Может, расскажешь, в чем дело?

— Даже не знаю…

— Ладно, — сказал он, уверенный, что она продолжит.

— Просто если я начну рассказывать, то ты разозлишься, — проговорила она, нерешительно взглянув на Мартина.

Мартин поймал ее взгляд:

— В чем дело?

— В Клайве.

— Ясно, — вздохнул он.

— Он сказал, что я должна тебя бросить.

— Понятно.

— Он считает, что ты гад.

— Вот как?

— Что ты гад, который эксплуатирует людей и манипулирует ими.

— Хм, а мне он этого ни разу не говорил.

— Он говорит, что ты никогда не изменишься и что я просто трофейная жена… и что если б ты любил меня, то развелся бы со мной, чтобы я смогла выйти за него.

— А ты хочешь за него замуж?

— Бог мой, конечно, нет. Да я его еле выношу.

Мартин засмеялся.

— Ну, значит, нет проблем.

— Проблема в том, что мужчины отличаются от женщин.

— Ах так, значит, проблема в физиологии?

Она шлепнула его.

— Я говорю серьезно.

— Хорошо, расскажи, что тебя беспокоит.

— У вас все просто. Можно каждый день трахать новую девчонку, и — нет проблем. Они теперь все независимые и позволяют вам появляться и исчезать, когда заблагорассудится.

— Постой, Клод. Я ведь не трахаю каждый день новую девчонку.

— Тем не менее ты не отрицаешь, что спишь с другими женщинами.

Он подозрительно посмотрел на нее.

— Ты что, хочешь таким образом сказать, что спишь с другими мужчинами?

— Я пыталась, но каждый раз после этого они хотят на мне жениться.

Мартин был не настолько глуп, чтобы шуметь и заводиться. Ему не улыбалось признаваться в собственных изменах, поэтому он решил, что стоит поподробнее остановиться на ее изменах, чтобы заставить забыть о его собственных грешках.

— Может быть, ты просто спишь не с теми мужчинами?

— Ага, надо попробовать со всякими уродами, как это любишь ты.

— Я не это имел в виду.

— Может, мне трахнуть бойфренда Наоми? Он мог бы представить, что я Мел Джи, и попытаться меня придушить.

— Просто ты вечно находишь себе жутких зануд. Если хочешь, я мог бы…

— Что? Поработать сводником?

Мартин отвернулся.

— Зачем мы это делаем? — спросила она. — Я знаю, что тебе это нравится не больше, чем мне.

Мартин ничего не ответил.

— Тебе это нравится?

— Иногда.

— Кого ты трахнул на этой неделе?

— Перестань…

— Ну, говори.

— Ты же на самом деле не хочешь знать.

— Нет, Мартин, хочу. Скажи, кого ты трахнул. Ты всегда говорил, что расскажешь, если я захочу.

Она отодвинулась от него и хитро сказала:

— Все равно я и так знаю. Наоми…

— Я никогда не спал с Наоми.

— Неужели? — спросила она с неподдельным удивлением. — Тогда кого?

Мартин перевернулся и уставился в потолок. Он всегда старался избежать конфронтации любыми способами и не мог вообразить, что когда-нибудь по доброй воле признается в своих преступлениях, но по какой-то неведомой причине ему вдруг захотелось сказать правду. Он чувствовал, что Клаудии нужен откровенный разговор и даже подумал, что, может быть, она провоцирует его для того, чтобы их отношения вышли на новый уровень доверия, и поэтому сказал:

— В понедельник я встречался в гостинице с Джиной.

— С какой Джиной?

— С Джиной Мостин, журналисткой.

— А с кем еще?

— Больше ни с кем.

Похоже, ответ Клаудию удовлетворил. Удивленный тем, что так легко отделался, Мартин решил поиграть с огнем. Он взял ее за руку и сказал:

— Я ухожу из «Форс».

— Что?! Почему?

— Меня увольняют.

— Что ты натворил?

— Ничего. Потому-то об этом даже не написали в газетах. Мы расстались полюбовно на хороших для меня условиях.

— Но чем ты будешь заниматься?

— Попытаюсь разбогатеть, — прихвастнул он, хоть вопрос зарплаты с новыми работодателями еще не обсуждался. — У меня уже есть новая работа.

Она его поцеловала.

— Ах, Мартин, когда же ты мне собирался обо всем рассказать? Что это за работа? На телевидении?

— Не совсем.

— Тогда где?

— В порножурнале.

— Что?! — взвизгнула она.

— Расслабься, Клод, это не то, что ты думаешь. Я собираюсь запустить новый журнал. Конечно, тут есть определенный риск, но не слишком большой. Журнал будет ориентирован в большей мере на эстетику.

— О, Мартин, я умираю от стыда. Из всего того, что ты мог бы выбрать… С чего ты решил, что это хорошая идея? А все Наоми, ведь это она внушила тебе такую мысль?

— Никто мне ничего не внушал. Я знаю, что идея выглядит звучит несколько необычно, но тебе решительно не о чем волноваться, правда. Вот увидишь. Это действительно поможет нам сблизить позиции.

— Каким образом твоя карьера порнобарона поможет нам сблизить позиции?

— Да возьми хоть Хью Хефнера, хоть Боба Гучионе. Это теперь модно.

— Господи, Мартин, иногда ты бываешь таким…

— Каким?

— Ты просто смешон! Пойду приму душ. Советую тебе полежать подольше и придумать для себя какую-нибудь более достойную карьеру. Что-нибудь более приемлемое для твоего возраста и положения.

Клаудия выскользнула из постели и надела халатик. Вот тебе и воскресный секс. Мартин прикрыл глаза и стал представлять Тилли. Прямо перед тем, как кончить, он прикрыл ладонью член в тщетной попытке остановить поток спермы, устремившейся на простыни.

Элисон проснулась в одиннадцать. Как всегда по утрам она лежала в своей обычной позе — отодвинувшись от Эдриана настолько, насколько позволяли небольшие размеры их одеяла и матраса. Она смогла вылезти из постели, не разбудив его, и спустилась вниз, чтобы приготовить себе завтрак.

Пока она кипятила чай и ждала, когда из тостера выскочат два тонких кусочка белого хлеба, в кухню вошел человек из прошлой ночи. Увидев его лицо, она поняла, что он совсем не похож на Арта Гарфункеля. Оно было неприятным, помятым и делало его похожим на боксера, хотя он вряд ли когда-либо ощущал на себе удары чьих-то кулаков. Глядя на него, Элисон подумала, хватит ли у нее сил сохранить вежливость с очередной безымянной жертвой Сьюзан. Порой ей их было просто жаль, но в утреннем появлении этого парня была какая-то вальяжность. Он протянул руку и заявил:

— Привет, я — Джои.

— Привет, Джои. Я — Элисон. Хочешь кофе?

— Хм… Я бы не отказался.

После небольшой паузы, понимая, что искушает судьбу, он хитрым голосом спросил:

— А как ты думаешь, мне еще может перепасть кусочек тоста?

Мартин вылез из постели и пошел в ванную. Клаудия только что освободила душ, и ванная была полна пара. Он сходил в туалет, помыл руки, вытер их о еще влажное полотенце и спустился в гостиную.

Клаудия сидела в углу комнаты в кожаном кресле, демонстрируя молчаливое презрение. Ее волосы еще были влажными, поэтому выглядели темнее обычного, скорее каштановыми, чем светлыми, и были гладко зачесаны за уши. Она сидела босиком, одетая в светло-бежевые брюки и серую маечку. Клаудия инициировала секс, только когда ей действительно был необходим оргазм, и, по-видимому, была раздражена тем, как обернулось это утро.

У входной двери послышалось царапание. Спенсер, пес семейства, первым влетел в дом, а за ним и все остальные — по уши в грязи, оживленно беседующие. Тилли присела на краешек стула, пытаясь вылезти из огромных резиновых сапог, предназначавшихся специально для непредусмотрительных гостей. Мартин встретился с нею взглядом, и она улыбнулась.

— Как прошло утро, Мартин?

— Очень мило.

Мать Клаудии закончила переодеваться и пошла на кухню. Она вернулась с большой зеленой миской салата и поставила его на синюю салфетку. Клаудия первой села за стол. За нею — остальные. Эбигейл взяла деревянную вилку и стала ворошить салат. Клаудия хлопнула ее по руке.

— Ой! — взвизгнула та.

— Прекрати.

— Куда делась газета? — спросил Джулиан.

Стивен посмотрел на него.

— Извини, я оставил ее в кабинете. Принести?

— Да, пожалуй, но если ты скажешь, где она, я схожу сам.

— Нет, нет — запротестовал Стивен, — сейчас принесу.

Он поднялся. Мартин недолюбливал родителей Клаудии, но с ее отцом, нейрохирургом, ему было особенно трудно. Клаудия тоже не ладила с отцом, а он, казалось, выносил только общество Эбигейл, да и то лишь, когда слушал ее рассказы о всяких жутких случаях из больничной практики.

Мартин сидел напротив Клаудии, и ему не понравилось, как та смотрит на Тилли. Было видно, что ей хочется принизить гостью своего брата, особенно из-за столь явного к ней интереса со стороны бойфренда. Его самые страшные опасения оправдались, когда она открыла рот и заявила:

— Мартин рассказал мне много интересного про вашу университетскую жизнь.

— Правда? — сказала Телли, нисколько не смутившись. — И что же он тебе рассказал?

— Что ты тащилась, когда мужики на тебя кончали.

— Клаудия, — воскликнула ее мать, — что ты такое говоришь!

И после этого комната взорвалась.

Удивительно, но, казалось, Джои был не прочь остаться. Обычно Сьюзан так ужасно вела себя со своими мужчинами наутро после знакомства, что те предпочитали ретироваться как можно раньше. Но сегодня у нее наверное было общительное настроение, и она, вопреки ожиданиям, предложила всем четверым устроить пикничок в парке неподалеку.

— Да, — согласился Эдриан, — почему бы и нет? Давай, Эл, будет здорово.

— Я не говорила, что не хочу. Просто боюсь, что у нас нет подходящей для пикника еды.

— Купим что-нибудь в «Кентаки Фрайд Чикен», — предложила Сьюзан, — может, гамбургеров.

— И пива, — добавил Джои. — Для атмосферы.

— А что, нынче разрешили пить в парках?

— Конечно, — сказала Сьюзан. — Иди наверх, захвати пледы.

Скандал между ними начался, как только они выехали на шоссе. У Мартина в голове не укладывалось, что Клаудия так легко смогла его предать, и в итоге ее родители выгнали их из дома. Судя по тому, как она реагировала на его гнев, ей было решительно наплевать на какую-то студенческую клятву; вопрос карьеры мужа интересовал ее куда больше. Уже через несколько секунд они так орали друг на друга, что Клаудия потеряла управление и машина врезалась в барьер.

Хоть авария была и несерьезной, Мартина порядочно тряхнуло от удара. Клаудия была потрясена гораздо сильнее, и они продолжали молча сидеть в машине до тех пор, пока гудки стоявших сзади машин не заставили ее отъехать от барьера и продолжить движение.

— Наверное, так ехать небезопасно.

— Через пару миль будет сервисный центр. Остановимся там, оценим серьезность повреждений.

По дороге в парк у Элисон было отличное настроение. В автобусе они, усевшись наверху, вели себя как взбалмошные подростки и довели водителя до белого каления тем, что стучали ногами в пол. Обычно такое щенячье веселье внушало ей беспокойство, но сегодня она сумела разделить буйную радость со своей сестрой.

— Я схожу за цыпленком, — предложил Джои, кивая в сторону фастфуда напротив парка.

— Хорошо, — сказал Эдриан, — мы купим пиво и будем ждать тебя у ворот.

Джои кивнул, развернулся и пошел через дорогу. Элисон улыбнулась, глядя на Сьюзан.

— Ты проявляешь редкостное великодушие.

— О чем это ты?

— О Джои. Обычно наутро их и след простывает.

— Элисон, — тихо сказал Эдриан.

— Что?

— Ничего, — вклинилась Сьюзан, — я не обижаюсь. Что вы о нем думаете?

— Он симпатичный, — ответила Элисон. — Немного, правда, бледноват.

Сьюзан захихикала.

— Это была его идея.

— Идея чего?

— Пикника. Он предложил вчера вечером.

Элисон взглянула на сестру и в который раз подумала, что никогда нельзя угадать, что у нее на уме. Их мать всегда говорила, что Сьюзан когда-нибудь удивит всех, остепенившись с каким-нибудь маловероятным избранником. Но ей все равно не верилось, что этот бледно-рыжий тип и станет тем самым избранником.

Мартин молча сидел, ожидая, что предпримет Клаудия. У нее дрожали пальцы. Хоть ей и удалось доехать до сервисной станции и припарковаться, было видно, что произошедшая авария потрясла ее. Мартин чувствовал, что вина за случившееся лежит отчасти и на нем, особенно если учесть, что Клаудия прекрасно водит машину. После минутного молчания он сказал:

— Мы никуда не спешим.

Клаудия взглянула на него.

— Что?

— Можем сидеть здесь, сколько пожелаешь.

Видимо, восприняв его замечание как саркастическое, Клаудия тотчас же открыла дверь. Мартин отстегнул ремень и вышел. Клаудия уже стояла перед машиной, оценивая ущерб. Даже не слишком разбираясь в машинах, Мартин увидел, что бампер смят, а одна из фар разбита.

— Разве в таких случаях не нужно звонить в полицию?

— Замолчи, Мартин, — сказала Клаудия, — ради бога, замолчи.

Она со всей силы ударила кулаком по капоту. Было очевидно, что на нее авария подействовала больше, чем на него, но он не стал ничего говорить. Она снова посмотрела на Мартина и направилась к дверям сервисной станции. Подождав пару секунд, он пошел за ней.

Войдя внутрь, Клаудия как будто забыла, зачем пришла. Она замедлила шаг, Мартин догнал ее и обхватил за талию, — ему показалось, что у нее вот-вот подкосятся ноги.

— Пойдем выпьем кофе, — тихонько предложил он.

Она не ответила. Он повел ее к ближайшему буфету — судя по виду, там подавали не только разогретые полуфабрикаты — и усадил за свободный столик. Она немедленно вынула из сумочки пачку сигарет и закурила. Он погладил ее по руке.

— Поешь?

Она покачала головой.

— Только кофе.

Мартин кивнул и, взяв поднос, встал в очередь, тянувшуюся к кассе вдоль прилавка. Он взглянул на еду, покоившуюся в пластиковых ванночках за стеклом, и задумался, хочется ему есть или нет. Его все еще мутило после ссоры и аварии, но время уже было послеобеденное, а позавтракать толком так и не получилось. Но насыпанная холмиком морковка и скрюченные сосиски выглядели настолько неаппетитно, что он решил обойтись пончиком. Он взял еще один для Клаудии на случай, если она захочет что-нибудь съесть, и дождался кофе. Расплатившись, он пошел с подносом к столу.

— Я взял тебе пончик.

Клаудия не ответила. Мартин поставил перед ней кофе и протянул сахар и молоко. Она продолжала курить, глядя сквозь него.

— Я могу позвонить твоим.

— Я не хочу, чтобы ты звонил моим.

— Не из-за машины. Я могу позвонить им в понедельник и сказать, что сочинил все это про Тилли ради прикола. У твоих родителей есть чувство юмора.

Клаудия отвернулась.

— Мне кажется, нам нужно развестись.

— Что?

— Так будет лучше всего.

— Почему?

Она шумно вздохнула.

— Ну, давай посмотрим. Может, потому, что ты мне изменяешь? Или потому, что мне надоело, что меня унижают? Или, допустим, потому, что мне не хочется быть женой будущего Ларри Флинта?

Мартин схватил чашку и швырнул ее в стену. Из-за соседнего столика донеслись крики испуганного семейства, в сторону которого полетели осколки. На секунду его остекленевший взгляд остановился на них, но потом он пришел в себя, встал и направился к выходу.

— Куда ты? — закричала вслед Клаудия.

— А тебе-то что? Все, разбежались.

Элисон доела последнее куриное крылышко и кинула обглоданную косточку обратно в коробку.

— Как вы думаете, тут где-нибудь можно купить летающую тарелку?

Сьюзан засмеялась.

— Или мячик. Тоже сойдет.

— Может, просто попросишь, чтобы приняли тебя в игру, — предложила Сьюзан, указывая на группу спортивного вида мужчин, игравших в собственную версию крикета. — Они тебя непременно примут.

— Не-е, — сказала Элисон, — мне хочется поиграть в мяч.

Эдриан сделал еще глоток из банки и поинтересовался у Сьюзан:

— Как ты думаешь, что будет, если я здесь посмолю?

— Дерзай, — ответила она, — в худшем случае к тебе подойдет какой-нибудь бомж и попросит затянуться.

— Или, — сказала Элисон, — нас арестуют.

— У тебя просто навязчивая идея насчет ареста. Тебе, наверное, хочется, чтобы мы все оказались в соседних камерах.

— А вас когда-нибудь арестовывали?

Сестры переглянулись и захихикали.

— Да, встрепенулся.

Джои привстал.

— Как это произошло?

— Тогда я в первый раз попробовала наркотики, — объяснила Элисон. — В смысле, настоящие наркотики.

— На восемнадцатилетие Элисон. Наши родители, которые в принципе достаточно либеральны…

— Не настолько либеральны, — перебила Элисон. — Сьюзан считает их либералами только потому, что никогда не обращает внимания на их упреки.

— Да, конечно, они всегда очень правильные и серьезные. Но на самом деле их не настолько тревожит мое поведение, как они пытаются изобразить. Хотя Элисон права, они вполне обычные родители.

— У тебя довольно строгий папа, — добавил Эдриан.

— Да. Так вот, наши родители уехали на выходные, чтобы мы смогли устроить настоящую вечеринку в честь Эли, а я, как подобает сестре, купила на всю тусовку наркоты.

— Минутку, — перебила Элисон, — ты продавала всей тусовке наркоту.

— Покупала, продавала — какая разница? Я обеспечила всех наркотой — а ведь мне тогда было всего шестнадцать лет.

— Короче, и мы со Сьюзан, уже не помню почему, залезли в соседский дом.

— У нас кончился маргарин.

— Что? Мы что, залезли к ним из-за этого?

— Да.

— Не может быть. Почему мы просто не пошли в магазин?

— Было четыре часа утра магазины не работали.

— А ночной киоск?

— До него было слишком далеко идти. Да какая разница, столько лет прошло. Ну, не важно, потом все уладили. Но до этого мы чуток посидели в камерах.

Джои засмеялся и, кажется, потерял интерес к теме. Элисон показалось, что он специально затронул эту тему, чтобы плавно перейти к истории собственной отсидки, но сейчас вроде передумал. Может быть, его так шокировала невинность их рассказа, что он не решился поведать им о своем прошлом серийного убийцы.

Элисон посмотрела на часы и решила все же сходить за летающей тарелкой. Осторожно приподняв голову Эдриана, она встала и отряхнула с юбки траву.

— Кому-нибудь еще что-то купить?

— А что ты собираешься покупать?

— Я же сказала, летающую тарелку.

Джои улыбнулся.

— Помоги мне встать, и я схожу с тобой.

Мартин стоял возле машины. Минут двадцать он бесцельно бродил поблизости и был уверен, что Клаудия уже давно уехала домой. Но она куда-то пропала. Успокоившись, он понял, что ему не очень-то хочется быть брошенным на заправке, но вернуться обратно не решился, опасаясь, что, пока он ее ищет, она выйдет откуда-нибудь и укатит. Поэтому, рискуя быть принятым за автомобильного вора, он торчал на парковке.

Клаудия появилась минут через десять. Медленно подойдя к нему сзади, она сказала:

— Не далеко же ты уехал.

— Да.

— Ну что, мы по-прежнему в разводе?

— Это была твоя идея.

— Ладно… в таком случае, предлагаю считать развод недействительным. Мне сесть за руль?

— А ты сможешь?

— Давай садись в машину.

Усевшись на водительское место, Клаудия открыла ему дверь. Мартин сел в машину. Клаудия развернулась и выехала с парковки.

— Ты хорошо знаешь мою сестру?

Джои повернулся и посмотрел на нее. По его взгляду Элисон поняла, что он уловил скрытый смысл вопроса, и пожалела о том, что его задала.

— Я с ней работаю.

— Правда?

— И уже довольно долго. А если ты спрашиваешь, знаю ли я о ее репутации, то мой ответ — да.

Элисон смущенно потупилась.

— Я не это имела в виду.

Джои рассмеялся.

— Имела, и не отпирайся, это даже хуже. Ну что, куда пойдем?

— На соседней улице есть магазин игрушек. Повернем на углу возле паба. — Она шла следом за ним. — Не говори ей о том, что я спросила.

— Элисон, ты же не понимаешь, Сьюзан меня запрезирает, если я начну сплетничать. Скажу только, что тебе не стоит осуждать свою сестру.

— Я не осуждаю ее. Я просто…

— Что?

— Знаю, что ее осуждают другие.

Джои остановился.

— А каким образом она сможет измениться, если близкие люди только усиливают ее негативную самооценку?

— А у нее негативная самооценка? — спросила ошарашенная Элисон.

Он не ответил. Элисон было слишком стыдно, чтобы спорить с ним. Они дошли до магазина и купили тарелку. На обратном пути в парк Элисон сказала:

— Я не хочу муссировать эту тему, но ты и Сьюзан… у вас с ней не просто на одну ночь?

— Это как захочет Сьюзан.

— Понятно.

— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовался он, переходя дорогу. — Я тебе не нравлюсь?

— Нет, что ты, — вскинулась она, — ты производишь хорошее впечатление. Мне просто интересно.

Он взглянул на нее так, будто она сказала что-то смешное. И не удивительно. «Производишь хорошее впечатление». Господи! «Говорю совсем как моя мама», — подумала Элисон. Волнения за сестру всегда выявляли в ней дурные черты.

Они вошли в ворота парка. Элисон побежала к Эдриану и Сьюзан, победно подняв тарелку над головой. Но тут она заметила, что эти двое поедают мороженое.

— Ах вы, гады! А мне купили?

Сьюзан ухмыльнулась.

— Мы не знали, когда ты вернешься.

— А где вы его купили?

— В парк заезжал фургон с мороженым. Но он уже уехал.

— Черт, — сказала Элисон, садясь, — я бы не отказалась от мороженого. — Она посмотрела на Эдриана. — Можно откусить от твоего?

Он прикрыл свое мороженое ладонью.

— Ни за что!

— А у тебя, Сьюзан?

— Извини, — ответила она, легла на траву и запихнула остатки вафельной трубочки себе в рот.

— Стерва.

— Да расслабься, — сказал Эдриан, — это всего лишь мороженое. К тому же мы пошутили. Вон он, фургон.

Он указал пальцем куда-то назад. Элисон стало стыдно. Она встала и спросила Джои:

— Тебе купить?

Он покачал головой:

— Спасибо, не надо.

Элисон пошла по газону в сторону фургона. Ей было стыдно. Эта вспышка в ответ на приколы Сьюзан была всего лишь проявлением детской грубости, но реакция Эдриана ее задела, особенно потому, что перед тем как Джои раскритиковал ее отношение к сестре. Ей, конечно, было приятно, что за Сьюзан есть кому заступиться, и не хотелось портить свое отношение к Джои только оттого, что он заставил ее почувствовать себя виноватой перед сестрой, но каким-то образом его присутствие выводило ее из равновесия. Сейчас это не должно ее волновать, что бы ни было у него на уме, его присутствие будет наверняка недолгим; но если и по прошествии нескольких недель Сьюзан будет продолжать с ним встречаться, то надо будет серьезно подумать, годится ли он в спутники жизни ее сестре.

Элисон купила себе мороженое с малиновым сиропом. Странно, но какое-то тяжелое чувство по-прежнему не отступало. Обернувшись на остальных, она представила себя толстым ребенком на игровой площадке, которому учитель дал конфетку, чтобы тот не плакал. Она вернулась к своим и уселась на плед. Никто не произнес ни слова, пока она ела мороженое. Желая разрядить атмосферу, она взяла в руки тарелку и сказала:

— Ну что, поиграем?

Мартин вышел из машины и направился к дому. Клаудия практически успокоилась по дороге домой, а он сделал все от него зависевшее, чтобы не завести ее снова: молчал и ставил всю дорогу ее любимые диски классической музыки. Тем не менее ему было все еще не по себе и хотелось сделать что-то, что вернуло бы ему хорошее настроение. О том, чтобы позвонить Наоми, не было и речи, но, может быть, Клаудия не будет возражать против того, чтобы он на какое-то время уединился у себя для ответов на и-мэйлы.

Он открыл входную дверь. Когда они в складчину покупали эту квартиру, он очень противился идее устроить наверху кабинет. Заставить себя работать дома и так было задачей не из легких, поэтому мысль воссоздать атмосферу офиса у себя в квартире очень его угнетала. Еще с детских лет он предпочитал делать всю писанину в самой большой комнате, желательно за обеденным столом. Это всегда раздражало его родителей. На протяжении шести лет ему приходилось мириться с их претензиями, и он решил, что дальше жизнь будет проще. А так как все время до встречи с Клаудией Мартин жил в доме родителей, для него территориальной проблемы не существовало. Но Клаудия быстро дала ему понять, что не собирается переносить эту традицию в их совместную жизнь. Поэтому он пошел на компромисс: отвел себе отдельную комнату, но обставил ее так, чтобы она менее всего напоминала рабочий кабинет. В ней, конечно же, был компьютер, но вместо секретера он поставил туда обычный стол, а вместо назидательных опусов разместил на книжных полках журналы и видеокассеты.

Клаудия вошла следом за ним.

— Хочу немного поработать. Если ты не против.

— Конечно. Делай что хочешь.

— А ты что будешь делать?

— Немного полежу. Очень уж тяжелый выдался день.

— А мысли насчет вечера есть?

— Господи, неужели ты собираешься сегодня где-то затусоваться?

— Нет. В смысле, я, конечно, никуда не пойду без тебя.

— Не знаю, Мартин, в данный момент у меня нет никакого желания куда-либо идти.

— Тогда, может, просто посмотрим видик? — Он вопросительно взглянул на нее. — Конечно, если ты не хочешь сходить в кино.

— Давай обсудим это потом. Дай мне отдохнуть и успокоиться, тогда, может быть, у меня появится желание куда-нибудь пойти.

Мартин кивнул и поднялся к себе. Он взял черный портфель, в который обычно складывал всякие заслуживавшие внимания бесплатности, присылаемые в редакцию, и стал просматривать пачку скопившихся за неделю дисков в поисках чего-то приличного. Выбрав один с самым скромным оформлением, он вставил его в компьютер и вытащил из портфеля стопку приглашений, которые сгреб со своего стола перед тем, как уйти в пятницу с работы. Может, среди них найдутся приглашения на вечеринку, куда можно пойти вместе с Клаудией.

Она играли в тарелочку до шести, пока Элисон не сообщила всем, что им с Эдрианом надо вернуться домой, чтобы переодеться перед вечеринкой в клубе «Слон и Замок». Джои и Сьюзан стали поддевать ее за то, что она откалвается от них, а Эдриан воспользовался моментом, чтобы попытаться отмазаться от предстоящего вечера, но все же ей удалось увести всех из парка и посадить на автобус.

— Спасибо за приятный день, сестренка, — сказала Сьюзан, — было весело.

— Мне тоже, — ответила Элисон, сжимая ее руку. — Может, повторим в следующие выходные. — Улыбнувшись, она отправилась в конец автобуса.

Домой вернулись они незадолго до семи. Элисон позвонила Эмме и уточнила планы на вечер. Компания договорилась встретиться у станции Саутварк и сначала пойти куда-нибудь выпить. Элисон идея понравилась.

— А сколько всего твоих уродов туда пойдет?

Мартин понял, что она его провоцирует. Нужно было по-прежнему оставаться начеку, но в остальном поведение Клаудии указывало на то, что она не против, чтобы ее уговорили пойти на вечеринку. Поднаторев в подобных ситуациях, он понимал, что от него требуется ее просто приободрить.

— Нисколько. В смысле, там, конечно, будет кто-нибудь из тех, кого я знаю, но никого из тех, кто тебе не нравится. Там будет молодежная тусовка.

Клаудия подумала.

— Да, я не прочь куда-нибудь пойти, но «Слон и Замок» — это на другом краю города. Как мы будем добираться обратно?

— На приглашении сказано, что там будет организована ночная служба такси.

— Неплохо, если не считать того, что нас могут убить и ограбить.

— Нет, я их знаю, то есть, не лично, но слышал, что в этом журнале работают отличные ребята. Они всегда планируют свои вечеринки самым тщательным образом.

— Ладно, — сказала она, — только давай поедем попозже и не будем там оставаться на долго. Ненавижу, когда вечеринка затягивается.

Элисон окинула себя взглядом в зеркале. Она редко надевала платья на работу, предпочитая пиджак в сочетании с симпатичными брючками или что-то более-менее повседневное. У нее было несколько дизайнерских вещей, в основном от Карен Миллен, а также несколько любимых нарядов, в основном купленных, во Франции и в Америке, когда она гостила там у друзей, или подаренных матерью. Сегодня она надела серебристое платье, подаренное матерью на прошлое Рождество. Вообще-то ей показалось, что она слишком вырядилась, но, может быть, в баре они задержатся недолго, а в клубе она уже будет чувствовать себя вполне уместно. Кроме того, неряшливый бойфренд моментально уравновешивал ее вид, как если бы она надела кроссовки с вечерним платьем.

Еще минут десять она поправляла макияж, а потом пошла вытаскивать Эдриана из гостиной. Вечер стоял приятный, теплый, и Элисон решила рискнуть и отправиться в той же легкой курточке, в которой ходила в парк.

Сойдя с поезда в Саутварке, Эдриан, похоже, был чрезвычайно поражен космическим дизайном станции и продолжал что-то бормотать себе под нос все время, пока они искали выход.

Через дорогу напротив стояла одинокая фигура.

— Как ты думаешь, он с нами? — спросил Эдриан у Элисон.

— Не знаю. Я его не узнаю. Давай подойдем, спросим.

Мужчина оказался гораздо выше, чем выглядел издали, под два метра, и практически совершенный альбинос, с растрепанными волосами. Когда они направились к нему, он немного занервничал и успокоился, только когда Элисон спросила:

— Вы ждете Эмму?

Он кивнул.

— Да. — Протянув руку, он, выдавая свое западное происхождение, сказал: — Меня зовут Стив.

Он снял наушники и бросил взгляд на выход со станции. Худощавый парень в синей куртке стоял в компании темноволосого парня покрупнее. У худого были черные, замусоленные волосы торчком и серебристые очки. Его друг, выглядевший поувереннее, закричал Стиву: «Привет!» — и перешел через дорогу. Стив представил худого парня как Майка, а его приятеля как Тони.

Майк выглядел довольно застенчивым. Он начал разговор со Стивом и Эдрианом, оставив Элисон в обществе Тони. Элисон занервничала, когда Тони, в поведении которого была некая театральность, стал ее кадрить. Ей не хотелось, чтобы ее бойфренд подумал, что она поощряет ухаживания этого незнакомца. Но, кажется, Эдриан увлекся разговором с Майком и Стивом и, к удивлению Элисон, время от времени даже смеялся. Она услышала, как в разговоре Стив сказал Эдриану, что он комедийный актер.

Вскоре мужчины замолчали. Элисон проследила за взглядом Тони и увидела, почему разговор так внезапно прекратился. Красивая блондинка в бордовой маечке с низким вырезом вышла со станции и направилась в их сторону. Элисон поняла, что она тоже из их компании.

Похоже, блондинка была подругой Майка и Тони, а вот знакома ли она со Стивом, Элисон не поняла. Появление этой женщины вызвало у нее примитивную злобу, рядом с ней она чувствовала себя чрезмерно разодетой и не слишком привлекательной. Эта женщина была настолько хороша собой, что, как показалось Элисон, нарочно одевалась скромнее, чтобы к ней не приставали на каждом шагу. Как только она присоединилась к их группке, Тони тут же забросил Элисон, и у нее появилось неприятное чувство, что он всего лишь оттачивал на ней свои остроты.

Когда подошла Эмма вместе с еще четырьмя приятелями, они решили пойти в бар и сообщить всем остальным по телефону, куда направились. Из тех девятерых, что еще не объявились, двое собирались подойти к десяти, а остальные должны были присоединиться к ним уже в клубе, так что организовать это было не сложно. Элисон отправилась в бар с облегчением, удивляясь, как сильно ей хочется наконец-то чего-нибудь выпить.

Они нашли гостиницу с баром и всей толпой завалились внутрь. Заняв целиком задний зал, сдвинули вместе два стола и расположились за ними. Элисон и Эдриан сгрудились в углу вместе с Тони, Майком, Стивом и красавицей блондинкой. Тони предложил угостить блондинку выпивкой, и все остальные с их стороны решили присоединиться к его заказу. Его друг рассмеялся.

— Да пошел ты, Майк, тогда купишь всем по следующей.

Элисон наклонилась к блондинке.

— Извините, я не расуслышала ваше имя.

— Мелисса.

— А я — Элисон. А это мой бойфренд Эдриан.

Мелисса наклонилась, чтобы пожать руку Эдриану. У нее был настолько низкий вырез, что Эдисон удалось заметить, что у нее красный бюстгальтер и что ткань на левой чашечке так выносилась, что через нее торчала металлическая косточка. Эта мелочь расположила к ней Элисон еще до того, как та успела что-либо произнести. Немного смутившись, Элисон спросила:

— А откуда ты знаешь этих ребят?

— Она с нами жила, — объяснил Майк, — в комнате Стива.

Стив попытался объяснить:

— Они вышвырнули меня и отдали мою комнату этой потаскушке.

— Полегче, — сказала Мелисса, пихнув Стива под столом, — я тебя едва знаю, с какой стати ты меня обзываешь?

— Но ведь Майк все время называет тебя потаскушкой.

— Мне можно. Я видел ее вибратор.

— Спасибо, — процедила Мелисса, повернувшись к Майку. Оглядев остальных, она добавила: — Это был подарок, ясно?

— От Тони, — объяснил Майк, хихикая и потирая руки. Элисон поразило, как сильно он походил на заводную мартышку.

— Да, от Тони, — сказала Мелисса усталым голосом, явно привыкшая к тому, что эта тема все время всплывает в разговоре.

— Подарок ей так понравился, что у него уже сели батарейки.

— Ну все, Майк, достаточно, точка. Это никому не интересно.

Мартин заказал такси на одиннадцать. Всю первую половину вечера они с Клаудией провели порознь и теперь снова были в состоянии общаться. Мартин не сделал ни единого комментария по поводу того, сколько времени Клаудия потратила на сборы, а она одарила его долгим поцелуем перед тем, как сесть в такси.

Поездка на такси была долгой, но, к счастью, водитель не пытался завести беседу. Мартин утешался тем, что поглаживал Клаудию по бедру, пока та смотрела в окно. В такие моменты Мартину было приятно, что он женат, и, как он и предположил, эта ссора действительно их сблизила.

Перед киностудией выстроилась целая вереница машин, и водителю пришлось их высадить в некотором удалении от ворот. Мартин расплатился, получил чек, взял Клаудию за руку и повел к очереди, выстроившейся перед входом. Он всегда любил ночные развлечения, и ему было приятно, что Клаудию поразил размах вечеринки. Видя ее такой, он удивлялся, почему ему не приходило в голову выводить ее в свет почаще.

— Это Ронни Херман?

— Кто такой Ронни Херман?

— Ты должен помнить, — сказала Клаудия, — ведь ты сам меня с ним познакомил. Богатый парень, который покупает массу картин.

— Дилер?

— Нет, частный коллекционер. Давай пойдем поздороваемся с ним.

Мартин не стал сопротивляться, когда Клаудия потащила его в сторону классно одетого коллекционера. Тот выглядел действительно потрясающе: к своим тридцати он приобрел такой лоск, на обретение которого у большинства уходит вся жизнь.

— Мартин, здравствуй, — произнес Херман, сжимая его руку, — выражаю тебе свои соболезнования.

Не зная, что на это ответить, удивленный Мартин решил переключить его внимание на свою сгорающую от нетерпения жену.

— Ты помнишь Клаудию…

— Конечно, — ответил он, улыбнувшись ей на долю секунды. — Мартин, а у тебя уже есть планы относительно того, заниматься дальше?

— Он собирается стать порнобароном.

Ронни рассмеялся.

— Но, Мартин, кроме шуток, где ты собираешься работать в дальнейшем?

— В мейнстримном порножурнале.

— Ах, так ты серьезно. Но ведь ты не собираешься делать настоящее порно? Это будет нечто подобное тому, что Боб сделал с «Гиер»?

— Нет, это будет настоящее порно. Только в мэйнстримном контексте.

Ронни задумался.

— Да, Мартин, должен признаться, я просто не представляю, о чем ты говоришь. Но это совсем не означает, что ты не сделаешь нечто гениальное. Скажи-ка, а тебе нужны инвесторы?

К тому моменту, когда принесли последние из заказанных напитков, все остальные собрались, и вскоре решено было взять такси и отправиться на вечеринку. Элисон поехала в одном такси с Эдрианом и Мелиссой. Она села на переднее сиденье, оставив их вдвоем сзади. Такси привезло их к киностудии, где должно было все состояться, и они попытались найти в очереди на вход своих.

Когда они сдавали одежду в гардероб, подтянулись остальные. Войдя в первый зал, Элисон была поражена размахом мероприятия. В первом зале толпа человек в пятьсот расположилась вокруг изогнутой стойки бара, освещенной красными неоновыми огнями. На одной стене проецировалось жесткое порно, а на другой — кадры научно-популярного фильма, в котором шимпанзе играют с пробирками, наполненными мочой. Тусовка была одета лучше, чем можно было ожидать, и Элисон порадовалась, что остановила свой выбор на серебристом платье. В зале звучал белый хип-хоп без слов, чтобы все могли спокойно отрываться под ритмичные звуки. Пока она не увидела никого из знакомых и решила держаться своей компании.

— Посмотрим, что в других залах? — предложила Эмма.

— Давайте, — сказал Стив, — может, найдем бар, где будет поменьше народу.

Он пошел впереди, а за ним — все остальные. Элисон улыбнулась Эдриану и сжала его руку, надеясь, что ему здесь нравится. В следующем зале звучал хардкор, и почти все танцевали. Пока она рассматривала экзотического вида типов, отплясывавших на подиуме, подошла ее очередь. Майк, отлучившийся в следующий зал, примчался назад, когда Элисон уже обслуживали и радостно сообщил:

— Там бесплатно раздают веселящий газ!

Элисон невольно засмеялась. Бесплатный веселящий газ — как раз то, что могло обрадовать этого странного человечка с обезьяньими повадками. Она раздала выпивку, все отправились в следующий зал и оказались во внутреннем дворике. Небольшая группка людей собралась вокруг человека, раздававшего разноцветные шарики, наполненные газом. Они подошли к ним и стали в конец очереди.

Войдя внутрь, Клаудия предложила найти тихое местечко, чтобы продолжить разговор. Ронни упрямо не покидал их, из чего Мартин заключил, что у Ронни нет друзей, и на вечеринку он пришел для того, чтобы кого-нибудь подцепить. Интересно, осмелится ли он кадрить Клаудию у него на глазах. Нужно проявить настоящее мастерство флирта, чтобы, не вызвав своей настойчивостью гнева мужа, заручиться согласием женщины на тайное свидание.

Ронни начал с того, что предложил купить им обоим выпивку. Мило, но слишком явно. Мартин устоял перед соблазном как-то прокомментировать Клаудии его поведение, наслаждаясь тем, что в кои-то веки оказался в положении жертвы. Он не всегда так спокойно, как сейчас, относился к перспективе супружеской измены, но предпочитал думать, что изменения обусловлены скорее его зрелостью, чем нынешним состоянием их брака.

Заметив, что Клаудия ждет возвращения Ронни с плохо скрываемым нетерпением, Мартин несмотря ни на что, почувствовал к своей жене что-то вроде нежности. Какая-то его часть была готова благословить жену и оставить их наедине, но он знал, что это вызовет у нее чувство вины. Когда он был моложе, ему были ненавистны подобные сцены, и его нынешняя жизнь сложилась именно такой отчасти из-за боязни превратиться в ревнивого рогоносца. Гораздо проще было нанести упреждающий удар, зато сделав это однажды…

— О чем ты думаешь? — спросила Клаудия.

— Да так, ничего особенного. Ты довольна, что пошла?

— Да, — сказала она, улыбнувшись, — вообще-то да. Нужно отдать тебе должное, Мартин Пауэлл, ты знаешь, как исправить испорченный день.

Он улыбнулся, но ничего не ответил, не желая, чтобы она развивала свою мысль. Но в действительности это было одним из качеств, которое он в себе ценил; несмотря на то, что пока оно помогало ему лишь в отношениях с депрессивными подружками, надо надеяться, в будущем это поможет стать ему хорошим отцом.

Ронни вернулся с выпивкой.

— А что там такое с шариками?

— Какой-то газ. Хочешь попробовать?

— Не сейчас, — улыбнулся Ронни. — Клаудия, расскажи-ка, что у тебя в жизни новенького.

Элисон и Эдриан ушли с вечеринки около трех часов ночи в компании Стива и Мелиссы. По ходу вечера (к вящему раздражению Майка и Тони) Мелисса решила, что пойдет домой с высоким актером, а не с кем-то из двоих клоунов, и теперь они вчетвером пытались найти такси.

— Есть кто-нибудь хочет? — спросила Мелисса, когда они дошли до магистрали.

— Я бы не отказался, — отозвался Стив, — но больно уж не хочется куда-то тащиться.

— Как насчет «Макдоналдса» для автомобилистов? Это где-то в минуте ходьбы отсюда, — предложил Эдриан.

— А ты откуда знаешь?

— Он обозначен на схеме в приглашении.

— А нас там обслужат?

— Думаю, да. Ведь у них там обычно есть окно для пешеходов, правда?

Элисон пожала плечами, и они вчетвером свернули в сторону «Макдоналдса». Получив свой заказ, пошли к столикам для пикников снаружи и сели.

— Хорошая вечеринка, — сказал Стив, глядя на остальных.

— Ага, — согласилась Элисон, — правда, музыка меня слегка утомила.

Эдриан ухмыльнулся Мелиссе.

— Он подцепил тебя на вечеринке?

— Эдриан! — ахнула Элисон, ужаснувшись.

— Ничего страшного, — ответила Мелисса. — Вообще-то, строго говоря, не он меня подцепил. Просто мне всегда нравились высокие смешные парни.

— Она выкрутила мне руку, — пожаловался Стив, — но, надо признаться, не очень сильно.

— Везет же некоторым.

Мелисса засмеялась.

— Подожди, я только на минутку.

— А что мне тут делать? Стоять и ждать, пока меня изнасилуют?

— Никто тебя не изнасилует. Брось, Клаудия, я ужасно хочу есть.

— Ты не можешь подождать до дома? Я сделаю тебе бутерброд.

— Серьезно, Клод, ты и глазом не моргнешь, как я вернусь.

Она засунула руки в карманы и отвернулась. Мартин оставил ее дуться, а сам пошел к «Макдоналдсу». У окна никого не было, поэтому он подошел и сразу же заказал обед с Биг Маком. Взяв свой бумажный пакет, он направился было обратно к дороге, но заметил компанию четверых людей, сидевших за одним из столиков на улице. Двое мужчин были полными уродами, но сидевшие с ними женщины были необычайно привлекательны. Обычно ему не нравились блондинки, но даже издали было видно, что эта блондинка очень хороша собой. Правда, в его вкусе скорее была ее подружка, худенькая женщина в красивом серебристом платье. У нее были рыжие волосы, но с тех пор, как на него стала работать Элисон, он находил рыжих более привлекательными. Увидев, что женщины заметили, как он на них смотрит, Мартин решил сваливать, пока они не спустили на него своих бойфрендов.

— Мартин! — закричала одна из них.

Он удивленно оглянулся и понял, что та из них, которая машет ему рукой, в действительности и есть его секретарша. Он направился к ним. Элисон встала, подошла к нему и поцеловала в обе щеки. После гамбургера у нее были жирные губы, но Мартин не возражал против такого приветствия.

— Ты тоже был на вечеринке? — спросила она. — Конечно же, был! Не знала, что ты пойдешь. Думала, что вы поехали на уикенд к родителям жены.

— Да… — он кивнул и, не зная, что еще сказать, улыбнулся и пожал плечами. Она задержала на нем свой взгляд еще на мгновение, а потом, кивнув на сидевших с ней за столиком людей, сказала:

— Ты ведь знаком с моим бойфрендом, да? А это Мелисса и Стив.

Мартин улыбнулся им, но сделал шаг назад, не желая пожимать руку высокому, странноватому на вид парню.

— Приятно познакомиться. Слушай, Элисон, прости, но я должен бежать. Жена ждет.

— Нет проблем. Увидимся в понедельник.

— Да. Увидимся.

Мартин побежал через дорогу туда, где ждала Клаудия. Наверное, не стоит говорить ей о том, что он случайно встретил Элисон, пусть даже от него не ускользнуло, как на вечеринке она дала Ронни Херману свою визитку. Странно, он видел свою секретаршу каждый день из месяца в месяц и ничего подобного раньше к ней не чувствовал. И больше не почувствует, если она не будет носить на работу это платье.

Потому что все дело лишь в этом, сказал он себе.

Все дело в платье.