Тьма в лучах солнца

Глава 22. Прошлое не изменить

С толовая замка утопала в мрачных оттенках. Солнце в последнее время стало редко радовать Столицу, отчего выходить на улицу Веронике хотелось всё меньше и меньше.

Тишина. Впервые за завтраком было так тихо. Обычно шум создавал либо Аббаста, либо Николас. Но сейчас короля Тёмных не было в Столице, а принц тихо завтракал, не издавая ни единого звука. Вероника невольно улыбнулась, увидев, что брат всё же решился поесть, но затем вновь помрачнела. Марата больше не было рядом с ней.

Мысли туманились, заставляя действовать хаотично. Вероника задумчиво тыкала вилкой в салат, полностью его разворошив. Но ни одного кусочка еды так и не оказалось у неё во рту.

Генри мельком поглядывал на детей, лишь поджимая губы. Екатерина, которая вернулась в замок Столицы только сегодня, спокойно завтракала, глядя только себе в тарелку.

– Мы с вами не обсуждали то, что произошло в Столице, – вдруг начал Генри, заставив Веронику выпрямиться, а Николаса невольно вздрогнуть.

– Мы и так понимаем, что наша выходка была глупой. Мы не позаботились о своей безопасности и сами виноваты в том, что произошло, – спокойно и уверенно произнесла Вероника, подняв на отца холодные очи. – Так что можешь не читать нам нотаций.

– Я и не хотел этим заниматься. Я думаю, вы и так всё понимаете, – сухо признал Генри. – Клим рассказал мне, что произошло, но мне интересно услышать вашу версию.

Вероника мигом поджала губы и нахмурилась. Николас же покосился на сестру. Он был пока единственным, кто знал её секрет. Вера лишь на мгновение взглянула на брата, который чуть отрицательно покачал головой.

– Что у вас опять случилось? – уже не сдержался Генри, скрестив руки на груди. – Что опять не договариваете? Я всё равно узнаю.

– Ничего, – сухо выдавила Вероника, но тут же задумалась.

– Ничего? – переспросил Генри, приподняв тёмные брови. Он явно был недоволен таким ответом.

– Стефан. Узнай о нём всё, – вдруг попросила девушка.

– Я и так уже обсудил это с Климом. Он сообщит, если найдёт какую-либо информацию о нём, – ответил король. – Ты к чему-то ведёшь?

– Я смею предположить, что он Пустой. Такие выводы я сделала, опираясь на то, как он вёл бой, использовал магию и особенно на то, что говорил…, – начала Вероника. Она не стала в качестве аргументов приводить свои сны, понимая реакцию родителей.

Следом за этими словами наступила тишина. Все замерли. Екатерина подняла свой строгий взор на дочь, но тут же задумчиво отвела его в сторону. Николас же смотрел на сестру, боясь, что она продолжит говорить. Лишь Генри громко выпустил воздух из лёгких и поджал губы.

– Я предполагал это, но не хотел делать такие выводы раньше времени, – вдруг заявил король. – И Клим, полагаю, тоже знал об этом, но не сказал мне.

– Климу не стоит верить ни в коем случае, – отрезала Екатерина. – Он был воспитан Илларионом и Беатрисой, и ждать от него честности в таком деле глупо.

Веронику неожиданно эти слова очень задели. Она едва заметно дрогнула. Внутри начали клубиться злоба и сомнения. Злоба на эти слова или на самого парня, девушка не понимала.

– С Климом намного проще вести диалог. Он молод и неопытен, так что может совершить ошибку очень легко, – высказался Генри, не то, отрицая слова Екатерины, не то утверждая.

Вдруг Вероника резко поднялась из-за стола.

– Благодарю за завтрак, – выговорила девушка, обходя свой стул, аккуратно задвигая его.

Генри с непониманием оглядел дочь. Екатерина тоже поднялась и высоко вскинула голову.

– Вероника, прогуляемся? – вдруг предложила Екатерина.

Вера заметно нахмурилась от данного предложения, но тут же согласилась. Генри оглядел королеву с принцессой, после чего перевёл взгляд на Николаса.

Вероника шла размеренным шагом в такт с матерью, которая уже привыкла ходить столь статно и грациозно. Выражение лица Екатерины, как всегда, было спокойным и невозмутимым. По нему невозможно было что-либо понять, лишь редкие исключения давали волю чувствам.

– Что-то случилось? – вдруг поинтересовалась Вероника, на что королева громко вздохнула.

– Можно и не в покоях это обсудить, – выцедила Екатерина, посмотрев на соседнюю дверь и отворив её.

Вероника даже не знала, что находилось там. Знать каждое помещение в этом замке казалось для неё невозможным. Здесь была небольшая комната с креслами и столиком. Камин в помещение отдавал запахом гари, из-за чего Вероника скривилась, стоило ей только зайти туда.

– Садись, – монотонно сказала королева, показывая на одно из кресел.

Вера мигом узнала этот тон. Весь позитивный настрой рухнул разом. Девушка помрачнела. Присаживаясь, она выпустила весь воздух из лёгких, чтобы настроиться на этот разговор. Душа с силой вцепилась за свою хладнокровную маску, отчего всё тело заметно напряглось. Глаза окутались пеленой льда, а лицо выражало равнодушие.

– Я не думала, что нам вновь придётся обсуждать это. Считала, что ты ещё в совсем юном возрасте всё поняла, но, видимо, я ошибалась, – начала Екатерина, садясь напротив дочери.

Вероника лишь сильнее поджала губы, отчего на мгновение её лицо скривилось. Но девушка мигом подняла голову выше.

– Я хороша в обучении, так что сомневаюсь, что какие-то уроки я не усвоила, – холодно выцедила Вера.

– Многое можно придать забвению, – сухо ответила королева, посмотрев в сторону. – Но вот чувства, они, к сожалению, хитры и коварны, не так ли?

– Они не коварны, – оспорила девушка нахмурившись.

Эти слова заставили Екатерину вздрогнуть.

– От чувств, к сожалению, не уйти. Всё равно будет что-либо тревожить тебя, – выдала женщина, чуть сведя светлые брови. – Но для правителя, чувства – это слабость. Главу государства должно тревожить лишь одно – и это сохранность королевства. В этом плане чувства страха, сожаления и даже любви не приведёт ни к чему хорошему. Именно они ведут к бездумным поступкам. Ведь если действует сердце, то разуму нет места.

– К чему это всё? – спросила принцесса, на что Екатерина мотнула головой.

– Стража работает на твоего отца, который, разумеется, и мне всё рассказывает, – начала королева, на что Вероника лишь сморщилась. – Кроме того, прислуга сообщила мне о погроме в твоей комнате. Полагаю, это был приступ иррационального?

– Возможно, – неохотно признала девушка, не желая вспоминать вчерашний вечер.

– Я говорила тебе, что нельзя следовать чувствам, надо их контролировать, иначе твой разум попадёт под гнёт эмоций, – чуть подняла тон Екатерина. Вероника мигом сморщилась. Она чувствовала, что это правда. Один вечер заставил её сомневаться в том, во что она верила на протяжении всей жизни.

– Знаю, но чувства могут стать спасением..., – начала Вера.

– Когда это было? – удивилась Екатерина, подняв тон голоса ещё выше. Теперь её слова угнетали и резали. – Ты же знаешь! Знаешь нашу историю, магов Света. Мы все полагались на чувства до третьей войны с Тёмными. Верили в честь и чистоту души, и куда нас это привело? Сколько осталось нас тогда?! Единицы! И что же, чувства спасли нас? – задала риторический вопрос Екатерина. – Светлые всё ещё слабы. Вся наша опора – это Столица. Слава Свету, Генри поддерживает нас. Но кто тебе гарантирует, что другое королевство будет помогать тебе?

– Никто, – поняла мысль Вероника.

– Молодец, – ответила Екатерина кивнув. – Ты в любом случае рано или поздно станешь королевой Света. Но Пустошь благословит тебя. Ибо король Тёмных предложил создать союз государств.

– Клим? – удивилась Вероника. Это имя вызвало диссонанс внутри.

– Да, между прочим, вчера вечером было согласован состав, время и место встречи, – вдруг ответила Екатерина.

– Когда? Я готова поехать, – без раздумий и с неким трепетом ответила Вероника.

– Завтра. Всеобщая встреча в Вапроте, потом на экспрессе все едут в Фасо. Там и состоится подписание, – разъяснила королева, явно радуясь заинтересованностью дочери в данном мероприятии.

– Почему Фасо, а не Столица? – удивилась Вера.

– Столица уже всем наскучила, тем более Айзек предложил площадку раньше, так что жду тебя завтра в семь утра у главного входа, – заявила Екатерина поднявшись. – Думаю, ты всё поняла?

– Конечно, – сухо согласилась Вероника.

Королева после этого ещё раз оглядела дочь, но что та ответила холодным взглядом. Поджав губы, Екатерина вышла из комнаты. Только стук её каблуков по-прежнему отдавался в ушах Вероники. Девушка сморщилась и закусила губу от чувств, которые всё чаще начали выходить из-под контроля. Оставшись один на один с тишиной, она начала метаться между строгой дикцией разума и мягкой песней сердца.

Николас невольно поёрзал на месте. Сапфировые глаза отца так и сверлили его, отчего парень тихо и протяжно вздохнул.

– Что такое? – поинтересовался принц, отбросив столовые приборы.

– Как самочувствие? – спросил Генри, отстранившись от еды.

– Неплохо, – вдруг фыркнул Николас, откинувшись на спинку кресла.

– Ты же ощущал, что тебе плохо? Как минимум за день ты бы почувствовал это, но ранения ускорили процесс, – продолжил король. – Ты как раз был у меня перед поездкой, почему ничего не сказал?

– Я не придал этому должного значения, – парировал Ник сморщившись.

– В любом случае сообщай мне всегда про своё физическое состояние, и ментальное в том числе. Я переживаю за тебя и Веру с Адой, – вдруг дрогнул от волнения Генри.

– Как Ада, не знаешь? – вдруг поинтересовался Николас. Парень явно боялся, что новоиспечённая сестра может испытать то же самое, что и он.

Генри заметно скривился.

– От Аббасты не было никаких вестей, – вдруг сухо выговорил он. – Хотя я догадываюсь почему…

– Почему? – нахмурился Ник, на что король встрепенулся.

– Неважно, мы это с ним решим, – отрезал Генри переменившись. – Николас, нам надо серьёзно обсудить один момент.

– Какой? – испуганно спросил принц, отчего яркие травяные очи расширились.

– Что-то назревает. Очень серьёзное и страшное. Все эти случаи войны и стычки неспроста. Потому вам всем надо быть готовым занять наши места. Места правителей, – спокойно начал король, на что Николас скривился.

– Не надо так говорить, – мигом перебил он.

– Надо рассматривать всё варианты, – парировал Генри, чуть нагнувшись вперёд. – Вас трое и государств тоже три. По закону ты должен занять Столицу в том случае, если девочки не будут претендовать на это место. Хотя на это способна только Адалия, но не это главное. Ты должен понимать, есть вероятность того, что ты станешь королём.

– Нет, – отрицательно мотнул головой Николас. – Ни за что. Я не понимаю политику, мне она неинтересна. Тем более, не с моим характером становиться королём. И тем более Столицы!

– Ты принц, Николас. И это не значит, что ты должен только носить корону, улыбаться и посещать светские мероприятия, – продолжил Генри чуть серьёзнее. – Да даже это ты делаешь очень редко. На Совете Одиннадцати тебя не было.

– Не хочу, чтобы за меня решал мой род. Не буду заложником вашей системы. Я не буду воевать за какое-то величие. Я не буду жертвовать народом, как вы все любите это делать. Только защита в случае нападения. И я не буду королём, я не слишком прогнил для этого, – процедил Николас, поднимаясь с места, уже желая уйти.

– Политика всегда сложна, ведь от неё зависит всё: экономика, социальная и духовная сфера, – спокойно ответил Генри, что заставило парня остановиться. Король перевёл взор на сына. – Я не заставляю тебя быть правителем. Прошу лишь на публику делать вид, что ты готов это сделать.

– Как Аббаста притворяется, что он серьёзный правитель? – удивился Николас, приподняв бровь.

– Да. Если что, будете потом это сами решать, кто, зачем и как займёт Столицу, – фыркнул Генри. – Оттого хотел попросить тебя поехать со мной в Фасо. Там будет подписан союзный пакт.

– А есть смысл в его заключении? Бумагу легко разорвать, – тихо усмехнулся Николас.

– Да, но мне интересно, что затеял этот юный король Тёмных, – пробормотал правитель Столицы.

– Хорошо, я в деле, – неохотно согласился Николас.

– Прекрасно, завтра в семь встречаемся у главного входа, – буркнул Генри, поднимаясь и покидая помещение, опередив принца.

Король размеренным и довольно быстрым шагом двинулся по коридорам. Эти бесконечные стены с одинаковыми дверьми уже порядком раздражали. Сколько всего пережило это строение, да и он сам.

Генри не любил погружаться в воспоминания. Угнетение, совесть, страх – это было бесполезно. Эти чувства были ни к чему, прошлое не изменить, его стоит лишь принять. Но возможно ли это? Возможно ли принять все те ошибки и промахи? Доверчивость и наивность раньше часто приводили короля к провалам. К глупым поражениям, срывам эмоций и многочисленным "граблям", которые, такое чувство, невозможно было обойти. Прошлое – источник правил и примеров того, как надо и не надо поступать. Но сколько стоило ему совершить глупостей и ошибок, чтобы извлечь из этих событий уроки…

Сдержанная и лёгкая улыбка Андреса Клайда. Серьёзное выражение лица Маргариты, чьи синие очи, несмотря ни на что, всегда смотрели на него с заботой. Спокойный и безмятежный взгляд Глории. Но это картина сменилась на её погасающий облик. Он помнил то мгновение до мелочей. Помнил, как сжимал меч в руках, и как с трудом поднял взор на Глорию. Помнил её растерянный взгляд, который быстро потух. Помнил её бледные губы, которые окрасились в тёмно-алый оттенок от проступающей крови. Помнил последнее прикосновение, после которого она рухнула замертво...

Из неприятных и липких раздумий Генри вытащил звук быстрых шагов. Сапфировые глаза уцепились за золотые локоны Марата. Парень испуганно оборачивался по сторонам, что-то пряча за спиной. И стоило их взглядом пресечься, как Марат испуганно вздрогнул и пошёл намного быстрее, скрываясь за поворотом.

– Марат, погоди, – громко и властно произнёс Генри. Этот тон, безусловно, заставил парня застыть на месте. Он даже дышать боялся, что уж говорить про движения.

Генри быстро оказался рядом с парнем и оглядел его. Лишь продолжительное молчание заставило Марата обернуться на короля. Его золотые глаза покорно опустились, а губы невольно поджались.

– Куда-то уезжаешь? – поинтересовался Генри, заметив сумку с вещами.

– Вероника меня не любит. Он не желает меня видеть, – с трудом выговорил Марат дрожащим голосом. – Поэтому я и ухожу. Я не оправдал Ваши ожидания, я всё понимаю. И нагло, наверное, ещё и вещи забирать.

После этих слов Марат опустил сумку на пол. Генри на это лишь тихо вздохнул и осмотрелся по сторонам.

– Герент, – подозвал он к себе стражника, на что тот с поклоном подошёл к ним.

Марат тихо выпустил воздух из лёгких, уже готовясь к тому, как его выставят за дверь.

– Прошу, отнеси сумку юного Марата в его покои, – спокойно, но по-прежнему властно отдал приказ стражнику Генри.

Парень непонимающе глянул на короля, который проводил взглядом солдата, а после перевёл сапфировые очи на Марата.

– Пойдём. В коридоре не очень удобно говорить, – позвал Генри юношу.

Парень чуть скривился, но пошёл за королём, который направился на небольшой балкон, что сейчас пустовал. Генри неспешно подошёл к перилам и опёрся на них. Марат остановился в нескольких шагах от правителя, после чего взял ладонь в ладонь. Напрягая мышцы, он пытался успокоить нервы, которые часто настигали его.

– Зачем Вы это сделали? – тихо спросил Марат, не поднимая взгляда на мужчину.

– Если ты про то, что я не дал тебе уйти, то ответ крайне прост, – спокойно начал Генри, чуть наклонив голову в сторону. Он всё смотрел вперёд, вглядываясь в красоты сада.

– Почему я? Почему Вы выбрали именно меня? – задавал вопросы Марат, сжимая пальцы в руке сильнее. – Я был неприметным ребёнком. Воспитатели никогда меня не замечали, не хвалили...

– Судя по вопросам, мне придётся раскрыть небольшой секрет того, как дети из детских домов оказываются в замках правителей и графов, – размеренно начал Генри, что заставило Марата придвинуться чуть ближе. – Дело в том, что правители и вправду гнилые Наследники, и просто так благотворительностью заниматься не станут. Я взял тебя по двум…, нет по трём причинам, хочешь их знать?

После этих слов Генри обернулся, чтобы посмотреть реакцию парня. Марат же проморгался и чуть мотнул головой. В глазах правителя невозможно было что-либо прочесть, что вводило парня в смятение ещё больше.

– Да, – всё же решился выговорить он, после чего едва заметно вздрогнул.

Генри полностью повернулся к парню и уже опёрся спиной о перила.

– Знатный род. Так или иначе, детей, которых берут себе правители, либо происходили из знатных родов, либо их родители были очень близки к государям. И ты не исключение из этого правила, – сделал паузу Генри, на что Марат поёжился. – Твои родители были близки мне. Я редко мог завести с кем-либо дружбу, и именно они стали исключением. Я легко нашёл общий язык как с Ариеттой, так и с Лаимом. Они меня поддерживали и никогда не осуждали, а я, в свою очередь, тоже им помогал. Так, простое семейство Агатовых попало в Столицу. Я дал им работу в своём королевстве. Мало кто предполагал, что именно Агатовым я доверял то, что не мог доверить другим. В скором времени, чтобы помочь мне, они занялись шпионажем. Ариетта прекрасно выведывала любую информацию благодаря своей доброте. Лиам всегда действовал чуть жёстче, но никогда не переходил черту. Их руки ни разу не испачкались в крови, несмотря на такую работу.

Марат уже с трудом сдерживал слёзы. Ком не давал спокойно дышать. Его родители... Он абсолютно ничего не знал о них и иногда даже забывал, что кто-то его породил. Но Марат до последнего считал, что его бросили, оттого в нём разрасталась злоба, а правда была до этого непостижима. И именно эта мысль часто убивала его. А сейчас... Эти слова будто бы ранили сильнее. Совесть грызла его за былые мысли.

– Я отговаривал их, понимал, что ничем хорошим это не закончится, но Ариетта и Лиам хотели мне помочь и пренебрегли своей безопасностью, – чуть запнулся Генри, но скрестив руки, продолжил ровным голосом. – Вскоре они отправились в Авраду. Оттуда они больше не вернулись. В королевстве Ветра началась революция, и они попросту попали под руку. Никто так и не узнал про их работу, и я думал, что более никогда не услышу фамилию Агатовых. Но нет. Ариетта и Лиам долго пробыли в Авраде, из-за сложности задания, и за это время у них появился ребёнок. Мне они не сообщили эту весть. Почему? Если честно, сам не знаю. Но эту тайну они доверили лишь одному Наследнику, который спас тебя и принёс в тот самый детский дом…

– Натан, – тихо выговорил Марат, чуть кивнув, поняв, о ком идёт речь. – Он всегда относился ко мне хорошо. Я и подумать не мог, что уборщик спас меня...

– Натан был дружен с твоими родителями, поэтому помог тебе. Он принёс тебя в приют, и даже там не оставил одного. Натан тоже остался в детском доме, ведь прежней работы у него уже не было, – чуть тише произнёс король.

– Он пришёл, когда узнал, что смертельно болен? – догадался парень.

– Верно, — согласился Генри. – Натан рассказал мне о тебе. После этого я сразу же забрал тебя из детского дома.

– Примерно в то же время он умер, – хрипло закончил Марат.

– Сожалею, – выдал король ровным тоном.

– Каковы же ещё две причины? – сухо поинтересовался парень, чтобы сейчас не выплеснуть все эмоции.

– Ты Агатов, и я знаю ваш нрав. Вы добродушны. Ариетта мне не раз помогала, – начал Генри, едва заметно улыбнувшись. – Я и вправду взял тебя, чтобы ты стал мужем для Вероники. Ты был бы для неё опорой и поддержкой. Я верил, что ты пошёл характером в мать и не ошибся. Вероника с самого детства была холодна. Мне кажется, я ни разу не слышал её смех, лишь иногда видел улыбку. Поэтому найти сильного партнёра под стать Вере невозможно. Тогда я решил дать ей моральную опору.

– Я и вправду не оправдал Ваши ожидания, – буркнул Марат отворачиваясь.

– Совсем нет, – отрицательно мотнул головой Генри. – Она тебе доверяет больше, чем кому-либо в этом замке.

– Но не сейчас. Она меня не любит, – с трудом произнёс парень.

– Это не значит, что Вероника не дорожит тобой, – вдруг парировал король. – Хоть и не любит. Она не хотела ранить тебя. Вероника правильно сделала, что сразу сказала тебе это, а не обманывала.

– Но это значит, что она полюбила другого? – предположил Марат, на что Генри усмехнулся.

– Если так, то этот Наследник явно хорош, – сдерживая усмешку, выговорил король, на что парень нахмурился.

– А третья причина? – вспомнил Марат, после чего Генри протяжно вздохнул.

– Я слишком мягкотелый и добрый для такой судьбы, – вспомнил король слова, которые ему сказали давным-давно, но по-прежнему резали душу. Поджав губы, он тут же продолжил. – Мои попытки загладить то зло, которое я вершил в прошлом под чужим гнётом.