Ты моя жажда

ГЛАВА 46

Все свечи резко зажглись, осветив, как днем, хижину Лючии. Это была не вся сила магии Верховной матери. По середине ветхого жилья пустота соткала саму незваную гостью.

Брезгливо кинув взгляд в сторону провинившейся ведьмы, Магдалена Гиральди сделала шаг из этой пустоты.

— А знаешь в этой конуре тебе самое место, — оценив хоромы изгнанницы, сказала Верховная мать.

— Простите меня, но чем я обязана такому визиту? Обычно ведьмы вашего положения в гости к изгоям не наведываются? — пряча глаза, взволнованно спросила Лючия.

Они могла и не задавать этих вопросов и так знала зачем явилась Верховная мать Мойры. Сестра Кейтлин предала семью. Она должна была наколдовать две копии и отдать их Абрахаму, а оригинал принести Малене — ведьме из первого круга. Но Лючия поступила по своему. Сделала только одну копию и ту вернула инквизитору. Задумку своей семьи она сразу разгадала. Они хотели, чтобы враги Зарины притихли на время, думая, что удача на их стороне. В нужный момент копии исчезли бы и разрушили их планы мести бывшей жене Маркуса. Такого Лючия допустить не могла. Зарина повинна в смерти ее сестры и должна ответить за это. Если Мойры готовы жертвовать собой ради какой-то не понятной Лючии цели, то она этого делать не обязана. Сестра Кейтлин изгнана из семьи, а, значит, сама по себе.

— Пришла лично посмотреть в глаза той, которая заставила меня в последний момент менять свои планы, — ехидно сказала Верховная мать. — Ты предала нас, как когда-то твоя сестра. Видно, предательство в вашей крови, Лючия. Помнится, ваша прабабка поступила так же. Знаешь, что с ней сделали? — подходя ближе, спросила Магдалена.

Лючия все еще не осмеливалась поднять глаза на Верховную мать и тогда она сама, прикоснувшись своими пальцами, чуть приподняла ее подбородок вверх.

— Ее лишили магии, — не дожидаясь ответа, прошипела змеею ведьма. — А теперь и ты повторишь ее судьбу.

— Нет, — ужас сорвался с губ Лючии. Ведьма без магии никто! — Вы не можете отнять у меня то, что дано мне природой, по праву рождения.

Такое наивное представление о праве, вызвало ухмылку на лице Верховной матери. Как же хорошо она знает свои права, но при этом совсем забыла об обязанностях. Ведьма, рожденная в семье, получает часть от общей магии, и, каждый раз читая заклинания, она берет крупицу этой же магии у своих сестер. Если Высшие силы призывают ведьму к себе, то ее магия возвращается в семью. Ну, а если она предает семью, то сестры имеют право лишить предательницу дара. Лючия предала, чем расстроила не только Верховную мать. Магдалена до последнего надеялась, что она не повторит ошибки Кейтлин. Но, похоже, слишком большие надежды возлагала сеньора Геральди на влюбленную ведьму. Ей мало было изгнания! Изоляция ничему не научила Лючию, и прощения ей нет. Особенно теперь, когда ставки слишком высоки. Жизнь Всесильного под угрозой.

— По праву рождения? — переспросила Магдалена, изумившись наглостью предательницы. — Да, ты забыла кто ты есть! Забыла зачем пришла в этот мир! Напомнить тебе обязанности ведьм Мойры? В наших руках Нити Судьбы и Гармония Жизни!

— Гармония?! Покровительствовать убийце по вашему это Гармония?! Скольких еще убьет Зарина прежде, чем ее нить оборвется?! — сорвалась на крик обреченная Лючия. — Ненавижу вас! Вы такие же лицемеры, как и вампиры! Вы не меньше сломали судеб, чем они! Говорите: мы сплетаем нити, создавая гармонию в мире! Нет! Вы кромсаете полотно судьбы, создавая узор под себя! И Зарина, и Всесильный, и все, что будет после — это ваше порождение! Ваша гармония, но не моя!

За долгие годы изгнания Лючия наконец-то высказала все, что накопилось на сердце. Еще девочкой она заметила, как сестры вырывают неугодные им нити. Но эти нити, не просто длинные выбившиеся ниточки из материала, это целая чья-то жизнь. Этот несчастный человек по их вине не родился или не успел стать частью чего-то важного. Его вырвали, чтобы, если повезет, вплести в другую эпоху. В том временном правительстве, где его рождение пройдет бесследно для человечества. Но если не повезло, то его нить выбросят. Ведьмы Мойры называют — это Гармонией! Но, какая это к черту, гармония?! Это чудовищная жестокость.

Лючия, как и ее сестра, не могла смириться с таким положением дел в семье Мойры и предала. Рассказала обо всем Абрахаму Ризу. В отместку ведьмы изгнали Кейтлин. Оставшись без покровительства семьи, молодая ведьма быстро ощутила на себе всю циничность войн за власть в кланах вампиров и в ордене Черных Братьев. А когда она попала в руки инквизиторов ни одна ведьма Мойры и пальцем не пошевелила, чтобы помочь бедняжке. Но при этом они дружно читали заклинание-оберег для Зарины. Семья принесла в жертву Кейтлин ради какой-то цели, понятной только Верховной матери.

Хотят забрать у Лючии магию?! Пусть попробуют! Она так просто им не дастся.

Набрав полные легкие воздухом, предательница резко оттолкнула от себя Магдалену и, посмотрев на нее исподлобья, начала читать заклинание сопротивления. Но на это Верховная мать лишь мерзко рассмеялась. Выставив руку, Магдалена намертво приковала к стенке соперницу.

— Тебя лишили магии на шабаше еще вчера, — с издевкой в голосе, сообщила она Лючии о ее бессилии. — Тебе теперь и самого паршивого приворотного зелья не сварить, — в добавок еще и торжествующе хохотнула.

— Ненавижу, — беспомощно барахтаясь, плакала Лючия.

— Ну, что ж, имеешь право меня ненавидеть, — подойдя и по матерински пробежав ладонью по волосам бывшей ведьмы, сказала Верховная мать. — У твоей сестры, как у сильной ведьмы, был выбор: вернуться в семью или умереть, но она предпочла сражаться и честно проиграла. Признаться, Кейтлин чуть не победила меня, — вспомнив о том соперничестве, Магдалена довольно закатила глаза. — Тебе, Лючия, я такой возможности не предоставлю. Не хочу повторять своих ошибок, даже ради того, чтобы потешить собственное самолюбие.

Шум со двора, заставил Магдалену медленно отойди от предательницы семьи.

— А вот и твои гости, Лючия, — позлорадствовала Верховная мать, когда дверь открылась и в хижину ворвались монахи.

В одно мгновение Магдалена обернулась в черного ворона. Взмахнув крыльями, на прощание каркнув: «Наслаждайся подземельями инквизиции!», вылетела в распахнутое окно. Ошеломленные таким представлением монахи, выставили перед собой кресты и завопили:

— Ведьма! Вот чем она занимается здесь! С вороном сношалась, блудница вавилонская! Схватить ведьму!

Лючию, как и ее сестру, пытали прежде, чем отправить на костер. Вина ведьмы для судившего ее инквизитора была неоспорима. Несколько монахов, положив руку на Библию, клялись как один, что черный ворон каркал на человеческом языке и что она придавалась непотребству с ним. Ко всем этим обвинениям добавились еще и жалобы живших неподалеку крестьян. Они якобы тоже не раз видели, как ведьма, летает на метле и совокупляется в чистом поле с разными демонами, а потом там зерно не растет. Да и вообще, сжечь ведьму! Что с ней разбираться?! Судить по-человечески и закону божьему? Да она не человек! Она полюбовница демонов!

— Сжечь, ведьму! — неистово кричала толпа, когда под ногами Лючии палач поджигал хворост. — Сжечь!

Среди этой толпы только один человек не жаждал увидеть расправу над ведьмой. Абрахам Риз, натянув капюшон, спрятал от пытливых глаз разъяренной публики свое печальное лицо. Спасти сестру Кейтлин он не мог. О том, что она попала в руки Святой инквизиции Черный Брат узнал слишком поздно, когда приговор уже вынесли и время казни назначили. Стоя в тени вздымающегося к небесам густого дыма, он проклинал себя за беспомощность. Во второй раз Абрахаму приходится смотреть, как братья по вере сжигают близкого ему человека. Он бы плакал, если бы не выплакал все слезы тридцать лет назад, когда, вот так же стоя в толпе и смотрел на казнь своей любимой. С Кейтлин он не смог попрощаться, но с Лючией такая возможность ему представилась. Всего несколько минут ему позволили поговорить с ней.

— Откажись от своей мести, — плакала Лючия. — Зарина под защитой Верховной матери.

Каждое движение приносило ей нестерпимую муку. После изуверских пыток она даже утратила возможность самостоятельно стоять на ногах и сломанной куклой лежала на затхлой соломе.

— Пока бьется мое сердце, я буду мстить ей, — упрямо сказал Абрахам, и вытащил из складок рясы глиняный пузырек с зельем. — Вот выпей это, и ты ничего не почувствуешь. Боль уйдет.

Она приоткрыла запекшиеся губы и Риз вылил ей вязкую сладковатую жидкость в рот. Это было равносильно состраданию к обреченной женщине. Накануне прошел дождь, намочив приготовленные для костра дрова с хворостом. Казнь обещала быть слишком мучительной для приговоренной к смерти через очищение ведьмы.

Боль Лючии и вправду ушла, но вот боль Риза стала еще невыносимее.