Глава 3

Я остановил машину посреди пустыря. Вышел и осмотрелся. Из-за темноты и нудного дождя ничего видно не было. Подключил магическое зрение, огляделся ещё раз — чисто. Отлично.

Я открыл заднюю дверь, взял с сиденья зонтик. Раскрыл его и распахнул пассажирскую дверь, для Светы. Когда она выбралась на раскисшую землю, вручил ей зонт.

— Костя, здесь мерзко, — от души сказала Света.

— Я заметил. Ничего, мы ненадолго.

— Мои туфельки промокнут и испачкаются.

— Отмоем. Ну или купим новые.

— А можно отмыть эти и ещё купить новые?

— Можно, — улыбнулся я. — Вот бы все проблемы решались так легко…

Я открыл багажник, достал оттуда брезентовый свёрток. Потом мы отошли от машины на пару десятков шагов. Дальше уже начиналось натуральное болото.

Кстати подвернулся плоский камень. Я положил на него свёрток и развернул брезент.

— Опять эта гадкая, дрянная книга! — сердито произнесла Света.

— Опять, — кивнул я. — И, не поверишь — делать нужно то же самое.

Глаза Светы нехорошо блеснули. Она вытянула руку. Явно собралась испепелять.

Свет — это не аналог белой магии. Свет не стесняет себя намерениями, не боится почернеть. Свет должен гореть, только и всего. А Тьма должна погасить всё, что светится. Только и всего.

— Давай, — сказал я. — Покажи ему, что с нами шутить недопустимо.

Ладонь Светы и обложку книги соединил луч. До меня долетела волна жара. Тучи над нашими головами расступились.

Я поспешил отвернуться. Глазам больно было смотреть на этот ослепительный свет.

Отвернулся вовремя — в двух шагах на земле появилась фосфоресцирующая фигура корчащегося человека. Спустя мгновение он завопил благим матом, без слов, от невыносимой боли.

— Сбавь накал, — бросил я.

Света, очевидно, послушалась. Призрак перестал орать и приподнялся на руках. Уставился на меня.

— Что ещё? — крикнул он. — Я исполнил свою часть сделки! Зачем вы продолжаете издеваться надо мной?

— Слышь, прозрачный. — Я не видел смысла говорить по-аристократически в такой компании. — Ты, по-моему, не догоняешь серьёзности ситуации. — Я подошёл ближе и присел перед призраком. — Хочешь со мной поиграть? Окей, я играю. Но правила будут моими. Вот как сейчас. Нравится?

Света поняла без команды, по одной лишь интонации. Призрак вновь взвыл и изогнулся. Но это быстро прошло, и вот на меня опять с ненавистью уставились два призрачных глаза.

— С Павловском — это ты хорошо придумал, — продолжал я. — Мне туда при любом раскладе нужно было бы ехать. С именами девчонок тоже… Я убедился, что ты, якобы, со мной честен.

— Я был честен!

— «Дом Зингера»? — рявкнул я. — На следующей странице книги — он. Ты меня за идиота держишь?

— Но что… А-а-а-а-а! — Света вновь усилила нажим.

На этот раз призрак опасно замигал, того гляди исчезнет.

— Света! — прикрикнул я.

Спиной ощутил её разочарование, но в итоге аватарка подчинилась, и призрак замолчал. Он лежал спиной на земле и даже по меркам призрака выглядел каким-то дохлым.

— Сейчас, сучонок, мы будем играть в интересную игру, — сказал я. — Я открою книжку и посмотрю, что там написано. Если там будет написана правда — попрощаемся с тобой до следующей встречи. А если очередной порожняк — я вырву из книги страницу, и Света её испепелит.

— Ты сумасшедший, — прохрипел Юнг.

— А если так — тебе что, от этого легче?

Он промолчал. А я подошёл к книге.

Света притушила свой луч, и я ногтем подцепил обложку. Книга раскрылась на первой странице.

— «Здание главного адмиралтейства», — прочитал я. — Что ж, прекрасный выбор. Моей спутнице он по нраву.

Я вырвал из тетради лист и протянул Свете. Лист вспыхнул. Юнг завизжал. Я дождался, пока визг стихнет.

— Скажу тебе то же, что мне как-то в детстве сказала учительница: «Будешь переписывать до тех пор, пока мне не понравится». От себя добавлю: или пока страницы не закончатся. Итак, следующая попытка?

— Откуда… Откуда ты знаешь? — простонал призрак.

— По-твоему, сейчас ты задаёшь вопросы? Каждый ответ — страница.

— Нет! — Призрак подпрыгнул. — Нет, я скажу! Всё скажу!

Я опустил взгляд в книгу. Там было огромными буквами написано: «Гостиный двор».

— Ну, вот! Можешь же, когда хочешь, — улыбнулся я. — А дата? Когда случится прорыв?

Призрак стоял напротив, сверля меня ненавидящим взглядом. Обидно, наверное. Быть при жизни таким могущественным — и проиграть мне. После смерти заготовить такую хитроумную стратегию — и всё равно проиграть мне.

А в проигрыше он, похоже, уже не сомневался.

— Я ведь говорил: даты прорывов не известны, — процедил призрак. — Прорыв происходит в момент, когда в достаточной мере истончается пространство. А истончение пространства зависит от множества факторов. В первую очередь, от…

— От людей, — кивнул я. — Прорывы привязаны к людям. Я, кажется, начинаю понимать. Есть пара сущностей из Тьмы, которые вселяются в людей. Этих людей тянет туда, где ты истончил пространство, они каким-то образом способствуют тому, чтобы оно истончилось ещё больше. И — вуаля! — когда истончение становится достаточным, происходит прорыв.

— Умён, Бродяга, — скрипнул зубами призрак.

— Не жалуюсь. Вот только в этой схеме, на мой взгляд, накручено слишком много сложностей. И ты мне сейчас всё объяснишь. К примеру: для чего нужна привязка к конкретной местности? Разве не лучше было предоставить своим адептам автономность? В этом случае прорывы вообще невозможно было бы предсказать… Молчишь? Света, назови-ка номер страницы. Выбирай любой, какой больше нравится.


Верный слову, после пустыря я поехал в академию. Света на пассажирском сиденье клевала носом. По ночам она быстро уставала, особенно после того как её вырубило на ритуале по объединению неблизняшек. Вот ведь ещё беда: нам нужно как можно скорее восстановить, развить её силы! А мы то на месте топчемся, то вообще пятимся назад. Была бы у меня внятная инструкция — другой разговор. А так — всё приходится определять методом тыка.

Разгоняя машину по трассе, позволив излишкам магической энергии обратиться в энергию движения, я думал над словами призрака.

Разоткровенничался он спустя три страницы, испепелённые Светой. Опыт в проведении допросов у меня, к сожалению, был. Гордиться тут нечем, но определять, когда человек переступает тот порог, за которым уже не может лгать, я умею. Остаётся лишь надеяться на то, что у призрака этот порог выглядит так же. И надеяться на то, что его корчи и судороги от невыносимой боли — это не ловкий спектакль.

Если спектакль, то Юнг похоронил в себе выдающегося актёра.

— Итак, что мы имеем, — вслух сказал я.

Света встрепенулась, заёрзала на сиденье.

— Имеем мы, увы, немногое. Имена людей, которые упоминаются в книге, не дают почти ничего. То, что на странице, где упоминается Гостиный двор, присутствует некий Степан Кузнецов, нашу задачу не облегчает.

— Почему? — удивилась Света.

— Потому, что Кузнецовы — не Барятинские и не Юсуповы. Кузнецовых в Петербурге едва ли чуть меньше, чем Ивановых — не арестовывать же всех? Не говоря уж о том, что люди простого звания в домовых книгах могут вовсе не фигурировать. И остальные имена не лучше. Смирнов, Петров, Сидоров… Юнг знал об этом мире немало и облегчать нам поиски не собирался. Соответственно, всё, что мы имеем — плюс-минус координаты прорывов. И если к местности эти координаты вроде как приколочены надёжно, то о времени, когда может произойти следующий прорыв, мы ничего не знаем вообще.

— Ну да, примерно так и сказал призрак, — зевнула Света. — Точно определить время нельзя, даже если находишься прямо на месте. Когда мы приехали в Павловск, я поначалу не чувствовала истончения пространства. И лишь потом…

— То есть, получается, что ткань мира истончается не в результате действий людей, в которых вселилась Тьма, — продолжил я. — Она истончается сама по себе, из-за каких-то хитромудрых заклятий Юнга. Истончается, когда чувствует подходящий момент. И этот же момент чувствуют те, в кого вселилась Тьма. Окажись в нужное время в нужном месте — и у тебя будет шанс привести Тьму в мир.

— Не просто привести Тьму, — возразила Света. — Эти прорывы будут невероятно масштабны!

— Знаю, — поморщился я. — Прощёлкаем один такой — и погибнут люди. Много людей. Возможно, целые города.

— Значит, не будем прощёлкивать.

— Постараемся. Но у меня остаётся вопрос.

— Какой?

— Почему всё-таки Тьма не ворвётся сюда разом и не поглотит мир в один присест?

Света посмотрела на меня с удивлением. На миг отвлекшись от ночной трассы, я взглянул ей в глаза.

— Что?

— Я думала, ты понимаешь, Костя. Дело в тебе.

— Было такое ощущение, — кивнул я. — Но причина всё равно непонятна.

— Непонятна? Она очевидна! Ты — Бродяга!

— Да что значит «Бродяга»⁈ — чуть ли не прорычал я. — Тот, кто приходит из иного мира? Ну так я тут не один такой! Кристина, вон, тоже из другого мира. И бог знает, кто ещё…

— Нет, нет и нет! — В интонациях Светы прорезалось нечто новенькое. Теперь она говорила, как учительница старших классов. — Бродяга — это не просто тот, кто перемещается из мира в мир. Это — особый класс духов, с которыми Тьма не может ничего поделать.

— О как… — только и сказал я.

— Представь. Она может пожрать этот мир, но тобой — подавится. Что с ней после этого произойдёт, я, конечно, не знаю, но явно ничего хорошего.

— Так а сейчас-то она чего пытается добиться?

Света думала с полминуты, потом разразилась метафорой:

— Представь себе пирожок. Очень вкусный, ты бы охотно его съел. Но ты знаешь, что внутри — живое насекомое. И если ты съешь пирожок вместе с ним, оно будет грызть тебе желудок. Может даже убить тебя. Однако это не значит, что насекомое сильнее тебя. Ты можешь разломить пирожок, вытряхнуть насекомое и раздавить его. А потом спокойно съесть пирожок. Вот… примерно так.

— Если бы я знал, что в пирожке сидит какая-то дрянь, просто выкинул бы его. Не стал бы есть.

— Боюсь, Костя, что Тьма не настолько разборчива в еде.

Я помолчал, осмысливая информацию. Вот что, получается, происходит. Меня пытаются вытряхнуть и раздавить. Как только я умру, над этим миром сомкнётся Тьма, и — всё. Всё закончится.

А ведь в моём родном мире было примерно так же. Концернам я был как кость в горле. И были они не многим умнее Тьмы. Им бы подстроить мне какую-то нелепую, унизительную смерть, но ведь нет — учинили расстрел с онлайн-трансляцией. Неудивительно, что в своём мире Капитан Чейн так и не умер, а стал бессмертным, символом Сопротивления. И борьба, если верить покойному Александру Барятинскому, продолжается.

— Ну, значит, план у нас предельно простой, — вздохнул я. — Начинаем с Гостиного двора. Нужно установить наблюдение за объектом. Желательно — круглосуточное. И наблюдать, судя по всему, придётся тебе.

— Я постараюсь, — кивнула Света.

— А далее следуем по списку координат до тех пор, пока что-то не пойдёт не так. Если пойдёт — вновь вызываем Юнга и жжём страницы. Будем надеяться, что он, как любая мразь, свою шкуру ценит гораздо выше любого дела, за которое берётся.

— У призраков нет шкуры, — заметила Света.

— Есть, — усмехнулся я. — У таких скотов, как Юнг, всегда есть шкура —которую они до дрожи боятся потерять.

* * *

С Витманом на следующий день мы встретились в хорошо знакомой закусочной. На этот раз я приехал вместе со Светой, Витман — один. Присутствие Светы его не очень радовало, но он этого старался не показать. По телефону попросил лишь, чтобы остальных Воинов Света я не брал. И Джонатана тоже настоятельно рекомендовал оставить в академии. Всё-таки не каждый день в закусочных появляются посетители с говорящими чайками на плече, а привлекать лишнее внимание к нашим встречам совершенно ни к чему.

Из предложения «Встретимся с Витманом в закусочной, чтобы скоординировать действия» Света приняла близко к сердцу только слово «закусочная». Не успел Витман отмахнуться от официанта — Света заказала примерно всё меню. Вскоре на столе не осталось свободного места. Судя по окаменевшему выражению лица Витмана, он такого поворота не ожидал.

Но начальник Тайной канцелярии был человеком, подготовленным к любым неожиданностям. Он мужественно дождался, пока последнее блюдо поставят на стол, и только после этого воздвиг над нами непроницаемый купол.

— Итак, — строго сказал Витман, глядя на меня и стараясь не замечать Свету, истребляющую продукты питания со скоростью электромясорубки, — мы обсуждаем операцию Гостиный Двор.

— Да, — кивнул я. — И молимся, чтобы это не было дезой.

— Дезой? — нахмурился Витман.

— Дезинформацией.

— Ну и лексикон у вас, капитан…

— Уж какой есть. Я предлагаю где-то в непосредственной близости от Гостиного двора поселить Свету. Выбрать подходящее место. Собственно говоря, ей не нужно будет наблюдать за людьми, а только за… как это? — Я повернулся к Свете.

— Целостностью ткани мира, — пробурчала та с набитым ртом.

— Вот, — кивнул я. — Как только что-то идёт не так, Света немедленно вызывает меня. Я собираю Воинов Света, мы прибываем на место и решаем вопрос.

— Но ведь… э-э-э, Света может сразу заштопать прореху. Не доводя до прорыва, — сказал Витман.

— Может, — кивнул я. — И заштопает. Но не сразу.

— А к чему задержка? Это ведь огромный риск. Гостиный двор, большое скопление народа…

— Именно! — воскликнул я. — Именно поэтому он и выбрал Гостиный двор, чтобы сразу прикончить побольше людей. И каждое новое место будет таким.

— Список приготовили? — вздохнул Витман.

Я протянул ему сложенный лист бумаги, куда тщательно переписал все данные из книги.

— Ясно, — кивнул Витман. — По всем этим адресам будут расставлены люди. Будьте готовы к тому, что я расформирую ваш отряд, Капитан Чейн. В идеале хотя бы один Воин Света должен стоять на каждой позиции. Вы ведь сами сказали, что даты прорывов не точны.

— Моих людей не хватит, — покачал я головой.

— Ничего. Платон Хитров уже начал обучать новобранцев.

— Вот это номер. — Я откинулся на спинку стула. — А мне об этом сказать не надо было?

— Нет, — отрезал Витман. — При всём уважении, господин Хитров — не ваш подчинённый, капитан. А отряд Воинов Света — условность, не имеющая никакой юридической основы.

— Это я знаю. Но ведь мы с вами уже обсуждали новобранцев! И пришли к выводу, что смысла нет.

— Обстоятельства изменились, — развёл руками Витман. — И теперь смысл появился.

— Пушечное мясо, — усмехнулся я.

Вот только веселья в моей усмешке не было ни на грош.

Кристина по приказу Витмана создала в Париже свою ячейку Воинов Света, и чем всё закончилось? Люди погибли, а сама Кристина выжила только чудом. Да, конечно, её бойцы завалили своими телами прорыв. Но стоило ли оно того? Особенно с учётом существования порталов…

Нет, я был не против обучения новых Воинов. Но тут необходимо понимать, что регулярную армию из них не сделать. Штучный товар — да. Но не армию.

Однако сейчас Витману как раз нужны люди, задачей которых будет — выстоять у прорыва до тех пор, пока не подойдём мы со Светой. И он понимает, что я это понимаю.

— В одиночку вы проблему не решите, — жёстко сказал Витман.

— Хотите поспорить?

— Если бы речь шла о настольной игре — охотно бы поспорил. Однако речь идёт о чём-то несравнимо большем.

— И поэтому вы подписываете на смертельный риск сопляков, которые в жизни пороха не нюхали? — Я сжал кулаки. — Побойтесь бога, Витман…

— Я не боюсь ни бога, ни чёрта, капитан, — отрезал он. — Я боюсь плохо выполнить свою работу. И давайте не будем забывать, что вы и почти все ваши Воины — такие же сопляки, которые…

— … которые ещё до появления Тьмы имели опыт сражения с настоящим злом, — оборвал я. — Мишель дрался с магом Пустоты и едва не погиб. Анатоль и Андрей сражались с этими чёртовыми зомби, которых сотворил Рабиндранат. Полли задействовали в операции «Кронштадт». Каждый из моих воинов знал, что такое настоящее дело! Они узнали об этом раньше, чем я научил их управлять Светом.

Загрузка...