Тьма в лучах солнца

Глава 20. У тебя тоже глаза клюквенные

Тьма окружала со всех сторон. Это беспросветная бездна будто бы была жива, едва шевелилась, перебегая с одного места на другое. Пустошь начала неспешно и аккуратно подступать к Еве, которая лежала без сознания. Это пространство уже хотело легонько коснуться тела девушки, как та судорожно вздохнула и мигом села. Пустошь быстро откинула свои руки от неё и вновь начала просто зависать вокруг.

Ева испуганно оглядывала место, в котором оказалась. Зрачки тут же расширились. Постучав рукой по полу, она убедилась, что под ней был надёжный пол, который лишь слегка зашевелился от прикосновений. Увидев это, Ева мигом поднялась. Дыхание участилось, но кислорода будто бы тут не было. Ничего. Это ощущение лишь сильнее вводило в панику. Ноги мигом подкосились, а руки потянулись к горлу, которое словно кто-то душил. Именно чувства начали сжимать дыхательные пути. Паника, страх, ужас. Эта темнота всегда пугала. Особенно сейчас, когда Пустошь шевелилась и кружила вокруг, но более не приближалась.

– Адалия! Адалия! – едва начала различать чей-то голос девушка. – Ева.

Следом за этими словами кто-то легонько коснулся её плеча, а затем обнял. Это немного успокоило девушку, после чего она наконец-то избавилась от липких и душераздирающих эмоций. Ева слегка отстранилась от женщины, чтобы разглядеть её.

– Тьма!? – испуганно спросила девушка, отпрыгивая от неё.

– Да, это я, – кивнув, согласилась женщина.

– Я что, умерла? – вдруг тихо спросила Ева, глядя на Тьму с надеждой. Но та только поднялась на ноги и усмехнулась.

– Нет, тебе успели помочь, – заверила Тьма, глядя на девушку мягким взором.

– Что? Но тогда, почему я здесь, в Пустоши? – не понимала Ева, оглядываясь по сторонам.

– Это я тебя перенесла сюда. Ты как раз была на грани смерти. Я хотела поговорить с тобой. Предупредить… помочь, – вдруг начала женщина.

– Помочь? – с усмешкой переспросила Ева. – Я помню, как ты помогла мне тогда.

– Ты же выжила в том поединке, я защитила тебя, – хмуро выдала женщина, скрестив руки на груди.

– И убила Иллариона! – парировала девушка, всплеснув руками.

– Да... Конечно,– поджав губы, ответила Тьма.

– А потом и Джексона! – добавила Ева, уже перейдя на крик. – Если бы ты его не ранила, он бы не оказался в госпитале! И выжил бы!

– Так надо было! – твёрдо отрезала женщина, подойдя поближе. – Прошу, можно тише. Пустошь едва-едва поддалась мне, чтобы я перенесла тебя и Пустая со Светом не заметили.

Ева нахмурилась, услышав это.

– Зачем ты меня сюда затащила? Меня там сейчас убить могут, вообще-то, – пробубнила девушка, скрестив руки на груди.

– Я не хочу, чтобы твоя жизнь сложилась так же, как у меня, – тихо выговорила Тьма, положив руки на плечи девушки.

– Почему же? Мне казалось, что вы не в восторге оттого, что у вас появились наследники сил, – призналась Ева.

– Как ни крути, ты − моя родственница. Я семью ни за что не брошу, – вдруг заявила Тьма, мотнув головой. – Я пойду на всё, чтобы близким было лучше... Даже на убийство сестры, чтобы та не мучилась... Но это было честно. Не хочу, чтобы кто-то также прятался, страдал и боялся. Ты-то тем более.

– Ева! – вдруг послышался громкий, но вялый голос парня, отчего девушка мигом начала обеспокоенно оглядываться.

– Гордей! – крикнула она, но ответа не последовало.

– Послушай меня, прошу и поверь, – вновь привлекла к себе внимание Тьма. – Совсем скоро граница рухнет! Пророчество о гибели Наследников сбудется. Ни за что не жертвуй собой! Ты лишь погубишь всех!

– Что? Когда? Когда граница рухнет?! – испуганно переспросила Ева, смутно вспомнив, что говорил Джексон о пророчестве.

– Когда третья луна засверкает на небосводе. Когда Тьма и Свет впадут в невзгоды... Тогда всё падёт, – проговорила она, грустно улыбнувшись. – Береги себя. Будь готова ко всему. Мне жаль. Жаль, что придётся и пришлось пережить. Но помни, что не всегда ясно, кто враг, а кто друг...

– Зачем ты мне это говоришь? – не понимала Ева, уже желая уйти от женщины. Но на этот вопрос Тьма лишь улыбнулась и с упоением осмотрела лицо девушки.

– Чтобы ты не совершала ошибок и была счастлива. Ты думаешь, что у тебя сложная жизнь, где много горя, но поверь, раньше было хуже. Уж лучше видеть слёзы на твоём лице, чем кровь.

После этих слов всё вокруг начало светлеть. Голова налилась болью. Горло страшно болело. Тошнота подступала. Всё шло по кругу. Уши обдавало таким громким звоном, что голова трещала по швам. Тело страшно трясло. Ева не понимала, где она, но чувствовала под собой твёрдый пол. Одежда липла к телу от крови. Веки будто бы налились тяжестью, отчего девушка с трудом открыла глаза. Но увидев над собой яркие лампы и крутящийся потолок, она громко вздохнула и закрыла глаза.

– Ева! Ты ранена! – вдруг обеспокоенно заговорил Гордей, чей голос она едва различала из-за звона в ушах.

Но боли от былых ран она вообще не чувствовала. Ева ощущала лишь мокрую одежду и не более. Тело обдало жаром, из-за чего на лбу проступил пот. Кислород будто бы заканчивался, отчего девушка начала тяжело и часто вдыхать.

– Нет, – лишь вяло ответила она.

– Но... Кровь? – тихо спросил он закашлявшись. – И портал...

Ева попыталась перевернуться на живот, но тело всё ломило. Тихо прошипев, она всё же совершила это движение, отодвигаясь от лужи собственной крови.

– Господи, что так плохо-то? – еле спросила она, пытаясь встать на колени.

Всё вокруг шаталось. Тело наливалось тяжестью, отчего устоять было сложно. Приоткрыв один глаз, она увидела Гордея, отчего испуганно охнула.

– Ты... Раны... Что произошло? – с трудом спросила она.

Гордей, опираясь о стену, всё же скатился по поверхности, рухнув на пол. Его белые волосы слегка окрасились в алый цвет от крови. Усталые и влажные клюквенные очи испуганно смотрели на девушку, отчего та прикрыла глаза и вновь закрыла их. Гордей же прижимал рукой рану на теле.

– Не сильно, – вяло соврал парень, чуть поведя голову в сторону. Он ненадолго сомкнул глаза и тут же встрепенулся.

– Врёшь, – на выдохе выдала Ева, пытаясь подползти поближе.

Но вдруг всё кости будто бы разом заломило. Глаза на мгновение окутались алым цветом. Буквально каждый участок тело взревел от боли, отчего девушка вскрикнула и рухнула на пол.

– Ева! Что с тобой?! – уже чуть бодрее спросил Гордей, желая тоже подойти поближе.

Девушка не хотела открывать глаза, да даже двигаться, ведь от этого становилось только хуже. Лишь какой-то шум заставил её слегка приподнять голову. Она не различала голоса, что пугало ещё сильнее. Но вдруг шум слегка отступил, позволяя услышать слова.

– Ева, во имя Тьмы, что случилось?! Столько крови! Ты ранена?! Где?! – начал задавать вопросы взволнованный и знакомый голос, отчего Ева слегка улыбнулась.

– Аббаста, – тихо выговорила она.

Мужчина с ужасом оглядывал обстановку вокруг, но мигом сел рядом с племянницей. Он приподнял её, придерживая голову рукой. Аббаста со страхом коснулся разреза на одежде, чтобы осмотреть порезы, но нашёл лишь ткань, промокшую от крови. Ни раны, ни шрама не было. Он непонимающе посмотрел на девушку.

– Я... Тут... Кайрон... Он... Напал... Пытал... Я... И Тьма... Больно... Плохо, – вразброс и с трудом бормотала девушка, как вдруг приступ боли вновь напал на неё.

Вздрогнув от такого невыносимого ощущения, Ева вскрикнула. Глаза опять налились алым цветом, отчего Аббаста оцепенел. Мужчина плотно поджал губы и не сводил очей с лица племянницы.

– Еве нужна душа, – вдруг заявил Аббаста.

– Что?! – непонимающе переспросила она.

Морские очи девушки скользнули на Даниэлу, которая сидела возле своего сына. Женщина со слезами на глазах, обернулась. В её взоре читался ужас. Аббаста подавленно приподнял уголки губ, но его лицо при этом оставалось мрачным. Бенедикт стоял рядом, прикрыв рот, и мотал головой.

– Надо было хоть кому-то из нас пойти с ними! – рявкнул он, всплеснув руками.

– Сейчас уже ничего не исправишь, – тихо выдал Аббаста. – Гордею нельзя телепортироваться с ранами. Еве тоже...

– Со мной всё хорошо! – попыталась заверить девушка, но вышло паршиво, отчего Аббаста опечаленно взглянул на неё.

Только Ева хотела сесть, как боль обдала вновь, но на этот раз ещё сильнее, пронзая кожу, органы и душу. Девушка вновь не сумела удержать крик. Как только приступ закончился, Ева, тяжело дыша, прикрыла глаза.

– Ужас какой, – вяло признала она.

– Это первый раз только так. Потом это будет постепенно начинаться, но довольно быстро проходить, – заверил Аббаста.

– Ева, – тихо вымолвил Гордей, отчего всё глянули на него.

– У тебя есть с собой что-то, что поможет? – вдруг спросил Бенедикт женщину, кивнув на сына.

– Здесь ничего не поможет, – холодно парировала Даниэла, опустошённо глядя на раны. – Мазь это не прихватит. Тем более, мне кажется, органы задеты... Тут только срочная операция...

– Магия... Света. Вы лечите? – несуразно спрашивала Ева.

– Нет. У нас активный вид, – убито вымолвил Бенедикт. – Свет, на что мне эта сила?! Лучше бы сыну помог...

– Ева... Тебе нужна душа, – тихо проговорил Аббаста.

– Нет, ничего не нужно, – мотнула головой девушка. – Мне чуть лучше. Это после того ада так, наверное.

Голос девушки и впрямь стал живее, но король лишь отвёл взгляд в сторону.

– Нет. Я знаю это всё. Я уже пережил то же самое. Тебе нужно убить кого-то, иначе ты сама умрёшь, – вымолвил он, поглаживая её по голове.

– Никого я не буду убивать..., – выдала Ева, присев.

Аббаста глянул на Бенедикта, который громко вздохнул.

– Хорошо, я пошёл. Позаботься о них, – вдруг заявил он королю и двинулся в сторону двери. – Может, найду медицинский пункт... и притащу кого-нибудь, чтобы Ева забрала его душу.

– Нет, не надо, – заверила девушка, как боль вновь напала на неё. Надув щёки, она всё же сдержала крик и упала в руки дяди. Её алые глаза быстро сощурились. Ева открыла свои морские очи только тогда, когда боль слегка отступила.

Дверь уже слабо хлопнула, отчего девушка вздрогнула.

– Тебе это нужно. Если ты сама не возьмёшь душу, то потеряешь над собой контроль и кинешься на любого без разбора, – сказал Аббаста оглянувшись. – Ты и так слишком долго держишься.

Ева лишь протяжно вздохнула. Король вдруг потянулся к чему-то. Взяв предмет в руки, он показал его Еве, отчего та едва скривилась. Кинжал Джексона был весь в крови.

– Что здесь произошло? Почему дверь в таком состоянии? Как портал оказался уже открытым? С кем ты сражалась? – обеспокоенно задавал вопросы Аббаста, на что девушка тихо хмыкнула.

– Ева..., – вдруг вымолвил Гордей.

– Как ты? – чуть живее спросила девушка, подняв голову.

Аббаста мигом подполз к женщине с сыном. Ева увидела парня, который уже тяжело дышал. Пот скатывался по его лицу. Бледная кожа уже слилась с белой стеной комнаты. Алая кровь сгустками текла из раны, которую какой-то тканью сжимала Даниэла.

– Не думал, что скажу, но выглядишь паршиво, – вдруг усмехнулся парень, цыкнув от боли.

– Ты ещё ужаснее, – тихо выдала она.

– Ева... Я боюсь Пустоши, – вдруг заявил он.

Даниэла от этого вздрогнула и испуганно подняла на него глаза.

– Не говори так! Всё ещё можно исправить! Папа всё найдёт, – со слезами заверила женщина.

– Я умираю... Я чувствую это. Я уже ничего особо не ощущаю... Боли практически нет, – прошептал он, потянувшись к ране.

Ева скривилась, осознавая всю ситуацию. Морские глаза налились водой. Мотая головой из стороны в сторону, она пыталась что-то сказать, но лишь открывала рот и всхлипывала.

– Нет. Прошу, держись, – вдруг выдала она дрожащим голосом.

Аббаста уже отвернулся, чтобы ничего этого не видеть. Чувство лёгкого дежавю окутало его. В голове невольно возникла яркая картинка. Вдали виднелось поле, полное цветов, а вблизи сверкали мечи. Битва была в самом разгаре, когда он увидел её. Даже во время сражения улыбка у Селены была такой яркой и лучезарной, что дыхание перехватывало. А дальше всё лишь обрывками. Лезвие меча, кровь, слёзы Селены в сочетании с её мягкой улыбкой, слова, боль и чёрные жилы…

– Ева, мне страшно, – вдруг сказал Гордей, взяв её за руку.

– Нет! Нет! Не бери меня за руку! Я могу потерять контроль! – начала протестовать девушка.

– Я хочу, чтобы ты забрала мою душу, – заявил Гордей.

– Что?! – вскрикнула Даниэла, коснувшись ладонью щеки сына. – Не надо. Если надо, пусть Ева заберёт мою душу! Только ты живи!

– Я умираю! – не сдержал Гордей поток эмоций. – Смысл убивать кого-то, если я и так погибну... Но Ева может даровать мне спасение. Она поглотит мою душу, и тогда я не попаду в Пустошь. Я буду с ней. Буду видеть, то же, что и она. Смогу побывать в её воспоминаниях. Увидеть всё, о чём она говорила…

Он мигом прервался на кашель.

– Нет! Ни за что! Я не буду этого делать! – заявила девушка, мотнув головой.

– Не спорь, прошу. Давай не будем увеличивать число погибших, – взмолился он, переводя клюквенные глаза на Даниэлу, которая уже упивалась в слезах. – Мам, прости, что всё так вышло... Но это мой выбор... Я люблю вас...

Вдруг Ева вздрогнула от непонятного порыва. Внутри будто бы заклубилась тьма, начиная разъедать всё на своём пути. Почувствовав это, девушка мигом отскочила от Аббасты, вставая на четвереньки. Перед глазами начало всё меркнуть. Пальцы невольно скребли пол, ломая ногти. Поджав губы, она пыталась совладать с ощущениями, но тщетно.

– Ева, – выговорил Гордей, двинувшись чуть ближе.

– Ну-ну. Не так резко. Лучше сиди, – хотел остановить парня Аббаста, но парень подполз поближе к девушке.

Даниэла закусив губу, устало прислонилась к стене напротив. Её тихий плач был едва различим на фоне жужжащих и равнодушных ламп. Аббаста не знал к кому и подступить, чтобы помочь, отчего лишь, тяжело вздохнул и вскинул голову кверху.

– Ева, я хотел бы сказать на послед..., – едва начал Гордей, как вдруг девушка резко подняла голову.

Алые глаза смотрели на него совсем одичавшим взором. Ева резко двинулась на парня, повалив его на спину. Ледяная ладонь коснулась его щеки. Гордей с ужасом смотрел на девушку. В её взоре вдруг сверкнула растерянность, которая быстро сменилась на горечь. Гордей, пытаясь перебороть страх, вдруг слабо улыбнулся, касаясь её руки, что лежала у него на щеке.

– Нет, Гордей! Отпусти! Я не контролирую себя! – взревела девушка, борясь со своей же тьмой.

– У тебя тоже сейчас глаза клюквенные, – слабо усмехнулся он, из последних сил крепко держа её руку.

– Нет! Я не убью тебя. Я не хочу губить друга. Я не хочу вновь кого-то терять! Я этого не выдержу! – закричала она, желая отступить.

– Прекрати, – тихо парировал он. – Давай не тяни уже. Я еле держусь.

– Нет! Ева! Забери меня! – не сдержалась Даниэла, ринувшись к подросткам, но Аббаста быстро схватил её за руку.

– Тише, тише. Я понимаю, что горестно, но Гордей прав. Лишние жертвы ни к чему, – возразил он.

– Да тебе важна только Ева! А мне мой сын! – начала кричать Даниэла, пытаясь уйти из хватки мужчины, но он держал крепко.

– Нет, я лучше..., – начала отказываться Ева, как вдруг вновь этот толчок. Силы сами взяли контроль. На теле парня вмиг показались чёрные жилы, которые словно змеи поползли к девушке. Она ужаснулась, увидев это, и хотела отпрыгнуть назад, но тело не слушалось её.

– Помни... С тебя морс и море..., – вдруг заявил Гордей, приподняв уголки губ, но тут же сморщившись от боли.

Только жилы вонзились в её ладонь, как под кожу будто бы проникла эта нить жизни. Тёплая, мягкая и приятная. Жилы поползли выше, чтобы вся душа была поглощена. Тело окутало жаром. Всё внутри металось от этого неясного чувства. Но что-то начало меняться. Все плохие ощущения отступали. Боль, тошнота, звон, головокружение. Но это лишь сильнее терзало её душу. Душевная боль окатила вновь, что было намного хуже физической. Но вдруг кто-то коснулся её. Тёплое, яркое... Души сливались воедино, но ментальная боль от этого лишь сильнее проникала в сердце.

Клюквенные очи парня меркли, окутываясь белой и мёртвой пеленой. Девушка, смотря на это, не могла сдержать слёз. Боль в горле, тошнота, головокружение – всё вернулось вновь, разрывая тело сильнее, чем ранее. Но теперь её терзала не какая-то магия, а горе и боль.

После того как все жилы проникли в девушку, Гордей окончательно рухнул на пол. Ева тоже не устояла и упала недалеко от парня. Она не могла пошевелиться, да и не хотела. Внутри что-то трепетало. Магия была рада, что её вскормили. Но девушка желала с силой вырвать эти ощущения, да и способности вместе с этим.

Всё начало отходить на второй план, оставляя боль и Еву один на один.

Хлопок двери. Чьи-то громкие разговоры. Вдруг её кто-то подхватил и начал легонько гладить по лицу. А дальше всё как в тумане, который постепенно перерос в сон.